Швея из Энбизаки (Новелла) - 1.2 Глава

Энбизаке потребовалось целых 4 года, чтобы оправиться от пожара.

И этот процесс был определённо не из лёгких.

Требовалось немало денег для восстановления зданий, разрушенных бушующим огнём, дабы в них вновь могли жить люди.

Домен Изами был не из самых богатых в государстве, потому для них оказалось далеко не лёгким делом раздобыть такую сумму денег.

…Но, у них появился благородный спаситель.

Этим человеком была Перрье Кьюти Марлон, исполнительный директор региона Акуна в филиале фонда Фризис в Маистии.

Да, у этого человека был очень длинный титул. Думаю,ты подумала о том же.

Что же, это была великая женщина, что самостоятельно установила торговлю Фонда Фризис со всем государством Дзякоку.

Ты, наверняка, об этом наслышана.

Место первой вспышки пламени было очень близко к торговому дому Фризис в Энбизаке, так что и их фирма понесла немалые потери. В тот день Перрье отправилась в штаб-квартиру на острове Энкоку, и с ней всё было в порядке. Тем не менее она потеряла значительное количество средств и людей во время пожара.

Несмотря на это, Перрье пожертвовала немалые средства из собственного кошелька на восстановление Энбизаки, причина чего не ясна мне по сей день, но…

— А? Она пыталась купить доверие сёгуната, чтобы они могли потом выполнять её запросы?

— Ох. Тогда думаю, я понимаю.

— Нет, я не могу видеть намного дальше Онигасимы, понимаете ли…

В любом случае, благодаря ей, восстановление Энбизаки заняло не так много времени. Четыре года — и Энбизака уже почти полностью смогла оправиться от великого пожара.

Но всё-таки, мёртвых вернуть к жизни невозможно.

Как и сердца, что были разбиты в тот ужасный день.

.

Для семьи Окуто Кайо была незаконнорождённым ребёнком.

Её мать Кагура была заранее лишена наследства, как только сбежала из дома с мужчиной, но даже это не меняло факта принадлежности  Кайо к этой семье.

Окуто Гато, либо пожалев девочку, либо боясь того, что она начнёт распускать сплетни о его семье, взял на себя роль её опекуна.

Тем не менее, это вовсе не означало, что она имела хоть какие-то права в семье Окуто или считалась её членом.

«Как только Кайо выздоровеет, она снова будет вынуждена покинуть дом», – такое заявление сделал Гато своему окружению.

Тем, кто заботился о Кайо в течение её пребывания в поместье, была молодая служанка по имени Цукимото Буфуко.

У неё были светлые волосы и нежно-голубые глаза, потому она производила впечатление милой иностранки. Но, если обратить внимание на её имя, было не сложно понять, что у неё в родословной были люди и из Дзякоку.

К тому же, судя по всему, она имела навыки врачевания.

Даже навыки отца Мей значительно уступали познаниям этой девочки. Благодаря её неустанной заботе, по истечению 4 лет ожоги Кайо стали едва заметными. А в некоторых местах и вовсе исчезли.

— Боже. Я воистину впечатлён. Я не думал, что тело Кайо сможет вернуться к прежнему виду, — с удивлением произнёс отец Мей, прибыв по вызову. — Пациент обладает прекрасной способностью к выздоровлению, но и многое зависит от вашего медицинского опыта, Буфуко. Где ты получила такие навыки?

Смущённая похвалой доктора, Буфуко скромно ответила.

— Вы слишком добры. Я просто воспитывалась в семье докторов, так что думаю, именно это оказало своё влияние…

— Ах, в этом ты похожа на мою Мей. Твой отец, наверное, был иностранцем?

— Да, он был из Люцифении.

— Люцифения… А, так это же регион Эвиллиоса. Моя первая жена тоже была оттуда.

— Правда?

— Я слышал, что в Эвиллиосе медицина ушла гораздо дальше, нежели чем в Дзякоку. Я бы с радостью отправился туда на обучение медицине, но…

— К сожалению, в Дзякоку запрещена отправка на иностранное обучение, за пределами области Изами, где находится Онигасима.

— У меня всё ещё есть перспективы на обучение вне Онигасимы. Но они гораздо меньше твоих, Буфуко.

Буфуко скромно махнула рукой. «Спасибо, спасибо, ну хватит уже…»- Буфуко вдруг остановилась, будто о чём-то вспомнив. — Скоро время обеда. Я приготовлю Кайо поесть.

— Хорошо. Тогда я, пожалуй, отправлюсь к себе домой.

— А? Вы уже уходите? Но я ведь и для вас отложила немного еды.

— О, нет. Это вовсе не обязательно. Если я задержусь слишком надолго, то вряд ли смогу вернуться до заката.

— Тогда я заверну вашу еду в рисовый шарик, чтобы вы смогли поесть по пути, если захотите.

— Я был бы очень благодарен.

— Сейчас я её приготовлю. Подождите тут.

Сказав это, Буфуко покинула комнату.

— Действительно, поразительная способность к выздоровлению… — пробормотал доктор сам себе, поглядывая на Кайо, лежащую на футоне.

Её глаза были открыты, но бледны, как у мертвеца.

— Доктор…

Когда Кайо обратилась к доктору, её глаза вроде бы, приняли нормальный вид.

— Что такое, Кайо?

— Когда мои ожоги будут исцелены полностью?

— Твои ожоги уже почти полностью удалось вылечить. Они теперь уже почти незаметны.

Это действительно было правдой. Поначалу ожоги по всему телу причиняли Кайо нестерпимую боль, даже на её лице было не сосчитать обугленных ран. Тем не менее, сейчас ей уже удалось вернуть себе былую красоту, будто ничего с ней и не случалось.

Кайо взволнованно и удивлённо сказала:

-Но ведь…моё лицо было таким ужасным…

— Тогда почему бы тебе самой на себя не взглянуть?

Доктор взял ручное зеркальце и протянул его Кайо.

И в его отражении была прекрасная молодая девушка с чёрными волосами.

Но…

— Нет! Оно ужасно! Оно ужасно!

Кайо резко закричала, начав ворочаться на своём футоне.

— Успокойся! Кайо? Кайо!

С трудом, но доктору удалось успокоить Кайо, что в итоге снова легла на своём футоне, вроде бы, вернув себе самообладание.

И её глаза снова стали будто бы пустыми.

Доктор тихо вздохнул, смотря на неё.

— Даже если шрамы на её теле удалось излечить, то те, что остались на её разуме…

.

— Простите, что заставила ждать.

Вскоре, Буфуко вернулась с обедом для Кайо и дорожным перекусом для доктора.

-Спасибо… Я, наверное, пойду.

Взяв еду, доктор попрощался с Буфуко и покинул помещение.

— Такс. Кайоооо, я принесла тебе твой обе-е-ед.

Буфуко наклонилась к Кайо.

Услышав это, Кайо поднялась, сев на футон и поблагодарила Буфуко.

— Извини, что заставила тебя потрудиться…Рэн.

Рэн – это было имя покойного сына Кайо.

Естественно, Буфуко звали Буфуко, Рэн было вовсе не её именем. Как минимум, их возраст значительно отличался. Если бы Рэн был жив, ему прямо сейчас было бы четыре года, но Буфуко уже было за двадцать. И к тому-же, она была другого пола, если уж на то пошло.

Единственное, что у них было общее, так это светлые волосы, но всё равно, спутать Рэна и Буфуко было для Кайо просто таки сверхстранным.

— Ох, нет, Кайо, я тебе уже много раз говорила, что меня зовут Буфуко.

— Разве?…Ладно… Спасибо тебе за еду, Рэн.

— Эх…, — подобного рода изменения Буфуко наблюдала у  Кайо в течение четырёх лет, так что она уже, можно сказать, смирилась с этим. — Что же, пока ты хорошо ешь и выздоравливаешь, думаю, я справляюсь со своими обязанностями, Кайо.

Буфуко тихо наблюдала за процессом принятием пищи Кайо.

И в тот же момент в комнату вошёл ещё один человек.

— Простите за вторжение.

Это был высокий мужчина учёной наружности с длинными волосами, завязанными в хвост на его затылке.

— Господин Анан. Давно не видела вас тут.

Когда Буфуко его увидела, она сделала глубокий вдох.

Анан прошёл мимо Буфуко и, присев рядом с Кайо, спросил:

— Вижу, вы проснулись. Разрешите спросить у вас. Где вы спрятали… семейную реликвию Окуто?

Кайо посмотрела на Анана с несколько ошеломлённым выражением лица, потом, немного успокоившись, тихо ответила:

— Я же… говорила вам, что никогда не слышала ни про какую такую семейную реликвию…

Анан закатил глаза, будто желая что-то ответить, однако Буфуко предотвратила его попытку, положив руку ему на плечо.

— Господин Анан, в этом ведь нет никакого смысла. Мне кажется, Кайо действительно ничего не знает. Я сомневаюсь, что она врала бы нам.

— Хммм…

Анан вновь закатил глаза, с сочувствием тяжело выдохнув.

— Они… должны быть где-то. Сокровище, что её мать, Окуто Кагура, выкрала из дома… Пара проклятых лезвий!

— Но Кагура умерла ещё за год до пожара в Энбизаке.

— Знаю! Потому и расспрашиваю её дочь Кайо.

— Кайо говорила мне, что никогда не видела никаких лезвий ранее, и даже, спрячь она их где-то в доме, они давным-давно бы сгорели вместе с самим ателье.

— Мы прочесали все руины вдоль и поперёк, но не нашли ничего. Проклятые лезвия определённо были способны выдержать такие температуры. Другими словами… кроме того, чтобы расспрашивать эту женщину, у меня нет никаких способов выполнить мою миссию.

Этот самурай по имени Анан был наследником Окуто Гато. Другими словами, двоюродным братом самой Кайо.

Дедушка доверил ему поиски семейной реликвии, однажды украденной Кагурой.

И провал для него был недопустим. Я не уверена, но вряд ли он тогда смог бы остаться при прежних правах в семье Окуто.

С момента приезда Кайо в дом Окуто, Анан регулярно навещал её и спрашивал насчёт лезвий, но как бы он ни старался, результата от этого не было никакого.

Кайо не могла ответить Анану ничего на этот счёт. Но не потому, что она их намеренно спрятала, и не из-за её душевной болезни.

Как и сказала Буфуко, Кайо никогда ничего не слышала ни о каких лезвиях.

— Хм…Ладно. У меня сегодня есть ещё дела., — Анан в который раз временно признал поражение, ешё раз обратившись к Кайо: — Окуто… Нет, Судо Кайо. Меня оповестили, что ателье, в котором ты раньше работала, было успешно отстроено. Благодаря финансовой помощи со стороны Фонда Фризис.

— Боже мой! Это – чудесные новости! — обрадовалась Буфуко. Но лицо Анана всё ещё не выражало никаких эмоций. И Кайо тоже никак на это не отреагировала.

— Так же, меня оповестили, что твоё состояние уже достаточно улучшилось, чтобы ты могла без проблем передвигаться. Исходя из этого, магистрат приказал мне выселить тебя отсюда.

— Это не может быть правдой!

Похоже, Буфуко была единственной, кого его слова хоть чуть задели.

— Кайо действительно пошла на поправку, но её разуму…ещё нужно некоторое время.

— Но разве от её местонахождения это как-то изменится? Наша семья просто, не может позволить себе оставлять на своей территории чужака и вечно кормить его бесплатной едой!

— Кайо – внучка магистрата и твоя двоюродная сестра, разве не так? Разве магистрат по сей день держит такую сильную обиду на госпожу Кагуру?

— Это не единственная проблема… Есть ещё некоторые моменты в самой женщине…

— О чём это вы говорите?

— Покойный муж Кайо… ещё один внук магистрата

— Что?! Я слышу об этом впервые!

Буфуко выглядела ужасно потрясённой, но Кайо продолжала тягостно молчать.

Она всегда знала это. И заранее понимала, на что идёт, признаваясь своему мужу в любви.

— Ты наверняка знала, что у магистрата было четверо детей. Первым его ребёнком была Кагура, вторым мой отец, а сыном одного из оставшихся был муж Кайо. Короче говоря, Кайо вышла замуж за своего двоюродного брата.

— Но ведь, в Дзякоку такие явления не редкость, так ведь?

— Ты права, но муж Кайо был также лишён наследства семьи Окуто из-за его вопиющих своей грубостью поступков. Так что очевидно, что наш многоуважаемый магистрат ни за что не одобрил бы связи своего внука с Кайо. Можно сказать, что тот факт, что он заботился о Кайо до этого момента, является высшей степенью благотворительности с его стороны. Но этому  сегодня суждено закончиться.

После своего монолога Анан обратился к Буфуко:

— Твоё время заботы о Кайо заканчивается сегодня. Начиная с завтрашнего дня, ты вновь станешь служить мне.

— А?!

— Чем ты недовольна?! Ты просто, возвращаешься к своему прежнему образу жизни! По той же причине ты тоже сегодня готовься покинуть поместье.

— Что?! Почему?

— Ты должна знать, что я оказываю всестороннюю поддержку Фонду Фризис! И ты не сможешь удовлетворить мои нужды, оставаясь здесь.

— Тогда думаю, что я буду проживать в торговом доме Фризис.

— Хм. Да. Он был отстроен всего пару лет назад, потому там вполне чисто.

— Но нам придётся всё время контактировать с иностранцами. Как ску-у-учно.

— Говоришь это, сама будучи иностранкой…

— Да, но я родилась и выросла в Дзякоку.

— Хватит пререкаться! Порешу на месте!!!

— Оаай! Вот поэтому я и не…, — Буфуко развернулась, посмотрев на Кайо и понурив плечи. — Кайо, начиная с завтрашнего дня, я начну работать в торговом доме Фризис. Так что, к сожалению, на этом моя забота о тебе заканчивается.

Буфуко сказала это с искренним сожалением и Кайо, до этого безразличная, загорелась изумлением.

— Ничего себе! Работа в такой влиятельной фирме! Я рада за тебя, Рэн. Наверное, надо отпраздновать…Но всё, что умеет твоя мать, так это шить одежду…

— Тогда как насчёт того, чтобы сшить мне что-нибудь? Наверное, теперь мне понадобиться одежда чуть более в западном стиле.

— Хорошо. Что ты хочешь?

— Форму горничной! Что-нибудь в современном и зарубежном стиле!

. . .

Её ответ стал для Кайо более, чем неожиданным.

— Зарубежная форма горничной? Я никогда не шила ничего такого, но твоя мама постарается изо всех сил.

Когда Кайо улыбнулась, Буфуко выглядела немного смущённой, но счастливой.

.

Когда Кайо на следующий день вернулась туда, где раньше стояло ателье, она увидела совершенно новое здание.

И прямо возле входа стояла зеленоволосая девочка, ожидавшая Кайо.

Она была одета в добротное кимоно, подвязанное зелёным поясом оби.

В тот момент, когда Кайо увидела девочку, она рефлекторно спрятала своё лицо за полой кимоно, прикрыв его рукой.

Девочка нашла поведение Кайо странным и поинтересовалась у неё:

— Почему вы прячете своё лицо?

— Моё лицо всё в ужасных ожогах… А ты кто?

До этого Кайо ни разу в жизни не видела этой девочки.

— Приятно познакомиться, меня зовут Мироку Мику.

— Мироку…ты дочка Мей?

— Да, я её дочка. У моей мамы сегодня появились неотложные дела, потому я пришла встретить вас вместо неё.

— Понимаю…но зачем меня встречать?

— Потому что вы впервые возвращаетесь сюда, спустя целых четыре года, Кайо… моя мама очень за вас волнуется.

— Я понимаю. К счастью для меня, дом отстроили даже лучшим, нежели он был.

— Но дом не может быть хорошим, если интерьер в нём безвкусный.

— И то правда.

— Это было немного самонадеянно с нашей стороны, но мы попросили Фонд Фризис, чтобы они выделили вам несколько товаров для дома.

С этими словами Мику проводила Кайо внутрь дома.

— Боже мой…, — зайдя в дом, Кайо была несколько восхищена.. — Мне выделили не только товары для дома, но и швейные инструменты…

— Мы всё-таки управляем галантерейным магазином, потому немного разбираемся в том, что вам нужно для шитья. Приборы были подобраны по вкусу моей матери, потому могут немного отличаться от тех, которыми вы привыкли пользоваться, Кайо.

— Нет, ничего. Я, правда, очень вам благодарна.

Кайо сделала глубокий вдох, всё ещё прикрывая нижнюю половину лица рукавом.

— Я сюда пришла лишь проводить вас. Вам стоит благодарить торговый дом Фризис. Ведь это именно они выделили деньги на это всё.

— Я понимаю. Я обязательно поблагодарю их позже. Сейчас у меня есть некоторые дела.

— Да? Хорошо, я пожалуй, пойду. – Мику, вздохнув, покинула помещение магазинчика.

— Да…

Кайо присела на татами и ещё раз осмотрелась вокруг.

А потом всё же пробормотала себе под нос: «И всё-таки, этого недостаточно…»

Из её глаз начали течь слёзы.

Кайо не могла точно объяснить, чего ей не хватало, но я точно знала, что она ищет.

У неё был дом, у неё была мебель, и у неё были инструменты для работы.

Но у неё больше не было семьи в этом доме.

Даже Кайо в душе понимала, что именно этого ей недоставало.

Но поскольку на психологическом уровне она ни в какую не хотела этого принимать, её разум автоматически выбирал первого попавшегося блондина и считал его своим сыном.

Возможно, это было лишь защитной реакцией, чтобы её сердце не сломалось окончательно.

Но благодаря возвращению сюда, Кайо насильно навязала себе эту мысль.

Это было причиной для её слёз – мне так кажется.

И после некоторого времени Кайо взяла в руки ножницы из своего кармана.

Именно те ножницы, которыми являюсь я.

И вздохнув, она сказала:

— Пора приниматься за шитьё.

.

Однажды утром, спустя пару недель, Кайо направилась с визитом к торговому дому Фризис на вершине холма, неся с собой свёрток.

Кайо была здесь первый раз. Даже до перестройки торгового дома она тут ни разу не бывала.

Возле главного входа было мало людей.

Пока Кайо думала, стоит ли ей входить, внутрь, её размышления прервала вышедшая оттуда девушка.

— ДА! ДОБРОЕ УТРО! У меня такое чувство, что СЕГОДНЯ собрание будет очень  ДРАМАТИЧНЫМ!

Женщина говорила сама с собой вслух. Судя по её акценту,  можно было сказать, что она иностранка.

Кайо быстро спрятала лицо за рукавом. Несмотря на то, что она волновалась, она подошла поближе и заговорила с ней.

— Девушка, у вас есть минутка?

Когда она это сказала, лицо барышни сделалось недовольным, и она схватила Кайо за руку.

— ТЫ! ТЫ называешь МЕНЯ «ДЕВУШКОЙ»?! ТЫ что, думаешь, что Я – РЕБЁНОК?

— А, нет…

Она была так удивлена её поведением, что и вовсе позабыла прикрыть своё лицо.

— Несмотря на мой ВНЕШНИЙ ВИД, я уже ЖЕНЩИНА со взрослым СЫНОМ на моей родине! И я – ГЛАВА этой фирмы. Следи за ЯЗЫКОМ!!!

— А? Так получается, что это именно вы – госпожа Перрье?

— КОНЕЧНО! Исполнительный директор в регионе АКУНА в филиале фонда Фризис в Маистии, Перрье Кьюти Марлон – это Я! — ответила Перрье, положив руку на свою грудь.

— Я поняла…тогда позвольте мне высказать вам свою глубочайшую и искреннюю благодарность за ваше неизмеримое содействие в реконструкции Энбизаки. Благодаря вам, моё ателье может быть вновь открытым.

Кайо сделала поклон по направлению к Перрье.

— ПРЕКРАСНО, ПРОСТО ПРЕКРАСНО! Мы должны ОБЪЕДИНЯТЬСЯ! И зачем же вы пришли сюда сегодня, А? ШВЕЯ-САН?

— У меня есть кое-что, что я должна преподнести местному работнику-

— что за РАБОТНИК?

— Я слышала, что последние пару недель тут работает некто по имени Буфуко.

— А, понятно.

И в тот же момент ещё один человек вышел из главного входа.

— Госпожа Перрье! У меня к вам вопрос…А? Это ведь Кайо!

Это была Буфуко.

— Ах, я так рада, что встретила тебя сегодня. Я пришла сюда с готовым нарядом для тебя, — сказала Кайо, подходя к Буфуко.

Глядя на них со стороны, Перрье заключила:

— Ну, ладно. Тогда Я иду на мою УТРЕННЮЮ ПРОБЕЖКУ!

И Перрье бегом спустилась вниз с холма.

— Но я ведь хотела задать ей вопрос…Ну и ладно., — Буфуко сделала шаг навстречу Кайо. -Получается, ты закончила мою форму горничной?

— Да. Я уже говорила, что впервые шью иностранный наряд, так что не уверена, что всё было пошито верно.

С этими словами Кайо открыла свёрток в её руках и показала его содержимое Буфуко.

В нём лежала форма горничной высшего качества, в основе дизайна которой лежал чёрный цвет.

— Вау, — Буфуко начала рассматривать его с глазами, полными счастья. — Он великолепен! Правда! Спасибо тебе, Кайо… я сейчас же его примерю!

Буфуко вбежала в торговый дом с формой в руках.

— Ха ха… слава богу, у меня получилось.

Кайо сказала это сама себе, одиноко стоя перед воротами торгового дома.

После этого из дома вышли теперь два человека.

В этот раз это были мужчина и женщина.

— А…? Я пришёл сюда, услышав шум, а оказалось, что это ты, Кайо? Зачем ты сюда… А, наверное, ты доделала наряд для Буфуко, как и обещала.

Мужчиной был Анан.

Он начал работать на Перрье в знак благодарности рода Окуто фонду Фризис и отчасти из любви к иностранной культуре.

А насчёт женщины… Не знаю, как правильней это объяснить.

— О? Так это – та Кайо Судо, о которой ты мне рассказывал?

Эта женщина, говорившая на ломаном языке Дзякоку —

Эллука Ма Клокворкер

Это ты была там.

.

«Миссионер», переплывший на лодке фонда Фризис океан и оказавшаяся в стране Маистия три дня назад для распространения своей религии в Дзякоку, – это была ты согласно тому, что рассказал мне Анан.

— Кайо, я слышала, что вы в последнее время обеспокоены ожогами на вашем лице, — сказала ты Кайо за чашечкой молочного чая в гостинице Фризис.

— Да., — кивнула Кайо, сидя на стуле напротив тебя, — Как вы можете догадаться, я получила их во время  пожара. И ожоги находятся не только на моём лице. Даже спустя четыре года лечения всё ещё по всему моему телу разбросаны тяжкие ожоги.

Несмотря на всё, что говорила Кайо, на её теле с трудом можно было обнаружить хоть один хорошо видимый ожог.

Ты не высказала ничего против её слов, хотя прекрасно всё понимала.

— Да… они действительно тяжелы.

Именно тогда заговорил Анан, что стоял рядом:

— Мне рассказывали, что госпожа Эллука залечила немало умов и сердец по всему материку. Когда я услышал об этом, то подумал, что она могла бы попробовать и вам помочь.

Мне было понятно, что Энан делал это явно не из доброты душевной.

Он лишь хватался за мысль, что если душевная болезнь Кайо будет вылечена, то возможно, она вспомнит что-то о семейной реликвии.

— Ха…, — после того, как Кайо присмотрелась к твоему лицу, давая своей нерешительный ответ, она вдруг пробормотала, — Госпожа… а вы весьма не дурны собой…и хорошо говорите на языке Дзякоку.

— Не ожидала от вас таких любезностей. Что же, опустим тему моей внешности. Я уже однажды бывала здесь, тогда и успела выучить ваш язык.

— Правда?

— Да… в достаточно… далёком прошлом.

— И всё же, госпожа Перрье до сих пор не научилась говорить на языке Дзякоку.

Не подумав, ты тихо посмеялась над словами Кайо. — Что же, насчёт её… У каждого человека есть свои сильнее стороны, но способность госпожи Перрье к торговле вне всяких похвал. Поскольку её связь с самой семьёй Фризис не так сильна, её закинули сюда, в эту дыру…Ой, простите.

— О нет, ничего страшного. Для иностранца место вроде Дзякоку вполне может показаться дырой…Наверное, филиал фонда Фризис в Эвиллиосе огромен.

— В руках этой организации находится большая часть власти в Эвиллиосе, по крайней мере, так привыкли говорить. В любом случае в последнее время начала зарождаться конкурирующая с фондом Фризис фирма.

— Конкурирующая фирма?

В ответ на вопрос Кайо ты указала пальцем на здание за окном.

-Ярера Заско. Фирма, управляющая тем торговым домом.

— Да, этот торговый дом тоже выглядит внушительно.

— В последние несколько лет они начали неожиданно быстро набирать обороты. Спонсором фонда Фризис выступает семья Марлон, что из-за фирмы-конкурента была сдвинута с вершины. На данный момент ситуация выходит такая, что обе фирмы находятся на равных и ведут активное соперничество. Перрье даже поначалу предполагала, что пожар мог быть подстроен именно ими.

— …!

Выражение лица Кайо, кажется, немного поменялось.

— Всё равно их торговый дом тоже понёс немалые потери при пожаре. Потому они точно не могли быть его виновниками.

— Все прошли через столько всего.

Кайо внимательно слушала тебя, потихоньку попивая свой чай.

— …Извините, я немного отошла от темы…

— О нет, мы ещё никогда не слышали таких деталей о взаимоотношениях великих фирм, потому нам всем очень интересно.

И тогда Анан тоже присоединился к разговору.

— О, да, да. Слушая разговоры госпожи Эллуки и госпожи Перрье, я впервые действительно начал осознавать, насколько мал Дзякоку. У меня даже появилось желание пересечь океан и лично посетить Эвиллиос. Говорят-

В тот момент ты повернулась к Энану, холодным голосом  приструнив его:

— Анан, не соизволите подождать нас снаружи?

— А…не…но-

-Нам надо поговорить тет-а-тет, а вы начинаете немного надоедать.

— Надоедать?! …Ладно…Тогда позвольте удалиться.

Анан покинул гостиницу с понуренными плечами.

— Такс…вернёмся к изначальной теме. Кайо, вы обеспокоены ваши шрамами.

— …Да.

— А ещё вы сказали, что я «недурна собой».

— Да, это правда. У вас такая гладкая светлая кожа и такие шелковистые длинные розовые волосы…честно говоря, я немного завидую.

— Понятно. Ну, для разрешения этой ситуации у меня есть опробованный метод. Он уникален в своём роде, потому применить его могу только лишь я.

— Правда?…Но…Я…

— Что такое?

— Я…не особо интересуюсь религией.

И когда Кайо сказала это, ты прыснула со смеху.

— Ха-ха-ха! Расслабьтесь, у меня нет никаких намерений посвящать вас в мою религию. Титул «Мисионера» был лишь прикрытием, чтобы фонд Фризис выделил мне лодку для путешествий.

— Правда?! Кажется, я вас узнаю с каждой минутой всё лучше, Эллука.

— Вам и не обязательно хорошо знать меня. Я – тот, кто хочет излечить ваше израненное сердце. Это всё, что вам нужно знать.

В тот момент, во взгляде твоих зелёных глаз мелькнуло что-то неуловимое.

— Вы…хотите мне помочь…Эллука?

— Да. Но мне для этого нужно подготовиться, так что…как насчёт встретиться через три дня на этом же месте? Если вам неудобно, я могу прийти к вам домой. Где вы живёте?

— Я… живу в швейном магазинчике… ниже по склону.

— Хорошо. Тогда до встречи через три дня.

.

Честно говоря, когда я тебя впервые увидела, то меня одолел ужасный страх, которого ранее я ещё никогда не чувствовала.

Для меня в моём-то виде, возможно, было бы немного странно говорить это, но мне казалось, что ты чем-то отличаешься от других людей…а если точнее, мне казалось, что ты вообще не представляла из себя человека.

.

На следующий день Кайо направилась в галантерейный магазин «Дом Мироку» возле холма.

Она хотела лично поблагодарить Мей за оказанную ей помощь.

Пройдя под входной шторкой, внутри она обнаружила лишь маленькую девочку.

— Девочка, у тебя есть минутка?

Помня свой опыт общения с Перрье, Кайо теперь постоянно боялась недооценить возраст собеседника, однако в этот раз она сказала всё правильно.

Девочка быстро ответила:

— Мама и папа сейчас заняты, а старшая сестра на свидании.

Похоже, она была второй дочерью Мей.

Когда Кайо спросила, как её зовут, сидящая на полу девочка выпрямила ноги и сказала:

— Меня зовут…м…Рин. Я сегодня присматриваю за магазином. Но я не знаю никаких тонкостей работы моих родителей и ничего не знаю о видах нашего товара.

Мне тогда в голову пришла мысль, что от этой девочки на самом деле не так уж и много пользы.

Наверное, Кайо подумала так же, но она лишь дружелюбно улыбнулась и сказала:

— Так получается, ты тут просто ждёшь возвращения своих родителей, Рин.

— Да.

Я хорошо помню, что тогда на  лицо Кайо упала тень одиночества.

Не замечая этого, Рин продолжила:

— Но… мне кажется, что я не просто, жду их…

— М?

— Это не только сегодня. Вчера, и позавчера тоже. Или можно сказать, что я чувствую это уже очень-очень долго. Будто бы с самого моего рождения. Я всё время жду…

Эта фраза прозвучала достаточно странно.

— Я понимаю…надеюсь, ты их дождёшься. Тех, кого так долго ждёшь.

Я не уверена, о чём Кайо подумала в тот момент, но для поддержки девочки, она ответила именно это.

— Да!… А…вы тоже, наверное, кого-то ждёте?

— С чего ты это взяла?

— Это видно по вашему лицу.

Когда в разговоре Рин упомянула её лицо, то Кайо непременно прикрыла нижнюю его часть рукавом.

— …Я, наверное, сказала что-то грубое. Если это так, то прошу меня простить. — Рин виновато посмотрела на Кайо.

— Нет, это не так…Ну, я действительно, кое-кого жду, но…

— …

— Те люди, которых я жду, больше никогда не вернутся.

Сказав Рин, что обязательно как-нибудь ещё раз заглянет в их магазин, Кайо покинула дом Мироку.

.

Ещё через два дня, Эллука, ты посетила швейный магазин, как и обещала.

— Простите за вторжение.

В момент, когда ты зашла, Кайо была в самой середине работы.

— Прошу прощения…сейчас, дошью эту деталь., — сказала Кайо, продевания нитку в кимоно, которое прямо сейчас ткала.

— Вы работаете очень усердно.

— Да, как только я смогла вновь вернуться сюда, мне пришлось усиленно выполнять заказы от людей, спонсировавших моё ателье во времена моей матери.

Изначально этот швейный магазин был основан мужем Кагуры, Нагаре Судо.

Опытный портной Нагаре, приехав в Энбизаку, основал ателье, чтобы жить там вместе с Кагурой.

Кайо помогала своим родителям по работе с десяти лет, и Нагаре всегда удивлялся тому, насколько быстро она учится. Когда Нагаре сразила неизлечимая болезнь и он покинул их, Кайо продолжила работу вместе со своей матерью.

— Ателье…хм…наверное, владение им передаётся в вашей семье по наследству, не так ли? Это как предназначение ваше рода.

Кайо с любопытством посмотрела на тебя после твоих трогательных слов.

— Предназначение?

— Да. Человек из династии Окуто, работающий портным, производит на меня такое впечатление.

— Из семьи Окуто? Не Судо? Семья Окуто вроде бы –династия самураев, не так ли?

— …Насколько много вы знаете о семье Окуто?

— Честно говоря, не слишком много…моя мать не любила говорить о своём прошлом. Я только четыре года назад узнала о своей принадлежности к семье Окуто, когда они взяли меня под опеку.

Услышав это, ты села поудобнее и начала свой рассказ об истории рода Кайо.

— Род Окуто берёт своё начало от самурая, сделавшего себе имя во время битвы при Дзягахаре около трёхсот лет тому назад. И этот самурай к тому же был иностранцем. Знала об этом?

— Нет…Я не особо разбираюсь в истории…

— Гао был иммигрантом из Эвиллиоса. Интересный факт. Если отмотать вашу родословную к самому её началу, она начинается с учёного мужчины и женщины-швеи. Мужчина был герцогом Асмодина по имени Сатериазис Веномания и женщины по имени Лукана Окто.

— Ничего себе…но как вы узнали обо всём этом, Эллука-сенсей?!

— …Если я сейчас скажу вам, что я и есть Лукана Окто, вы мне поверите?

Нормальный человек наверняка счёл бы такое невозможным.

И Кайо подумала также, сочтя это за шутку. Она начала тихо смеяться.

— Если бы это было правдой, вы были бы трёхсотлетней ведьмой.

— Да. Я на самом деле –ведьма. Хм. А зачем вам вон те куски ткани?

Ты указала на стопку тканей чуть в стороне.

— А. Это – просто лишняя ткань, оставшаяся от пошива.

— Получается, больше она вам не нужна?

— Ну, иногда я использую эти куски, чтобы подшивать испорченную одежду.

— Тогда можно я их позаимствую на минутку?

Ты выбрала из той кучи несколько отрезков и вновь повернулась к Кайо.

И после этого, ты тихо пробормотала в них какие-то иностранно звучащие слова.

Вдруг, несмотря на то, что магазин был закрыт, мощный поток ветра открыл дверь нараспашку и комнату наполнил сильный сквозняк.

Куски ткани были подхвачены ветром и стали кружится по комнате.

— Боже…

Кайо была потрясена.

После этого, ты проговорила что-то ещё и ткань вспыхнула и быстро сгорела, превратившись в горстку пепла.

— Уаа!

Кайо вскрикнула, увидев это.

— Всё в порядке. Огонь не заденет ни тебя, ни твой дом. Хотя не думаю, что именно это тебя сейчас потрясло больше всего.

Кайо немного дрожала от испуга.

— Прошу прощения. С огнём я, наверное, немного переборщила., — ты придержала Кайо за плечи, чтобы её успокоить. — Но ведь теперь вы мне верите?

— Да…да…, — Кайо всё ещё ошарашено кивнула. — Зачем…зачем вы…

— Одной из причин для моего визита в эту страну стало желание вернуть тело Луканы на её родину. Услышав вашу историю, я пришла к выводу, что вы идеально подходите.

Ты сказала, что была тут для того, чтобы «вернуть» его. Этой фразой ты намекнула на то, что не была Луканой собственной персоной, а существом, укравшем её тело, однако Кайо не заметила этой детали.

— Вы сказали, что «немного завидуете» красоте этого тела. И я подумала, что оно было бы неплохим подарком для вас. И вам больше не придётся переживать за ваши ожоги.

— Но…если вы так поступите, что с вами станет?

— Всё просто. Я заменю тело Луканы вашим. Мы совершим так сказать, обмен.

— Но…разве люди не посчитают странным, что мы так резко поменялись телами?

— Не волнуйся, я это тоже учла. У меня есть способ.

— …

— Тебе наверное, трудно решиться. Но ничего, это нормально., — ты отпустила Кайо и стала прямо, — Однажды жил один мужчина, что был недоволен своим внешним видом также, как и ты. И с помощью инструмента, что я ему дала, он смог его изменить. После этого его жизнь кардинально поменялась. Он забыл своё меланхолическое прошлое и был способен утолить все свои накопившиеся желания.

— …

— Сейчас ты находишься между двумя чувствами. Чувство, что ты должна забыть своё прошлое и двигаться вперёд, и желание не забывать про свою семью. И чувствуя невозможность найти среднее между ними, твоё сердце обуревает хаос. Следовательно, эти фантомные ожоги появляются на твоём теле…В глубине сердца ты, наоборот, боишься, что они исчезнут, а вместе с ними и твои воспоминания об утерянной семье.

— Я не понимаю…я честно не…

— Ты должна забыть. Если человек не может забыть пережитую боль, он никогда не сможет двигаться вперёд. Это не сделает тебя бесчувственной или холодной. Я уверена, твоя почившая семья никогда не хотела бы, чтобы ты всю жизнь жила в боли воспоминаний прошлого

Кайо даже не заметила, как начали всхлипывать.

— Иногда…мне становится так страшно…

— …Чего ты боишься?

— Влюблённые, проходящие мимо швейного магазина…семьи, гуляющие вместе…у них есть то, что я потеряла. Каждый раз, как я их вижу, меня одолевает ужасное чувство зависти. Иногда мне даже хочется взять ножницы и стереть их с лица земли.

— Возможно, ты попала под влияние Демона Зависти.

В тот момент, ты мельком глянула на мои ножницы, в то время, как Кайо слегка отшатнулась

— Демон?…Как я могу изгнать его из себя?

— С помощью обмена телами, возможно.

Сделанное тобой предложение, с первого взгляда выглядело, как нечто, что вы делали для Кайо.

Но я наблюдая со стороны, понимала, что ты лгала ей.

Ты просто хотела заполучить тело Кайо. И для этого не жалела ни толики своего софистического таланта.

Тем не менее мои предостережения никак не смогли бы достигнуть Кайо.

Она кивнула, как бы подтверждая свою решимость, затем сказала:

— Хорошо…сделайте это. Дайте мне новое тело, чтобы я могла двигаться вперёд.

— …Как пожелаешь.

Ты улыбнулась ей.

Для Кайо твоя улыбка, возможно, выглядела благодетельно.

Но я-то понимала, что ты усмехалась не ей, а над ней.

.

Ритуал длился совсем недолго.

Ты положила руку на голову Кайо и произнесла короткое заклинание.

Когда ты это сделала, от вас обоих стал исходить мягкий розовый свет.

Наверное, прошло около пяти минут.

Я даже не успела заметить, как вы с Кайо обе повалились на пол.

Но Кайо моментально вскочила.

— …Невероятно.

Я быстро осознала, что это была уже вовсе не Кайо, а другое существо в её теле.

— Тело, унаследовавшие гены Веномании и Луканы…да….Все эти годы я именно его искала! Это тело прямо-таки, заполнено до отказа магической силой. Так что, теперь я стану даже сильнее, чем была раньше!

Кайо, а точнее, ты в теле Кайо начала смеяться.

И потом ты вновь взглянула на ножницы, лежавшие на татами.

Ты аккуратно начала тянуться руками к ножницам…но резко отдёрнула её, будто что-то тебя удержало.

— Эх, ладно. Удачи, Кайо, — обратилась ты к лежащей на полу Эллуке. Женщине, чьё имя теперь было Кайо, и после этого ты покинула ателье.

И вот так вы поменялись телами.

С помощью техники обмена-

— У меня есть вопрос.

Эллука, что некоторое время делала какие-то пометки у себя в блокноте, сидя на коленях во время моего рассказа, резко остановила меня.

— Что такое?

— …Откуда ты знаешь, что эта техника называлась «Техникой Обмена»? Я не говорила Кайо этого.

— …Я просто предположила. Заклинание, что заставляет тела людей поменяться друг с другом местами, наверняка носит какое-то название вроде «Техника Обмена», или что-то в этом роде, так что я просто на ходу это придумала…

— Хммм…понятно. У меня есть ещё один вопрос. Ты сказала, что оба родителей Кайо уже умерли. Отец умер от болезни, ну а мать? Как умерла Кагура?

— Она пропала через некоторое время после свадьба Кайо. Через некоторое время выяснилось, что она утопилась, поскольку люди нашли её любимые ножницы прямо возле обрыва над морем.

— Любимые ножницы…? А не ты ли это случайно? В таком случае ты, наверное, знаешь детали происшествия.

— Да. И она вправду утопилась, обронив ножницы у обрыва.

— Это было случайностью? Или, может, её кто-то толкнул? Или это был суицид?

— …

Я ничего ей не сказала.

— Мне кажется, ты не хочешь углубляться в эту тему. Из твоей истории у меня сложилось впечатление, что ты меня слегка недолюбливаешь, а вот Кайо всецело поддерживаешь.

— Для меня Кайо – моя хозяйка. С которой я провела немалую часть своей жизни. Я не вижу в этом ничего странного.

— Хозяйка, да? Это – единственная причина?

— Это не важно. Сейчас мы говорим о Кайо. А вообще у меня и у самой есть к тебе вопросы.

— Так же, как и у тебя, у меня есть вопросы, на которые я могу дать ответ, и те, на которые не могу.

Я присмотрелась к блокноту на коленях Эллуки.

— Во время моего рассказа ты делала пометки в блокноте. Что ты там писала?

— А, так ты насчёт этого…в последнее время, я увлеклась писательством. Твоя история оказалась гораздо интереснее, нежели я ожидала, так что я делала записи тут. Возможно, я напишу по мотивам этого новеллу, или может быть, пьесу. А возможно и что-нибудь другое.

— Делай с этим что хочешь, мне без разницы. У меня есть ещё один вопрос. Ты правда тогда хотела помочь Кайо?

— Ты наверняка уже знаешь ответ. Я была заинтересована лишь в теле Кайо, так как в нём было поразительно много магической силы. Наши интересы совпали, и мне удалось получить из этого свою выгоду. Если бы Кайо отказалась, мне бы пришлось забрать её тело силой.

Должно быть, она и все эти столетия тоже жила с такими вот сомнительными принципами.

— Только не пойми меня неправильно. Я не имела никакого желания помогать Кайо, но и вредить ей я тоже не собиралась. Я не оказала на неё никакого влияния помимо обмена телами. Потому даже я не имею никакого представления о мотивах Кайо для совершения того преступления.

— …

— Не исключено, что после обмена телами мог иметься какой-нибудь побочный эффект, но это не может быть объяснением. Мне кажется, ты знаешь об этом гораздо больше.

Тогда я поняла, что Эллука вообще, решила слушать меня только из интереса к этому.

— Обмен Телами оказывает пагубное влияние в первую очередь на меня. Моя сила после этого ослабела и ближайший год я и близко не могла колдовать, так что с Кайо чисто физически не могла ничего сделать.

— Именно по этому ты не смогла сразу же украсть ножницы?

— Ну…что-то вроде того. До сегодняшнего дня я считала, что Демон Зависти был заточён именно в ножницах. Он определённо опасен и я так легко не отвязалась бы, соверши я ошибку. Так что я отложила это дело до полного восстановления моих сил. Представь моё удивление, когда в ножницах я обнаружила совершенно другое существо

— …Продолжим историю.

— Мф. Похоже, ты до сих пор наотрез отказываешься говорить мне, кто ты.

.

— В тот день Кайо буквально переродилась. Она стала другим человеком, с бледной кожей и розовыми волосами.Но к её удивлению, никто из её знакомых не заметил никаких изменений.

Эллука объясняла это так:

— У меня есть небольшой опыт в управлении разумами других людей, а, после обмена эта сила стала совсем скудной. Тем не менее, для меня не составило особого труда убедить всех в Энбизаке, что Кайо всегда выглядела так.

Я никак не смогла бы установить, правда это или нет.

Но судя из собственного опыта могу сказать, что Эллука была вполне способна на такое.

— …К счастью, обмен телами никак не повлиял на обычную жизнь Кайо, и она даже перестала теперь волноваться за шрамы на своём лице.

Однако…новая проблема начала расти в её сердце.