Создатель злодейки - 17 Глава

« … Что за монстр».

Пока нужно молчать и не задавать больше вопросов.

— Итак, вы приносите в жертву женщину по имени Шарлотта?

— Жертва?

— Вы можете просто называть меня«злодейкой».

— Злодейка? Это что?

Он спросил, как будто впервые услышал это слово.

— Почему вы сначала задаете такой простой вопрос?

Мой мозг перестал функционировать, когда я пыталась вспомнить слова, описывающие злодейку, поэтому я бормотала все, что приходило мне в голову.

— Я имею в виду злобную женщину, не так ли?

— Ты злая женщина? Что? —спросил он абсурдным голосом, как будто все злые женщины вымерли.

Услышав это, я была ошеломлена; Я поняла, что не имеет никакого смысла играть роль злой женщины.

— Нет, не я, я имела в виду, что настоящая Айла — злая женщина.

— Для меня это тоже не имеет смысла, она довольно жалкая.

Изначально такой была Злодейка. Даже если она постоянно замышляет и совершает всевозможные греховные поступки, в конце ее всегда наказывают.

Конечно, на пике сюжета романа могло показаться, что она нанесет большой вред главной героине, чтобы усилить напряжение, но в конце концов она все равно умрет с ужасом.

Ну, на празднике урожая, если уж говорить о злодеяниях Айлы.

— Ну, она на глазах у всех проливает вино на одежду Шарлотты, не так ли?

— Это было жалко. Она похожа на маленького угрожающего зверя, отчаянно защищающегося. Это то, что люди называют злом?

«…»

Если ты так говоришь, мне больше нечего сказать.

Если подумать, когда я писала, я не могла вынести страданий Шарлотты.

Поэтому Айла была скорее любовницей, нежели злодеем. У меня не было желания делать это, я просто хотела разрушить их отношения.

В результате у Вернера появляется больше времени на защиту Шарлотты, и шансы на то, что они понравятся друг другу, возрастают, а тупая Шарлотта быстро осознает свои чувства.

В конце концов, отношения между ними углубились. Так кем еще она могла быть, если не благодетелем, обогащавшим свои чувства друг к другу?

Глупая Айла.

Если бы вы просто оставили Шарлотту одну, их шансы стать любовниками резко снизились бы. Вот почему есть поговорка: «Если ты останешься на месте, ты пройдешь половину пути».

(T / N: это предложение не означает молчание или пассивность, оно больше похоже на «делайте свои слова и действия осторожно» или «остерегайтесь своих действий».)*примечание анлейтеров

… Ну, я не хочу этого говорить. Я просто пыталась убедить его, но в конце концов сдалась и сказала:

— В любом случае, я думаю, что Айла достаточно злая, чтобы называться ведьмой, и Бог, вероятно, хочет, чтобы со мной так обращались.

— Тогда она жертва.

Киллиан снова пришел к такому выводу. И я не могла спорить.

Причина, по которой Айлу называют злой женщиной, заключается в том, что она была невнимательной, необразованной, грубой и пыталась навредить главному герою. В частности, решающим фактором была последняя причина.

— Я думал, что Бог повторил этот день для тебя, но, услышав это, мне показалось, что женщина по имени Шарлотта была любимой Богом.

Казалось, он наконец понял, что главной героиней этого мира была Шарлотта.

Да, теперь ты знаешь, как смешно я себя чувствовала, когда ты впервые сказал мне, что Бог любит меня.

— Так что он тебя используют?

— Ну, я тоже так думаю. Ты разочарован? Вы можете поехать к Шарлотте, если хотите…

Чтобы правильно расстроить Бога, лучше ударить человека, который получает любовь Бога. Это было бы более подходящим для его целей.

Когда я проворчал, Киллиан ответил с легкой улыбкой.

— Ну, тоже не то чтобы это было плохо.

Сказав это, он положил руку мне на голову и продолжил:

— В конце концов, скучно быть любимым миром. Я люблю тех, кого используют. Это выглядит веселее.

— Какой дурной вкус.

Я ворчал, но в то же время почувствовала облегчение. Меня пугала сама мысль о том, чтобы справиться с этой ситуацией.

Затем ответил Киллиан, гладя мои потные волосы, как будто он гладил голову щенка.

— Если Бог хочет, чтобы вы были козлом отпущения, которого считают «злодеем», и он хочет отдать всю славу этой женщине по имени Шарлотта…

Его смех постепенно становился все гуще. Не знаю, что это было, но, глядя на это красивое лицо, я все еще чувствую себя зловещей.

— А что, если бы ты стала настоящей злодейкой?

— …что?

— Если он ненавидел тебя без всякой причины, тогда тебе просто нужно найти вескую причину.

— …а?

Казалось, Киллиан наконец-то согласился с тем, как использовать меня, чтобы исказить волю Бога.

Он посмотрел на меня, его глаза светились сквозь капюшон, сцепив мои руки вместе, и он прошептал чрезвычайно дружелюбным голосом.

— Что ты хочешь?

— Просто… остановить петлю?

— Тск, оказывается, моя сила на тебя не действует. Если вы душа из другого мира, в какой-то мере имеет смысл то, что мои силы на вас не действуют.

— Ты только что применил на меня свои силы?

Он нагло цокнул языком и выглядел так, как будто у него проблемы, но, как будто он поздно придумал способ обойти меня, он приподнял уголок рта и злобно улыбнулся.

А затем, не раздумывая, снял капюшон и вернул миру сияющее великолепие.

Вот дерьмо. Этот парень уже понял мою слабость!

— Я буду уважать ваш выбор.

— Избавься от этой красоты и давай поговорим.

— Просто сначала послушай.

Не угрожайте мне, делая вид, что у меня есть выбор. Я встряхнула бровями, потому что он был излишне красив с этой надменной улыбкой на лице.

— В день Фалингеи* вы действовали не так, как предполагалось, но вы перешли к следующему дню, когда случайно ударили горничную, верно?

(*Если кто забыл — день затмения)

— Да, но…

— В заключение, как только люди признают вас злодеем, петля заканчивается. Тогда у вас есть только один выбор. Ты только что стала настоящей злодейкой.

— Что такое настоящий злодей?

— Вы должны быть сильными, чтобы никто не осмелился рассматривать вас как жертву или козла отпущения.

— …ни один. Никто?

— Даже Бог.

— Но, разве это не уничтожит мою ценность существования?

— Ха.

На мой нерешительный ответ он рассмеялся и склонил голову, как будто нашел мой ответ интересным.

Затем он сказал весело, скривив глаза.

— Ах, определяет ли Бог ценность твоего существования? Тогда ты можешь забрать все у этой Шарлотты.

— Простите? Все? – спросила я, сомневаясь в своих ушах.

— Богатство, власть, честь, любовь, все. Тогда ценность существования этой женщины, Шарлотты, исчезнет вместо вас. Вы так не думаете?

Я не могла подобрать слов, потому что это было самое подлое замечание, которое я когда-либо слышала. Вау, какой замечательный сдвиг в мышлении. Я бы, наверное, не подумала об этом даже после того, как очнулась от смерти.

Обычно злодеи в романах были не такими.

Даже в старых историях финал всегда был по умолчанию, злая мачеха и сводные сестры, которые после издевательств над главным героем отбывали наказание, чтобы покаяться в своих грехах. Это был конец каждого злодея.

Однако, поскольку мне промыли мозги такими стереотипами, я даже не могла подумать о возможности того, что злодей сможет победить главного героя.

— Мне нравятся злые люди, поднимающиеся снизу вверх.

— П-правда…

— Очень интересно наблюдать, как люди терпят все страдания в мире, валяются в грязи и, наконец, получают то, что хотят, даже если они используют свою порочность. Я предпочитаю видеть тех, кто ярко сияет, а не тех, кто сияет и сверкает в мире.

Это то, что люди называют провальным вкусом.

— Не может злая женщина иметь все, это в первую очередь роман…

Конечно, были такие романы. Но это было возможно только в том случае, если злая женщина была главным действующим лицом в мире.

Итак, говоря словами Киллиана, богатство, власть, честь и любовь — это права, которыми могут обладать только те, кого любит Бог.

— Ой…

Я могла понять, почему он вдруг так активно меня уговаривал.

Он думал, что отнять место любимой Богом женщины, которую просто используют, было лучшим способом трахнуть Бога.

Определенно.

Это хорошая идея.

Проблема в том, что это способ, о котором я, бездельник, никогда не осмелиласт бы подумать.

Я была смущена, потому что чувствовала, как будто мое сердце, наполненное разочарованием, освежилось. Я подумала, может, я хотела это услышать.

— Я могла бы жить.

Я набралась храбрости и выгнала Софию с тех пор, как Киллиан был рядом со мной. Возможно, для других это не так много, но для меня это было большим достижением.

— Даже если отсутствие Софии не имеет большого значения, оно определенно будет отличаться от романа. Даже если очень немного, если накопится, мы сможем перевернуть течение романа.

Я не знала, что могу измениться. Я могла бы остановить петлю, а затем выжить и жить другой жизнью, чем старая я.

Возможно, я смогу жить своей жизнью, не заботясь о том, что скажут другие люди, будучи более честным и уверенным в том, что я хочу делать.

— О, твои глаза изменились.

Он наклонил голову, посмотрел мне в глаза и продолжил говорить.

— Как ты думаешь, тебе тоже нравится?

Когда я увидела серебристо-серые глаза, блестящие перед моим носом, я испуганно посмотрела вниз и размыла конец своих слов.

— Конечно, мне это нравится… Но, как вы говорите, я была пустяком, и я никак не смогу это сделать.

Я заколебалась и робко ответила. Потом он пришел туда, где я была.

— Я помогу тебе. Чтобы ты могла стоять самостоятельно со всеми у тебя под ногами.

Он уговаривал меня ласковыми словами.

Затем он встал у меня за спиной, стянул ленточные завязки корсета, который был натянут до предела, и ослабил их одну за другой.

(П.р. оу маии)))

— Например, что-то вроде этого.

Он продолжил, полностью снимая корсет.

— Тебе не нужно этого делать, если ты не хочешь.

— Что?

Он продолжал, пока я смехотворно смотрела на него.

О чем ты говоришь? Ты сказал мне, что я должна это сделать. Когда я с недоумением уставилась на него, он продолжил.

— В повседневной жизни нужно носить корсет и привыкать к нему, потому что это аристократическая традиция, но нет причин вписываться в него, если он вам не нравится.

— Что…

— Сделайте это ненужным в вашем мире, и вам не придется этого делать, если вы думаете, что вам это не нужно.

Это правда. Легко сказать, но какое у меня право не использовать корсеты, которые уже были закалены дворянскими обычаями?

— Как я должна это сделать? Я не такой влиятельный человек в обществе. Скорее, я небезызвестный человек .

Я даже не была лидером моды, как мадам де Помпадур или Мария-Антуанетта. Более того, меня не любил Бог, как Шарлотту.

Напротив, все готовятся уловить и устранить мои недостатки, поэтому я не могу позволить себе делать что-то, что будет выделяться. Было очевидно, что каждый укусит меня, как гиена, всего за одну ошибку. Если возможно, я не хотела ничего делать, чтобы охотиться на себя.

— В каком-то смысле известность — это тоже внимание. Вам решать, как им пользоваться. Вы можете либо спрятаться подальше от мира, либо использовать его и направить к ним.