Сказки для злодеев (Новелла) - 29 Глава
Таким выдалось моё ночное безрассудное приключение. Хотя на кону стояла минимум одна жизнь, вопросы всё ещё оставались открытыми.
Приведёт ли виконт лекаря? Разве он действительно ничего не знал все последние четыре дня? Что сталось с Харрисом? Что мне делать, если он нахимичит с нашей едой ради мести? Нет, если они вообще … Они могут просто убить нас всех. Но даже если это действительно произойдет, я не могу винить Бена и Леттиса в том, что моё опасное приключение вышло бесполезным.
Даже если завтра я снова умру, и даже если я перевоплощусь в другой мир и буду жить новой жизнью, произошедшее той ночью никогда не будет забыто и навсегда останется в моей душе.
Я сохраню это надолго.
Быть может, лекарь так и не показался. Однако, наша удача, что посреди всех несчастий не случилось такого, что нас оставили без еды.
На следующий день после всего этого беспорядка прибыли новая тележка с едой и коробочка для неотложной помощи. В ней лежали термометр, мазь, флакон с обезболивающим и бинты.
Вы верите, что эти мелочи помогут избавиться от ужасной лихорадки вашей племянницы? Вы и впрямь так думаете?
Температура Эстель колебалась в районе 40 градусов. Мое сердце выгорало дотла, когда я кормила её коктейлем из варёной каши и обезболивающих.
Что, если она так и закончит? Я уже потеряла стольких дорогих людей, и, может быть, мне было бы легче, если бы Эстель просто ушла навсегда. Казалось, сам этот страх и вечное ожидание пожирали мою душу.
Я весь день просидела у кровати, напевая колыбельные, которые когда-то пела мне мама, и нашёптывала все сказки, которые нравились Эстель. Белоснежка и Спящая красавица, Золушка и Рапунцель. В частности, она больше всего любила Рапунцель.
Все эти истории были со счастливым концом. Хотя реальность такова, что попросту не существовало здесь принца, который придёт и победит жадного Короля Демонов.
Лихорадка не была заразна, но со временем мы всё равно все зачахли. Ни я, ни Леттис, ни Бен не отходили от Эстель изо дня в день. Мы сидели там с темными кругами вокруг глаз, и тусклыми лицами.
Я не могла отвести глаз от Эстель, поэтому пообедала в спальне, а остальные двое обмахивали её веером.
После всех усилий температура у Эстель стала спадать впервые за 15 дней. Проблема продолжала наступать и уходить. Мне было интересно, это градусник врал нам, или судьба была такой непостоянной? Вот температура вернулась к нормальной, но на следующее утро ведь обязательно снова поднимется.
Это было действительно жестокое лето. Лишь в конце лета прошел день рождения Бена, и только когда наступила осень, Эстель смогла встать с постели. С глубокими последствиями.
Моя младшая сестра, которая всегда была похожа на маленькую хрупкую стеклянную куклу, потеряла свой прежний мягкий и красивый вид.
Теперь она выглядела как сухая палка, которая могла сломаться в любой момент, а ее движения были неловкими, как у поломанной марионетки.
Большие небесно-голубые глаза выдолблены на её сухом лице, как у скелета. Они уже не были такими, как раньше.
Взгляд её, который, казалось, танцевал в воздухе, некогда был наполнен надеждами и мечтами о будущем и мерцали мечтой даже в ужасных обстоятельствах, этот взгляд больше не возвращался.
«Лаванда зеленая, лаванда синяя».
«Если ты любишь меня, я буду любить тебя»
Звучит колыбельная. Кто это напевает? О, это голос моей матери. Это мама. Мама…
«Мне нравится танцевать».
«Я люблю петь».
«Кажется, пахнет сажей. Ты опять заснула и не вычистила печку?»
«Все в порядке, Саша».
Мягкий и нежный голос. Теперь мне кажется, что у этого голоса есть запах. Я пыталась вырваться ото сна с мыслью, что печку нужно почистить, но запах моей мамы перекрывал эту тягу.
«Всё нормально. Если хочешь поспать, поспи больше …»
В самом деле? Мама всегда говорила, что не стоит лениться ни секунды. Ты поняла, что я уставшая? Так мило …
«Саша».
Этот сон отряхнула рука, которая схватила меня за плечо. Я издала короткий стон и приподнялась.
«Что за…»
В темноте спальни нежным светом светились лазурные глаза. Я рефлекторно проверила привычное место. Наша Эстель спала, уткнувшись головой в подушку.
Бен приложил палец к моим губам, затем тихонько жестом показал следовать за ним. Я осторожно встала с постели и пошла.
Всю дорогу по узкой лестнице его рука крепко держала мою. Мое сердце дрожало, прямо как его рука. Что это такое происходит? Что случилось в голове Бена?
«… Не кричи только».
Место, куда меня привел Бен, находилось перед дверью в ванной внизу. Он молча кивнул, удерживая дверную ручку. Даже не знаю, что меня там ждёт.
Я не была к этому готова, и поэтому, хотя я и дала твердое обещание, я чуть не закричала от развернувшегося пейзажа.
Если Эстель проснется, услышав мой крик, и увидит эту сцену, результат будет ужасен. Руки, зажавшие мои губы, едва не пропустили мой низкий стон.
«Брат!»
Леттис лежал в ванной. Одна рука торчала через край. Она выглядела, будто Леттис пытался порезать запястье. Ножницы лежали на полу ванной, там же и капли крови.
Ножницы у нас были такие тупые, что даже волосы сложно было состричь. Благодаря этому попытка самоубийства Леттиса оказалась тщетной. Пореза оказалось недостаточно, чтобы пробить вену.
Пока Бен вытаскивал Леттиса из ванны и укладывал его на кровать, я подошла к ящику неотложной помощи. Мой разум опустел, пока я протирала кровоточащие царапины и перевязывала их. Меня буквально накрыло.
Через некоторое время Леттис открыл глаза. Когда он наконец пришел в сознание, ни я, ни Бен уже не сидели у его кровати.
Первым двинулся Бен. Он вскочил, затем поднял руку и ударил его! Недолго думая, он ударил своего брата изо всех сил! Я взволновалась, что Эстель проснется от такого шума.
«Бен!»
После удара Леттис выглядел опустошённым и сбитым с толку. Бен грубо схватил его за шею.
«Я правда устал от этого, брат. Мне это тоже надоело. Мне относиться к тебе, как к ребенку? Присматривать за тобой целыми днями, чтобы ты не сдох?»
Леттис ничего не говорил. Как только я прочувствовала его настроение, мои темные глаза снова сфокусировались и постепенно приобрели ужасный свет.
«…Сожалею».
«Если ты действительно хочешь умереть, в следующий раз просто сигани из окна. Ты меня понял? Я не хочу терпеть твоё гниющее тело в этой крысиной норе».
Последовал ещё один удар. Леттис только вздрогнул.
Конечно, маловероятно, что Леттис совершит вторую попытку самоубийства. В дополнение к меняющимся временам года, которые мы ощущали шестым чувством, еще одним свидетельством того, что время бежит, — был наш рост.
Ни Леттис, ни Бен теперь не смогут посетить мистера Горгулью через это маленькое окошко.
Я взяла оставшееся обезболивающее из аптечки и передала Леттису с чашкой воды. Я хотела что-то сказать, но изо рта ничего не вышло. У меня не было никаких чувств, кроме ужаса, злости и печали. Эх вы, ребята!
Почему ты это сделал? Причин было много. Их было слишком уж много.
Мы не говорили этого вслух, но всегда имели в виду возможность того, что мы умрем в любой момент любым способом. Предатели уже взяли под свой контроль особняк, и они могли в любой момент заморить нас голодом, если захотят. Или просто отравить еду.
Тем не менее, мы еще живы, и нам даже присылают вещи, которые дают нам жить с минимумом человеческого достоинства. Кажется, что этот факт неосознанно завис в бессознательном как что-то вроде надежды. Но она таяла с прошлого лета.
Тем жестоким летом все стало яснее. Дело в том, что никого не будет волновать, умрём ли мы здесь.
Изменился даже виконт.
Приходить каждый день и приносить нам еду — это просто способ утешить себя, потому что он пошёл на предательство и ему стыдно.
Если мы покончим с собой, это будет лишь от жалости к себе.
Леттис с детства был дружелюбным ребенком. Он был таким милым, что герцог даже волновался по этому поводу. Потребовалось много времени, чтобы полностью принять кровавое предательство, и в процессе он чуть не потерял сестру. То, что его психика сдалась, было понятным делом.
К сожалению, главная проблема заключалась в том, что я ничего не могу с этим поделать. Чувства предательства и лишения, которые испытывали братья и сестра, были не из тех, которые я могла бы преодолеть. Если бы я вздумала надавить на это у проблему, это могло бы привести к куда более экстремальным результатам.