Шестая зона: Экстры (Новелла) - 1 Глава

В небе над Западным Кварталом не было ни облачка, оно было ярким и чистым. По-настоящему голубое небо.

Но, конечно, поскольку Западный Квартал лежал в тени Номера 6, световой день здесь длился недолго, каким бы солнечным он ни был. Зимой это было особенно заметно.

Сион посмотрел на небо и хорошенько потянулся. Пена на его руках превратилась в маленькие пузырьки, улетевшие по воздуху вверх.

Они отражали свет и переливались всеми цветами радуги.

— Сегодня такой прекрасный день.

У него в глазах защипало от голубизны неба и бликов пузырей.

— Эй, Сион. Шевелись.

Инукаши оторвался от взбивания мыльной пены в ведре и глянул на Сиона. На свету его черные волосы казались еще темнее.

— Наслаждайся отдыхом, и не успеешь заметить, как солнце сядет. Нам лучше собак до обеда домыть. Потому что если не искупать их к тому времени, придется разводить костер специально, чтобы их высушить. Это перевод дров.

— О, верно. Да. Прости за это.

— Ну… Можешь не извиняться, — Инукаши шмыгнул носом. — У тебя просто слишком уж тщательный подход. Мой их быстро, ополаскивай быстро — и все. Мои собаки не принцессы.

— Но если не ополоснуть их как следует, они могут заработать кожные заболевания.

— Кожные заболевания? Правда, что ли?

— Да. Начав работать здесь, я начал больше читать о животных. Дома у Нэдзуми полно разных книг.

Инукаши сморщил нос. Он помахал руками перед лицом, будто отгоняя неприятный запах.

— Сделай одолжение, не упоминай при мне этого имени, ладно? Тошнит. Если что-то читаешь, читай книги вроде «Как избавиться от пронырливых крыс».

Сион не сдержал кривой улыбки.

— Помнится, я видел книгу об уничтожении обычных крыс.

— Хех, обычные методы с таким как он не сработают. Но хватит об этом. Зачем в такой прекрасный день вспоминать самого неприятного парня на свете?

— Ты так сильно ненавидишь Нэдзуми?

— Чертовски верно, — Инукаши широко развел руки. — Даже если бы кто-то дал мне сотню золотых, чтобы я полюбил Нэдзуми, я бы все равно не смог. Я бы предпочел не связываться с ним до конца жизни.

— Инукаши, мне кажется, это немного грубо.

— Хех, грубо? Да ты шутишь. Я и половины не сказал из того, что хотел. Этот старик тот еще плут, но по сравнению с Нэдзуми он невинен и безобиден, как новорожденный младенец. Сион, позволь сказать тебе кое-что: нет никого опаснее, неприятнее и приносящего больше проблем, чем Нэдзуми.

Сион замер, не домыв пятнистую коричневую собаку.

Он опаснее, проблемнее, сильнее и прекраснее кого бы то ни было в мире. Это Нэдзуми.

Он поймал на себе взгляд Инукаши. Сион понял, что тот угадал его мысли, и покраснел. Он опустил взгляд, чтобы спрятать свое вспыхнувшее лицо, и потер спину пятнистой собаки. Собаке, кажется, нравилось — она прищурила глаза и тихо зарычала от удовольствия.

— И? — не отставал Инукаши.

— Хм?

— Кожные болезни, о которых ты говорил. Так если их не сполоснуть как следует — это плохо?

— О, да, это правда. Если остатки мыла остаются на коже, они могут вызвать сыпь и выпадение меха. Надо тщательно смывать мыло.

— Серьезно? Я не могу позволить своим собакам подхватить кожные заболевания. Я не смогу сдавать их в гостинице. Сион, — быстро произнес он, — хорошенько их ополаскивай. Смывай все мыло. Будь особенно осторожен с теми, у кого длинный мех.

— Хорошо, но я не думаю, что справлюсь со всеми собаками до заката. Может, я завтра закончу?

— Завтра, ха.

Инукаши поднял взгляд к небу и прищурился от падающих на него солнечных лучей.

— Сион, хочешь, еще кое-что расскажу, пока я здесь? В Западном Квартале никто не дает обещаний на «завтра». Неважно, насколько дорог тебе человек. Здесь нет никакого «завтра». Конечно, сегодня может быть самый солнечный теплый и прекрасный день на свете. Но никто не знает, будет ли то же самое завтра. На самом деле, после таких дней погода обычно ухудшается. Приходит холодный ветер, появляются хлопья снега. Затем замерзает земля, а вместе с ней твои ноги, вода в источнике и все вокруг. Голодающие дети и старики начинают умирать. Так же, как и молодые мускулистые парни. Смерть не обходит их стороной. Вот, например… идет он себе по улице с буханкой хлеба, которую заработал за день. Ради еды на него сзади может напасть кучка малолетних бандитов. Такие случаи не редкость. О, да, ты же с этим уже сталкивался, верно? Какие-то голодные малявки ограбили тебя и отобрали хлеб на рынке?

— Ах да, было дело.

— Зная тебя, ты, наверное, и не особо противился, когда они отбирали твой хлеб. Это потому, что ты не знаешь, как ценится в этих землях ломоть хлеба. Мой пес сказал, что ты практически сам отдал им хлеб и мясо. Его это не особо впечатлило.

— Твоя собака наблюдала?

— Не сомневайся. Я продаю информацию, парень. Это мой бизнес. Мои собаки по всему Западному Кварталу разнюхивают обо всем. Твои дурацкие похождения в плане информации мало чего стоят, чтоб ты знал.

— Понимаю.

Инукаши пожал плечами и нетерпеливо вздохнул.

— Ну, у тебя хлеб увели, потому что ты держался тихо — или, скорее, задумался. Неловко, но можешь считать, что тебе повезло. Если бы ты сопротивлялся как в последний раз, они бы тоже больше силы приложили. Кто знает, в худшем случае тебя могли стукнуть со спины металлическим прутом по голове, и твои мозги всю улицу забрызгали бы.

Сион рефлексивно схватился за голову. Инукаши согнулся, легкомысленно хихикая.

— Я слышал, мозги у тебя ничего, но какая от них польза, если они размазаны по земле, а?

— У меня из-за тебя мурашки по коже.

Улыбка исчезла с лица Инукаши. Он посмотрел на Сиона с каменным лицом.

— Никто не знает, что будет завтра. Ни одна душа здесь не уверена, что доживет до него, Сион.

Сион снова перевел взгляд на небо.

Под голубым небом была и трагичная жизнь, и смерть. Были жизни, которые легко забирались. Были люди, вынужденные цепляться и бороться, чтобы увидеть хотя бы смутную тень завтрашнего дня. И его это касалось не меньше, чем остальных. Нет никакой гарантии, что завтра я буду жив.

Это реальность.

Реальность мира, в котором я живу.

Я не могу отвести от этого взгляд. Я не могу закрыть глаза или просто пустить все на самотек. Я должен встретиться с реальностью лицом к лицу и принять ее.

— Эй-эй, Сион, — Инукаши похлопал в ладоши. Звук гулко отозвался под ясным небом. — Если у тебя есть время на раздумья, шевелись. В этом твой главный недостаток, эх — ты слишком много обо всем думаешь. Прежде чем начнешь обмозговывать то и это, шевели телом и сделай хоть какую-то работу. Это в сто раз полезнее.

— Опять твои наставления, ха, Инукаши.

— Да. Я просто золотой запас мудрости, необходимой для того, чтобы нормально жить. Я дал тебе бесплатный совет, так что лучше будь благодарен.

— Я и так благодарен.

Инукаши заметно вздрогнул.

— Сион, я тебя умоляю, не благодари так открыто. У меня от этого мурашки по коже.

— Но я правда благодарен, — запротестовал Сион.

— Черт. Не думал, что встречу кого-то настолько честного и простого. Не знаю, как ты можешь жить с таким непонятным, хитрым, трудным и испорченным парнем, как Нэдзуми. Правду говорят, что противоположности хорошо ладят?

— Инукаши, ты опять грубишь. Нэдзуми не хитрый и не испорченный. Знаю, иногда он может быть… трудным или непонятным, но…

— Идиот! Вот о чем я говорю, когда называю тебя наивным. Нэдзуми настолько хитер, насколько потребуется, так же, как ты со своей пустоголовостью. Ты, кстати, должен за это сертификат получить. Ха, думаю, если так на это посмотреть, вы двое и правда похожи.

— Грубовато это, Инукаши.

Инукаши замолк. Он широко распахнул глаза и крутанулся на месте. Сион с покрытыми пеной руками тоже обернулся посмотреть.

В мягких зимних лучах солнца стоял Нэдзуми. Его волосы до плеч сияли и переливались на солнце. Его губы скривились в язвительной улыбке, но глаза весело поблескивали.

— И давно ты здесь? — Инукаши тяжело сглотнул.

— Совсем недолго.

— Что значит «совсем недолго»?

— С того момента, как ты сказал, что хочешь узнать, как избавиться от пронырливых крыс.

Инукаши вздохнул. Он повернулся к Сиону и сильно скривился.

— Видишь, о чем я говорил? Этот парень подкрался сзади и постарался, чтобы мы даже не заметили, что он подслушивает. Рядом с ним ничем спокойно заниматься нельзя.

— Опять грубишь, Инукаши. Я не подслушивал. Вы даже не говорили ничего, что стоило бы подслушивать. Вы слишком увлеклись своей небольшой оживленной беседой, чтобы заметить мое присутствие, вот и все.

— Чего тебе надо? — резко произнес Инукаши.

— Не кипятись так, Инукаши, — протянул Нэдзуми. — Я просто решил заскочить. Я не ждал приглашения на чай, обед или тому подобное.

— И чертовски правильно делал, — оскалившись, произнес Инукаши. — Я бы тебе ни одной миски супа не дал, если б мог. Если хочешь, чтобы я вылил ее тебе на голову — тут другая история.

— О, боже, посмотрите, как мальчик меня ненавидит. Но не волнуйся, я бы все равно отказался от супа. Кто знает, что ты туда положил.

— Говори что хочешь, — Инукаши раздраженно прищелкнул языком и продолжил мыть собаку с еще большим рвением. — Эй, Сион. Не обращай внимания на Нэдзуми. Сосредоточься на собаках. Осталась двадцать одна, и нам надо домыть их до заката.

— Понял. О, Нэдзуми.

— Что?

— Можешь помочь нам?

— Что? — не веря своим ушам переспросил Нэдзуми.

— У тебя ведь сегодня выходной?

— Ну, да, но…

— Тогда помоги нам. Нам рук не хватает.

— Хочешь, чтобы я мыл собак?

— Ага.

— Нет, спасибо. Нет ничего хуже плохого мыла, воды и собачьей шерсти, особенно если все это вместе. Во что превратятся мои руки…

Нэдзуми слегка сжал пальцы. Эта поза была достаточно элегантной, чтобы у наблюдателя перехватило дыхание.

— Тогда вытирай собак после того, как я их помою, — быстро произнес Сион. — Удали с их шерсти как можно больше влаги.

— Как я уже сказал, зачем мне связываться с этими шавками…

— Пожалуйста. Помоги.

Сион потянул Нэдзуми охапку тряпок. Нэдзуми с отвращением дернул подбородком.

— Эй, Сион…

— Сначала эту собаку. Вытирай их тщательно, но быстро. Это старый пес, так что если оставишь его мокрым надолго, он может простудиться. Осторожнее с этим. Давай, мальчик, ты должен вежливо попросить его, — добавил он собаке.

Пятнистая собака с силой отряхнулась у ног Нэдзуми. Брызги полетели во все стороны.

— Эй, прекрати! Ты меня намочишь, — пожаловался Нэдзуми.

— Так вытри его. Давай.

— Черт, почему я должен заботиться о собаках…

Тем не менее, Нэдзуми начал вытирать собаку тряпкой.

— Нэдзуми, нельзя так тереть. Ты должен вытирать нежно, чтобы ткань впитывала влагу. Знаю, эта тряпка рваная, но впитывает она хорошо.

— Заткнись. Я и без тебя знаю, как собак вытирать.

— Смотри, собаке не нравится. Ты слишком груб.

— Знаю. Боже, ты что, моя мамочка?

Инукаши втянул голову в плечи и усмехнулся.

— Вы забавны, как всегда. Ваш диалог — это просто классика. Знаете, вы могли бы конкуренцию клоунам составить. А, Ив? Может, комедия подходит тебе больше, чем пение на сцене?

Как раз когда Нэдзуми открыл рот, чтобы ответить, среди развалин показался Рикига. Все его лицо раскраснелось.

— Боже, от тебя несет выпивкой, — громко пожаловался Инукаши. — Ты уже в режиме алкоголика, старик? Сейчас еще утро.

Он зажал нос.

— Ха-ха, ерунда. Как говорится, Бог на небесах, и с миром все в порядке. С добрым утречком! О, и тебе утречка, Сион. Как поживаешь?

— Доброе утро, Рикига-сан. Вы в хорошем настроении.

— Знаешь, один вид твоего лица мне настроение поднимает. Уаа — Ив, что ты здесь делаешь?

— Не то, чтобы я хотел здесь быть.

— Я просто зашел повидаться с Сионом… — забормотал Рикига, — почему я должен видеть тебя или Собачьего Мальчика? Это очень неприятно.

— Кончай чушь нести, — рявкнул Инукаши. — Это мой отель. Ты сам сюда пришел, так что не жалуйся.

Рикига совершенно проигнорировал Инукаши.

— Сион, я принес тебе что-то по-настоящему хорошее. Съешь на обед. Держи!

Рикига протянул ему бумажный пакет. Сион заглянул в него и коротко вскрикнул.

— Уа-у, кексы!

— Кексы? — Инукаши выхватил у него пакет. — Уа-а, круто! Так вот что называется кексами, а? Раньше я их не видел. Пахнут чудесно.

Его нос деловито дернулся.

Нэдзуми одобрительно присвистнул.

— Где ты их умыкнул, старик?

— Идиот, Его Святейшество Мистер Рикига никогда не ворует. Я не такой, как ты. Кое-кто дал мне их. Хе-хе, — он гордо хохотнул. — Это кексы из Номера 6. Один из моих клиентов принес в качестве подарочка. Так как они вам? Они из пекарни, известной своими кексами. Ха, видите? Хоть я и живу в Западном Квартале, я все равно могу получить кексы из Номера 6. Я великолепен, а? Хе-хе.

— Что, так ты похвастаться пришел? Дай мне передохнуть. Не думал, что ты так жалок, старик Рикига.

— Так Собачий Мальчик решил, что может умничать? — с негодованием произнес Рикига.

— Рикига-сан, у Вас сейчас время есть? — встрял Сион.

— А? У меня? Ну, я успешный бизнесмен. Такому состоятельному мужчине в отличие от бедняков целый день вкалывать не приходится.

— Тогда я уверен, что Вы сможете помочь нам с мытьем собак.

— А? Мытьем собак? Минутку, Сион. Я пришел просто занести тебе кексы…

— Пожалуйста, если бы Вы только могли поливать их водой из того ведра. Медленно и равномерно.

— Нет, я же говорю, Сион…

— Вы очень поможете. Нам надо успеть все доделать до вечера.

— Да, но, Сион, я не говорил, что буду…

— Сдавайся, старик, — Нэдзуми слегка улыбнулся. — Делай, как он говорит, и заканчивай с этим.

Затем он повернулся к Сиону и показал большой палец.

— Ты до отвратительности хорошо научился заставлять людей работать на себя, Сион.

— Ну, ты меня научил, так что…

Рикига вздохнул лишь раз и, что-то бормоча себе под нос, поднял ведро.

Когда они закончили мыть собак, солнце уже начало садиться, и на Западный Квартал опускалась тьма.

— Все отлично поработали. Сегодня я угощу вас особым супом и напитками. Угощайтесь.

Инукаши, уперев руки в бедра, обвел взглядом сидящую на земле троицу.

— Это шутка! — пробурчал Рикига. — Мы до седьмого пота трудились даже без обеда. Дайте мне мои кексы.

Рикига потряс кулаком в воздухе.

— Как я и сказал, я дам вам поесть. С супом и напитками.

— Ты о воде, верно? — кисло спросил Рикига. Нэдзуми криво улыбнулся.

— Воде, как следует прокипяченной, — добавил он. — Она еще теплая. Давайте, налетайте. Это пир.

Два кекса каждому, горячая вода в оловянных кружках и водянистый суп, приправленный солью. По меркам Западного Квартала, это точно могло считаться пиром.

Этот вкус…

Сердце Сиона громко застучало, когда он откусил кусочек кекса.

По вкусу он был как выпечка его матери. Совсем как кексы Каран.

Неужели…

Где Вы?..

Сион проглотил эти слова, постеснявшись задать вопрос Рикиге.

Между ним и его матерью была стена.

Сейчас он не мог перебраться через эту стену.

Он не мог задать вопрос, ответ на который не принесет ему ничего хорошего.

Он встретился взглядом с Нэдзуми.

Ты прав, Нэдзуми.

Правильно, Сион. Молчи не потому, что сдался, но из-за того, что принял решение. Ты должен выдержать тяжесть своего молчания.

Знаю.

Правда? Может, тебе просто кажется, что знаешь.

Взгляд Нэдзуми пронзал его насквозь. Сиону казалось, что эти серые глаза знают обо всем. Он не знал, почему под этим взглядом каждый раз ощущал дрожь блаженства, а не боли.

— Ах, но должен сказать, нет ничего вкуснее еды после дня тяжелой работы.

Рикига широко зевнул.

— Теперь ты должен поклясться больше посвящать себя честному труду, старик.

— Хех, не хочу слышать слово «честный» от таких как ты.

Едва прислушиваясь к перебранке Инукаши и Рикиги, Сион медленно поднес свой кекс ко рту. Высоко в небе начинали мерцать звезды.