Стратегия Императора (Новелла) - 15 Глава

А что, если вымысел станет правдой?

***

Противоядие?

Дуань Байюэ слегка нахмурился. Он раньше ничего об этом не слышал.

Увидев, что тот замолчал на долгое время, мужчина нетерпеливо замахал рукой.

— Я не буду разговаривать с тобой, мальчишка, иди и приведи сюда своего отца.

Дуань Байюэ прочистил горло и произнес:

— Мой отец уже умер много лет назад.

Воцарилась тишина.

На лице мужчины появилось выражение бесконечного удивления, он открыл рот, но не издал ни звука.

— Этот старейшина отравлен? — спросил Дуань Байюэ.

Как только он это сказал, то заметил, как тело этого человека обмякло и рухнуло на землю.

Не придумав ничего лучше, Дуань Байюэ вынес его из запретной области и разместил его в гостевой комнате поместья Синань. Вскоре должен был прийти лекарь и посмотреть его.

Дуань Яо прислонился к дверному проему, заглядывая внутрь комнаты.

— Входи, — произнес Дуань Байюэ.

Дуань Яо почувствовал себя чрезвычайно виноватым.

— Неужели я так сильно навредил ему?

Такого не должно было быть, он всего-то сделал один удар ладонью. Разве боевые искусства этого человека не считались очень опасными?

— Все же было нормально, зачем ты туда полез? — у Дуань Байюэ заболела голова.

— Я не просто так туда вломился, — честно ответил Дуань Яо. — Позади гор я увидел цибуцин,(1) поэтому погнался за ним и не заметил, что уже оказался в запретной области. А тут появился этот человек, и я принялся сражаться с ним, не зная друг он или враг. В панике я ударил его ладонью, а затем убежал.

Помолчав, он добавил:

— Я не сильно ударил его.

— Неважно, в следующий раз будь осторожней, — сказал Дуань Байюэ. — Иди к себе и отдохни.

— С ним все будет в порядке? — Дуань Яо заглянул в спальню.

— Лекарь сказал, что у него паническая атака, — сказал Дуань Байюэ.

— Только потому, что я ударил его ладонью? — засомневался Дуань Яо.

Дуань Байюэ покачал головой. Честно говоря, он тоже не мог понять, в чем дело.

— Тогда почему? — хотел докопаться до сути Дуань Яо.

Дуань Байюэ пересказал ему разговор, который недавно произошел в лесу.

— Но отчего он лишился чувств, — воображение Дуань Яо понеслось вскачь. — Неужели он тайно любил отца?

Дуань Байюэ строго стукнул его по голове.

— Господин, — как раз в этот момент тетушка Цзинь вошла с миской супа, и увидев эту сцену, пожаловалась: — Сколько раз я вам говорила, не бейте молодого господина. Если же хотите ударить его, лучше бить не по голове.

Дуань Байюэ поспешно отдернул руку.

— Тетушка, ты знаешь этого человека? — Дуань Яо вытянул руку и указал в глубину комнаты.

— Я не знаю его, но я его узнала, — ответила тетушка Цзинь. — Он был чрезвычайно искусным мастером боевых искусств с Центральной равнины. Его зовут Ту Буцзе. Сначала он не имел никакого отношения к поместью Синань, но однажды он ворвался с боем, заявив, что хочет увести третью супругу, и даже кричал, что хочет сразиться с господином.

В то время третья супруга была беременна. Дуань Цзин надышаться на нее не мог, а тут объявился этот полоумный. Конечно же, он не стал с ним церемониться. Избив его и выгнав из поместья, он решил, что этого недостаточно, поэтому скормил ему пригоршню яда, набитого червями.

Ту Буцзе был оскорблен до глубины души, и их вражда стала сильнее. После этого каждые три года он приходил и устраивал беспорядки. Хотя каждый раз его прогоняли битым, он не сдавался. Даже когда третья супруга выходила уговаривать его, он оставался непоколебим. Вскоре Дуань Цзин подхватил болезнь и понял, что ему недолго осталось жить в этом мире. Таким образом, когда Ту Буцзе снова пришел вызвать его на бой, тот вырубил его до бессознательного состояния и поместил в запретной области у подножия горы. Вот так Ту Буцзе и оставался там в заключении больше десяти лет.

— Хотя это странно, — заметила тетушка Цзинь. — У подножия горы нет ни тюремных камер, ни железных цепей. По идее, даже ребенок может уйти оттуда с легкостью, а он оставался там несколько тысяч дней, и кто знает по какой причине.

А какая еще может быть причина?

Дуань Байюэ и Дуань Яо подумали об одном и том же.

Должно быть, его обманули.

— Люди! — закричал из комнаты Ту Буцзе.

Дуань Байюэ встал и вошел к нему.

— Твой отец действительно умер? — Ту Буцзе уже встал с кровати.

Дуань Байюэ кивнул…

Понятно, что насчет таких вещей шутить не будут. Поэтому Ту Буцзе поклонился:

— Премного благодарен молодой господин, за то что помогли мне очиститься от яда.

Дуань Байюэ успокаивающе улыбнулся.

— … Старейшина, не нужно благодарностей.

— Раз так, тогда я ухожу, — сказал Ту Буцзе. — Где Сяосяо? Я хотел с ней попрощаться.

Чжао Сяосяо, что стала третьей супругой Дуань Цзина, была когда-то певицей и актрисой в Синане. Поэтому, должно быть, Ту Буцзе думал о ней, как о близком друге.

— Несколько лет назад третья супруга тоже умерла от болезни, — ответил Дуань Байюэ.

— Тогда что насчет сяо Юя? — Ту Буцзе был поражен, в его глазах появилась печаль.

— Он сказал, что хочет отправиться в Цзянху, сейчас он, должно быть, в Шучжуне, — сказал Дуань Байюэ. — Это и моя вина, я его старший брат и не смог о нем как следует позаботиться.

Ту Буцзе вздохнул и уже хотел уйти, но остановился:

— От какого таинственного яда я пострадал, и почему должен был находиться под деревом Красных слез, чтобы оставаться в живых?

— Семилистная бегония, — спокойно ответил Дуань Байюэ.

Ту Буцзе кивнул, а затем покинул поместье, ни разу не обернувшись.

Подождав, пока его фигура не исчезнет из виду, Дуань Яо спросил:

— Он действительно был отравлен?

— Конечно нет, — ответил Дуань Байюэ.

Это ложь была необходимостью. В противном случае тот человек мог разозлиться и разрушить семейную гробницу Дуань. В конце концов, он человек из Цзянху. Не стыдно, проиграв схватку, находиться в заключении больше десяти лет, стыдно то, что он так и не понял, что его обманывали больше десяти лет.

— Покойный хозяин был таким… — тетушка Цзинь тоже не находила слов. Перед своей смертью он просто приказал регулярно посылать еду к подножию горы, не оставив никаких других указаний. Если бы молодой господин случайно не наткнулся на него, ловя змей, неизвестно сколько бы еще этот неудачливый мастер боевых искусств проторчал там.

— Только подумать, что эта запретная область казалась мне такой таинственной, — потер свой нос Дуань Яо. — Так вот что было этому причиной.

Дуань Байюэ был вовсе этим не удивлен.

Учитывая характер его отца, можно считать, что для того человека все сложилось довольно неплохо. Вероятно, только благодаря заступничеству третьей супруги, он все еще жив.

Но никого это больше не заботило, в конце концов, они даже не были знакомы с этим Ту Буцзе. Ушел, так ушел, зато они сэкономят на трехразовом питании для него.

— Господин! Господин! — крича вбежал после обеда слуга. — Господин Нань выкопался из могилы! В этот раз он очень чистый!

…

Сидя в кабинете, Дуань Байюэ потер свои виски. Он вернулся из долины Цюнхуа?

— Учитель! — спрыгнул с крыши Дуань Яо.

Нань Мосе поймал его в свои объятия.

— Та банка с раскормленными насекомыми, это ты их вырастил?

— Да, — гордо ответил Дуань Яо.

— Неплохо, — потрепал его по голове Нань Мосе.

— Учитель, — Дуань Байюэ стоял у входа в кабинет. — Почему бы тебе не прислать письмо, перед тем, как вернуться? Тогда я мог бы уехать раньше.

— Учитель хочет поговорить с тобой.

Нань Мосе зашел в кабинет.

Дуань Яо хотел последовать за ним, но его остановили.

…

Дуань Байюэ потрепал его по голове и вошел внутрь.

Рассерженный Дуань Яо присел на корточки во дворе, выкапывая насекомых.

Как они посмели?!

— О чем учитель хотел со мной поговорить? — Дуань Байюэ налил ему чашку чая.

— Через некоторое время наступит момент, когда в твоем теле проснутся гучун, — сказал Нань Мосе. — Поскольку мы все еще не нашли Небесную Киноварь, если ты хочешь мирно пережить это, лучше всего отправиться вместе с учителем в уединение.

— Учитель относится к этому слишком серьезно, — покачал головой Дуань Байюэ. — Это всего лишь несколько гучун.

— Эти личинки выращены мной, и о последствиях я знаю намного больше тебя! — возразил Нань Мосе. — Тут нечего обсуждать.

— Благодаря слухам, которые тайно распустил учитель, все мастера боевых искусств на Центральной равнине считают, что Яо-эр знает Бодхисутру Сердца, — безжалостно напомнил Дуань Байюэ. — Только за один этот месяц, больше десяти человек приходили в поместье Синань, чтобы предложить ему брак. Если мы с тобой сейчас уединимся от мира, боюсь, что когда вернемся, Яо-эра не только украдут, у него уже сын родится.

— …

— Ученик знает свои возможности. Нет необходимости беспокоиться, — сказал Дуань Байюэ.

Но Нань Мосе не собирался идти на компромисс и покинул ночью поместье.

Хотя Дуань Байюэ не знал, что он собирается делать, но в душе у него появилось плохое предчувствие.

Как и ожидалось, утром следующего дня Нань Мосе снова вернулся и привел с собой человека — владельца столичного развлекательного заведения Жаньюэ, Гу Юньчуаня.

— Брат Гу? — Дуань Байюэ стало любопытно. — Что ты здесь делаешь?

— Я собирался обратно в Цзяннань, поэтому задержался в Синане, чтобы купить немного трав. Вообще-то я хотел навестить князя Дуаня только завтра, — сказал Гу Юньчуань. — Кто знал, что я этим утром повстречаю господина Наня, который будет настаивать на том, чтобы я пришел сюда.

— Яо-эр, — позвал Нань Мосе, протянув руку.

— Учитель, — Дуань Яо подбежал к нему, всю дорогу подпрыгивая. В его руке был жирный червяк. — Вы хотите, чтобы я купил вам завтрак на уличном лотке?

Нань Мосе поднял руку и опустил ладонь. Дуань Яо от этого сразу же упал без чувств.

Гу Юньчуань и Дуань Байюэ замерли в изумлении.

Такая жизнерадостность и невинность, и он смог так с ним поступить?

— Придется побеспокоить этого воина, — Нань Мосе передал Дуань Яо в руки Гу Юньчуаня. — В последнее время некоторые люди доставляют неприятности Дуань Яо. Пожалуйста, возьмите его с собой в столицу и приглядите за ним. Через несколько месяцев кто-нибудь за ним приедет.

Гу Юньчуаню очень хотелось оказаться подальше отсюда.

— Я уже говорил, что собираюсь в Цзяннань.

— Тогда можете оставить его в Саду Гибискусов,(2) — Нань Мосе был непривередлив. — Это тоже хорошо, тоже хорошо.

Гу Юньчуань умоляющими глазами посмотрел на Дуань Байюэ.

Дуань Байюэ потер виски и вздохнул.

— Придется побеспокоить брата Гу.

Гу Юньчуань почувствовал, что понес огромную утрату.

Кто не знает, что молодой господин поместья Синань свирепый, хорош в боевых искусствах, любит использовать яды и разбрасывать повсюду гу?

Он просто хотел купить немного специй и не ожидал, что найдет на свою голову проблемы.

Но теперь-то сожалеть было поздно, поэтому ему оставалось только глубоко вздохнуть и взять с собой бессознательного Дуань Яо в город Цянье. Он только молился о том, чтобы ему представился шанс оставить Дуань Яо в горной усадьбе Солнца и Луны, и уже отделаться от него. Как только Дуань Яо забрали, в поместье сразу стало очень тихо. Каждое утро Дуань Байюэ заходил в каменную комнату, чтобы медитировать. Как только личинки в его теле проснулись, он должен был уединиться в склепе.

Прошло еще полмесяца, в горах Синаня распустились огненно-красные пионы. Даже вино, приготовленное из их лепестков, было красного цвета. Послевкусие от него оставалось надолго и ощущалось оно празднично, поэтому и стоило очень дорого.

Десять лошадей мчались по дороге сквозь ночь, таща за собой в столицу большую повозку с подношениями.

Чу Юань привык к осторожности и самоконтролю. Обычно он и капли вина не пил, поэтому почти все сосуды с пионовым вином он раздал чиновникам, оставив себе только один.

Это вино, подаренное князем Синаня… Чиновники были встревожены, как они не размышляли об этом, всем казалось, что оно должно быть отравлено, а внутри подброшены гу. И все же, Чу Юань об этом вовсе не задумывался, с удовольствием выпив чашу вина. Его щеки раскраснелись.

— Императору понравилось вино? — евнух Сыси налил ему еще одну чашу.

— Оно немного безвкусное, — ответил Чу Юань. — Однако, послевкусие сладкое. Это не то же самое пионовое вино, которое присылали в прошлом году.

— Конечно, я слышал от людей, которые его привезли, что в этом году эти десять сосудов вина были лично изготовлены князем Синаня, — ответил евнух Сыси. — Конечно же, оно отличается от того, которое куплено где-то еще.

— …

Что?

Итак, полтора часа спустя большой отряд императорских стражей был выслан из дворца, чтобы вновь собрать сосуды с вином, которые были разосланы по поместьям разных чиновников.

Хорошо, что они его еще не выпили… все чиновники почувствовали, что им повезло. Как и ожидалось, вино, должно быть, отравлено.

Возможно из-за выпитого вина, этой ночью Чу Юань очень крепко и спокойно спал, что было для него редкостью. Во время утреннего заседания двора на следующий день его настроение тоже было намного лучше.

Стоявший впереди Лю Дацзюн подумал, что сегодня Император выглядит особенно величественно. Улыбка, иногда появляющаяся на лице, действительно его красит.

Ему так хотелось помочь найти ему пару.

Время шло день за днем. В мгновение ока лето превратилось в осень, клены покраснели и горы окрасились алым.

— Уже почти зима, — сказал Дуань Байюэ в поместье Синань. — Время бежит быстро. В этом году гучун больше не проснутся. Учителю больше не нужно тратить свои силы, помогая мне очищать духовную энергию.

— Еще четыре месяца, — покачал головой Нань Мосе. — Пока не завершится год, мы не можем быть неосторожны. Нельзя ни на шаг покидать дом.

— Но если не забрать обратно Яо-эра, он, возможно, разрушит дом брата Гу, — напомнил ему Дуань Байюэ.

— Ты — князь, и опасаешься, что не сможешь компенсировать убытки борделю? — уставился на него Нань Мосе.

Дуань Байюэ потерял дар речи.

К счастью, в это мгновение пришел страж с докладом, что из дворца получено письмо.

Взгляд Нань Мосе стал еще более многозначительным.

Дуань Байюэ повернулся, чтобы уйти, молясь, чтобы его снова не остановили, с выразительным лицом наставляя… насчет любовных отношений между мужчинами.

Этот учитель… иногда ему так хотелось закопать его обратно в могилу.

Секретное послание состояло всего из нескольких мазков кисти, но после того, как Дуань Байюэ дочитал его, его лоб чуть наморщился.

— Господин, — вошел Дуань Нянь с миской лекарственного супа. — Тетушка Цзинь только закончила его заваривать. Она сказала передать господину, что перед тем как выпить лекарство, нужно что-нибудь съесть, чтобы защитить желудок.

— Большое спасибо, — Дуань Байюэ взял печенье. — Попроси прийти сюда Лу Фэна.

— Генерала Лу? — переспросил Дуань Нянь.

— Кого еще? — улыбнулся Дуань Байюэ. — Зачем вообще об этом спрашивать?

— Подчиненный бы не посмел, — ответил Дуань Нянь. — Вот только господин Нань и тетушка Цзинь оба говорили, что в ближайшие несколько месяцев, лучше бы господину ничего не предпринимать.

Поесть и поспать, поспать и поесть, так будет лучше всего.

— Иди, — покачал головой Дуань Байюэ. — Я хочу видеть его здесь через десять минут.

— Да! — поклонился Дуань Нянь и поспешно ушел из кабинета.

Дуань Байюэ откинулся на спинку кресла, смотря в окно. Хотя он выглядел глубоко задумавшимся, но в его глазах притаилась улыбка.

В то же самое время по дороге ехала повозка, купаясь в свете звезд. Евнух Сыси налил чашку чая и подал ее, держа обеими руками:

— Император.

— Сколько дней осталось до конца путешествия? — вернулся к реальности Чу Юань.

— Отвечаю Императору: мы проведем в дороге еще тридцать дней, а затем прибудем в хутор Радости Небес, — произнес евнух Сыси. — Та госпожа из семьи Ли устраивает в двадцать восьмой день следующего месяца брачный поединок, так что время подходящее.

Чу Юань кивнул и продолжил отдыхать, закрыв глаза.

Для сокрытия этой поездки было объявлено, что телу дракона нужен отдых, и тот отправляется в усадьбу Чэнань, временно передав все государственные дела в ведение тайфу. Но на самом деле, их конечной целью являлся Синань, или, точнее, северная пустыня, Мобэй.

Честно говоря, предложенный Дуань Байюэ план вполне мог сработать. Сначала позволить армии Чу и Синаня вступить в конфликт, а затем подождать пока племена северной пустыни не реашат, что те начали сражение. Северные племена без сомнения пожелают воспользоваться этим шансом, чтобы урвать свой кусок пирога, двинувшись на юг. Тогда с ними можно будет расправиться одним ударом, чтобы раз и навсегда избавить страну от этого недуга.

Три дня назад Шэнь Цяньфань получил сообщение с распоряжением гнать лошадь с северо-запада в Синань, где находится школа боевых искусств «Радость Небес».

На… брачный поединок.

— Брачный поединок? — Нань Мосе выхватил послание из рук Дуань Байюэ, поспешно осмотрел его, а затем сказал:

— Нет!

— Почему нет? — поинтересовался Дуань Байюэ.

— Зачем тебе туда ехать? — уставился на него большими глазами Нань Мосе. — Эта война, что ты с этого получишь?

— Есть кое-что, — ответил Дуань Байюэ.

— Да что хорошего тебе это принесет? — Нань Мосе был так зол, что у него нос наморщился.

— Настроение у меня будет хорошим, — сказал Дуань Байюэ.

— …

— После этой кампании император Чу дарует мне весь Синань, — продолжил Дуань Байюэ.

Нань Мосе захотелось снять свою туфлю и ударить его по голове.

— В общем, я обязан поехать в хутор Радости Небес, — сказал Дуань Байюэ. — Учитель может попробовать помешать. Но, боюсь, что это будет бесполезно.

Нань Мосе принялся мерить комнату шагами, заложив руки за спину, затем остановился и сказал:

— Ты не боишься, что яд гу проявит себя?

— Когда учитель поблизости, конечно же, я этого не боюсь, — ответил Дуань Байюэ.

— Я не поеду, я не покину поместье Синань, даже если умру! — сел на пол Нань Мосе.

— Тогда этому князю придется умереть на чужбине, — печально вымолвил Дуань Байюэ.

У Нань Мосе потемнели глаза.

— Учитель, пожалуйста, хорошенько позаботьтесь о Яо-эре.

Нань Мосе почувствовал, что в этот раз он умрет не из-за Бодхисутры Сердца, а из-за злости на своего ученика.

Князь Синаня торопится на брачный поединок.

Даже если это просто предлог, будет неудобно, когда пойдут слухи. Покойный князь, наверно, от гнева перевернется в гробу.

Однако, Дуань Байюэ все это не волновало. Спустя месяц он взял с собой пять доверенных помощников и отправился в хутор Радости Небес.

В сердце Нань Мосе бушевало пламя. Он собрал котомку и последовал за ними.

На Центральной равнине хутор Радости Небес не считался бы именитой школой, но в Синане она имела определенный вес. Более того, Ли Тешоу всегда был щедр, и множество людей Цзянху пришли поучаствовать. Там было оживленно.

Дамой, в честь которой устраивался брачный поединок, была Ду Чжэн. Хутор Радости Небес много лет назад выкупил ее с берегов реки Циньхуай. Говорят, она была элегантной и утонченной. Обычно богатые семьи выкупали женщин, чтобы сделать их наложницами, но Ли Тешоу удочерил ее. Это была красивая история.

Поскольку она была красивой женщиной, конечно же у нее было немало поклонников. Еще до начала брачного поединка пошли самые разнообразные слухи. Начиная с бойцов Цзянху, и кончая богатыми семьями Цзянчжэ,(3) почти всем нравилась Ду Чжэн. Более того, говорили, что даже великий генерал, Шэнь Цяньфань, и князь Синаня, Дуань Байюэ, оба обожают Ду Чжэн и собираются приехать на брачный поединок.

Когда остальные об этом узнали, то все до единого были поражены. Хотя в мире боевых искусств не редкость устраивать брачные поединки, но в них участвовали только люди из Цзянху. Однако, почему в этот раз даже князь из пограничья и великий генерал императорского двора тоже собираются приехать?

— Вот я и говорю, что эта дама из семьи Ли не такая, как все! — сплевывая на улицу, обсуждали деревенские жители под старым деревом. — Первая красавица Циньхуай, как может обычная женщина с ней сравниться? Пф.

Простолюдины собрались по обеим сторонам улицы, не уставая болтать. Если приедут князь Синаня и генерал Шэнь, тогда ясное дело, что Ду Чжэн не достанется никому другому. Просто нужно посмотреть кому из этих двоих повезет увезти домой прекрасную женщину.

Недалеко от хутора Радости Небес был дом, которым владела семья Чжоу. На первый взгляд, они занимались лишь торговлей зерном и рисом, но на самом деле, они шпионили на императорский дворец.

Во время этой поездки Чу Юань остановился в поместье Чжоу.

Дуань Байюэ сидел на втором этаже питейного дома. Он запрокинул голову, выпив чашу вина, и бросил взгляд на два больших красных фонаря, вывешенных у входа в поместье Чжоу.

— Раз уж ты приехал, почему бы тебе не пойти к нему, или ты пытаешься заставить его самого выйти оттуда, под действием твоего взгляда? — кисло сказал Нань Мосе.

— Если он захочет меня увидеть, то пришлет кого-нибудь пригласить к себе, — с улыбкой ответил Дуань Байюэ.

Он даже хочет, чтобы его пригласили? Нань Мосе печально вздохнул, с такими убеждениями, боюсь, можно даже не думать о женитьбе, быть голой палкой тоже неплохо.(4)

— Пойдем, — сказал Дуань Байюэ. — Обратно на постоялый двор.

Нань Мосе подумал, что в следующий раз, когда они вернутся в поместье Синань, ему нужно найти плотника Чжана. Пусть изготовит сияющую золотую табличку со словами «святой любовник», чтобы повесить ее в зале.

Настроение императора Чу было довольно неплохим в последние несколько дней, потому что Е Цзинь тоже прибыл в хутор Радости Небес и даже заходил в поместье Чжоу на обед. Хотя он все еще фыркал там и сям и строил из себя незнакомца, но Чу Юань был не против, поскольку знал, каков его нрав.

— Твое тело слабое, а ты бодрствуешь всю ночь? — сегодня после обеда Е Цзинь ухватил его за запястье, чтобы проверить пульс. — Подожди, я выйду на улицу, чтобы раздобыть тебе лекарство.

Чу Юань кивнул и проводил взглядом его удаляющуюся фигуру. Затем он вернулся в свою спальню.

Однако, там его кое-кто ждал, сидя за столом.

…

— Надеюсь, с нашей последней встречи твое здоровье улучшилось,(5) — сказал Дуань Байюэ, поставив на стол чашку чая.

— Если Чжэнь не ошибается, сегодня не тот день, в который мы договаривались встретиться, — в голосе Чу Юаня не было ни ветров, ни волн.

— Я свободен, и мне нечем заняться, почему бы не прийти сюда? — улыбнулся Дуань Байюэ. — Более того, если бы не император Чу, брачные поединки и всякое такое, боюсь у этого князя не возникло бы к таким вещам интереса до конца его жизни.

— Все это лишь для вида, — присел за стол Чу Юань.

— Пусть лишь для вида, но что если эта вымышленная часть станет правдой, что случится тогда? — голос Дуань Байюэ прозвучал тихо, и он слегка приблизился.

Чу Юань оттолкнул его рукой и холодно заметил:

— Тогда придется поздравить князя Синаня.

Дуань Байюэ засмеялся и покачал головой.

— Это просто пустая болтовня, зачем мне идти и жениться на ком-то еще.

— В городе много глаз и ушей, если у тебя нет ничего важного, тогда просто уходи, — Чу Юань избегал встречаться с ним взглядом. — Брачный поединок состоится через три дня. Цяньфань тебе проиграет, но если ты сильно его ранишь, Чжэнь тебя не простит!

В комнате стало тихо и мрачно. Спустя долгое время Дуань Байюэ улыбнулся:

— Хорошо.

Чу Юань больше ничего не сказал.

Дуань Байюэ поднялся. Как только он открыл дверь, то почувствовал острую боль в груди.

Не то чтобы у него раньше там не болело, но в этот раз… это было совсем плохо.

Дуань Байюэ горько улыбнулся и вернулся на постоялый двор в одиночестве.

— Ну как? — с горящими глазами спросил Нань Мосе. — Лекарство, которое дал тебе учитель, оно подействовало?

— Я его выбросил, — ответил Дуань Байюэ.

Нань Мосе был расстроен.

— Что ты сказал?

Оно было куплено за такую высокую цену, в три раза дороже золота.

— Чуньгуй Цзуй(6) тут бесполезен, но другое лекарство может пригодиться, — Дуань Байюэ присел за стол, на его лбу выступил холодный пот. — По крайней мере, пока не закончится брачный поединок, пусть эти гучун послушно вернутся в спячку.

……………….

От переводчика.

1. Цибуцин 七步青 «семиступенчатый зеленый». Перед словом стоит счетный символ, обозначающий тонкие продолговатые предметы, так что, похоже, это длинное животное, возможно, змея.

2. Название борделя.

3. Цзянчжэ 江浙 — обобщенное название провинций Цзянсу и Чжэцзян.

4. Быть голой палкой 打光棍 — нууу, вы понимаете, да? 🙂 в общем, это метафора к «оставаться холостяком».

5. Фраза используется как приветствие по отношению к тому, кого долго не видели.

6. Чуньгуй Цзуй 春闺醉 — дословно «страстная/похотливая дама во хмелю». Это о том лекарстве, что всучил учитель Нань.