Re:Zero EX4 (Новелла) - 25 Глава

Сесилус Сегмунт был самым могущественным воином Священной Империи Волакия.

Некоторым воинам на его родине присваивалось звание генерала и включало в себя три ранга: первый, второй и третий. Первый ранг считался сильнейшим, в него входило только девять, и известны они были как «Девять Божественных Генералов».

Сам Сесилус был первым в этой группе и, без сомнения, самым могущественным бойцом в империи. Это также делало его угрозой для королевства, которую нельзя было игнорировать. Точно так же, как Райнхард был подвергнут обременительной бюрократической проверке и жестким ограничениям свободы действия, когда он посетил империю, Сесилус должен был подвергнуться такой же осторожности со стороны королевства Лугуники. И все же он был здесь.

— Для меня большая честь снова встретиться с вами, мастер Сесилус. Но когда вы прибыли в королевство, позвольте спросить? Возможно, это просто выше нашей инстанции, чтобы быть уведомленным, но мы не слышали о каких-либо важных гостях Волакии.

— О боже, нет, не беспокойся об этом. Я просто решил прийти сюда и ни перед кем не отчитывался.

Юлиус пытался вытянуть из Сесилуса ответ, но такого ответа он не ожидал. Рыцарь был в смятении.

Юлиус предложил пройти в маленькую чайную, которую он знал. Тут они не будут на виду у всех, хотя ему пришлось тащить Сесилуса, который был вне себя от радости от неожиданного воссоединения, почти силой. Теперь незваный гость спокойно пил черный чай, с любопытством оглядывая магазин и засыпая персонал вопросами о том, какие именно сорта чайных листьев они используют. Юлиус и Феррис молча наблюдали за ним.

— Что же нам делать?

— Сначала посмотрим, что он задумал.

В конце концов, они столкнулись с генералом первого ранга империи, когда патрулировали столицу. Оба рыцаря чувствовали себя немного виноватыми, учитывая как Сесилус был рад видеть «старых друзей», но их терзало сомнение. И когда они узнали, что его визит был неофициальным, то начали надеяться, что это просто шутка. Это было небольшое отступление в чайную лавку, как можно дальше от людей, в надежде взять ситуацию под контроль.

— Я пришел не для того, чтобы причинить вред Королевству, — сказал Сесилус без колебаний, словно прочитав их мысли.

Но ни Юлиус, ни Феррис ничего не ответили.

— Неужели ты думаешь, что я, Сесилус Сегмунт, стану заниматься уничтожением имущества или убийством, даже если император прикажет мне это сделать? Я выше таких коварных методов.

— Хм… даже если император Винсент прикажет тебе? — Голос Ферриса звучал отчетливо, он был настороже, но Сесилус тоже не чувствовал себя более комфортно.

— Это был бы такой удар по моей репутации, не говоря уже о моей гордости. Если я дойду до того, чтобы прятаться, то с таким же успехом могу быть мертв. И я не собираюсь умирать в ближайшее время.

Сесилус непринужденно сидел в кресле, попивая чай без малейшего намека на враждебность. Он снял свои мечи, которые теперь были прислонены к задней стене — возможно, это был его способ продемонстрировать свои добрые намерения. По крайней мере, он, похоже, не собирался создавать никаких проблем.

— …Очень хорошо, тогда давайте вернемся на шаг назад. Вы говорите, что ваше присутствие здесь не по воле империи?

— Даже и не спрашивал — Его Величество и друзья только все усложнили бы. Я слышал, что это просто кошмар, бумажная волокита, которую приходиться делать, чтобы пересечь границу. Я помню какая головная боль была у вас всех, когда вы прибыли к нам в империю, не так ли?

— Но ты должен был подвергнуться тому же самому… Подожди, только не говори мне, что ты ворвался сюда силой?

— Я ничего плохого не сделал. Просто бежал от своей границы к вашей, двигаясь так быстро, как только мог всю дорогу. Я бы остановился, если бы кто-то сказал мне.

Юлиус изо всех сил постарался скрыть хмурое выражение, появившееся на его лице при этом довольно откровенном ответе. Сесилус утверждал, что просто пробежал пограничный пост. Это была не ложь и не шутка, а скорее всего простая констатация факта. Его не зря прозвали синей молнией Волакии: он обладал достаточной скоростью, чтобы соответствовать такому титулу. Это был не маленький трюк или причудливая работа ног, чтобы заставить себя выглядеть быстрее, чем он был; он действительно мог двигаться достаточно быстро, бросая вызов человеческим способностям. Для рыцарей на границе он, скорее всего, ничем не отличался от легкого ветерка.

Юлиус вспомнил свою встречу с ним. Ему потребовалась вся его сила и умение, чтобы просто защититься от меча Сесилуса. Благодаря вмешательству третьей стороны, он вышел из схватки живым, но… если бы бой не был прерван, то он без сомнения проиграл бы. И вот тогда-то Юлий и догадался, зачем к нему пришел человек в кимоно.

— Мне кажется, вы не поверите, если я скажу вам, что пришел посмотреть местные достопримечательности?

Сесилус криво усмехнулся, заметив изменение в поведении Юлиуса.

Феррис также видя ухмылку иностранца, поджал губы.

— Мяу, мы бы не стали, — сказал он. — Хотя мы были бы очень признательны, если бы это было правдой… Эх, к сожалению, даже Ферри вроде как понял, что это не так.

-Ах-ха-ха, значит, даже прелестный девичье-кошачьи уши видят меня насквозь. Как неловко. Но у мужчин есть свои принципы — я бы не стал винить юную леди за непонимание.

Сесилус смущенно почесал щеку. С момента их первой встречи он пребывал в постоянном заблуждении относительно пола Ферриса, но сейчас не было подходящего момента, чтобы поправить его.

— «Райнхард Ван Астрея,» — резко ответил Сесилус. Он некоторое время смотрел на чай в своей чашке, а затем продолжил.

— Это источник большой боли для всех нас, включая меня, что мы не смогли оказать ему должного гостеприимства во время его недавнего визита в империю. Я пришел с извинениями от всего сердца.

— И что, ты здесь, чтобы все исправить?

Это была смесь раздражения, сарказма и простого подозрения на очень опасного человека, который неожиданно объявился. Такое откровенно враждебное отношение было рискованно, когда имеешь дело с самым сильным бойцом Волакии, но, по крайней мере, не было никаких сомнений, что он имел в виду то, что сказал. Феррис стоял на голову выше остальных королевских целителей, заботился о многих пациентах и, кроме того, был рыцарем, несущим ответственность за поддержку своего кандидата на королевский престол. Он никогда не был рад неприятностям из-за пределов страны, какими бы приветливыми они ни были.

Феррис бросил на Сесилуса свирепый взгляд, но тот лишь иронично улыбнулся.

-Все именно так, как ты говоришь, моя ушастая красавица. Я признаю свое поведение ужасным и полностью понимаю, что заслуживаю с вашей стороны лишь подозрение. Однако…

— Однако… что?

— … Я остаюсь величайшим из девяти Божественных генералов Волакии. Мой авторитет зависит от боя со Святым мечом. Если я не смогу избавиться от своего позора, то это потрясет самые основы империи. Считайте это опосредованной битвой между империей и Королевством.

Воин говорил спокойно, вежливо и красноречиво. Но если бы кто-нибудь спросил, были ли в его словах понимание и проницательность, то ответ был бы отрицательным.

— Я прекрасно понимаю, какой тяжкий груз лежит на моих плечах. Вы, двое рыцарей Королевской гвардии, должно быть, чувствуете то же самое.

— Я понимаю о чем вы говорите, мастер Сесилус. Но я должен задаться вопросом, почему мы заключили пакт о ненападении, если вы с Райнхардом хотите устроить сражение.

— Ой, боюсь, вы меня не поняли. Мое предложение — это просто борьба, чтобы уладить дело. Я не хочу никого убивать.

Это кажется немного нелогичным.

— У каждого из нас есть свое место, где мы нужны, хотя было бы интересно сражаться с ним против всех и разукрасить землю кровью.

-Ты имеешь в виду битву между Демоном Меча и Восьмируким Курганом?

— Я думаю, что высочайшие достижения в фехтовании в то время имели много общего с тем, что мы делаем сейчас. Как бы мне хотелось когда-нибудь поговорить с демоном Меча! Вы случайно не знакомы с ним?

Голубая молния Волакии явно разрывалась от любопытства, но Феррис и Юлиус смотрели на него безучастно. Знал ли Юлий этого мечника, Демона Меча, лично? Не очень. Но нельзя было также сказать, что они совершенно не связаны друг с другом, потому что один из друзей Юлиуса приходился ему кровным родственником.

Феррис, стараясь не допустить дальнейшего срыва разговора, хлопнул в ладоши и сказал:

— Мы не знаем этого Демона меча, и мы не хотим знать его — звучит как проблема, ожидающая своего часа — и в любом случае, мы уходим от темы! Почему вы так упорно боретесь с Райнхардом?

— …Должен сказать, я согласен с Феррисом. Мое искусство фехтования довольно слабо развито по сравнению с вашим, мастер Сесилус, но даже на мой неискушенный взгляд, ваши шансы на победу кажутся…

— Эй, ты теперь планируешь бросить мне вызов перед схваткой со Святым мечом? Просто чтобы вы знали, мой вспыльчивый характер настолько известен в империи, что его бояться даже в Имперском парламенте.

— Да, должно быть, довольно неловко, когда сильнейший боец империи не может пройти мимо оскорбления.

Голос Сесилуса оставался спокойным, но Юлиус и Феррис пристально посмотрели на него.

— Хм, — сказал он, скрестив руки на груди, как будто их взгляды проникли в него. — Я никогда не сталкивался с битвой, которая действительно довела бы меня до предела.

Никто из них не ответил.

— Потрясающий интеллект и потрясающие физические способности — это все во мне сочетается. Неужели такому существу не суждено взять на себя главную роль? Можно сказать, что Святой меч — это первая стена, с которой я столкнулся.

— Но почему?

— Неужели все так запутано? — Сесилус ответил, искренне недоумевая. — Персонаж не может убежать от трудностей.

Этот спектакль о себе как об актере, что стоит на сцене жизни, было трудно понять большинству людей. Юлиус прищурился, заметив, как непринужденно выглядит Сесилус. В глазах Сесилуса читалась отчужденность, которую рыцарь иногда испытывал по отношению к своим друзьям, коллегам и даже начальству, но также там смешивалась зависть к чему-то, чего, как был уверен Юлиус, у него не было.

— Очень хорошо. Я понимаю, о чем ты говоришь.

— Превосходно!

— Однако, учитывая мое положение, я не могу смотреть сквозь пальцы, пока вы бегаете на свободе, мастер Сесилус. Мне придется доложить об этом в замок, после чего, я полагаю, в интересах обеих наших наций будет, чтобы вы вернулись домой.

— Вы меня совсем не поняли! — завопил человек в кимоно. Если о его присутствии действительно доложат рыцарскому гарнизону, он, конечно, не избежит депортации. Хотя Юлиусу было жаль его. В конце концов, отчасти это было следствием положения Сесилуса.

— Ха! Если это так, то я думаю, что мне придется зарезать тебя, чтобы заткнуть рот, найти Святого меча для себя и …

— Тем не менее, я мог бы найти способ удовлетворить вашу просьбу, поставив условия, — продолжил Юлий, прерывая Волакийского генерала прежде, чем тот успел закончить то, что было бы очень неприятной угрозой.

— Юлиус?!

Сесилус был ошеломлен, а Феррис тряс друга за плечи. Лицо мальчика-кота было очень удивлённым. — Ты что, с ума сошел?! Ты действительно собираешься выслушать эту безумную идею?!

— Боюсь, я не могу говорить о состоянии моего собственного рассудка, но мое предложение серьезное. Кроме того, если мы упремся в законы, сохраняется возможность того, что Сесилус избавится от нас.

Феррис чуть не поперхнулся, хотя его товарищ-рыцарь говорил спокойно. Когда Юлиус взглянул на Сесилуса, он увидел, что тот придвинулся ближе к тому месту, где его мечи были прислонены к стене.

— Боже мой, — сказал Сесилус, — у меня нет ни малейшего намерения прибегать к такому явному насилию. Но… вы действительно рассмотрите мою просьбу?

— Как я уже сказал, будут определенные условия. Если ты сможешь последовать за ними, тогда …

— Говори, — сказал Сесилус, выпрямляясь, когда понял, что Юлиус действительно серьезен.

Юлиус поднял вверх три пальца. — Во-первых, ты не должен обращать свой меч против любого гражданина королевства, кроме Райнхарда.

— Ну конечно же.

— Во-вторых, если ваше присутствие станет известно рыцарям, вы должны почтительно сдаться и подчиниться им, даже если это приведет к изгнанию вас из страны.

— А если я приму это условие, вы просто не побежите в свою часть и не предупредите их обо мне?

— Вам придется поверить, что моя гордость так же дорога мне, как ваша — вам, Мастер Сесилус.

-…Вполне справедливо. Как я могу возражать, когда ты так говоришь? — Волакиец согласился на второе условие Юлиуса с жаждущей битвы улыбкой. — Я принимаю предложение без дальнейших возражений. Если это все, что нужно, чтобы смыть унижение с моего имени, то это небольшая цена.

— И наконец… возвращайся в свою империю живой. Если ты умрешь, то это действительно будет означать войну.

-Ха-ха-ха, да, понимаю. Ах, ты действительно знаешь, как дразнить мужчину. — Сесилус, который сам признался, что его легко спровоцировать, нахмурился при этом последнем условии. Но тут же настроение Божественного генерала изменилось, и он одним глотком допил оставшийся чай. — Я отвечу на все своим мечом, включая твою маленькую шутку. Это все ваши условия?

— Да. Покуда вы будете соблюдать условия.

— В самом деле, так что я буду! Тогда веди меня вперед. К моему противнику.

Выслушав и приняв условия, Сесилус вскочил на ноги. Он вернул свои любимые мечи на их обычное место у бедра, а затем перевел нетерпеливый взгляд на Юлиуса, который глубоко кивнул.

— Мастер Сесилус, прежде чем я поведу вас туда, куда вы хотите, я должен сказать вам нечто очень важное.

— И что же это будет? Мой пыл уже на пределе, и я хочу идти в бой, пока он не угас!

— Проблема в Райнхарде. Сейчас его нет в столице.

— А? — Его рот открылся так широко, что, казалось, вот-вот отвалится челюсть.

— Райнхард очень занят, будучи Святым мечом. Сейчас он в северной части королевства, сопровождает какую-то экспедицию. Он вернется через неделю.

Феррис задумчиво приложил палец к губам.

— Н-но это значит … — Сесилус в отчаянии уставился в потолок. — Это значит, что мне снова придется отложить нашу битву! Я этого не вынесу!

Это был второй раз, когда они слышали такое нытье от самого сильного и, возможно, самого неудачливого бойца империи.

Впрочем, хвастаться было нечем — Юлиус и Феррис только пожали плечами.

Это представление о себе как об актере, вечно стоящем на сцене жизни, было трудно понять большинству людей. Тем не менее Юлий прищурился, увидев, как непринужденно выглядит Сесиль. Там был отчужденность, которую он иногда испытывал по отношению к своим друзьям, коллегам и даже начальству, смешивалась с завистью к чему-то, чего, как был уверен Юлий, у него не было.