Re:Zero EX4 (Новелла) - 4 Глава

Империя Волакия была большим государством, расположенным на юге. Она имела плодородные земли и хороший климат. Температура почти не менялась в течение года и не вызывала дискомфорта. Это была гарантия населению, что голод обойдет их стороной.

Империя Волакия воспитывала у своего народа силу духа, и это учение глубоко отражалось в управлении страной и ее политике.

Сильные стояли выше, чем слабые. Сам император не был исключением.

Действительно, так называемый обряд Императорского отбора, по которому избирался правитель Волакии, был апогеем этой философии. Волакские императоры брали много жен со всей страны, чтобы те рожали детей. Эти имперские отпрыски были затем натравлены друг на друга в кровавой борьбе за трон, причем последний оставшийся в живых становился императором.

Уничтожь своих братьев, убей своих сестер и стань правителем. Это казалось диким, но именно так императорская семья подавала пример, и именно эта непреклонная доктрина давала императорам железную власть над народом.

Таков был путь этой земли, и таков был дух, необходимый для установления сильной империи…

“Подними голову. Я даю разрешение.” — Этот голос пробирал любого человека до души и вызывал дрожь.

Но это не была обычная дрожь, которую можно было почувствовать при радости или удовольствии. Юлий чувствовал тоже, что и при встрече со Старейшинами. Но на совершенно другом уровне.

Ничего не говоря, Юлиус медленно поднялся с колена. Перед ним стояли двое старейшин, а рядом с ним — двое его товарищей-рыцарей, тоже поднявших головы. Юлий окинул их быстрым взглядом, затем снова посмотрел на возвышение перед собой. На троне, расположенном в дальнем конце красной ковровой дорожки, восседал человек, излучавший несравненное величие. Юлию перехватило дыхание.

Человек на троне был красив и молод, у него были черные волосы и миндалевидные глаза. Вероятно, ему было лет двадцать пять, он был одет в красно-черное одеяние. Казалось, что он собирался избежать показухи, учитывая явное отсутствие украшений и аксессуаров. Несмотря на это, его элегантная фигура поражала воображение.

В этом мире было много людей, которые могли подчинить себе окружающих. Многие из них достигли больших успехов, получили важные должности, соответствующие их огромным ресурсам и острому уму, но юноша перед глазами Юлия был редкой драгоценностью даже среди драгоценных камней, существом, отполированным до совершенства…

Таков был семьдесят седьмой император Волакии – Винсент Волакия. Юлий и другие дипломаты от королевства были сопровождены в приемный зал Хрустального дворца Рапганы, где они склонили колени перед императором и поклонились, как того требовал этикет для императорской аудиенции.

Трон, как и сам дворец, был сделан из магического камня высочайшего качества. За ним величественно реяло знамя с государственным гербом Волакии: волк, пронзенный тремя мечами. Солдаты в доспехах выстроились по обе стороны, в зале сохранялась абсолютная тишина. Каждый из них излучал гордость и боевой дух. Из-за этого Юлиус нервничал и был насторожен, стараясь вести себя как можно аккуратнее.

Но император не обращал внимания на Юлиуса и смотрел сквозь него.

— Миклотов, ты так постарел с тех пор, как я видел тебя в последний раз. — Выражение его лица не изменилось, когда он произнес колкое замечание вместо приветствия.

— Хм, — сказал Миклотов со вздохом. — А вы только лучше стали. Теперь мне совершенно ясно, как я сильно постарел… Даже волосы цвет потеряли….

— Никогда не видел и намека на цвет твоей шевелюры.

— Ты же знаешь, что делает возраст с человеком. Я вот подумываю уйти на покой. — Миклотов погладил свою белую бороду, мягко отклоняя замечание императора.

— Ха. — Винсент усмехнулся, зная, что Миклотов не собирается этого делать. — Если вы откажетесь от вашего поста, это, несомненно, будет тяжелым ударом для Лугуники. Хотя нас такое в Империи устроит. Давайте прекратим прощупывать друг друга. Преподнеси мне свое сердце, Миклотов.

— Довольно грозный приказ от Вашего Величества.

— Плохая игра слов пользы не принесёт. Будьте бдительны, иначе можете запятнать свою репутацию.

Разговор был шутливый, фамильярный, но в нем чувствовалось напряжение, как будто два великих фехтовальщика сошлись в поединке, когда Миклотов прощупывал почву легкой шуткой, а Винсент отвечал резким выпадом. От этого разговора атмосфера в комнате замирала. Но в этот момент очевидного тупика другой старейшина взял на себя смелость вступить в бой—и начать его с козырей.

— Этот принц еще более беспечен, чем я слышал. Я ожидал от императора более утончённого и высокомерного поведения.

Он решил критиковать императора, прямо в лицо.

Говоривший был Бордо, стоявший на колене рядом с Миклотовым. Его замечание и в самом деле вызвало провокацию, а затем волну возмущения в зале для аудиенций. Вряд ли стоило даже ожидать, что имперские солдаты проигнорируют такой выпад. Они вскочили со своих мест и приставили мечи к шее.

Это была очень дерзкая выходка, и если он ошибся в своих словах, то будет кровавая бойня…

— А что такое? Я полагал, что вы более смелые и атакуете меня, не задумываясь— никогда не думал, что вы такие добрые. — Бордо огляделся по сторонам, после фыркнул и встал. Люди, окружившие его, имели мощное телосложение. И все же Бордо возвышался над ними. Имперский рыцарь, стоявший ближе всех к старику, внезапно понял, что его цель смотрит на него сверху вниз, и слегка задрожал от силы, которую излучал Бордо; кончик его меча задрожал. Через мгновение перепуганный солдат успокоился и его меч стабилизировался.

— Достаточно. Вспомните, где вы находитесь.

Всего лишь за несколько секунд до кровавой бойни, вмешался император. Боевой пыл солдат мгновенно испарился, и после секундного колебания они вложили мечи в ножны. Если бы император подождал еще несколько секунд, началась бы жестокая битва.

Однако это его не беспокоило.

— Очень любезно с вашей стороны, Ваше Величество. Ваши предсказатели сказали вам быть любезным с нами?

— Наши предсказатели очень мудры, но мы не будем танцевать под их дудку. И советоваться с ними о твоей судьбе.

— О-хо?

-Кто может быть настолько глуп, чтобы потерять самообладание из-за тявканья шафки? Или, может быть, это связано не столько с недостатком подготовки, сколько с недостатком интеллекта? Если так, то тем больше причин его жалеть.

— Как ты смеешь!..- Бордо пришел в ярость, когда его насмешку парировали. Он явно рвался в бой, и имперские солдаты в комнате снова оживились.

Нельзя допустить, чтобы ситуация переросла в физическое насилие.

— Этот разговор только что был из “Гильотины Магризы”. Разговор между высокоразвитым старейшиной и отцом-королем…

— Что? — Спросил Бордо, сбитый с толку неожиданным шепотом, который опередил его гнев.

Винсент, однако, ответил: “Хм”. Теперь на Юлия легла тяжесть взгляда императора. — Похоже, среди этой своры необразованных дворняг есть несколько довольно воспитанных и сдержанных людей.

— Примите мои глубочайшие извинения, Ваше величество. С моей стороны было очень глупо вмешиваться в разговор императора.

— Прощен. Мы милосердны ко всем, кроме самых презренных. Даже к собакам… и псам… среди вас.

— Мастер Миклотов, — сказал Бордо, бросив кислый взгляд не только на Винсента, но и на Миклотова, — я зря переживал.

— Ммм. Это утомительно для тебя, я понимаю… Но не напрягайся сильно. Мы не можем себя вести так, как вели себя раньше.

— Я все еще могу раздавить эту глисту одной рукой.

Кровь Бордо закипела, и Миклотов мог только улыбнуться. Затем Бордо демонстративно перестал улыбаться, сложил ладонь в кулак перед грудью и поклонился Винсенту. — Я унизил Ваше Величество. Я прошу прощения за свое скудоумие.

— Тогда я забираю свои слова назад о твоем сходстве с шафкой, советник «Бешеный Пес». — Так называемого Бешеного пса, похоже, совсем не позабавило это имя.  Его раздражение, без сомнения, было огромным.

Внезапно к нему обратились с этим старым прозвищем и тем фактом, что его истинная личность была раскрыта. И, возможно, обида на самого себя за то, что он раньше не понял, что император игрался с ним.

Тем не менее…

— Ну что ж, теперь, когда все эти недоразумения улажены, давайте поднимем вопрос, по которому вы оказались тут.

В только что закончившейся битве умов «Бордо» оказался хуже всех, но только его выходка разрядила обстановку.  Миклотов аккуратно шагнул в проем, перехватывая инициативу в разговоре. Винсент подмигнул старику, великодушно опустив голову.

— Мы благодарны Вам, Ваше величество. Мы прибыли в надежде заключить пакт о ненападении между нашим королевством и вашей империей.

Раздался какой-то беззвучный вздох, когда он раскрыл свои истинные намерения. Впечатление, произведенное Миклотовым, совершенно изменилось. Аура доброты, которую он излучал, исчезла, а взгляд стал холодным.  Даже Юлий и остальные, знавшие, что сейчас произойдет, инстинктивно затаили дыхание при внезапной перемене ауры старейшины. Его прямота была шокирующей.

Лишь несколько человек в зале не проявили особой реакции на это предложение: сам Миклотов, Бордо, стоявший рядом с ним— и сидевший напротив них император, Винсент.

Император молчал, глядя на мудреца, который смотрел на него снизу вверх. Темные глаза правителя обладали такой силой, что казалось, одним взглядом он мог спалить все, что пожелает. Но старец выдержал этот взгляд не затмив его.

— Все члены королевской семьи были поражены болезнью, — объявил император. – Это пошатнуло королевство.

— Кто может сказать наверняка?

— Не пытайся это скрыть, слух уже распространился.

Про смерть короля и смерть королевской династии публично не говорилось. Однако всех молчать не заставишь.  Слухи о слабом здоровье короля давно разошлись по всей округе и оставался вопрос времени, когда все узнают, что правитель умер от болезни. Было невозможно, чтобы Волакийская империя, шпионящая за королевством этого не знала.

— Это не похоже на тебя, того, кого все называют мудрецом. Застигнут врасплох и на шаг позади. Как только станет известно, что ваша королевская семья находится в тяжелом положении, ценность дипломатических миссий вашей страны резко упадет. Действительно, они почти ничего не стоят.

— Скажи мне, когда королевская родословная будет уничтожена, что станет с контрактом со Святым драконом? Без поддержки дракона королевская семья будет не более чем влюбленными дураками.

В словах императора не было злобы. Он просто изложил реальность правящей семьи Лугуники. По крайней мере, кое-что из того, что он сказал, было фактом и всеобще признанным мнением. Королевская семья Лугуники была слишком добросердечна, чтобы ставить себя выше народа. Но отдачи от доброты не было и все хотели более проницательного правителя. И все же именно эта элементарная порядочность дала им уважение простых людей.

Сам Юлий прекрасно знал об этих фактах. Ведь раньше он охранял принца королевской семьи.

— Эй ты, кошка-девочка. Если тебе есть что сказать, говорите это ртом, а не глазами.

Юлий не мог говорить; его страхи оправдались, когда взгляд императора упал на коленопреклоненного Ферриса. Обычно мальчик был таким добродушным, но сейчас его взгляд, направленный на Винсента, был полон эмоций. Слова Винсента явно разозлили его. Воспоминания об ушедших королевских особах были очень тяжелы для Феликса.

Все еще стоя на колене, Феррис сказал:

— При всем моем уважении, будь они живы или мертвы, я не позволю клеветать на королевскую семью, даже если это слово императора.

Тщательно подобранные слова удерживали его в рамках приличия, но кипевший гнев выдавал себя. Винсент видел его гнев.

— Думайте, что хотите, Ваше величество. Но каждый член королевской семьи был честным человеком и достойным. Я сам служил принцу и отдал бы за него жизнь…

Винсент спокойно прервал Ферриса, барабаня пальцами по подлокотнику трона. — Храбрость, верность, преданность… Никто так не дорожит этими достоинствами, как те, у кого нет других очевидных талантов. Они говорят, что преданность может вдохновить человека на то, чтобы отдать свою собственную жизнь. Однако… — Он перевел взгляд своих темных глаз на шеренгу имперских солдат. И затем…

— Ты, вон тот лакей. — Да, ты.

— Сэр!

Император указал на одного из солдат, который ранее обнажил свой меч Бордо. Мужчина шагнул вперед и низко поклонился.

Прежде чем он поднялся, император сказал:

— Возьми свой меч и отруби себе голову.

— Чтооо?! — Феррис издал возглас крайнего удивления. Но Винсент проигнорировал его, снова постучав по подлокотнику.

— Я повторюсь. Возьми свой меч и отруби себе голову. Неужели ты не можешь этого сделать?

— С-сэр! — Горло человека задрожало от безумного приказа императора. Не прошло и секунды, как он опустился на колени и снял шлем. На вид это был крепкий парень лет двадцати с небольшим. Стиснув зубы, он вытащил меч из ножен и приставил его к своей шее. Его мышцы напряглись—

— Я не собираюсь стоять и смотреть на это.

За мгновение до того, как голова молодого человека покатилась по красной дорожке, кто-то остановил его. Это был Райнхард, который двигался со скоростью молнии. Он только что стоял на колене, а потом пролетел несколько футов в мгновение ока, перехватывая меч воина. Видел ли кто-нибудь это быстрое движение?

Увидев впечатляющее зрелище Святого меча, Винсент перестал барабанить пальцами.

— Хм. До нас доходили слухи, но…. Хм, ну, слухам не всегда можно доверять. Мы очень недооценили вас.

— Простите меня за то, что тороплюсь… И за то, что не оправдал ваших ожиданий.

— Совсем наоборот. Вы превзошли все возможные ожидания.

Райнхард поклонился, затем отпустил меч, которым рыцарь хотел убить себя. Солдат с облегчением опустился на колени, а Райнхард вернулся на свое место перед троном, кивнув Феррису. Ошеломленный столь быстрым развитием событий, Феррис наконец пришел в себя. Винсент подпер подбородок рукой, наблюдая за происходящим.

— Не стоит выставлять свою преданность на всеобщее обозрение.

Послушание — это привилегия правителя, который твердо и уверенно контролирует ситуацию. Тот, кто цепляется за верность, глуп.

— !!!!!!!!!!!!!!!!!- Феррис едва мог говорить.

— А ты, солдат, можешь отойти. На сегодня с нас довольно. Я против

мучения полукровок.

Наследие Ферриса было более чем ясно из его кошачьих ушей и тела. Он почувствовал себя униженным, но был слишком умен, чтобы спорить с Винсентом дальше. Он поклонился, хотя ему очень хотелось сделать что-нибудь еще, и снова опустился на колено. Такова была гордость Ферриса, целителя, способного спасти жизнь. Похоже, император понял даже это в ходе одного-единственного обмена репликами.

— Какая забавная компания, — сказал Винсент. — Мне сказали, что меня посетит группа послов из королевства, но, возможно, они прислали нам клоунов по ошибке?

— Если Ваше Величество так хочет, то мы можем вас развлечь.

— Как бы великодушно не было мое сердце, я не из тех, кто наслаждается зрелищем анархии.

— Ваша просьба была услышана. Решение будет вынесено позднее. — Император Винсент взмахом руки приказал Миклотову и остальным покинуть аудиенц-зал.

Все это были отвлекающие маневры и обходные пути; они почти не говорили на эту важную тему. Так, по крайней мере, чувствовал себя Юлий, но Миклотов послушно кивнул и еще раз низко поклонился.

— Мы ценим, то, что вы уделяете нам так много своего драгоценного времени, и будем ждать вашего решения с нетерпением. — Он давно привык к высокомерию императора и готов был вежливо удалиться. Остальные были разочарованы, но последовали примеру. Они уже собирались последовать за солдатом, который вывел их из зала для аудиенций, когда…

— О да, совершенно верно. — Одна фраза Винсента остановила всех. Юлиус и все остальные остановились перед дверью зала аудиенций. Затем все пятеро повернулись, и голос продолжил: — Мы (императоры) не повторяем два раза, верно? — Император выглядел скучающим на своем троне.

Последовал неприятный звук.

— Хргхх…гхх…

Сабля была в крови, когда сталь погрузилась в землю.

Молодой человек с мечом в руке застонал, кашляя кровью,

затем рухнул там, где стоял. Акт был исполнен с жестокой учтивостью. Сначала он отошел от своего поста, чтобы не запачкать красный ковер. Рана оказалась смертельной.

— Чт… — почему?!

Казалось, молодому человеку удалось спастись, сохранив свою жизнь, но теперь он решил ее выбросить. Феррис сглотнул, полностью осознав, что только что произошло, и попытался броситься к упавшему мальчику. Но другие имперские рыцари выхватили мечи и преградили ему путь.

— Что? …

— Вот что значит иметь власть в Волакии. Вам лучше не забывать об этом. — После этого Винсент развернулся. Жестокие слова императора были направлены в спину подавленного Ферриса. Происходящие заставляло сердце сжиматься сильнее, и Юлий чувствовал тоже самое.

Философия Волакии и Лугуники никогда не сойдется во взглядах.

Пропасть, разделявшая их народы, стала колоссальной, отражаясь в медленно растекающейся по полу крови.