Секрет Харуки Ногидзаки (Новелла) - 3 Глава

0

Хотя утверждается, что сейчас, в начале июня, сезон дождей — в самом разгаре, однако в этом году все было замечательно, поскольку дождей не было вообще, тем не менее, вместо них, словно бы выступая навстречу рано пришедшему лету, один за другим бесконечно следовали знойные дни, когда мозг мягко закисает до такой степени, что в голову приходят мысли: «А не хочешь ли проводить каждый день, как господин Муцугороу[71], который даже переселился в Австралию, где забавляется с мишками коала и с кенгуру», — дело было как раз в один из таких дней.

После окончания занятий в школе я неустанно наводил порядок в кабинете для самоподготовки к урокам музыки.

Таак, повторно рассортировать и систематизировать многочисленные бумаги, разбросанные там и сям на полу, и убрать их на книжные полки. Поднять пюпитры, бесконечно складированные в углу помещения (которые напоминают собой превратившийся в металлолом заброшенный велосипед), и извлечь оказавшийся под ними репродуктор. Когда я потянул ноты, которые подобно мусорной куче громоздились на рабочем столе, в тот самый миг вокруг замельтешила пыль, напоминающая мелкий снег.

Меня прошиб кашель.

Даа, кабинет для самоподготовки к урокам музыки пребывал в запустении.

Пришел в упадок, словно квартира бестолкового бобыля, от которого переехала жена, предварительно швырнув письмо о разводе[72].

— Просто ужас… — с моих губ безотчетно сорвались подобные слова.

Я предполагал, что меня ждет в некоторой степени ужасная картина, однако я и помыслить не мог, что она будет до такой степени кошмарной. Вероятно, я многократно недооценивал потенциал той девицы.

Я тяжело вздохнул, глядя на кабинет для самоподготовки к урокам музыки (наихудшее помещение во всей школе), который уже прибирал-прибирал, а он все еще находится в беспорядке.

Итак, если уж объяснять, почему я выполняю подобную работу, то, откровенно говоря, причиной послужила заместитель нашего классного руководителя (девица, которая не в состоянии заниматься уборкой), одновременно выполняющая обязанности учительницы музыки и являющаяся хозяйкой этого помещения.

Мысленно вернемся на три часа назад — именно тогда произошел злосчастный разговор.

— Эй, Юу-куун, ты сегодня свободен? — учительница музыки подошла к моей парте, когда я по окончании классного сбора[73] уже собирался идти домой, и промурлыкала это таким сладким голоском, словно кот, которому чешут шейку.

— Я не совсем свободен. По сути дела, я до такой степени полностью занят, как никогда, ведь мне предстоит куча запланированных дел.

— Откровенно говоря, у меня есть к тебе просьба.

— Отклонено.

— Тем не менее, если выслушаешь, старшая сестрица после сделает для тебя нечто приятное (ах!).

— Достаточно.

— Есть наборы блюд «Мацу», «Такэ» и «Умэ»[74], что тебе больше по вкусу?

— …Я ухожу.

Когда я уже намеревался направиться домой, не обращая внимания на это бестолковое создание, которое как обычно совершенно не слушает, что ей говорят другие…

— П-подожди же ты.

…Она крепко схватила меня за руку. Проклятье, побег оказался неудачным.

— …Что еще?

— Я ведь сказала, что у меня есть к тебе просьба, разве нет?

— Я ведь сказал, что твоя просьба отклонена, разве нет?

Среди так называемых «просьб» этой девицы нет ни одной порядочной. Я уже на собственном опыте осознал подобный факт в такой мере, что запомнил это на всю жизнь.

— Не высказывай подобные возражения, а согласись всего лишь выслушать меня, ладно?

К слову сказать, если я ее не выслушаю, случится так, что, по-видимому, она не даст мне уйти домой. Против воли я нехотя кивнул.

— …Ладно, если только выслушать…

— Точно, так и есть, старшей сестрице очень нравится твоя подобная уступчивость.

И она крепко прижала меня к своей пухлой груди. Ух. От сладкого запаха и ощущения, когда нечто мягкое коснулось моей щеки, я невольно зашатался, однако ключевой пункт замысла Юкари-сан в том и состоял, что я поддамся на подобные ощущения.

— Итак, в чем дело? — как только я спросил, учительница принялась объяснять, изобразив на лице смирение:

— Честно говоря, понимаешь, сегодня утром мне поступило личное распоряжение от завуча, ответственного за наш поток.

— О чем?

— «Наведите порядок в кабинете для самоподготовки к урокам музыки».

— …Прощай.

Я уже собирался развернуться к выходу, и тут Юкари-сан крепко схватила меня за руку.

— Д-да постой же ты. Почему ты намереваешься уйти домой, не дослушав до конца.

— Даже если я не дослушаю до конца, мне и так все понятно. Ведь ты мне собираешься сказать: «Помоги мне произвести уборку», так? «Прошу, сделай это сам». Ведь я только недавно составлял тебе компанию при уборке туалетов.

— Ах, как жалко. Ты был близок, однако, все совсем не так.

— Не так?

Хотя я полагал, что это было абсолютно точное попадание. Как и ожидалось от этой девицы, она вот так раз за разом только и занимается тем, что доставляет хлопоты другим, или дело не в этом?

Однако было наивно думать только подобные вещи про эту девицу.

— Именно, совсем не так. Знаешь, разве речь шла о том, что я хочу твоей помощи? Я хочу, чтобы ты в одиночку произвел уборку вместо меня.

— …?

Эта девица, о чем она только думает в своей жизни?

И для подобного нахальства есть предел.

— …На этот раз отправляйся-ка к праотцам.

Я высказал эту фразу так, словно выплюнул, после чего уже намеревался отсюда уйти, и тут Юкари-сан вцепилась в меня.

— Д-да постой же ты. Ведь я действительно собиралась помочь, тем не менее, сегодня у меня имеется дело исключительной важности, которое я никак е могу пропустить.

— …Что за дело?

— Живой концерт «SerapH» (Бормотание).

— …Чего?

Хотелось бы думать, что я ослышался.

— Именно, сегодня уже скоро состоится живой концерт «SerapH». У меня есть платиновый билет, предварительный заказ на который я оформила полгода назад, и вот наконец-то получила. Если я не смогу туда пойти, возможно, я умру от разочарования.

— Ты это… искренне говоришь?

— Разумеется, искренне, — Юкари-сан высказала это с таким серьезным выражением лица, которое ей не случалось демонстрировать нам даже во время учебных занятий.

Кстати, «SerapH» — это название группы, работающей в стиле Visual kei[75], которую очень любит Юкари-сан.

— Прошу тебя, Юу-кун, согласись помочь и займись уборкой вместо меня. Ведь если ты это сделаешь, в следующий раз в знак признательности я сделаю для тебя много приятных вещей (ах!). Кроме тебя нет никого, кому бы я могла поручить подобное. Послушай, я умоляю тебя ради всего святого… — она с такой силой прижалась ко мне, что я чуть не упал, и упрашивала меня об этой услуге со слезами на глазах.

Раз на то пошло, то и поделом, и, тем не менее, как и следовало ожидать, я чувствовал бы себя не в своей тарелке, если бы просто так отказал. Ох… ладно, похоже, делать нечего? Сегодня у меня после школы навалом свободного времени, так что решимся и сделаем ей одолжение.

— …Да понял я. А раз так, то, пожалуйста, не прижимай меня к своей груди. Тебя устроит, если я наведу чистоту в кабинете для самоподготовки к урокам музыки?

— Как, ты это сделаешь для меня?

— …Ну, в общем-то…

Как только я дал подобный ответ, учительница музыки двадцати трех лет от роду, которой очень нравится стиль Visual kei, с максимальной живостью проявила свою радость:

— Благодарю тебя. Вот поэтому я тебя люблю.

— …Весьма признателен, — вот как было дело.

Вследствие описанных выше причин я принял на себя обязательство вычистить этот мусорный ящик, однако уже сейчас я сильно в этом раскаивался.

— Более чем ужасающе…

Под воздействием беспредельно неустоявшейся натуры, присущей хозяйке этого помещения, всего за каких-то два месяца кабинет для самоподготовки к урокам музыки, который до того момента являл собой образец чистоты, преобразился в какой-то остров сновидений, исполненный хаоса.

Частично пребывая в унынии, я вытирал тряпкой заросший пылью портрет Бетховена. На величественном лице, проступившем из-под толстых отложений грязи, в центре лба был выведен иероглиф «плоть». Шалость, по уровню подходящая для ученика младшей школы. …От такого дух великого музыканта, вероятно, рыдает в своей могиле.

И вот когда я с ощущением какой-то ужасной усталости удалял магический знак «плоть»…

Та-дам!

Внезапно мне показалось, что раздались звуки пианино.

Сначала я подумал: «Может, ослышался?» — и решил не обращать внимания, однако немного спустя обнаружил, что, по-видимому, мне действительно не показалось. Когда я прислушался, оказалось, что сюда определенно доносится музыка. Торжественная, страстная, в некотором смысле печальная мелодия. По-видимому, она слышится из соседнего кабинета музыки.

Я мельком взглянул на часы, висящие на стене, и оказалось, что уже около семи часов вечера. Почти пришло время, когда даже ученики, принимающие участие в занятиях клубов, уже расходятся по домам. Звуки пианино в такой час?

Мысль, раньше других пришедшая мне в голову, гласила: «Это — «Пианино в кабинете музыки, которое играет само по себе», одно из семи чудес школы».

…Неужели…

Таак, украдкой откроем дверь кабинета для самоподготовки к урокам музыки и попытаемся заглянуть в соседнее помещение. Поскольку я смотрю с такой точки, фигура человека (пусть это будет именно так), который играет на пианино, оказывается в мертвой зоне и отчетливо не видна, и все же, по-видимому, от инструмента исходят звуки.

Слегка пребывая в нерешительности, я шагнул в кабинет музыки. Таак, попытаемся крадучись приблизиться к пианино. От всей души умоляя: «Пусть за инструментом окажется музыкант — человеческое существо», — я заглянул со стороны клавиатуры, и то, что увидели мои глаза…

— …?

…Это была Харука.

В опустившихся сумерках эта девочка с серьезным лицом играла на пианино.

Сразу же напряжение ушло. Право же, почему Харука здесь?

— …?

Девочка, вероятно, сосредоточившись на исполнении музыкального произведения, по-видимому, не замечала моего присутствия. Только ее пальчики под пристальным вниманием хозяйки танцевали по клавишам. Грациозные и изящные, и при всем том — мягкие движения. Я невольно попал под очарование этого зрелища, которое выглядело, совсем словно эта девочка не играла на пианино, а скорее исполняла какой-то танец.

Похоже, уже пролетело пять минут?

— Фуух… — наконец-то завершив мелодию, Харука вздохнула.

— Я высоко ценю твои усилия, спасибо.

— Чтоо?

Когда я зааплодировал, у девочки тут же округлились глаза, словно она в разгар зимы обнаружила на улице живого жука-носорога.

— К-как же это? Юуто-сан, почему ты здесь? Когда я сюда входила, несомненно, никого…

Вполне объяснимо, что Харука была потрясена, ведь когда она закончила исполнять произведение, рядом внезапно оказался я (а меня-то тут быть не должно).

Я вкратце обрисовал положение дел (о том, что занимался уборкой кабинета для самоподготовки).

— Аа, вот в чем дело? В таком случае, это ты потрудился на славу, — улыбаясь, девочка обратилась ко мне со словами, воздающими должное моей работе. Мне показалось, словно от одного только этого усталость, накопившаяся во мне из-за уборки заполненной мусором комнаты, рассеялась как дым. Такое впечатление, что эта девочка — чуть ли не исцеляющий ангел.

— Забудем обо мне, а вот ты зачем здесь в такой час?

Скорее это — более загадочный факт, не так ли? Собственно говоря, то, что Харука пребывает в кабинете музыки — совершенно неудивительно, тем не менее, сейчас-то — уже достаточно поздний час.

И тогда моя собеседница легко склонила голову набок и произнесла:

— Понимаешь, если объяснять причину данного события, получится слегка запутанно, и все же…

— Позволь мне ее выслушать.

Мне было интересно.

— Раз так, ладно. Понимаешь, по правде говоря, до недавнего времени я занималась в библиотеке. Выполняла задание по всемирной истории, однако в книге было размещено жизнеописание Шекспира…

— Шекспир, это который — драматург?

— Да. Мне очень нравится его творчество. «Макбет», «Сон в летнюю ночь»… я считаю, что у него — замечательные произведения.

— Э-это точно, — я расплывчато согласился.

Право же, кроме трагедии «Ромео и Джульетта» я других не знаю.

Да и об этом произведении я имею представление только в общих чертах.

— И все же, какая связь существует между Шекспиром и игрой на пианино?

— А, да. Понимаешь, среди произведений Шекспира имеется пьеса под названием «Буря», а среди композиций Бетховена имеется одноименная соната. Соната для фортепиано номер семнадцать «Буря». Когда я увидела имя Шекспира, мне почему-то внезапно захотелось сыграть ту сонату… вот я и подумала: «Конкурс пианистов не за горами, совмещу-ка я занятия в школе и музыкальные упражнения, и сыграю перед тем, как идти домой».

— Д-действительно.

Я проследил весь путь развития мысли: учебные занятия > всемирная история > Шекспир > произведение «Буря» > пианино. Определенно, это было весьма замысловато, тем не менее, в целом я сумел понять причину.

— При всем том, до прихода в кабинет музыки ты все время готовила учебные задания…?

Она начала заниматься сразу после окончания школьных уроков, а это приблизительно составляет три с половиной часа. Вероятно, это больше, чем я суммарно трачу на выполнение учебных заданий за всю неделю.

— Именно так. Ведь промежуточные тесты не за горами.

— … Промежуточные тесты.

Мне показалось, что эти слова в мгновение ока вернули меня к действительности.

Именно так. До нынешнего момента я совершенно забыл об этом (точнее сказать, по-видимому, мой разум без оглядки бежал от подобных мыслей), тем не менее, через две недели нас поджидают адские промежуточные тесты.

В Школе Шираки (где принята система подведения итогов по двум полугодиям), собственно говоря, число экзаменов в учебном году — четыре, то есть немного, однако взамен для учеников, которые получили плохие результаты, приготовлены воздействия, как для дьявола. Откровенно говоря, школьника, получившего «красную» провальную оценку (менее тридцати баллов), могут обязать во время летних каникул посещать дополнительные занятия, которые составляют приблизительно третью часть от всего периода каникул. Вероятно, вам кажется, что получить более тридцати баллов — это легко, однако, к сожалению, для меня, у которого голова напоминает арбуз, с моей низкой успеваемостью и этот этап обучения представляет серьезную опасность.

— Юуто-сан, ты тоже делаешь успехи в подготовке к промежуточным тестам?

— Нет, совершенно никаких успехов.

Как бы там ни было, а, по крайней мере, я сейчас впервые об этом вспомнил. Так что скорее стоит отметить, что я не только не делаю успехи, а даже еще не начинал.

— Совершенно никаких успехов? Однако с нынешнего момента ты предполагаешь этим заняться?

— Нуу, право же… Ведь я — дурень.

Хотя мне и не хотелось бы, однако, если я не приступлю к учебе, то мне следует подготовиться к тому, что нынешних каникул для Аясэ Юуто не будет. У меня нет желания провести семнадцатое в своей жизни лето (которое уже не повторится) в тесной аудитории лицом к лицу с горой печатных учебных материалов и с группой преподавателей, которые более неприятны, чем жара (почему-то в Школе Шираки высоко ценятся холостые мужчины на посту учителей).

— Хотя, если хорошенько поразмыслить, судя по содержимому моих тетрадей, из него откровенно ничего не получишь…

Обычно датировка в моих тетрадях (ведь я семьдесят процентов времени на занятиях отвожу для процесса обучения во сне) подобна дневнику, который ведет безответственный[76] и непостоянный человек: за апрелем там сразу следует июнь.

— …Посему, если я не найду человека, который позволит скопировать содержимое его тетрадей…

К слову сказать, у меня не было оснований питать какие-то особые надежды на такой вариант. Если рассматривать период до прошлого года включительно, то Нобунага (обычно у него — отличная успеваемость) являлся первым кандидатом на такую услугу, однако с этого года мы попали в разные классы, поэтому у меня не было возможности питать особые надежды. С другой стороны, среди обучающихся в одном со мной классе кроме «трех болванов» (яркие образцы правильности тезиса «Название выражает сущность») других кандидатур нет.

…Вероятно, это — рискованно. Стоит отметить со всей серьезностью.

Глядя на меня, пребывающего в изрядном напряжении, Харука сделала вид, словно бы о чем-то задумалась. Она приставила свой пальчик к губам и склонила голову на сорок пять градусов в бок.

В подобном состоянии пролетело тридцать секунд.

Словно бы в конце концов придумав какой-то выход, девочка взглянула мне в лицо и пробормотала:

— Послушай, Юуто-сан, в таком случае… не позаниматься ли нам вместе?

— Что…?

Заниматься вместе? Я и Харука?

— Именно так. Также, что касается тетрадей, если тебя устроят мои записи, пожалуйста, скопируй их. Возможно, в них не слишком аккуратно все записано, тем не менее…

Право же, как мне кажется, здесь все в порядке. Почерк у Харуки — идеальный.

— И все же, это будет тебе только в тягость…

Мои способности и способности этой девочки разняться настолько же, как небо и земля. Поэтому, как мне кажется, для меня это послужит подмогой, однако для нее нет никаких положительных сторон. Более того, из-за моей глупости и неумения возникнут только отрицательные последствия. Тем не менее, Харука замотала головой:

— Этого не случится. Ведь заниматься вместе с кем-то, а не в одиночестве — это намного веселее.

Ты в этом уверена? Хотя я отчетливо слышу разговоры о том, что обычно больше возможностей сконцентрироваться, если занимаешься в одиночестве. Тем не менее, если только Харука согласна, такое ее предложение весьма заманчиво, и вызывает только чувство благодарности.

— …Ты действительно не против?

— Да. Разумеется, — моя собеседница дала немедленный ответ.

— В таком случае… полагаюсь на твою помощь.

Значит, воспользуемся ее предложением. Ведь фактически, если так и дальше пойдет, как сейчас, то я попаду в весьма неприятное положение.

— Итак, как насчет времени и места для занятий? Чтобы не мешаться, когда ты свободна…

— А, значит так… — девочка снова погрузилась в размышления. — В таком случае, тебя устроит позаниматься в воскресенье? Мы можем начать приблизительно с часу дня, а место… знаешь, тебя устроит, если мы позанимаемся у меня дома?

— Ага, это просто замечательно… — когда я, не особо глубоко вдумываясь в суть сказанного, уже намеревался дать ответ… — …А?

Я спохватился, что в ее фразе содержалось некое невероятное слово. Сейчас она произнесла: «…у меня дома», — или я ослышался…?

— Послушай, что-то не так?

— Н-нет…

Вероятно, я ослышался. Ни при каких обстоятельствах нет шанса на то, чтобы Харука пригласила к себе домой такого субъекта, как я. Наверняка мой разум, околдованный излишней надеждой на подобное развитие событий, породил слуховую галлюцинацию. Именно так, нет никаких сомнений. И вот когда я пришел к такому убеждению, Харука с улыбкой повторила еще раз:

— В таком случае, будем вместе готовиться к тестам в воскресенье у меня дома. Надеюсь, ты не забудешь?

1

По этой причине как-то так было решено, что мы с Харукой будем вместе заниматься у нее дома.

Воскресенье.

Я внезапно заблудился.

— Значит так, это — карта, описывающая, как пройти до моего дома. От станции пешком идти приблизительно десять минут, поэтому, полагаю, не заблудишься, и все же… — пояснила Харука, и в тот момент, когда я получил от нее карту, мне следовало обратить внимание, однако к несчастью из-за предстоящего визита в ее дом я обрадовался немного больше, чем следовало (если смотреть со стороны), и совершенно забыл про данный факт. Я об этом наконец-то вспомнил, когда добрался до ближайшей железнодорожной станции и впервые взглянул на карту, тем не менее… в действительности теперь уже поздно кусать локти[77].

Я развернул полученную от Харуки карту.

Там находилось изображение стаи из пятнадцати восьмиглазых японских угрей, которые исполняли безумно-прекрасный танец, способный вызвать истерию.

Вдобавок, по бокам располагались существа, кажется, являющиеся птичками (вероятно), которые со зловещими ухмылками и, по-видимому, параноидальными взглядами тыкали в животы угрям некими предметами, напоминающими заостренные колья, и при этом извещали: «Сюда!». …Что это такое? Новый психологический тест?

— …?

Настроение было такое, что впору рыдать.

Надпись в углу карты, выполненная маленькими и слишком изящными буквами, и гласящая: «Иллюстратор — Харука», — теперь выглядело как укор.

Однако… что же делать?

Даже если я попытаюсь надлежащим образом идти вперед, уже на первом перекрестке я буду недоумевать, куда же мне теперь двигаться (безнадега). Даже если бы я решился позвонить по телефону и напрямую спросить дорогу, у Харуки все равно нет мобильника, а телефонный номер дома семьи Ногизаки я не запомнил. Хотя я точно записал адрес, однако тот факт, что я, не проживающий в этом районе, всего лишь вижу подобную информацию, совершенно не дает мне возможности понять, где это находится, а полицейского поста рядом не наблюдается — вот до чего я дошел (полная безнадега).

— Это бессмысленно…

Пребывая в растерянности, я плюхнулся на обочине дороги, чувствую себя перелетной птицей, утомившейся от далекого путешествия, и тут сзади меня внезапно окликнули:

— Что-то случилось, братик?

Когда я обернулся, оказалось, что на меня глядит какая-то девочка. Это была сногсшибательная девица с ослепительно сверкающими глазами и правильными чертами лица, по крайней мере, посещающая среднюю школу. На ней был надет светло-розовый летний свитер и плиссированная юбка. Волосы, собранные в два хвостика по бокам, выглядели очень мило. Полагаю, пройдет еще один-два года, и ее наверняка будут называть красавицей.

— Ты уже давно стонешь, у тебя болит живот? Может, вызвать катафалк?

— Право же, что изменишь, отправив меня в крематорий…?

— Аа, в таком случае, вызвать машину скорой помощи? — и девочка беззаботно рассмеялась. Хотя, как мне кажется, сейчас был не совсем тот момент, чтобы смеяться.

— И все же, действительно, что-то случилось? Если тебе плохо, может, позвать кого-нибудь? — спросила незнакомка с немного более серьезным видом.

— Право же, для этого нет причин, поскольку я не болен. Просто я сбился с пути… — и тут я почувствовал облегчение. Действительно, по всем признакам эта девочка, вероятно, местная. Если это так, то не сумеет ли она разобраться в данной карте? Возможно, только я один не в состоянии прочесть план, нарисованный Харукой, а если осведомленный человек на нее посмотрит, тут же эта так называемая карта полностью выполнит свое предназначение.

Когда я, согреваемый лучиком надежды, продемонстрировал незнакомке рисунок, на ее лице проступило откровенное недоумение.

— Что это? Картинка с приведениями? Или Убумэ[78]…

— …?

— Ночной хоровод демонов?

В мгновение ока надежда была беспощадно[79] раздавлена. …Ладно, все понятно.

— …Это, по-видимому — карта. В общем-то.

Когда я сообщил правду, девочка была поражена настолько, что разве только не подскочила.

— Ты утверждаешь, что это — карта? Врешь?!

— Нет, правду говорю.

Мне тоже не хотелось бы в это верить, но это — правда.

— Ух тыы, и все же как ни взгляни, а этот рисунок не выглядит ничем иным, кроме как картинкой с приведениями или портретом демонов.

Незнакомка смотрела на карту(?) по крайней мере таким взглядом, словно видела большую редкость. Насчет этого я был с ней полностью согласен.

— Вероятно, вот это предполагался маршрут? Вот эти линии, напоминающие Ямата-но орочи[34]. Ух тыы, а здесь есть нечто, напоминающее Нурарихёна[80]. Ага а здесь каракаса-обакэ[81], — громко веселилась эта девочка. — …Что, хмм?

Как только ее взгляд уткнулся в определенную точку рисунка, он на миг замер.

— …Ох, неужели это…?

И тогда незнакомка безмолвно разорвала карту на мелкие клочки и выбросила их.

— Э-эй…

Нет, хотя я понимаю это ее чувство, настолько болезненное, что хочется разорвать данную картинку, и все же, как только карты не стало, целиком и полностью пропала единственная путеводная нить в дом семьи Ногизаки.

— Значит так, братик. Полагаю, даже если бы ты продолжал разглядывать то изображение, все равно никогда бы не смог добраться до места назначения, согласен?

— Хоть это — правда, и все же…

Однако лучше уж было иметь ту карту, чем не иметь никакой. …»За все надо платить» — эти слова в данный момент меня совершенно не беспокоили.

— Лучше, когда той карты нет. Да, безусловно, лучше. Поэтому я хочу нарисовать тебе новую. Братик, у тебя есть с собой письменные принадлежности?

Безапелляционно заявив это, незнакомка протянула мне свою правую ладонь. Хотя я не совсем понимал ее действия, и все же послушно подал ей блокнот и шариковую ручку (ведь она и в самом деле может нарисовать мне карту).

— В общем-то, похоже, вот это — адрес… — я поднял ту часть превратившейся в обрывки карты, где был написан адрес (какой изящный почерк), и показал девочке, однако она только мельком и взглянула, после чего сразу же ее руки начали действовать.

— Таак, — Вжик-вжик-вжик! — незнакомка привычными жестами что-то изображала. Как быстро. — Готово. Вот.

— Ого.

Там была изображена такая прекрасная карта, что сравнивать ее с той, что дала мне Харука, было настолько же грубо, как сравнивать луну и болотную черепаху, куда там, как полную луну и зеленую черепаху.

— Как искусно нарисовано…

С такой картой даже обезьяна непременно сможет добраться до цели.

— Все совсем не так. Поскольку это — поразительно простой маршрут. По крайней мере, намного труднее нарисовать так, чтобы было невозможно понять, как это случилось с недавней картой, похожей на изображение с приведениями.

Хотя незнакомка заявила подобное, похоже, она была довольна.

— И все равно ты, так или иначе, меня выручила. Искренне благодарю.

— Ладно, все в порядке. Не стоит меня так благодарить. Вдобавок, суть в том, что я тоже несу ответственность за тебя…

— …?

— Аа, л-ладно, не обращай внимания. Итак, я уже ухожу. До встречи, братик!

— Ох, постой!

Не давая мне времени на то, чтобы окликнуть себя, девочка, словно ветер, бросилась бежать.

…Собственно говоря, что же это было? Нуу, хотя благодаря этому событию я спасен.

2

При помощи карте, которую мне нарисовала незнакомая девочка, я наконец-то сумел благополучно добраться до дома семьи Ногизаки.

Суметь-то я сумел, и все же…

— Что же это такое…? — были первые слова, которые сорвались с моих губ.

То, что находилось перед моим взором, являло собой огромные ворота. Ограда, настолько протяженная, что мой взгляд не мог ее охватить за один раз, и высокая, словно в тюрьме Алькатрас. За оградой вдалеке виднелся роскошный особняк, напоминающий поместья, в которых в средние века жили европейские аристократы. В саду даже наличествовал фонтан, похожий на тот, который появлялся в кадрах фильма «Римские каникулы»[82].

Это было такое зрелище, что я начал слегка сомневаться: «А действительно ли это место расположено в Японии? Право же, я знал о том, что семья Ногизака — богачи, тем не менее… что ни говори, а разве все это не превосходит все мыслимые пределы?»

Однако на этом все не кончилось.

Совершенно не кончилось.

Вдобавок к тем вещам, в которые мои глаза отказывались верить: после того как я нажал кнопку звонка, навстречу мне вышла… кто бы мог подумать — горничная. Горничная. Во время недавнего похода в Акихабару я встречал одну разновидность (с кошачьими ушками), тем не менее, неужели в домах современной Японии существуют настоящие горничные? Ощущая еще большее изумление, я не находил слов.

Горничная взглянула на меня, после чего почтительно поклонилась:

— Вы — Аясэ Юуто-сама? Леди Харука уведомила о том, что вы изволите навестить ее. Пожалуйста, проходите.

— А-ага…

Не имея времени испытать волнение, что меня впервые в жизни назвали настолько уважительно (Юуто-сама), я с глупым видом проследовал за горничной по дорожкам обширного парка. Ух тыы, это так или иначе напоминает лес. Вдобавок сбоку даже журчит небольшая речка. У них здесь еще и порядочный естественный парк…

— Прошу вас сюда.

Миновав обширный сад, мы вступили в дом. Особняк, который снаружи был наполовину похож на замок, внутренним убранством тоже напоминал рыцарское жилище. И холл с поднимающимися вверх лестницами (который, к слову сказать, я видел впервые), и такая роскошная люстра, и полные рыцарские доспехи — если бы я устроил это в доме, где вырос (принадлежащем семье, относящейся к среднему классу), то почти наверняка меня бы приняли за сумасшедшего.

— Потрясающееее…

Точнее сказать, это было более чем потрясающе.

Пока я пребывал в изумлении, горничная напрямую сообщила мне пугающую вещь:

— Пожалуйста, не отставайте от меня. Ведь если заблудитесь, будут большие неприятности.

Прямо какой-то лабиринт… Однако, это несомненно, при такой-то площади. Если я, не ориентируясь в данном особняке, отстану от провожатой, вероятно, случится нечто ужасное. Мне бы не хотелось оконфузиться, заблудившись в этом доме.

После чего я, ведомый горничной, суммарно совершил следующее: семь раз свернул за угол, прошел по двум неумеренно длинным коридорам, поднялся или спустился по трем лестницам, — и в гостиной, в которую мы наконец-то добрались (точнее сказать, я так и не понял, то ли это — слишком просторная гостиная, то ли — зал), я все-таки смог встретиться с Харукой. С момента, как я ступил на территорию, и до того, как мы свиделись, прошло двадцать минут… невообразимо.

— Ах, Юуто-сан, добро пожаловать, — поднявшись с дивана (выполненного в античном стиле, и расположенного в самом центре комнаты), одетая в легкое белое платье Харука с сияющим лицом пошла мне навстречу. — Хазуки-сан, большое спасибо за то, что проводили моего гостя.

— Не стоит благодарности, ведь это — моя обязанность, — сухо ответила горничная. — Беседовать стоя — не очень удобное занятие, поэтому, пожалуйста, устраивайтесь поудобнее.

Я сел на предложенный диван. Ого, как мягко.

— Если вы не против, я приготовлю вам чай.

— Ах, мы можем вас об этом попросить? — Харука задала ответный вопрос на предложение горничной.

— Да, разумеется. Какую заварку предпочтете?

— Значит так, мне кажется, у нас был чай Нилгири из первого сбора[83]. Поэтому, пожалуйста, приготовьте две чашки с чаем сорта «Королевский бенгальский тигр».

— Что предпочтете к чаю? Если пожелаете печенье «Мадлен», сливовый пудинг или пирожные «Виктория», их могут быстро приготовить.

— Хорошо, в таком случае, — сливовый пудинг.

— Слушаюсь. Пожалуйста, вам придется подождать приблизительно десять минут.

По окончанию этого диалога горничная вышла. Право же, это несущественно, и все же я не понял, по крайней мере, половину прозвучавших простых слов… «Королевский бенгальский тигр» — это название монстра или что-либо иное?

— Пожалуйста, подожди немного. Черный чай, который готовит Хазуки-сан, очень вкусный.

…Это было название сорта чая.

Поскольку мне приходилось пить только черный чай, продаваемый в банках или пластмассовых бутылках, я не в состоянии понять подобный диалог. Точнее сказать, любой обычный человек этого не поймет, как мне кажется.

Ровно через десять минут горничная вернулась.

— Ваш чай «Королевский бенгальский тигр» и сливовый пудинг.

Расставив перед нами чашки, чайник и тарелку с десертом, горничная выпрямилась и встала позади Харуки. По-видимому, это — ее обычное положение.

Харука повернулась к ней:

— Право же, я вас представлю, как положено. Это — Сакуразака Хазуки-сан. Старшая горничная, которая заботится о наших насущных потребностях и прочих вещах.

«Старшая горничная» — это означает, что, вероятно, есть и другие горничные?

— Меня зовут Сакуразака Хазуки. Впредь будем знакомы, — горничная поклонилась, не делая ни одного лишнего движения. Хотя ее речь как раз была вежливой, однако на лице не отображалось ни единой эмоции. Хмм, если судить по ее недавней реакции по отношению к Харуке, она — спокойный и уравновешенный человек. Она — красавица, тем не менее, вероятно, относится к тому типу людей, с которыми трудно найти общий язык.

…И вот когда я в глубине души обдумывал увиденное…

— Хазуки-сан выглядит резкой и грубоватой, тем не менее, она — очень мягкий и добрый человек.

…Харука украдкой прошептала мне на ухо, словно бы угадав, о чем я размышляю.

— Недавно она снова отнесла остатки ужина бездомным кошкам и поделила каждой поровну; по выходным она обязательно заходит в зоологические магазины. Ее хобби — коллекционирование мягких игрушек, и в ее комнате имеется множество симпатичных вещиц.

Мягкие игрушки…? Хмм, даже если это — шутка, все равно такой человек, обладающий бесстрастным каменным лицом, не говоря уж о его абсолютно пустом взгляде, в котором словно бы отражается, что его хозяин желает невзначай причинить боль любому человеческому существу, — и эта женщина коллекционирует у себя в комнате мишек, котят и прочие миленькие мягкие игрушки, да еще и дает им имена? Даже в страшном сне не представишь подобное.

— Харука-сама, я все слышу, — стоящая сбоку Хазуки-сан запротестовала тихим голосом. Вот это да, ее щеки как-то слегка покраснели.

— Ах, Хазуки-сан, ты смущена.

— …Да ведь то, что вы говорите…

Выглядело так, словно она пребывает в растерянности.

Далее мы некоторое время побеседовали втроем (горничная тоже присоединилась к нашему разговору).

Определенно, если попытаться пообщаться с Хазуки-сан, то понимаешь, что она — не тот человек, с которым тяжело найти общий язык (каким она выглядит).

Когда к ней обращаешься, она, как и все, спокойно отвечает, если кто-то рассказывает нечто смешное, она воспринимает этот юмор (хотя и не улыбается). Просто на лице у Хазуки-сан почти не отражаются чувства и эмоции, поэтому загвоздка состоит в следующем: чрезвычайно трудно понять, о чем она думает в данный момент, — тем не менее, по словам Харуки, дело, по-видимому, обстоит так: «Когда приноровишься, будешь понимать ее по еле заметным изменениям в выражении лица». Хмм, неужели так и есть?

3

Из-за того, что произошло слишком много разнообразных событий, оказавших на меня сильное влияние, я начал забывать о том, что цель моего нынешнего прихода в дом семьи Ногизаки — готовиться к промежуточным тестам, которые состоятся через две недели. Так что я ни в коем случае не явился сюда, чтобы осматривать этот особняк, выстроенный в стиле нуворишей.

Чтобы осуществить изначально поставленную цель, мы, завершив чаепитие, перешли из гостиной в комнату Харуки (кстати, по пути я увидел огромный балкон, бальный зал и домашний театр, однако этот факт уже даже не задел меня за живое).

Итак, передо мной была комната, принадлежащая этой девочке, тем не менее… как бы это пояснить: по сравнению с тем, что я ожидал увидеть, это была ординарная комната.

Право же, разумеется, нет никакого оправдания тому, чтобы назвать «обычной комнатой» это помещение площадью, по крайней мере, в тридцать татами[84], в центре которого, словно святыня, располагался огромный рояль, и также здесь присутствовала кровать с пологом, тем не менее, что касается меня, не обладающего сходным хобби с этой девочкой, то я представлял себе ее комнату пребывающей в небольшом беспорядке, который обусловлен стилем жизни Акиба.

— Ах, пожалуйста, садись, где тебе удобно. Поскольку стол я сейчас выставлю, — сообщив мне это, Харука уже давно шуршала какими-то бумагами в стенном шкафу. Ладно, давай закроем глаза на тот факт, что хотя то помещение и называлось стенным шкафом, вероятно, оно просторнее, чем моя комната.

Хоть я, усевшись на ковер (который выглядел жутко дорогим), еще раз попытался осмотреть все вокруг, все равно складывалось впечатление, что передо мной — обычная комната, принадлежащая девочке из богатой семьи. По крайней мере, в местах, на которых останавливался мой взгляд, не было ни единого признака, что Харука увлекается стилем жизни Акиба.

Право же, в таком случае мне кажется, что эта комната очень похожа на ее хозяйку, носящую прозвище «Серебряное сияние звезд». Если бы здесь царил затхлый мир, до отказа загроможденный плакатами, посвященными анимэ, фигурками героинь, многочисленными томами манги и ранобэ, подобно тому, как выглядит комната Нобунаги, то, вероятно, это было весьма неприятно.

Пока я размышлял над этим фактом, вернулась Харука, неся в руках низкий столик, поэтому я без всякого умысла попытался ее расспросить:

— В этой комнате нет ни плакатов, ни чего-либо подобного?

— А, даа…

— Недавно ты получила несколько плакатов во время нашего похода в Акихабару, тем не менее, не наклеила ни их, ни какие-либо другие?

Должно быть, среди вышеупомянутых постеров, привезенных из нашего совместного похода за покупками, были и те, на которых изображена любимая Харукой героиня, кажется, «Неуклюжая девочка Аки-тян», или как-то похоже. Вдобавок существует еще миниатюрная фигурка, которая была выиграна в гачабоне. С точки зрения характера Харуки, даже если бы все эти предметы, связанные с ее любимой героиней, оказались в этой комнате на видных местах, подобное, вероятней всего, не было бы чем-то удивительным.

— Я тоже… — моя собеседница на мгновение запнулась. Хм, неужели я задал какой-то неудобный вопрос? — Я тоже хотела бы выставить ту фигурку напоказ. Она — такая миленькая, и если бы у меня была возможность, то я бы хотела поставить ее туда, где она всегда была бы перед глазами. Тем не менее… ничего не поделаешь. Ведь тот факт, что у меня имеется подобное увлечение, является тайной даже для членов моей семьи.

— Чтоо?

Даже для членов семьи?

— В моей семье родители, в особенности — отец, — весьма строги ко мне… поэтому, полагаю, если они обнаружат подобные плакаты с героями анимэ или еще что-либо подобное, эти предметы тут же будут безжалостно выброшены в мусор. Родители утверждают, что данные вещи идут вразрез с воспитанием леди. Поэтому я не могу поставить такие предметы в местах, которые бросаются в глаза.

Харука потупилась.

Ну что еще можно сказать, это — проблема. Хм, как мне кажется, я немного понимаю причину, почему этой девочке недостает некоторой доли общепринятого здравого смысла. По-видимому, суть в том, что в этой неумеренно большой комнате имеется сравнительно мало вещей, связанных с развлечениями. Ни телевизора, ни компьютера. Тот факт, что у Харуки нет мобильного телефона, возможно, является продолжением подобных ограничений.

— К слову сказать, а твоих родных нет дома?

Мне внезапно в голову пришла подобная мысль.

Если окажется так, что вышеупомянутые отец и мать присутствуют в доме, мне кажется, что будет лучше быстрее отправиться поприветствовать их. Ведь, вероятно, с какой стороны ни взгляни, а такой парень, как я, не выглядит ничем иным, кроме как паразитом (возможно, эхинококком[85]), приставшим[86]к их любимой дочери.

— Сегодня в доме кроме меня никого нет. Отец находится в командировке в Америке, в организации под названием «Пентагон»; моя матушка читает лекции в организованной ею кулинарной школе, поэтому она не вернется до полуночи. Дедушки тоже нет с самого утра, ведь он отправился на Хоккайдо охотиться на медведей.

— …?

Значит так.

Твой отец — кто же он такой? …Не исчезну ли я из этого мира, если мне случится в чем-нибудь опростоволоситься?

Харука с совершенно спокойным лицом тепло улыбнулась, возможно, понимая, что творится в моей душе, а, возможно, и нет.

— Посему, пожалуйста, не принимай это близко к сердцу, и чувствуй себя, как дома. Ладно, в таком случае потихоньку начнем готовиться к тестам. В первый день у нас будет чтение на английском языке и всемирная история, поэтому давай займемся английским языком.

* * *

В целом, как и следовало ожидать, Харука (которая с момента поступления в школу все время оставалась лучшей ученицей на потоке) была до невообразимости умной и образованной. Если уж упоминать, до какой же степени у нее — поразительный разум, то стоит отметить, что она была в состоянии спокойно решать свои задания из сборника для подготовки к тестам, и при этом указывать на ошибки сидящему рядом болвану вроде меня (который отвечал на вопросы из сборника типовых заданий, рекомендованных школой), и сверх того — давать мне подходящие пояснения.

* * *

— Кстати, вот это — особый способ употребления, когда неопределенная форма глагола выражает будущее время, или лучше сказать — судьбу. Если перевести на японский язык, то получится вот что: «Он отправился в город, и ему больше не суждено вернуться в родные места».

— Иначе говоря, речь идет о том, что некоему человеку твердили: «Отправляйся в город и заработай там денег», — и когда он собрался с духом и приехал в столицу, свет оказался более жестоким местом, чем он думал; и хотя он пытался, напрягаясь, пробиться на свой путь, однако не смог получить постоянное место работы, а стал подрабатывать в круглосуточном магазине, но этого ему хватало только на пропитание, и так — изо дня в день; в конце концов, по окончании договора его выгнали с квартиры, которую он снимал, его мечта с почетом вернуться в родную деревню так и осталась мечтой, и он в одиночестве умер в городском парке, так?

— Д-да, право же, вероятно так, и все же…

— Хм-хмм.

* * *

— Это — задание, определяющее разницу между неопределенной формой глагола и герундием. Из двух вышеуказанных форм первый в переводе звучит так: «Остановился, чтобы выкурить сигарету», при этом второй имеет такой смысл: «Прекратил курение сигарет»[87].

— Иначе говоря, в первом примере речь идет о человеке, окончательно отравленном никотином, который не может находиться где-нибудь, не куря сигарет, и постоянно получает штрафы за нарушение запрета на курение в общественных местах; а во втором речь идет о человеке, который до сих пор был завзятым курильщиком, тем не менее, когда у него родился ребенок, он изменился, совершенно перестал курить, и у него, как любящего отца, теперь появляются типичные мысли: «Убью любого, кто будет курить перед моим ребенком», так?

— …Н-нуу, в общем-то. Не знаю, был ли первый человек отравлен никотином или нет, и все же…

— Действительно-действительно.

* * *

Таковы были результаты. При всем том имел место диалог, в котором можно было усмотреть, насколько бесконечна моя глупость.

Хотя все это протекало в такой форме, когда моя собеседница почти все мне разъясняла, тем не менее, можно сказать, что занятия продвигались успешно. Или лучше заметить, что во время объяснений ее правая рука продолжала решать свои задания.

— Значит так, здесь… — учительница Харука уже в который раз за сегодня собралась начать свое разъяснение, и тут внезапно ее левая рука задела мой ластик, который лежал на столе. В результате резинка покатилась, словно омусуби[88], и упала на ковер.

— Ах, прошу прощения, — девочка уже собиралась податься вперед. Однако ластик располагался ближе ко мне.

— Все нормально, я подниму…

— Нет, я…

Произнеся эти фразы, протянули руки к упавшему предмету, и наши действия чудесным образом произошли совершенно в один и тот же миг.

— …?

— …?

Кончики моих пальцев ощутили нечто мягкое и нежное. То, к чему они прикоснулись, было отнюдь не ластиком.

Сердце энергично забилось.

— А, нуу…

— Ох, в-виноват.

Мы взволнованно отдернули руки, тем не менее, от этого пульсация в груди не утихала. Тук-тук-тук. Словно под воздействием лекарства сердце неестественно требует кислорода. И еще это ощущение, что тело сильно перегревается. Щеки стали горячими, словно кровь приливает к голове, когда заходишь, по крайней мере, в сауну.

Что же это? Какое-то… странное чувство. Оказывается, что даже рядом сидящая Харука с каким-то смущением на лице покраснела так, что ее щеки стали пунцовыми. Совсем словно комнату окутывает странная атмосфера… если описывать ее цвет, то она — розовая… присутствие которой я ощущал, когда мы были в парке в Акихабаре…

Передо мной — затуманившиеся глаза Харуки.

Если хорошенько подумать, то сейчас в этой комнате есть только я и эта девочка. Это означает, что кроме нас здесь никого нет, мы здесь — только вдвоем (само собой разумеется). В закрытом помещении. Мальчик и девочка. Только вдвоем. С этими ключевыми фразами у тебя ассоциируется… убийство в запертой комнате? Кажется, ты не прав! Не такое, так сказать, более невинное, или скорее — более мягкое, здравое выражение не приходит тебе в голову?

Ладно, сейчас — не время сетовать по поводу того, куда отклоняется твое воображение.

Так или иначе, а для вопроса о том, как мне сейчас выбраться из этого в некоторых отношениях аморального пространства, окрашенного в странный розовый цвет, существует заранее принятое решение. Проблема заключается в том, что если так пойдет и дальше, то мой разум улетит в космическое пространство, словно искусственный спутник, который отклонился со своей эллиптической орбиты. …Ладно, чтобы в такой ситуации заставить свое сердце успокоиться, давай-ка будем подсчитывать простые числа. Значит так, начнем с нуля… что, разве ноль — это простое число? Или с единицы? Что?

…Сам того не ожидая, я оказался в тупике.

Моими успехами по математике (двойка по десятибалльной шкале) гордиться не приходится. Что ни говори, а мой уровень знаний таков, что даже учитель по математике умолял меня со слезами на глазах: «Я обращаюсь с просьбой исключительно к вам: даже если вы поступите в третий класс обучения, не идите на научное направление, ладно?» Нуу, если можно так выразиться, это — гарантия. Того, что я — болван.

…Когда сам это говоришь, еще ничего, и все же тогда мне стало ужасно грустно.

Как только я, впав в такое безрадостное настроение, снова посмотрел Харуке в лицо, оказалось, что она тоже пристально глядит на меня.

Наши глаза встретились.

Лицо у девочки было до такой степени красное, словно она сейчас закипит. Ее взгляд беспокойно блуждал, после чего она, словно на что-то решившись, медленно закрыла глаза. …Эй, Харука-сан, зачем ты закрываешь глаза?

Так пролетело десять секунд.

Хмм, и в самом деле, если вот так позволить вещам идти своим чередом, не будет ли это скорее невежливым по отношению к девочке? Мне еще никогда ранее не приходилось сталкиваться с такой ситуацией, когда юность бурлит, поэтому я совсем не понимаю, как поступить.

Пребывая в мучениях (хоть это — и отговорка, однако в этот момент мое душевное состояние не было объективным), какую из двух крайностей выбрать: либо оставить все как есть, и тогда, вверившись неведомым импульсам, следовать туда, куда они нас приведут (собственно говоря, куда же это?); или тоже закрыть глаза и притвориться, что уснул, — я, в конце концов, уже намеревался склониться к первому варианту, и тут…

— Не нахожу слов для оправдания за то, что разрушаю идиллическую атмосферу вокруг вас двоих, и все же…

…Неожиданно за нашими спинами прозвучал чей-то голос.

— …?!

Мы обернулись, и оказалось… что там стоит горничная.

— Ох!

— Ах!

— …Прошу прощения, разве черты моего лица таковы, что вызывают испуг? — горничная спросила это со слегка огорченным видом. Дело совсем не в этом, проблема в том, с какого момента вы здесь?!

— Я постучалась, по меньшей мере, пять раз, и все же ответа не последовало, поэтому, я осмелилась войти по собственному усмотрению, понимая, что это будет невежливо.

Право же… как бы ни было поглощено наше с Харукой внимание, однако совершенно не ощутить ее присутствие? Эта горничная — страшный человек.

— Х-хазуки-сан, у вас ко мне какое-то дело? — взволнованным голосом спросила девочка.

— Именно так. Откровенно говоря, недавно изволила вернуться Мика-сама; она изволила сообщить, что у нее есть к вам разговор, соответственно, готовы ли вы с ней пообщаться?

— Как, Мика?

— Именно так, — горничная кивнула в знак согласия.

— Она утверждала, что сегодня пойдет развлечься в гости к подруге, не так ли? Что же у нее случилось?

— Я досконально не осведомлена, и все же… она изволила сообщить: «По-видимому, предстоят занятные вещи, поэтому я закончила все раньше времени и вернулась домой!»

— «…По-видимому, предстоят занятные вещи…»? — девочка в недоумении склонила голову набок.

— Послушай, Харука, а Мика — она кто?

— Что? Аа, я тебе не рассказывала. Это — моя младшая сестра.

— Младшая сестра? У тебя есть сестры?

— Именно так. Она учится во втором классе средней школы.

К слову сказать, ранее Нобунага (разведчик) уже об этом меня информировал, не так ли?

— Прошу прощения, в связи с подобными обстоятельствами я на некоторое время отлучусь пообщаться с Микой…

— Да, понятно.

— Искренне прошу прощения… Я скоро вернусь, поэтому, пожалуйста, чувствуй себя как дома.

4

Харука ушла в сопровождении горничной, оставив меня в комнате одного.

Мне было предложено чувствовать себя как дома, тем не менее, помещение было слишком просторным, поэтому я что-то нервничал. Возможно, я напоминаю подопытную мышь, которую после пребывания в тесноте внезапно выбрасывают в обширное экспериментальное пространство, и та не знает, что ей делать.

Спокойно сидеть было скучно, поэтому я решил постараться осмотреть то, что находится в комнате.

Прежде всего — размещенный в центре помещения рояль. Горничная рассказала, что это — изделие фирмы Steinway & Sons, которое она назвала то ли «Фурукон», то ли — «Фамикон»[89], текущая цена — то ли около двадцати миллионов иен, то ли нет. …Можно купить собственный дом. Причем с участком.

— …?

Почему-то терзаемый чувством глубочайшего расстройства, я отвел взгляд от черного музыкального инструмента.

Далее я попытался осмотреть книжный стеллаж, который располагался позади рояля.

На его полках было размещено бесчисленное множество нотных тетрадей. Бетховен, Моцарт, Шопен, Лист, Шуман, Брамс… уровень моих познаний таков, что я, так или иначе, знаю только имена, поскольку нам говорили про них на уроках музыки.

— И это все… она способна сыграть?

Здесь также присутствовали издания с неподобающе претензионными названиями вроде «Сборник этюдов для превосходного мастерства», и все же, полагаю, поскольку речь идет о Харуке, вероятно, она сумеет сыграть и это. Я недавно слышал, как эта девочка исполняла одно из произведений в кабинете музыки, и вполне подобающе назвать то исполнение в некотором смысле «превосходным мастерством».

Среди всех этих нот затерялась единственная книга, которая не имела названия на корешке, и именно на ней остановился мой взгляд. Издание, старательно обернутое в белоснежную обложку, которая была выполнена из ткани, и выглядела весьма качественно. Если сравнивать с прочими нотными тетрадями, то обращение с этой книгой отчетливо отличалось (в хорошем смысле).

Что же это?

Мысль: «Давай попытаемся заглянуть внутрь», — мелькнувшая у меня в голове, вероятно, является всего лишь прихотью. По-видимому, во мне существовало также порядочное любопытство.

Я вынул книгу с полки и попытался развернуть тканевую обложку.

— …?

Внутри находилась манга.

— …Вот же.

Нет, если правильно выразиться, то это — журнал с мангой? Немного потрепанный журнал того же размера, что и нотные тетради. И его заголовок гласит… «Невинная улыбка», первый выпуск.

…Аа, тот самый журнал.

Когда слышу это название, даже сейчас вспоминаю то произошедшее два месяца назад событие, связанное с незаконным проникновением в школьную библиотеку, и чувства, которые охватывают меня при этом, весьма запутанные. Если подумать, тот факт, что мы с этой девочкой подружились, и даже дошло до того, что она пригласила меня к себе домой, в некотором смысле стал реальностью благодаря журналу данной серии (ведь это — любимое издание Харуки), который даже явился важным компонентом того самого инцидента. Поскольку здесь написано «Первый выпуск», значит это, вероятней всего — та самая памятная вещь, ставшая толчком к возникновению у этой девочки интереса к стилю жизни Акиба, и историю именно про этот номер я слышал тогда в библиотеке. Если поразмыслить, единственно этот журнал, с которым обращаются в высшей степени аккуратно, уже сумел завоевать эмоциональную привязанность своей хозяйки.

Памятная вещь для Харуки…?

Когда мой взгляд ни с того, ни с сего упал на обложку, где была размещена иллюстрация длинноволосой улыбающейся девицы…

— …Что?

Здесь что-то привлекает мое внимание.

И я не могу точно понять, почему это происходит. Тем не менее, когда я гляжу на эту обложку, в закоулках памяти пробуждается какое-то связанное с этим воспоминание. Или точнее сказать, в глубине души меня что-то беспокоит. Так или иначе, вероятно, прежде мне уже приходилось где-то видеть подобную вещь, или я ошибаюсь…

— Прошу прощения, что заставила тебя ждать.

— …?!

В этот момент послышался шум открывающейся двери и голос Харуки, поэтому я рефлекторно вновь завернул журнал «Невинная улыбка» в тканевую обложку и поместил его обратно на полку.

Вошедшая в комнату девочка поглядела на меня.

— Как? Ты интересуешься нотами?

— Нуу, п-право же, самую малость, — замотав головой, я ушел от прямого ответа. По всей вероятности, если Харука узнает, что я по собственной воле рассматривал тот предмет, который она скрывает, то она будет не в восторге.

— Если ты захочешь что-нибудь послушать, пожалуйста, скажи мне. Я сыграю, — со счастливым видом ответила улыбающаяся девочка. Ух, когда у нее — такое невинное выражение лица, у меня в груди становится немного больно.

— Хорошо, позже попрошу. Кстати, ты же отправилась пообщаться с младшей сестрой, я прав?

— Ах, именно так. Откровенно говоря, моя младшая сестра… Мика говорит, что хочет любой ценой поприветствовать тебя, и все же тебе это не доставит беспокойства?

— Нет, меня это нисколько не обременит.

С другой стороны, если она хочет меня поприветствовать, то нет оснований ей отказывать. Вдобавок, мне тоже интересно познакомиться с младшей сестрой Харуки. Вероятно, она также является леди, от природы сногсшибательной, как и ее старшая сестра?

— Вот как? Мика тоже будет рада. Мика, прошу, проходи.

— Конееееечно! — прозвучал жизнерадостный голос, и одновременно из коридора, словно зайчик, заскочила…

— Ох? Что такое?

— Хе-хе, доброго дня, братик. Мы снова встретились.

…Вот те раз, та самая девочка, которая нарисовала мне карту. Как, она — младшая сестра Харуки?

— Ах, не делай такое изумленное лицо. Братик, ты — весьма простодушный. Я ведь точно тогда произнесла. «До встречи», помнишь?

К слову сказать, мне тоже так кажется, однако… тем не менее, как же она поняла, что я знаком с Харукой?

Вероятно, мое сомнение отразилось на лице, поэтому девочка приблизила губы к моему уху и тихонько прошептала:

— По крайней мере, если кто и мог нарисовать ту самую картинку с приведениями, то это — исключительно моя старшая сестричка. Она даже поставила свой автограф, как и положено.

…И в самом деле. Целиком и полностью согласен.

— Вдобавок, я слышала от старшей сестрички, что сегодня к ней придет гость. Хе-хе, — Мика засмеялась. Своим простодушным выражением лица она очень походит на Харуку. И это естественно, ведь они — сестры.

— … Картинку с приведениями? — стоявшая рядом Харука в недоумении склонила голову набок.

— Ах, ничего, не обращай внимание. Это — мои проблемы. Сестричка, вместо этого быстрее представь меня своему гостю.

— Ах, действительно. Хотя, по-видимому, вы оба уже знакомы… Эта девочка — моя младшая сестра, о которой я недавно упоминала…

— Меня зовут Ногизака Мика. Мне — четырнадцать лет, мои увлечения: игра на скрипке, выращивание японских свинок и сквош. Прошу любить и жаловать, братик.

— …?

Мне показалось, что когда она перечисляла свои интересы, мне послышалось нечто, прозвучавшее как невозможное, и все же посчитаем, что ты этого не расслышал.

Взяв себя в руки, я продолжил эстафету и отрекомендовал себя:

— Ох, меня зовут Аясэ Юуто. Я — одноклассник Харуки. Взаимно прошу любить и жаловать.

— Чтоо… Юуто? — младшая сестра почему-то среагировала на мое имя. Что за дела?

— Мика, называть старших попросту[47] — невежливо, поэтому…

— Право же, все в порядке, мне и так подходит, и все же… мое имя как-то показалось тебе странным?

— А, нуу, ничего странного в нем нет, тем не менее…

— …?

— Н-не обращай внимания. …Хмм, однако, ты обращаешься к ней по имени…? — младшая сестра моей одноклассницы… Мика, взглянув на мое лицо и лицо Харуки, ухмыльнулась. Мы одновременно воскликнули:

— Д-да в чем дело-то?

— Ч-что происходит?

— Хмм, ни-че-го. Просто мальчик, который обращается к старшей сестричке в таком дружеском стиле, — большая редкость.

Вот как? Тем не менее, определенно, в школе все обращаются к ней «Ногизака-сан» или «Харука-сама» или «Серебряное сияние звезд». Точнее сказать, если найдется человек, который беззаботно попытается назвать ее попросту, то гарантировано, что он попадет в трагическую ситуацию, подобную той, в которой недавно оказался я (попытка сделать сумаки[29]и подвесить на крыше). Ни у кого нет настолько сильного любопытства, чтобы по собственной воле вознамериться потоптаться по ядерному фугасу.

— Э-это не имеет никакого глубокого смысла. Просто Юуто-сан — мой одноклассник, и, понимаешь, о-он — мой друг, поэтому…

— Хмм, значит «Юу-то-сан»? Впервые слышу, чтобы старшая сестричка называла мальчика по имени.

— Ах, э-это… — растерялась Харука. Хмм, ни с того, ни с сего мне показалось, что я сумел разглядеть базовое соотношение сил в этой паре сестер.

Так или иначе, по-видимому, моя одноклассница находилась в затруднительном положении, поэтому я решился продолжить вместо нее:

— Ох, не строй странные выводы, основанные на подозрении, ведь Харука и я — просто друзья.

В действительности все немного не так, тем не менее, как мне было сказано ранее, ее то самое хобби является тайной даже для членов ее семьи, и значит, полагаю, это — большая удача, что я так высказался.

— Старшая сестричка, все именно так?

— Т-так и есть. П-просто друзья. Н-никаких особых отношений между нами не существует, — ответила Харука, а на ее лице проступило еле различимое смущение.

Заметившая это Мика многозначительно улыбнулась:

— Хмм. И в самом деле, все именно так?

— Д-да в чем дело-то?

— Ни в чем. Если я и дальше буду вас подзуживать, то, по-видимому, обнаружится еще много разных вещей, однако в целом мне все понятно, поэтому, по крайней мере, на сегодня остановимся на этом. Кстати, братик, отныне обращайся ко мне «Мика», ладно?

— Понятно.

— Замечательно.

Однако же, какая бодрая и энергичная младшая сестра. Хорошо это или плохо, а они с Харукой — полная противоположность. Если считать, что старшая сестра — это Луна, то младшая — по меньшей мере, Солнце?

* * *

С того момента у нас не было возможности заниматься уроками.

Мика постоянно приставала ко мне с просьбами: «Давай поиграем в «Уно»[90]», «Давай поиграем в «Человеческую жизнь»[91]», «Давай поиграем в шахматы» (какое старье…), и время текло медленно и привольно, как капли воды из крана.

— Мика, Юуто-сан пришел сюда, чтобы делать уроки, поэтому…

— Чтоо, а разве нельзя? Ну всего капельку. Пусть братик поиграет со мной…

— Вот же… — укоряла сестру Харука, однако, по-видимому, у нее не хватало духу настолько сильно бранить девочку. — Прошу прощения, Юуто-сан. Это — большая редкость, когда Мика вот так привязывается к человеку, с которым только что познакомилась. Если ты не возражаешь, побудь ее партнером по играм…

— Ладно.

— Ураа! В таком случае, далее играем в карты.

Именно поэтому у меня сложилось ощущение, что я пришел не для того, чтобы готовится к тестам, а скорее для того, чтобы просто поиграть, тем не менее, ведь было весело, поэтому махнем-ка на все рукой. Далее предстоит еще целая неделя, и за это время как-нибудь возьмусь за учебу, непременно возьмусь. Завтра и ветер будет дуть по-новому (хотя это можно назвать способом убежать от реальности).

И вот, когда я опомнился, уже наступил вечер.

— Ты не против поужинать с нами? — предложила Харука, тем не менее, у меня дома имелось как минимум одно существо (иногда к нему присоединяется еще одно — некая учительница музыки), которое начнет буянить, если я в установленное время не приготовлю еду, поэтому, скрепя сердце[92], мне пришлось извиниться за свой отказ.

— Вот как…? Какая жалость.

— Прошу прощения, ведь ты любезно пригласила меня. Я решил: в следующий раз перед тем, как идти к тебе в гости, я предварительно заготовлю дома достаточное количество пищи.

— Пищи? Юуто-сан, ты держишь дома собачку[93]?

— Ах, право же…

Присутствие в доме моей сестрицы ничем не отличается от содержания собаки с той точки зрения, что при этом у меня возникает много хлопот. Хотя с собакой было бы гораздо легче только от одного факта, что она более послушна и все понимает.

— Значит, у тебя есть собачка…? Ах, кстати. Я заверну в качестве гостинца остатки сливового пудинга, который мы ели на обед. Если ты не против, то, пожалуйста, дай и собачке полакомиться.

— Право же, не стоит утруждаться до такой степени…

— Да ведь это — не великий труд. Пожалуйста, не стесняйся. Мне очень нравятся собачки. Пойду, передам это Хазуки-сан, — с такими словами Харука, топоча ножками, выбежала из комнаты. Похоже, у этой девочки незаметно сложилось впечатление, что я держу дома собаку.

— Ну и ладно…

Харука не сильно ошибается.

— Эй, братик, можно тебя на минутку.

— А?

Мика поманила меня рукой. Что случилось? Может дело в том, что она хочет показать мне альбом с детскими фотографиями Харуки, пока сама хозяйка комнаты отсутствует?

В надежде на нечто подобное я постарался подойти к Мике, и тут…

— Братик, вам было весело в Акихабаре, когда вы недавно туда ездили?

— …?!

…Неожиданно прозвучал такой невероятный вопрос.

— Вы вдвоем со старшей сестричкой ходили на свидание? Как романтичноо. Эй, вы уже ходили под руку? Целовались?

— Чегооо…?

Я был захвачен врасплох такими неожиданными вопросами и не знал, что сказать.

— О чем ты таком говоришь…?

И действительно, о чем этот ребенок так внезапно заводит разговор?

— Хи-хи-хи. Даже если станешь разыгрывать невинность, это бесполезно. Мне и так все понятно.

— Р-разыгрывать невинность — о чем это ты…?

Упоминание «Акихабара»… разумеется, она указывает на тот поход за покупками, который мы с Харукой совершили в прошлом месяце. Точнее сказать, кроме этого ни о чем ином речь идти не может. И все же, откуда этот ребенок знает про то самое событие? Даже если она задает мне провокационные вопросы в надежде, что я проболтаюсь[94], все равно место назначения указано слишком конкретно.

По-видимому, заметив, что я нервничаю, Мика пошла в дальнейшее наступление:

— Хмм, похоже, ты намерен во что бы то ни стало разыгрывать неведение, о чем идет речь… Однако, знаешь, я предоставлю тебе больше сведений. Определенно, это было в воскресенье в конце каникул, так? Старшая сестричка надела новое платье и с оживленным видом вышла из дома… — Мика ухмыльнулась.

…Эта проныра права вплоть до таких мельчайших подробностей, как день недели. Раз такое дело… хоть мне не очень-то хочется признавать, и все же суть в том, что Мика действительно осведомлена о том самом событии. Нет, однако невозможно представить себе, чтобы Харука рассказала об этом кому-нибудь (пусть даже этот кто-то — ее младшая сестра), тем не менее…

Я мучился в сомнениях, и тут девочка нанесла мне смертельный удар:

— Старшая сестричка даже приготовила лично для тебя превосходный «Путеводитель похода за покупками». Того же стиля, как и та картинка с приведениями.

— …?

Теперь ничего не остается, кроме как согласиться.

— Откуда ты про это…? — я понурил голову, а Мика злорадно усмехнулась, словно торжествуя победу:

— Хе-хее, откровенно говоря, я украдкой увидела «Путеводитель похода за покупками». Тем не менее, в этом нет моей вины. Ведь старшая сестричка откровенно забыла эти изображения на столе в гостиной. Полагаю, в таком случае фраза: «Не смей смотреть!» — совершенно нерезонна, ты со мной согласен?

— …?

— И вот, когда я мельком постаралась взглянуть на это изображение, оказалось, что их — два, на одном из них было написано «Пользователь: Юуто-сан», и когда я заинтересовалась о ком же это идет речь… а тут оказалось, что имя гостя, которого привела старшая сестричка, — «Юуто». Я была поражена.

— Даа… и в самом деле…

Меня убедили ее доводы. Убедили до такой степени, что даже стало противно. В таком случае, само собой разумеется, что эта девица знает про наш поход за покупками.

Однако что еще можно сказать… этот поступок (положить что-либо и забыть об этом) так правдоподобен для Харуки. Хотя она выглядит абсолютным совершенством, тем не менее, постоянно допускает оплошности в критический момент. Право же, я к этому уже привык.

— Вот и славненько. А теперь можно спросить у тебя еще кое о чем?

— …Пожалуйста.

«Раз уж дело дошло до того, что она настолько осведомлена, даже если она о чем-либо спросит, мне дальше удивляться некуда. Коготок увяз — всей птичке пропасть[95]» — вот такая мысль крутилась у меня в голове, и тем не менее…

— Братик, ты ведь тоже знаешь секрет старшей сестрички?

— Чтоо…?

…Это был немного неожиданный вопрос.

Секрет Харуки. Полагаю, тайна, о которой идет речь, — единственная, и все же могу ли я до такой степени открыто ответить? Право же, изначально мне было сказано, что даже члены семьи моей одноклассницы не знают про ее секрет, ведь так? Или же Харука рассказала все исключительно одной Мике? …Ох, не понимаю, как быть.

— Ну, братик, так что же?

— Н-нет…

— Ах, в твоих глазах читается, что ты осведомлен. Ну же, давай, если ты послушно сознаешься, тебе станет легче…

Я пребывал в нерешительности, и тогда Мика принялась щекотать меня под ребрами.

— Э-эй… я не выношу щекотки.

— Ага, это меня устраивает, ну же, отвечай…

— Ха-ха-ха-ха-ха-ха… п-прекрати.

— Ну же, давай…

После того, как мы некоторое время так пререкались (при этом девочка меня щекотала, а я отбивался), лицо у Мики стало немного более серьезным, и она еще раз спросила:

— Послушай, братик. Я хочу, чтобы ты честно ответил. Ты ведь знаешь секрет старшей сестрички?

— …?

Я еще сомневался, однако, в конце концов, решил ответить правду. Увидев огоньки, которые поселились в глазах Мики, я почему-то посчитал, что должен так поступить.

— …Знаю. Хотя началось все со случайного происшествия, тем не менее, позднее сама Харука подробно мне все рассказала.

— Вот как? — в мгновение ока лицо у Мики просияло. — Точно. Право же, у меня в голове крутилась мысль: «Вероятно, так оно и есть, и все же, действительно ли это так?» Да, точно, моя личная интуиция, так называемое «женское чутье» меня не подвела, — улыбнулась девочка, произнеся эти слова, содержащие еле заметный сарказм.

— Ладно, на этот раз можно задать вопрос тебе?

— Хм, о чем же?

— Откуда именно ты знаешь про секрет Харуки? Я полагал, что это является тайной и для членов семьи тоже.

Определенно, когда Мика увидела тот «Путеводитель похода за покупками», она, вероятно, могла предположить что-то подобное, и все же по ее тону ощущалось, что, скорее всего, она знает про этот секрет уже очень давно.

— Аа, вот ты о чем? — девочка горько усмехнулась. — Хм, по-видимому, она сама отчаянно скрывает свой секрет от всех. И все же мне и Хазуки-сан это стало известно уже давным-давно. Ведь старшая сестричка относится к тому типу людей, которые не способны лгать. Кажется, те, кто пребывают в неведение — это отец и матушка. Тем не менее, по-видимому, старшая сестричка полагает, что хранит свой секрет, поэтому тот факт, что я знаю про ее тайну, тоже является тайной, — и Мика улыбнулась, показав мне язык. В ее годы она сумела сделать такие выводы? Хмм, младшая сестра, которая так хорошо может понять мысли и чувства своей старшей сестры. У меня же, по крайней мере, есть одно желание: обменять свою бесполезную сестрицу на запас туалетной бумаги.

Ладно, я согласен с тем фактом, что Мика и остальные осведомлены про секрет Харуки.

И все же, имеется еще одна вещь, которая меня беспокоит.

— Послушай, а почему ты подумала, что я знаю тайну твоей сестры?

Мика также была до известной степени убеждена, что я осведомлен про секрет Харуки, — полагаю, именно поэтому я задал подобный вопрос. Хотя, в общем-то, я не намеревался прикладывать усилия, чтобы скрыть это.

И тогда девочка рассмеялась:

— Ха-ха-ха, это же просто. Старшей сестричке нет смысла приглашать в Акихабару человека, который не знает про ее секрет. Вдобавок готовить для него ту картинку с приведениями… хмм, карту, снабженную иллюстрациями.

— …Аа.

Определенно, все было именно так, как она сказала.

— Кроме того… даже если бы я не знала про тот «Путеводитель», достаточно взглянуть на лицо старшей сестрички — и сразу все понимаешь.

— Взглянуть на лицо?

— Именно так. Ведь я впервые вижу, чтобы у старшей сестрички был такой счастливый и радостный вид. Лицо человека, который полностью доверил кому-то свою душу. Наверняка это — лицо женщины, которая полностью, без остатка доверилась кому-то. Вдобавок, не сомневаюсь в том, что рядом с тобой она демонстрирует подлинную себя.

— …Подлинную себя?

Определенно, по сравнению с той Харукой, которая в школе носит прозвище «Серебряное сияние звезд», нынешняя Харука — более настоящая… или лучше сказать — истинная, как мне кажется. Раньше я не обращал на это внимания, и все же в то время, когда мы находимся в школе, ее лицо выглядит слегка более твердым и серьезным. И даже когда она улыбается, все равно в некотором отношении между ней и окружающими ее ребятами существует дистанция, во всяком случае, у меня складывается такое ощущение.

— Не сомневаюсь, что старшая сестричка питает к тебе слабость. И все же, мне кажется, что я ее понимаю. Братик, даже с моей точки зрения, ты — хороший парень. При всем том, что я уверена в своей способности разбираться в людях.

— Хмм.

Обе сестры сказали, что я — «хороший парень». Хотя, по правде говоря, я таким уж хорошим не являюсь.

— Братик, — лицо у Мики стало совершенно искренним, что кардинально отличалось от того выражения, которое было до сих пор, — пожалуйста, пообещай мне… что не бросишь старшую сестричку.

— Бросить…?

Право же, строго говоря, с подобной точки зрения как насчет того, что Харука бросит меня? Как бы там ни было, но ведь она — «Серебряное сияние звезд», а я — заурядный школьник.

Тем не менее, Мика энергично замотала головой:

— Старшая сестричка… в прошлом вполне достаточно страдала из-за того, что окружающим становилось известно про ее увлечение. У меня складывается вот какое впечатление: поскольку она так выглядит, и ее окружает такая атмосфера, все находящиеся рядом люди навязывают старшей сестричке нечто вроде образа опрятной, спокойной и безупречной леди, и как только их ожидания разрушаются, они сами по себе разочаровываются и начинают от нее отдаляться. Хотя правда заключается в том, что перед ними — всего лишь обычная девочка, которая является слегка рассеянной, поэтому ведет себя, словно у нее не в порядке с головой, и у нее — немного другое хобби, чем у всех.

По-видимому… так и есть. В нашей школе тоже имеется ее фан-клуб, тем не менее, в реальности, сколько же его членов осведомлены про внутренний мир Харуки? А также — сколько его членов, даже будучи осведомленными об отдельных чертах ее внутреннего мира, смогли увидеть столько же моментов из жизни этой девочки, сколько до сего момента узрел я? Как она попалась на уловки устроителей гачабона, как она любит читать странную мангу, как она рыдает, не сумев купить портативную игровую систему… чем больше узнаешь про Харуку, тем больше отдаляется исходный образ безупречной леди… девочки, носящей прозвище «Серебряное сияние звезд».

— Полагаю, что старшей сестричке необходим человек, который не будет смотреть на нее сквозь розовые очки. Человек, который видит ее истинную, открытую сущность. Так или иначе, а мне кажется, что именно ты, братик, способен на подобное. Поэтому… — Мика решительно взглянула мне в глаза, — …Хотя я сознаю, что говорю своенравные слова… тем не менее, пожалуйста, подари свою дружбу старшей сестричке. Ведь я не хочу снова видеть старшую сестричку рыдающей из-за того, что кто-то ее предал… — и девочка низко поклонилась.

…Этот ребенок действительно со всей серьезностью беспокоится о Харуке. Этот факт со всей остротой дошел до меня по некоторым ее словам. Хорошая девочка… этот ребенок.

Несмотря на то, что для этого не было причин, я, тем не менее, положил Мике ладонь на макушку, после чего произнес, стараясь, чтобы мой голос звучал настолько мягко, насколько это для меня возможно:

— …Все в порядке, можешь не беспокоиться. Не существует причин для того, чтобы я бросил Харуку.

— А…?

— Для меня Харука — важный и ценный друг, а кроме того…

— Кроме того — что?

— …Я считаю, что она — п-прелесть. Не забывая о том, что она — слегка рассеянная, поэтому ведет себя, словно у нее не в порядке с головой, что вполне естественно, и о том, что у нее — слегка необычное хобби.

Если бы это было не так, то мне не было бы смысла продолжать эти отношения (незаконное проникновение в школу глубокой ночью; игра «Отставший»на улицах Акихабары; злобные взгляды членов ее фан-клуба) в течение почти двух месяцев с того момента, как я узнал ее истинную сущность.

— Братик… да, все-таки, ты — человек, который оправдал мои ожидания! — Мика с радостным криком крепко обняла меня. От такого энергичного движения ее волосы, завязанные в хвостики, задели кончик моего носа, и в воздухе закружился нежный приятный аромат. Мягкий цветочный запах, подобный тому, который исходит от Харуки. Вероятно, они пользуются одним и тем же шампунем? Мой мозг пришел в приятное смятение, пораженный иллюзией, словно меня обнимает не Мика, а ее старшая сестра…

И в этот миг…

— Прошу прощения, что заставила вас ждать, — дверь распахнулась, и в комнату вернулась Харука. — Я сумела в полной мере подготовить гостинец для собачки. Что это?

— Х-харука…

Девочка вернулась в комнату, держа в руке бумажный сверток. Ее взгляд был пристально устремлен на меня и Мику.

— Харука, право же, это…

Момент был наихудший. Если взглянуть объективно, то я обнимаю ее младшую сестру (или же набрасываюсь на нее) — и что ни говори в качестве оправдания, а ситуация не выглядит никак иначе.

— М-мика, ты тоже скажи что-нибудь…

— Братик, я полагаю, что слишком рано так внезапно обнимать меня, какой бы миленькой по твоим словам я ни была. В таких делах следует соблюдать порядок. Ааах…

Не надо никаких «Ааах», или я не прав?!

Словно муж, которого жена застала в момент измены, я замер на месте, уже не понимая, как мне лучше поступить, и тут Харука тепло улыбнулась:

— Вот же, Мика, нельзя так ластиться к нашему гостю. Юуто-сан чувствует себя неловко.

— Лааадно!

Мика отдалилась от меня с таким лицом, какое бывает у ребенка, когда его упрекают за озорство. Старшая сестра наблюдала за поведением девочки, а ее улыбающееся лицо продолжало оставаться спокойным. Что же это?

— … Харука, ты не гневаешься?

— Ах, почему я должна гневаться? — над ее головой словно бы всплыл огромный знак вопроса, а на ее лице отразилось искреннее удивление. Похоже, она действительно ни о чем таком и не думает. …В подобной ситуации как-то даже чувствуешь себя заброшенным.

— Да ведь старшая сестричка поразительно бестолкова и неграмотна в вопросах отношения полов, — скрестив на груди руки, кивнула Мика. — Право же, может быть, это — недостаток, присущий старшей сестричке, а может — и ее преимущество.

— …?

— Ах, все в порядке, не обращай внимания, старшая сестричка ничего не понимает. Просто, братик…

— А?

Отведя взгляд от Харуки, которая стояла, все так же в недоумении слегка склонив голову набок, Мика повернулась ко мне и обратилась с той же самой просьбой:

— Хотя у тебя могут появиться мысли: «Поскольку старшая сестричка — именно такая, не обрушатся ли на меня различные проблемы и неурядицы?»… и все же, пожалуйста, позаботься о ней. …Братик.

То, что мне послышалось, будто звучание последнего обращения «братик» несколько отличалось от предыдущих[96]- возможно, это был плод моего воображения. Ладно, решим, что мне это действительно показалось.

5

— Итак, до встречи завтра в школе, — с огорченным видом произнесла Харука, которая проводила меня до ворот особняка. — Здесь — тот самый сливовый пудинг. Кроме того, я добавила кое-что еще.

На бумажном свертке, который девочка мне передала, рядом с надписью «Для собачки» было нарисовано какое-то животное, напоминающее адского сторожевого пса Цербера, которое следило за мной исполненным безумия горячечным взором. Это был замечательный гостинец, от начала и до конца исполненный своей странной неуместностью.

— Знаешь, если ты не против, мы подвезем тебя до станции на машине…

— Спасибо за предложение, и все же воздержимся от подобного. Дойду пешком, ведь здесь — не такое большое расстояние, — я почтительно отказался от предложения Харуки. Право же, ведь дистанция была такова, что если я пойду пешком, мне не потребуется и десяти минут (кстати, из комнаты Харуки до ворот мы пешком добирались двадцать минут).

— Братик, будь осторожен по пути домой.

— Пожалуйста, непременно заходите к нам еще.

Здесь присутствовала не только Харука; Мика и Хазуки-сан тоже пришли проводить меня. Тот факт, что они оказались здесь именно с этой целью, меня немного порадовал.

— Итак, до встречи.

Три человека стояли перед воротами и махали мне вслед; я помахал им в ответ и пешком направился к железнодорожной станции.

В голове крутилась мысль: «Так или иначе, а сегодня было прекрасное воскресенье».

Я имел возможность познакомиться с такими интересными людьми, как Мика и Хазуки-сан, также я смог узнать о Харуке нечто, доселе неизвестное, и, как мне кажется, я получил возможность ощутить, что мы стали еще немножко ближе. Я заблудился по пути в дом Ногизаки, нас напугала бесшумная и незаметная горничная, Мика донимала меня различными вопросами, на которые трудно дать ответ, и все же от одних только вышеупомянутых событий это воскресенье было для меня хорошим днем.

Как было бы замечательно, если бы таких дней отныне стало много.

* * *

Нуу, хотя события этого дня имели вот такое продолжение.

Когда я передал моей «собачке» гостинцы, которые получил от Харуки…

— Ого, это — деликатес. Вот этот пудинг со вкусом китайской сливы тоже аппетитный, однако вот это копченое мясо — особенно уникальная вещь. Оно очень хорошо подходит к японскому сакэ. Хотя мне кажется, что вкус слегка слабоват, тем не менее, это же — угощение от чистого сердца, не так ли? Если выражать недовольство тем, что тебе дают, то понесешь кару.

…Она была рада. Необычайно рада.

«Пудинг со вкусом китайской сливы» — вероятно, она имеет в виду сливовый пудинг. Это было выражение, связанное с пищей, тем не менее, я слаб в европейской письменности, поэтому все в порядке. Все в порядке, однако…

— … Копченое мясо?

И это также было упаковано? К слову сказать, то ли Харука упоминала, что добавила в пакет что-то еще, то ли не упоминала…

С неприятным предчувствием я попытался боязливо взглянуть на те продукты, которые были разложены возле моей старшей сестрицы.

Там находился бумажный мешок, на котором крупными буквами было написано «Вяленая говядина наивысшего качества». …Вот только сбоку была приписка «Для собак».

— …Ох.

На мое счастье уже опьяневшая старшая сестрица в прекрасном расположении духа отправляла в рот кусочки мяса (предназначенного для собак), совершенно не обращая внимания на эти надписи. Искоса глядя на нее, я молча вытащил всю копченую говядину (предназначенную для собак) из бумажного пакета, после чего переложил мясо в пластиковый пакет, которые имелись у нас дома, и тайком выбросил упаковку с надписью «для собак» в мусорное ведро (уничтожение улик). Ведь если сестрица узнает, вероятно… она меня убьет.

— Хм, что случилось?

— А, н-ничего такого. Полагаю, если отсыреет, то станет невкусным, поэтому я заменил пакет.

— Ого, ну, извини за подозрение.

Вопреки обычному поведению Руко высказалась вежливо, после чего снова протянула руку к копченой говядине (предназначенной для собак). По-видимому, это вяленое мясо (предназначенное для собак) пришлось ей весьма по душе.

Ладно, полагаю, даже если она его съест, то не умрет. К слову сказать, я слышал обсуждение о том, что в последнее время продукты питания, выпускаемые для кормления животных, имеют более высокое качество, чем продукты для людей. Поэтому все будет в порядке. Возможно.

— …Т-тогда я уже ложусь спать. Руко, ты тоже ложись спать пораньше.

— Ага. Как только это допью, так сразу и лягу.

После чего я покинул гостиную.

В итоге копченая говядина (предназначенная для собак), которая находилась в гостинце, приготовленном Харукой, в тот же день полностью переместилась в желудок моей старшей сестрицы.

Масанори Хата — японский зоолог, публицист и кинооператор. Имеет псевдоним Муцугороу-сан.

Использовано японское выражение 三行半. Дословный перевод: «Три с половиной строчки». Означает: «Уведомление о разводе».

В исходном тексте используется термин ホームルーム, заимствованный из английского «home-room». В японском языке подразумевает не домашнюю комнату, а занятия и различные мероприятия в классах, организованные в средних и старших общеобразовательных школах с целью гарантировать ребятам взаимообучение и взаимные тренировки, сходные с проживанием в коллективе, а также с целью дать возможность классному руководителю осуществлять контроль и управление образовательным процессом в пределах разумного. Также — время, отводящееся на эти занятия.

Наборы блюд в японских кафе и ресторанах, носящие названия, соответственно, «Сосна», «Бамбук» и «Японская слива».

Visual kei — жанр японской музыки, возникший на базе J-Rock в результате смешения его с глэм-роком, металл-роком и панк-роком в 1980-х годах. Visual kei буквально означает «визуальный стиль». Так называется направление в японской рок-музыке, выделяющееся использованием макияжа, сложных причёсок, ярких костюмов и часто андрогинной эстетики.

Использовано японское выражение 三日坊主. Дословный перевод: «Бонза на три дня». Означает: «Тот, кто быстро бросает начатое дело».

Использовано японское выражение 後悔先に立たず. Дословный перевод: «Раскаяние заранее не появится». Означает: «Поздно кусать локти».

Убумэ — дух-ёкай из японского фольклора, предстающий в образе взрослой оголённой по пояс беременной женщины с закутанным в пелёнки младенцем на руках, одежда которой ниже пояса измазана кровью.

Использовано японское выражение 完膚なきまで. Дословный перевод: «Не оставив целым и клочка кожи».

Существует японское выражение 藪をつついて蛇を出す. Дословно переводится: «Ткнуть палкой в кусты и выманить змею». Означает: «Не буди лихо, когда оно спит». Автор пошел еще дальше, и использовал усиление 藪をつついてヤマタノオロチを出す, что дословно переводится: «Ткнуть палкой в кусты и выманить Ямата-но орочи». Ямата-но орочи — великий змей с восемью головами и восемью хвостами, одно из японских мифических существ.

Нурарихён — аякаси (верховный демон-ёкай) из японского фольклора, предводитель хякки яко («шествия ста духов»), иногда даже изображаемый как лидер других ёкаев.

Каракаса-обакэ — монстр в виде бумажного зонта с одним глазом и ногами вместо ручки.

Фильм «Римские каникулы» режиссера Уильяма Уайдера, вышедший на экраны в 1953 году.

Нилгири — сорт весьма ароматного черного чая, произрастающий в одноименном регионе на юге Индии. Первый сбор (в английском языке — first flush) собирается в марте-апреле, после весенних дождей.

Татами (畳) — маты, которыми в Японии застилают полы домов (традиционного типа). Татами имеют строго определённые площадь и форму. В Японии площадь комнат традиционно измеряется в татами. Площадь обычного татами — 90×180 см (1,62 кв.м.).

Эхинококк — род ленточных червей, паразитирующих в кишечнике животных.

Использовано японское выражение 取り付く悪い虫. Дословный перевод: «Прицепившееся вредное насекомое». Может означать: «Нежелательный ухажер (мужского пола)».

В английском языке эти два предложения звучат так: «Stop to smoke» и «Stop smoking» — яркий пример использования инфинитива и отглагольного герундия. При переводе на русский язык сходность звучания пропадает.

Омусуби — другое название онигири, рисовых шариков, являющихся традиционным японским блюдом. Имеет ряд отличий в методах изготовления.

Steinway and Sons — одна из старейших и крупнейших корпораций, специализирующихся на выпуске музыкальных инструментов. Фурукон — сокращение от английского названия больших концертных роялей. А фамикон — это чаще всего сокращение от английского названия домашних игровых консолей.

Для японцев «запросто обратиться» означает: не использовать после имени уважительные частицы (вроде «сан», «кун», «доно» и прочие).

Наказание, принятое в эпоху Эдо: жертву заматывают в бамбуковую циновку и бросают в реку.

«Уно» — американская карточная игра.

«Человеческая жизнь» — настольная игра, впервые созданная в 1860 году.

Использовано японское выражение 後ろ髪を引かれる思い. Дословный перевод: «Такое чувство, словно тянут за волосы, расположенные сзади». Означает: «С большой неохотой», «Скрепя сердце».

Харука говорит про собаку «Гав-тян».

Использовано японское выражение 鎌をかける. Дословный перевод: «Приставлять серп». Означает: «Задать провокационный вопрос».

Использовано японское выражение 毒を食らわば皿まで. Дословный перевод: «Если в еду положат яд, то и тарелка тоже ядовита».

В исходном тексте данное слово, произнесенное Микой, записано другими иероглифами (хотя звучит так же). Девочка подразумевает お義兄 (сводный старший брат, муж старшей сестры).