Рождена как дочь порочной женщины (Новелла) - 6 Глава

Впервые в жизни я повысила голос.

Удивленный моим внезапным криком, парень закрыл уши руками. В отличие от его недавнего грозного вида, теперь он выглядел как хрупкий напуганный зайчонок.

Хотя, все-таки здесь я больше похожа на зайчонка.

— Пожалуйста, позвольте мне увидеть ее!

Когда я снова повысила голос, женщина внезапно появилась позади меня, без единого звука шагов. На ней была тонкая шаль, во рту — сигара, и она с раздраженным выражением лица оглядывалась по сторонам в поисках главного виновника этой суматохи.

— А я все гадала, кто это так шумит, так почему же я никого не вижу?

— Я здесь!

Я не знаю, намеренно ли она притворялась, что не видит меня, или действительно не заметила меня, но из-за обиды я снова повысила голос.

Взгляд женщины повернулся ко мне, и она оставалась спокойной в течение длительного времени. Она медленно оглядела меня с головы до ног. Это был взгляд, который оценивал, кто я и что я за человек. А мгновение спустя, с каким-то странным выражением лица, женщина выдохнула сигаретный дым.

— Да, маленькая девочка в рваном платье. Итак, о чем ты хочешь со мной поговорить?

— Пожалуйста, дайте мне жилье, и тогда Вы получите то, что Вам нужно!

— …Я не занимаюсь благотворительностью.

И снова изо рта у нее повалил дым. Он окутывал ее, скрывая лицо, не давая мне прочесть его выражение, и это меня беспокоило. Поэтому я быстро открыла свою сумку, вынула все документы и показала их.

— Я принесла их, потому что слышала, как директор сказал, что эти документы не должны находиться в руках главы группы торговцев. Разве Вам они не нужны?

«Если тебе это понадобится, позаботься обо мне. Дай мне жилье, чтобы оно стало сценой для следующего шага, где я смогу перевернуть эту историю.»

Я смотрела на нее с отчаянием, но не могла разглядеть лица женщины в таинственном тумане, который только сгущался.

Она протянула мне руку. Если бы мое состояние было нормальным, я бы приняла решение только после того, как получила определенный ответ, но сейчас все было по-другому. Я вытерла пот с напряженных ладоней и сунула ей в руки бумаги.

Я нервно ждала ответа, прислушиваясь к каждому шороху. Женщина взяла бумаги и принялась неторопливо их перелистывать. Когда последний документ был прочитан, ее рот наконец открылся.

— Я не знаю, откуда ты узнала об этом документе и украла его, но ты пришла ко мне только по такой причине? — я услышала тихий смешок за этим захватывающим дух голосом. — Это то, что могут сделать даже дети из трущоб. Нет, скорее, они будут двигать руками и ногами быстрее, чем ты.

— Что?!

«Это не может быть правдой! Я уверена, что тебе нужны эти документы!»

Она посмотрела на бумаги и продемонстрировала совершенно равнодушное отношение. Это было почти непреодолимым препятствием на моем пути. Сейчас я не могла контролировать выражение своего лица.

«Что же мне делать?»

Пока я стояла, беспомощно кусая губы, она что-то сказала мне.

— У тебя странный цвет волос.

— …

«Пурпурный», — поняв, что женщина имеет в виду, я подняла на нее задумчивый взгляд. Глаза, застланные дымом, казалось, смеялись надо мной. Нет, если быть точной, они, казалось, смеялись над моим происхождением.

— Твой цвет волос здесь не распространен. Любой, кто увидит тебя, поймет, что ты ее дочь.

— Я…

Мне казалось, что меня что-то душит. Было трудно дышать нормально, зная, что место, где я стремилась оказаться, чтобы выжить, было таким же, как и все другие места. И вместе с этим во мне снова вспыхнул гнев.

«Что я сделала не так?»

«Что моя мама сделала не так?»

«Ты меня даже не знаешь!»

Я чувствовала, как ногти впиваются в кулак. Не знаю, как выразить этот гнев, мне было просто слишком обидно. Я отчаянно сжала кулаки, потому что думала, что слезы, которые накапливались у меня в глазах, ручьем хлынут перед человеком, которого я увидела впервые за свою жизнь. Подавив печаль, поднявшуюся вместе с болью в моей ладони, я посмотрела на нее дрожащими глазами. Не успела я опомниться, как дым снова окутал лицо женщины, словно вуаль.

— Потому что я… я дочь преступницы? Вот почему Вы хотите выгнать меня?

— Мы не можем позволить себе терять деньги в бизнесе. Я уверена, что ты пришла за сделкой, но с моей точки зрения, наша группа останется в убытке. Развернись и уходи, пока я говорю вежливо. Тебе здесь не рады, — с этими словами она исчезла так же тихо, как и появилась в первый раз.

— Тогда где же мне будут рады?

Но мои слова, которые последовали за этим, застали только ее удаляющиеся шаги.

— В приюте, который подвергает меня унижению и издевательствам, или рядом с равнодушным отцом, который отрицает мое существование, даже не проверив, являюсь ли я его дочерью? А может быть рядом с моей покойной матерью?

— …

— Вы хотите, чтобы я тоже умерла? Никто не жалеет о смерти моей матери, говорит, что это даже хорошо и смеется надо мной. Вы хотите, чтобы я тоже так умерла? Почему? Просто из-за того, что я — дочь грешницы?

Ответа не последовало. Тем не менее, я не собиралась останавливаться.

— Но я не хочу умирать. Я хочу жить.

Я просто хотела, чтобы кто-нибудь меня выслушал. Но после того, как сказала, что хочу жить, я почувствовала себя еще более подавленной, чем раньше. Как только мои слова закончились, тонкий голосок внезапно раздался в воздухе этой напряженной тишины: «Ааа! Ты слышишь меня, мама? Там ужасная суматоха.»

Веселый мальчишеский голос прервал ее молчание.

— Что происходит?

Странно, но голос ребенка, казалось, исходил от нее. Когда я внимательно прислушалась, то поняла, что этот звук исходил из белого тумана, окружавшего ее.

— Должно быть, загорелся детский дом. Похоже, это действительно серьезно, потому что небольшая роща позади приюта тоже может загореться. Похоже, стража ворот замка тоже спешит туда.

— Пожар в детском доме?

Как только эти слова закончились, белый дым, окутавший ее лицо, исчез, как растаявший снег. Лицо женщины было преисполнено интереса. И вместе с этим ее интригующий взгляд и удивленный взгляд юноши тоже обратились ко мне. Казалось, они спрашивали меня, что же все-таки случилось. Я говорила спокойно, как будто это было пустяком: «Я устроила пожар и притворилась запертой в комнате, чтобы они не узнали о моем побеге.»

— …Ты?

— Я оставила свою дверь запертой, чтобы все выглядело так, будто я не смогла вырваться и погибла. Если я вернусь, они поймут, что я виновна, и меня забьют до смерти.

Выражение лица парня рядом со мной наполнилось тревогой от этих спокойных слов. Как будто он услышал что-то, чего не мог понять, а я только слегка вздохнула в ответ на эту реакцию.

— Что значит «забили до смерти»? — переспросила меня женщина.

Хотя это был не очень приятный вопрос, он был первым, что пришло мне в голову.

— Завтра меня хотели отвести куда-то, потому что вела селя дерзко. И если я пойду туда и получу нагоняй, сказали они, я никогда больше не буду таким нахальной. Но директор говорил, что там много людей, которые ненавидят мою мать.

— Ты, должно быть, имеешь в виду трущобы.

— Моя мама имеет к ним какое-то отношение?

Ответа не последовало, не знаю, то ли потому, что она боялась, что ребенок может пострадать, то ли потому, что не хотела говорить об этом, как все остальные…

Я ожидала немного большего, но моя надежда угасла.

«Мне действительно хочется плакать.»

«…Но слезы не решат эту проблему… я просто потеряю свою энергию.»

Я без всякой причины хлопнула себя по щеке и посмотрела на нее с серьезным лицом.

Я пришла на своих собственных ногах, и я уйду на своих собственных ногах. Меня никто не выгонит. Я на мгновение отбросила свой страх, смело взглянула на нее и сказала: «Я пришла сюда только потому, что думала, что директор ненавидит Вас, и Вы поможете мне.»

Я смирилась со своей печалью и заговорила.

— Итак, в конце концов, вы не можете мне помочь, да?

«Ты хочешь, чтобы я умерла, не так ли?»

«Все хотят, чтобы я умерла.«

Как будто это было совершенно естественно, как будто это было установленным правилом.

Когда я уйду отсюда, мне больше некуда будет податься. Я могу умереть от холода еще раньше, чем меня изобьют до смерти. Но я действительно не хочу умирать.

— Хм…

На мгновение послышался какой-то звук, и я задалась вопросом, дошли ли до нее мои сокровенные мысли. Глаза женщины весело блестели, а губы улыбались немного иначе, чем раньше.

— Давай сначала представимся друг другу. Меня зовут Хлоя Бенедито. А тебя?

— Дафна.

— Хорошо, Дафна, чего именно ты хочешь?”

— …Я хочу жить.

Мой голос дрожал, но в нем звучала твердая воля, и ответ, должно быть, пришелся Хлое по душе. Женщина улыбнулась, и ее глаза сверкнули, как у лисы.

— Как бы это ни было срочно, трудно сразу перейти к главному вопросу, как только мы встретились.

Хлоя похлопала себя по щеке с расслабленным выражением лица. Немного подумав, она улыбнулась.

— Я уже слышала главное, но я все еще человек вежливый. Поэтому я хотела бы получить от тебя цветок в качестве приветствия.

— Цветок?

«О чем это ты вдруг заговорила?»

— То есть Вы хотите сказать, что документов было недостаточно, верно?

Когда я широко раскрыла глаза, потому что ничего не понимала, она ответила: «Этого достаточно, но я говорю, что еще не удовлетворена. Торговцы — жадные люди.»

«Значит ли это, что я должна дать еще что-то? Или она хочет, чтобы я ушла?»

— …Зимой цветы сложно достать.

Она кивнула, как будто это было естественно.

— Если так, ты должна пойти и найти их. Неужели ты думаешь, что я приму легкодоступную вещь в качестве приветствия?