Сценарий игры Тайна убийства (Новелла) - 9 Глава

«Это… Босс Бай хочет меня убить!»

«… Босс Бай стал причиной смерти моей матери. Следовательно, я купил определенный вид яда и планировал найти возможность отравить его во время обеда».

«Я только что был в своей комнате. Босс Бай, который также является моим отцом, пришёл найти меня. В тот момент я случайно нашёл упаковку с ядом, и мне не удалось спрятать его, когда он вошел в комнату. И в конце концов он увидел его. Он немедленно достал нож, сказав, что хочет сначала убить убийцу, чтобы ему не пришлось умирать».

___________________

Это были слова, которые сын Бай сказал Гу Ляну и Ян Е после того, как вбежал в комнату Гу Ляна, когда босс Бай гнался за ним, чтобы убить.

Тогда Гу Лян поверил словам сына Бая.

Босс Бай считал семнадцатилетнего несовершеннолетнего самым лёгким в запугивании и обмане среди всех игроков. Поэтому, помня о самосохранении, он решил сначала пообщаться с сыном Баем, чтобы проверить, был ли он убийцей. Логика вполне здравая.

И когда он вошел в комнату сына Бая, босс Бай заметил, что на столе яд. Считая его убийцей, он сначала яростно набросился на него, преследуя, чтобы убить. Это тоже разумно.

Однако, используя то, что они знали сейчас, Гу Лян понял, что с этого момента он был обманут.

– Следовательно, как ты думаешь, в чем настоящая правда? – спросил Ян Е.

Вместо того, чтобы ответить немедленно, Гу Лян сам задал вопрос:

– Почему ты первым делом пришел с утра в мою комнату?

Ян Е честно ответил:

– Когда все закончили вытягивать свои карты и услышали, как система объявляет правила, все были ошеломлены. И вскоре после этого система приказала всем вернуться в свои комнаты, чтобы отдохнуть, но никто не сдвинулся с места кроме тебя. Тогда я обратил на тебя внимание. Только когда ты встал, все остальные начали уходить. Я незаметно последовал за тобой и увидел, что ты вошёл в комнату, предназначенную для «Адвоката Чжан», что свидетельствовало о том, что ты действуешь как адвокат Чжан.

Гу Лян, казалось, о чем-то подумал, приподняв бровь.

– О, так ты предположил, что я мог быть убийцей, потому что так быстро сбежал?

– Да. Если ты вытащил карту убийцы, то должен заставить себя успокоиться и адаптироваться к игре. Более того, ты можешь вернуться в свою комнату как можно скорее, потому что тебе нужно подготовиться к своему плану. Таким образом, твой быстрый уход повысил вероятность того, что ты убийца.

Ян Е:

– Конечно, если бы ты не был убийцей, твои действия говорили бы о том, что ты очень спокойный как личность и твоя способность адаптироваться невероятно сильна. Поскольку я только что получил карточку детектива, и эта игра не могла быть для меня более чуждой, я действительно хотел найти кого-нибудь умного и спокойного, чтобы тщательно обсудить эту игру. Остальные были либо напуганы, либо нервничали, и я бы не пришел к какому-либо заключению с ними, так что я мог найти только тебя.

Сказав это, Ян Е немного изменил свою сидячую позу. Он слегка наклонился вперед всем телом, чтобы приблизиться к Гу Ляну.

Ян Е понял, почему Гу Лян задал такой вопрос.

– Ты спрашиваешь это для того, чтобы порассуждать, почему босс Бай отправился на поиски сына Бай?

Гу Лян кивнул.

– С твоей личностью детектива желание найти умного и спокойного человека, с которым можно поговорить, помогает тебе сформировать свое мышление. Тогда, как убийца босса Бай, конечно, может также найти несовершеннолетнего для разговора, которого относительно легко обмануть с целью помощи. Из-за этого я поверил словам сына Бай утром. Но, похоже, что всё не так.

Ян Е открыл свой блокнот и что-то записал.

– Ты предполагаешь, что босс Бай искал сына Бай не по личной инициативе.

– Совершенно верно. Босс Бай обнаружил сына Бая – это не его личное действие, а требование сценария, которое он должен был выполнить.

Чувствуя уверенность, Гу Лян сказал:

– Я предполагаю, что настоящий заговор должен заключаться в том, что сын Бай уже на раннем этапе наметил, как он собирался убить. Таким образом, используя определенные причины как предлог, он пригласил босса Бай в свою комнату. Сын Бай заранее отравил чашки или, возможно, закуски в своей комнате «белым лунным светом». Когда прибыл босс Бай, он подал боссу Бай отравленные закуски и воду.

Ян Е вспомнил об этом, прежде чем заметил:

– Когда сын Бай побежал в нашу комнату, было примерно 9:20. Следуя твоей логике, босса Бай отравили с 9:00 до 9:20 утра.

Гу Лян:

– Да. Когда Горничная Лю позвала босса Бай на обед в 12:20, он был уже мёртв. «Белый лунный свет» тоже срабатывает через три часа, время совпадает.

Ян Е слегка прищурился, прежде чем спросил:

– Как ты объяснишь, почему босс Бай хочет убить сына Бай?

– Думаю, что желание босса Бай убить сына Бай – это неожиданный инцидент, который полностью выходит за рамки сценария. Босс Бай отреагировал так не потому, что хотел жить. Под присмотром людей в чёрном у него не было шансов выжить, поэтому он пошел ва-банк и хотел, чтобы сын Бай умер вместе с ним.

Пока Ян Е слушал, он откинулся назад и опёрся головой о стул. Спустя долгое время он испустил мягкий выдох, говоря.

– Да. Я могу согласиться с этим рассуждением. Я внезапно подумал о детали. Утром сын Бай выглядел чрезвычайно шокированным, когда увидел, как ты без колебаний ел закуски в своей комнате. Если закуски в его комнате были отравлены, его реакция вполне оправданна. Он не знал, какой метод будут использовать другие игроки для убийства, и он подсознательно предполагал, что каждый мог встретиться с боссом Бай для индивидуальной беседы, используя свои соответствующие яды, поэтому он не осмелился ничего съесть.

– Да, – Гу Лян кивнул, прежде чем продолжить: – Кроме того, есть ещё одна небольшая деталь. Во время фазы свободного исследования был момент, когда я прошёл мимо его комнаты. Увидев меня, он не сразу поздоровался со мной, скорее, он выпил огромный глоток воды и убедился, что я видел, как он это делает. Теперь, когда я вспоминаю этот инцидент, его действия казались вполне преднамеренными, как будто он подкреплял тот факт, что его вода не отравлена.

Ян Е спросил:

– Возможно, чашка воды, которую он выпил, не была отравленной, но мы не нашли никаких закусок в его комнате. Предположим, в его воде или закусках был яд, куда они делись?

Гу Лян сказал:

– Он мог бы вымыть отравленную чашку или смыть закуски в унитаз.

Мысль проникла в разум Ян Е, заставив его снова вынуть блокнот, чтобы что-то записать.

– Это не считается уничтожением улик? Система не сообщила об этом.

Гу Лян вспомнил:

– Когда я пошёл на кухню, чтобы ввести инсулин, я использовал только 3 миллиграмма, прежде чем вылил остальное. Система не сочла это нарушением правил. Считаю, что такое поведение – не то же самое, что сжигание факса.

Ян Е задумался над этим, прежде чем пришёл к пониманию.

– Понял. В нашем сценарии нет ни медицинского эксперта, ни технического исследователя, который мог бы обнаружить или идентифицировать его. Даже если отравленные закуски и инсулин остались, мы не можем оценить их физически. Это означает, что избавление от таких предметов не считается уничтожением улик. По крайней мере, не считается в таком простом вводном сценарии, как наш.

Гу Лян кивнул, чтобы выразить своё согласие.

– Думаю, что решение сына Бай вымыть чашки и убрать закуски можно обосновать только тем, что он готовился ко всем возможностям – например, если бы мы заставили его пить воду или съесть закуски, он бы не осмелится, что показало бы его ловушку. Однако мы этого не сделали. Действия, которые он продемонстрировал передо мной, теперь, когда я внимательно оглядываюсь назад, были как бы сигналом, что под ним нет ни единой щепки.

Гу Лян не продолжал говорить после того, как дошёл до этого места. Точно так же Ян Е также долгое время не произносил ни единого высказывания.

Комната для допросов была небольшой. Четыре стены были угольно-чёрными по цвету, как и дверь в комнату, которая ограничивала их, таким образом изолируя все звуки от внешнего мира. Пока ни один из них не разговаривал, в комнате снова стало необычайно тихо.

Стены, пол и дверь были чёрными, стол и стулья тоже чёрные. Сиял белый свет, и стол был таким чёрным, что отражал слабый белый блеск, скорее тусклый, чем ослепляющий.

Но по тем же причинам красный шнур на запястье Гу Ляна привлёк больше внимания, чем обычно.

Бессознательно он опустил глаза, взгляд упал на этот красный мазок. После долгого изучения Ян Е, наконец, поднял голову и посмотрел на Гу Ляна. Он дважды громко хлопнул в ладоши, прежде чем сказал:

– Действительно впечатляюще. Мне все больше становится любопытно, чем ты изначально занимался.

– Во всяком случае, я не полицейский. Полиция намного профессиональнее нас. Говоря о…

Гу Лян посмотрел в глаза Ян Е:

– Когда мы искали улики на первом этаже, ты ужасно одурачил сына Бай. Он действительно считал, что ты назовешь брата Бай настоящим убийцей, и в результате ослабил свою бдительность.

Ян Е отказался от комментариев. Гу Лян ответил на свой следующий вопрос.

– Вот почему ты так много спрашиваешь меня без колебаний, потому что ты хочешь выглядеть, как будто ты невежественный, упрямый детектив на поверхности. Но на самом деле… ты уже знал, что убийца – сын Бай? Как ты это понял?

Когда Ян Е услышал это, он наконец вытащил цифровую камеру, которая принадлежала роли детектива. Его пальцы соскользнули и извлекли фотографию, прежде чем передал Гу Ляну просмотреть её.

Гу Лян взял камеру.

– Это обрывки упаковки «белого лунного света», которые я нашёл на балконе и собрал по кусочкам, чтобы ты их сфотографировал?

Глядя на Гу Ляна, Ян Е сказал:

– Да, ты полагаешься на умозаключения, я полагаюсь на доказательства и детали. Смотри, эти обрывки очень мокрые.

Разумеется, именно это и было ясно видно на фотографии – бумага практически пропитана водой.

По правде говоря, Гу Лян тоже заметил эту деталь. Не говоря уже о упаковке, даже манжеты его рубашки были влажными от прохождения мимо растений, когда он закончил поиск, и Ян Е предложил ему салфетки из-за этого. Однако тогда он не особо задумывался об этом.

Горничная Лю поливала цветы утром, естественно, что на цветах и ​​листьях много воды, потому что на балконе много растений. Следовательно, когда кусочки упаковки упали со второго этажа и соприкоснулись с лепестками и листьями, это было нормальным явлением.

Но теперь, когда Ян Е напомнил ему, Гу Лян обнаружил, в чём заключается основная проблема – на упаковке слишком много воды.

Когда Гу Лян спустился вниз в 10:30 утра, он встретил Ян Е, и они вместе играли в покер. В то время горничная Лю оставалась на кухне, готовя обед, и вышла на балкон только через десять минут, чтобы полить цветы.

Таким образом, горничная Лю, поливающая цветы, свидетелем которой стал Гу Лян, вышла около 10:40.

К полудню почва должна впитать большую часть воды, а остатки воды должны быть только на лепестках и листьях цветов.

Если бы сын Бай бросил обрывки упаковки на балкон в полдень, бумага была бы только немного влажной от соприкосновения с лепестками цветов и листьями, а степень влажности должна быть такой же, как у манжет рубашки Гу Ляна.

Однако большая часть упаковки, которую он нашёл, была пропитана водой, и такой степени влажности невозможно достичь с помощью одних лишь листьев.

Вышеупомянутая степень влажности могла быть достигнута только в том случае, если кусочки упаковки вступали в прямой контакт с водой, которая проскользнула через цветы и листья, когда горничная Лю поливала растения из лейки.

Эта подсказка означала одно – эти фрагменты упаковки уже лежали в цветочных горшках до 10:40.

Глаза Гу Ляна наполовину закрылись, когда он неторопливо пробормотал:

– Я понимаю. Эта фотография может доказать, что сын Бай не бросал упаковку после обеда. Он солгал.

– Именно, – сказал Ян Е. – Кроме того, когда я вышел из твоей комнаты в гостиную, я не всегда сидел на диване. Я бродил вокруг и не только нашёл аптечку с лекарством притворной смерти, но даже раньше увидел обрывки упаковки в цветочных горшках на балконе. Просто на тот момент я не сложил их вместе. Более того, если бы я тогда собрал всё воедино и сообщил всем вам, у меня не было бы способа обмануть убийцу.

Сказав всё это, Ян Е заключил:

– Прямо сейчас мы всё ещё можем восстановить реальный образ работы сына Бай. Должно быть, около девяти часов он накачал закуски и воду «белым лунным светом». Впоследствии он измельчил упаковку и со второго этажа бросил в цветочные горшки на балконе первого этажа. Позже босс Бай зашёл в его комнату, выпил и съел закуски, был отравлен и умер через три часа, когда подействовал яд.

– В общем, будь то отравление или сокрытие улик, сын Бай не справился с этими делами днём ​​и солгал. И, возможно, «белый лунный свет» мог даже не присутствовать в той порции еды, которую он доставил боссу Бай днём, потому что утром он использовал всё.

Схема, которую изложил Ян Е, имела логику и доказательства, и по сравнению с выводами Гу Ляна она была более прямой, эффективной и в целом простой.

Выслушав его приговор, Гу Лян слегка приподнял брови, прежде чем они наклонились вниз. Точно так же его глаза сузились.

– Если ты уже знал об этом на раннем этапе, почему ты заставил меня так много анализировать? Ты со мной играешь?

Вопреки ожиданиям Гу Ляна, Ян Е покачал головой, и было совершенно очевидно, что выражение его лица стало строже, чем раньше.

Ян Е любил потешаться над ним. Гу Лян не был слепым, он это заметил.

Он предположил, что действия Ян Е были не чем иным, как – сначала он произвел впечатление слабости, притворился, что ничего не знает, а затем заставил его сделать выводы. А когда он закончил произносить длинную речь, чтобы доказать свою точку зрения, он напал на его уверенность и насмехался над ним.

Он мог видеть, как он высмеивает его несколькими строчками: «хотя твой вывод не ошибочен, это просто аналитическая догадка, основанная на логике, а не на убедительных доказательствах, подобных моему».

Однако Гу Лян понял, что в настоящий момент Ян Е не смеялся над ним. Выражение его лица было серьёзным, отличным от прежнего, и его даже можно описать как тяжёлое.

Ян Е слегка нахмурился, глядя на Гу Ляна.

– Нет, я действительно хотел услышать твой анализ, потому что не хотел допустить ни малейшей ошибки. Когда мы голосуем, мы принимаем решение о жизни и смерти человека. Сын Бай умрёт из-за наших голосов.

Мгновение спустя Гу Лян открыл рот, чтобы сказать:

– Какое сожаление. Твои доказательства и мои рассуждения указывают на то, что убийцей может быть только он.

Гу Лян встал, подошёл к нему и несколько раз похлопал по плечу.

– Осторожность – это правильно. Если мы проголосуем неправильно, «хороший человек» не только умрёт от вражды, но и станет причиной смерти детектива, которым являешься ты. Но не стоит слишком запутываться в этом. Это правило, установленное игрой. И ты уже говорил это раньше, мы не грешники, а жертвы.