Ремейк нашей жизни (Новелла) - 1.8 Глава
1.8
Прошло около недели, сфера деятельности каждого была в целом определена … Или, скорее, обнаружилась неспособность остальных выполнять простую работу по дому. В конце-концов было решено, что я отвечаю за общие вещи, такие как уборка и приготовление пищи, Цураюки отвечал за тяжелый труд и выбрасывал мусор, мы с Нанако готовили по очереди (ее пища была едва съедобной), а Синоаки … не имела особой сильной стороны, поэтому она отвечала за помощь всем остальным. И сегодня два мужчины, проигравшие в игре в камень, ножницы, бумагу, отвечали за уборку после обеда.
«Цураюки, ты плохо разбираешься в цуефа».
«Ты… ты говоришь так надменно, хотя ты тоже проиграл!»
Ссора между Цураюки и мной, которые из трех раундов цуефа великолепно проиграли все, была бессмысленной.
«Это вещь Синоаки?» — Цураюки, который вытерал стол, взял маленький оранжевый мешочек, оставленный на нем.
«Ах, наверное» — когда я ответил, Цураюки мягко протянул его мне.
«Вы оба живете на втором этаже, возьмите его с собой и отдашь ей по дороге»
«Ах, конечно»
«Не забудь! Иначе она опять поднимет вой!»
Поднимаясь по лестнице, я вспомнил слова Цураюки в день, когда мы въехали.
«Ну, Синоаки милая, наверно…»
Ее лицо и характер милые, но, несмотря на это, она поступила на кинофакультет, она не хорошо разбиралась в фильмах, ее практические навыки совершенно бесполезны… она порой кажется странной и глупой. Нанако тоже хороший человек, но если я стану ее парнем, то, скорее всего, будут постоянные ссоры, так что я пас. У нее большие сиськи, но в придачу идет скверный характер. Не говоря уже о том, что этот колледж — место битвы на выживание со строгой женщиной-профессором. Тоже очень милой внешне, но такой злюкой. Злюка, стерва и дура – такой выбор и не снился героям типичных гаремников.
«О, я, Синоаки, ты здесь?» — я постучал в дверь, но ответа не последовало.
Однако, когда я внимательно послушал, изнутри комнаты слышались слабые звуки.
«Ты там……?»
Возможно, она слушает музыку в наушниках? Я тихо открыл дверь и вошел внутрь.
«Синоаки, ты забыла…»
Обычно люди, не часто теряют слов… это потому, что нет такой вещи, как буквальная потеря слов.
Во-первых, удивленный голос, «крик вау» и слова восхищения, такие как «удивительно» и «такой классный», были почти всеми применимыми реакциями. Поэтому в тот момент, не найдя нужных слов, я сказал лишь:
«Сино …… Аки ……?»
Гора книг скрывала комнату. Картины маслом, акварель, холст и бумага для скетчей, это был лес из альбомов. В комнате не было места, чтобы стоять в ней, потому что он был покрыт горами художественных материалов. Все, что было в комнате, связано с «искусством». Внутри комнаты раздавался только звук кончика стилуса планшета трущийся и стукающийся о пластик самого планшета. Энтузиазм лился из владельца ручки. Ход руки был сильным и тяжелым. Она очень низкая, но сейчас, сосредоточено работая, она излучала совершенно другую атмосферу увлеченного работой человека.
Свет выключен. Однако в комнате было светло. Это был свет от монитора. На 20-дюймовом жидкокристаллическом мониторе прыгали цвета, как будто пульсировали, и был некий рисунок.
Это была точно не фотография девушки. Это была картина, изображающая девушку, посреди поля подсолнечника.
Соломенная шляпа, которая выглядит так, будто она слетает из-за ветра, и она прижала ее к себе обеими руками с немного обеспокоенным лицом. Подол платья лишь слегка дрожал, а загорелое бедро красиво сияло белым бликом — это был очень яркий рисунок. Я тихо оставил сумку у входа, закрыл дверь, не издавая ни звука, и вышел на улицу. Шатаясь, я открыл дверь своей комнаты, которая была рядом, и плюхнулся на комнату. Я бросился на футон, который оставался расстеленным с прошлой ночи.
«Ха-ха …… ха-ха»
Вскоре, мой смех наполнил комнату. Не знаю, как долго она училась рисовать и как много времени вложила в рисунок, не знаю, да это и не важно. Ее энергия была настолько ошеломляющей, что я не думал, что мы были одного возраста, и я ничего не мог сказать. Однако причина, по которой я потерял дар речи, была совершенно иной.
«Это восхитительно……»
Книга с одной иллюстрацией, которую прошлый Кёя Хасиба лелеял больше всего на свете. Эта книга под названием «Подсолнух» содержит множество иллюстраций, которые его любимый художник нарисовал. А на обложке иллюстрация, которая была опубликована через десять лет после ее выпуска из Оогея. Не было ошибки. Девушка на рисунке, которая стояла в поле подсолнухов, которую я только что лично увидел на экране монитора – это та самая обложка артбука!
Мы в одном колледже, я это знал, потому и поступил. Но, несмотря на это, я все же думал, что она очень далеко от меня. Однако жизнь, к которой я стремился, оказалась гораздо ближе, чем я себе представлял, казалось, что она была так близко, что я могу услышать ее дыхание.
