Стратегия Императора (Новелла) - 30 Глава

Императорская спальня была довольно большой, но из-за того, что декора внутри мало, на первый взгляд она казалась немного пустой. Среди всей этой сдержанности выделялась только императорская кровать, покрытая золотом и инкрустированная нефритом — кровать, построенная правителем Чжоу из предыдущей династии. Предки Чу оставили эту кровать как назидание, быть трудолюбивыми и скромными, и предупредить от расточительства. Эта кровать являлась единственным предметом роскоши.

Чу Юань прекрасно владел боевыми искусствами, и, естественно, он сразу понял, что во дворец кто-то вломился. Он сжал правой рукой кинжал, спрятанный под подушкой, когда вдруг услышал испуганный возглас Сыси:

— Князь Синаня, вы, в любом случае, должны позволить этому старому слуге войти первым и сообщить о вашем прибытии!

Он пришел сейчас? Чу Юань нахмурился и сел, потирая виски. Его первой мыслью было, что он проспал. Прежде чем он успел накинуть на себя одежду и встать с постели, к нему уже кто-то влетел.

— Это… — евнух Сыси беспомощно следовал за вошедшим.

— Все хорошо, — Чу Юань махнул рукой. — Сходи и передай лекарю Чжану, чтобы пришел позже.

— Да! — евнух Сыси принял распоряжение, но прежде чем выйти, прошептал князю. — Император все еще болен.

Чу Юань прислонился к кровати, он выглядел измученным.

— Что произошло? — увидев его в таком состоянии, Дуань Байюэ и думать забыл о князе Гаоли.

Он быстро подошел, сел у кровати, и дотронулся до лба Чу Юаня. Был небольшой жар.

— Ничего особенного. За последние несколько дней я переутомился, и сегодня, после утренней аудиенции, закружилась голова, — Чу Юань закашлялся. — Что такого могло случиться, что заставило тебя в такой спешке отправиться во дворец?

— …

— Ну скажи же что-нибудь, — видя, что он молчит, Чу Юань чувствовал себя еще более озадаченным.

— Просто… — невозмутимо начал Дуань Байюэ, к счастью, ему было чем его отвлечь: — Поначалу нам казалось, что у Сай Паньаня есть только мальчишка-слуга, но оказывается, он тайно привез в столицу довольно много людей, в поисках старика Му Чи.

Чу Юань усердно работал день и ночь, решая государственные вопросы, а Дуань Байюэ заботили только сплетни о князе Гаоли и его сестре. Признаться в этом было слишком… стыдно.

— Все так, — Чу Юань слегка откинулся назад. — По всей видимости, это он тот человек, что заключил соглашение с Лань Цзи.

Сай Паньань искал старика Му Чи, и незнакомец, повстречавшийся Лань Цзи, также искал Му Чи, для создания Цянь Хуэйхуань. Их цели одинаковы. Кроме того, оба находились в столице. Вывод напрашивался сам собой.

— Сейчас это не так уж и важно, не нужно об этом думать, — Дуань Байюэ плотнее запахнул его одежду. — Для тебя сейчас самое главное — восстановиться.

— Раз уж это не так важно, что же ты спешил во дворец, как на пожар? — Чу Юань весело смотрел на него.

В этот раз Дуань Байюэ без колебаний ответил:

— Хотел тебя увидеть.

— …

— Наконец я нашел оправдание, — Дуань Байюэ улыбался. — В противном случае, если бы я ворвался безо всякой причины, Сыси бы просто прогнал меня.

Чу Юань снова натянул на себя одеяло и пробубнил:

— Сыси все равно не может тебя остановить.

— Мм? — Дуань Байюэ приподнял бровь. — Так я могу приходить когда захочу?

— Дерзишь! — голос Сына Неба был немного хриплым, только вот его величественная аура оставалась той же.

Дуань Байюэ улыбнулся и аккуратно помог ему улечься:

— Не ругайся, спи спокойно.

— И да, есть еще кое-что, что я забыл тебе сказать, — произнес Чу Юань укладываясь. — Князь Гаоли приезжает через несколько дней. И с ним будет княжна Гаоли.

— Да?

Увидев его выражение, Чу Юань разразился смехом и слегка толкнул:

— Тебе лучше пока спрятаться, на случай если она найдет тебя по вкусу и похитит!

— Было бы достаточно и одного князя Гаоли, зачем же и княжна приезжает? — лицо Дуань Байюэ выражало страдания. — Только не говори, что предложение о браке все еще в силе.

— Если она и хочет заключить брак, то в любом случае не с тобой, — Чу Юань спрятал подбородок под одеяло. — Она истинная княжна, но похоже, что никому не нужна. Поскольку ты ей отказал, возможно это князь Гаоли настоял на ее приезде. Она уже давно выбрала кого-то другого.

— Кого же?

— Сначала она хотела выйти за победителя на императорском экзамене, но, услыхав, что ему уже за сорок, тут же передумала, и сказала, что хочет выйти замуж за того, кто занял второе место, — рассказывал Чу Юань. — Но у занявшего второе место все лицо покрыто оспинами, и когда княжна получила его портрет, снова передумала.

В голове Дуань Байюэ сразу созрел гениальный план, он демонстративно потер подбородок:

— Но ведь есть еще занявший третье место?

Ученый из Цзяннаня, хорош собой, изобилует талантами, и знает язык Гаоли. Он идеально подходит для этого брака и, возможно, впоследствии, будет жить в Гаоли. Если он будет возвращаться только раз в восемь-десять лет, то лучшего и не придумаешь.

Если это действительно произойдет, то поместье Синань даже отправит щедрый подарок.

Может даже два.

Или даже больше.

Чу Юань помотал головой:

— Чиновник Вэнь не может на ней жениться.

— Почему? — Дуань Байюэ вернулся из своих безумных фантазий.

— Княжну Гаоли зовут Цзинь Шу, по слухам, она довольно сварлива и даже владеет какими-то боевыми искусствами, — говорил Чу Юань. — Чиновник Вэнь настолько хрупкий и нежный, что если они поженятся, боюсь, он окажется в невыгодном положении. Чжэнь не может с ним так поступить.

— Но смог так поступить, спихивая ее князю Синаня?

— Это княжна из другой страны, и изначально она влюбилась в тебя, — произнес Чу Юань. — Чжэнь не мог остановить ее.

— Почему не мог остановить? — сказал Дуань Байюэ. — В этом мире только ты и можешь останавливать других.

Чу Юань лишь поднял на него глаза.

— Засыпай, — Дуань Байюэ провел по его лицу тыльной стороной ладони. — Наконец пришло время отдохнуть, когда снаружи нет той толпы полумертвых стариков, стоящих на коленях, и раздающих советы Небесам.

Чу Юань громко рассмеялся.

— Я уйду первым, не буду тебя беспокоить, — голос Дуань Байюэ был очень нежен.

— Постой, — Чу Юань указал на шкаф рядом. — Внутри лежит коробка, достань ее.

Дуань Байюэ встал и подошел к шкафу:

— Здесь?

— Да, — Чу Юань кивнул. — Это глазурованная чаша, украшенная камнями. Сяо Цзинь хотел ее себе, и Чжэнь послал людей, чтобы найти две таких, решив, что Яо-эру она, возможно, тоже понравится. Поэтому, возьми ее.

Он даже подарок приготовил для этого маленького демона.

Дуань Байюэ уныло произнес:

— Почему не для меня?

— Ты не выращиваешь гу.

Дуань Байюэ был очень решителен:

— Я выращиваю!

— В любом случае, это нужно отдать Яо-эру, — настаивал Чу Юань.

Дуань Байюэ почувствовал боль в груди.

Чу Юань повернулся к нему спиной и лениво сказал:

— Прекрасно, если у этого князя больше нет вопросов, тогда он может идти.

Дуань Байюэ пребывал в смешанных чувствах.

Когда князь вернулся в гостиницу, Дуань Яо осматривал свое скрытое оружие. Он увидел, как вошел его брат, но не успел даже поздороваться, как перед ним с грохотом опустилась коробка.

— Для тебя, — холодно произнес Дуань Байюэ.

— Не хочу, не хочу я это! — Дуань Яо замотал головой.

«У тебя такое лицо, словно я тебе должен! Ничем хорошим это не закончится.»

— Ты и добра от зла отличить не можешь, — Дуань Байюэ присел за стол. — Открой и посмотри.

Дуань Яо был насторожен:

— Это ядовито?

— А ты все еще боишься яда? — Дуань Байюэ хмурился.

«Я, конечно, не боюсь яда других людей, но сложно то же самое сказать о твоем.»

Дуань Яо осторожно открыл крышку, готовясь в любой момент пуститься наутек.

Внутри спокойно лежала блестящая, глазурованная чаша, инкрустированная разноцветными драгоценными камнями, переливаясь всеми цветами радуги, она выглядела очень ярко и изыскано.

— Вау! — Дуань Яо был впечатлен. — Где ты это нашел?

Дуань Байюэ фыркнул:

— Уже не боишься, что она ядовита?

— Брат! — Дуань Яо повис у него на спине. — Как-нибудь я обязательно разыщу победителя на императорских экзаменах, и заставлю его написать для тебя поэму! Чтобы была великолепной, красноречивой, и особенно длинной!

Дуань Байюэ стянул его с себя:

— Обращайся с ней осторожно, если ты ее потеряешь, тогда я тоже потеряю тебя.

— …

Серьезно?

— Это не я ее нашел, — Дуань Байюэ налил себе чашку чая.

Дуань Яо секунду подумал и живо понял в чем дело:

— Это невестка передала мне?

Дуань Байюэ молча признал это.

— Неужели правда? — Дуань Яо был тронут. — Сестрица такая богатая!

— …

Это было отличной новостью. По крайней мере, после женитьбы его брат не будет голодать.

Верно, он может просто жениться, и не страшно, если будет возвращаться в поместье Синань раз в восемь-десять лет, а то и реже.

Дуань Яо взял глазурованную чашу, осмотрел ее и спросил:

— Тогда я должен ответить взаимностью?

Свадьба еще не состоялась, они еще не были семьей. Было бы лучше проявить хорошие манеры.

Дуань Байюэ кивнул:

— Как насчет того, чтобы отправить тебя во дворец служить ему?(1)

Дуань Яо выпучил на него глаза. Чего?

Пристальный взгляд Дуань Байюэ скользнул вниз:

— Довольно неплохо будет последовать примеру Сыси и тоже стать евнухом.

Дуань Яо решительно схватил чашу и кинулся бежать.

Дуань Байюэ ухватил его сзади:

— Сядь, мне еще есть что сказать.

— Что еще ты от меня хочешь? — недовольно пробормотал Дуань Яо.

«Говори быстрее, я хочу поскорее вернуться в свою комнату и кормить насекомых из новой чаши.»

— В тот день, в Башне девяти загадок, как ты прорвался через ловушки?

Хотя Дуань Байюэ тайно следовал за ним, он только страховал его и практически ничего не сделал. Он не чувствовал, что Башня была так уж опасна, как про нее болтали. Да, она была набита скрытым оружием, но это всего лишь скрытое оружие, а не пропащая дыра, пожирающая людей целиком.

Дуань Яо тихо сказал:

— Когда я туда зашел, я не знал, что внутри были ловушки.

Дуань Байюэ дважды кашлянул.

— Я уклонялся от скрытого оружия и разбирал ловушки. Что же я еще мог делать? — рассказывал Дуань Яо. — После того как разберешь парочку таких, понимаешь в чем принцип их устройства, и дальше уже не так сложно.

Дуань Байюэ задумчиво смотрел на него.

По словам старика Му Чи, Башня ловушек была построена не им самим, он был ответственным лишь за ремонт ее части. Настоящими защитными вратами Башни девяти загадок была Фэньсин. И те, кто мог прорваться через ее магическое поле, были людьми связанными с ней судьбой.

Дуань Яо подпер щеку рукой:

— Что-нибудь еще?

— Иди замаскируйся.

— Зачем мне маскироваться? — Дуань Яо мгновенно почувствовал горечь.

— Будешь сопровождать меня на улицу Тайцы. Посмотрим, получится ли решить эту задачу в го, — ответил ему Дуань Байюэ.

Дуань Яо, проанализировав услышанное, уточнил:

— Ты будешь играть, а я тебя сопровождаю, верно?

Дуань Байюэ покачал головой:

— Ты будешь играть.

— …

— Ну чего застыл?

Дуань Яо указал на свой нос и с трудом проговорил:

— Когда ты видел, чтоб я играл в го?

— Ты и через боевые формирования раньше не прорывался. Но все же справился с Башней ловушек практически голыми руками.

На это Дуань Яо нечего было ответить.

— Существует связь между Фэньсин и расположением Фэньсин в го, и раз уж ты смог заполучить Фэньсин, возможно, ты сможешь и задачу решить с этим раскладом, — говорил Дуань Байюэ.

Дуань Яо все еще колебался.

— Кроме того, когда ты замаскируешься, тебя все равно никто не узнает.

Так что, проиграть будет не так уж и стыдно.

Дуань Яо оставалось лишь согласиться.

Конечно, для того, чтобы соответствовать цели этой вылазки, Дуань Яо замаскировал себя под молодого ученого, худого и слабого, едва способного выстоять под порывами ветра.

Сай Паньань по-прежнему дремал под лучами солнца и медленно открыл глаза, когда услышал, как кто-то поднимается на сцену.

Дуань Яо бросил лян серебра в коробку рядом и сел перед игральной доской, напротив него.

Люди, бывшие поблизости, быстро окружили сцену, чтобы поглазеть на игру.

Сай Паньань слегка кивнул:

— Этот молодой господин может начинать.

Дуань Яо взял наугад первый приглянувшийся камень, долго, старательно изображал глубокие раздумия, прежде чем наконец сделал ход.

Сай Паньань нахмурился.

С другой стороны, Дуань Яо взбодрился: может, брат в самом деле прав?

Сай Паньань покачал головой:

— Если молодой господин ничего не знает об игре в го, ему не стоило приходить и попусту тратить время.

После поражения, под звуки разочарованно вздыхающей толпы, Дуань Яо невозмутимо встал и обратился в бегство.

Скрывающийся в переулке Дуань Байюэ смеялся до рези в животе.

Вернувшись в гостиницу, Дуань Яо стянул с себя маску, и залпом выпил три больших чаши чая, чтобы успокоить бушующую внутри ярость.

— В этом нет ничего постыдного, — утешал его Дуань Байюэ.

Фыркнув, Дуань отвернулся и удалился в свою комнату.

Дуань Байюэ прислонился к кровати и, любуясь розовыми облаками, погрузился в свои мысли. Он не возлагал больших надежд на то, что задачу можно будет решить так легко, хотел только попытаться. Раз уж слепой кот не смог поймать мертвую мышь,(2) придется придумать другие пути решения.

Через пять минут Дуань Яо снова открыл дверь.

— Что-то еще? — произнес Дуань Байюэ.

— Фиолетовая жаба кажется слишком возбужденной, — сказал Дуань Яо. — Она скачет по всей комнате.

Дуань Байюэ нахмурился.

— Я только вчера ее покормил, она должна была спать до следующего месяца, — продолжил Дуань Яо. — Такое поведение ненормально, и весьма вероятно, ее так возбудил запах еды. С самого рождения она ела только гучун, и ничего больше.

— Хочешь сказать, что у Сай Паньаня в теле гучун?

Дуань Яо кивнул:

— Все мои насекомые запечатаны в сосуды, фиолетовая жаба не может их почувствовать.

— Любопытный поворот, — Дуань Байюэ задумчиво потер подбородок. — Гучун повстречал короля жаб. Полагаю, эта тварь уже всполошилась.

Как и ожидалось, на следующий день шпионы сообщили, что Сай Паньань, кажется, заболел и даже не показался на сцене.

Дуань Байюэ веселила эта история.

— Гучун в его теле, должно быть, в панике. После такого он будет восстанавливаться несколько дней, — сказал Дуань Яо.

«В конце концов, не каждый гу похож на твоего золотого шелкопряда. Он не то что не заволнуется от близости к фиолетовой жабе, боюсь, даже если она его сожрет, шелкопряд все равно будет лениво спать.»

— Какая удача, — ухмыляясь сказал Дуань Байюэ. — Как раз в эти дни в столицу приедет князь Гаоли. Пускай этот игрок несколько дней поваляется в кровати, хоть не доставит неприятностей.

Хотя он был лишь князем небольшого вассального государства граничащего с Чу, отношения между странами были довольно теплыми. В тот день Чу Юань лично возглавил процессию чиновников, направляясь к вратам Популяризации культуры, чтобы приветствовать гостей. Простолюдины тоже с самого утра собрались по обеим сторонам улицы, боясь, что если опоздают, то пропустят все интересное.

У окна, на втором этаже гостиницы, сидел Дуань Байюэ со своим учителем, и потягивал чай.

— Ты глянь какой прием устроили, — поцокал языком Нань Мосе.

Рука Дуань Байюэ замерла.

Нань Мосе продолжал:

— Грандиозно, роскошно и тщательно, с толпой людей, ожидающих возможности поприветствовать их. По правде говоря, государство Гаоли не более богато, чем Синань, так почему же такая разница в том, как вас встречают?

— Почему бы учителю не сходить и погулять по улицам? — искренне предложил Дуань Байюэ.

— Думаю, князь Гаоли весьма неплох собой, — Нань Мосе проигнорировал его слова. — Может, он даже умеет готовить квашеную капусту. По сравнению с ним, ты бесполезен. Не говоря уже о том, что ты так и не заполучил любимого человека, и даже учитель не в состоянии тебе помочь. Возможно, мне стоит взять его в качестве твоего шисюна.(3)

Дуань Байюэ вздернул подбородок:

— Вот он, твой любимый ученик.

Нань Мосе быстро сосредоточился на том, что происходило внизу, и увидел, как восемь здоровяков несли князя Гаоли. Он выглядел лет на сорок, был экзотично одет, а когда он улыбался, глаза его вдруг исчезали.

— Он — красавчик, как и ожидалось, — невозмутимо произнес Нань Мосе.

Дуань Байюэ не мог больше это слушать и лишь сказал:

— Дворец сегодня должен быть очень оживленным.

У Нань Мосе слезы навернулись на глаза:

— Твои слова разрывают мне сердце.

— …

Князя Гаоли звали Цзинь Тай, и среди всех правителей вассальных государств, его можно было назвать самым мирным. В то же время, он обладал веселым характером, поэтому Чу Юань не тревожился на его счет, и даже время от времени вознаграждал. Поэтому, с тех пор, как Цзинь Тай вступил на престол, он регулярно приезжал раз в год, пил и ел досыта, и даже увозил какие-то вещи домой — любому бы понравилось гулять задарма. На этот раз он даже решил найти мужа для своей сестры.

В большом зале исполнялись песни и танцы, создавая атмосферу веселья и процветающего мира. Чу Юань поднял свою чашу, празднуя с другими чиновниками, но выпив почувствовал, что что-то не так. Он повернулся и посмотрел на своего евнуха.

Сиси радостно ухаживал за ним: «Император все еще болен, и врач, и князь Синаня сказали, что ему нельзя пить вино».

Чу Юань поднял бровь и, сдаваясь, попросил налить себе еще одну чашу… воды.

Князь Гаоли счастливо огляделся и подумал, что каждый присутствующий чиновник вполне подходит, особенно Шэнь Цяньфань, сидевший перед ним, был исключительно хорош собой.

— Достопочтенный Лю, вот теперь все кончено… — господин тайфу потянул за рукав Лю Дацзюна. — На жениха вашей племянницы положили глаз.

— Ну уж нет! — Лю Дацзюн в тревоге быстро опустил палочки для еды. — Вы же сообразительны, быстро помогите мне подумать, кто еще может жениться на этой княжне Гаоли!

Тао Жэньдэ небрежно кинул:

— Может Чжан Чжицань?

— Не будьте таким бессовестным! — Лю Дацзюн был очень честной свахой. — С внешностью господина Чжана и его характером, ни то что княжна, но даже этот старик не захотел бы за него замуж!

— Кхе-кхе! — Тао Жэньдэ поперхнулся своим супом. — С вашей внешностью и вашим характером, даже если вы захотите выйти за него замуж, я считаю, господин Чжан предпочтет быть сосланным в северо-западные пустоши.

— …

Пока эти двое перепирались, князь Гаоли уже подсел к Шэнь Цяньфаню.

Чу Юань, завидев это, устало потер виски. Неужели он снова хочет говорить о браке? Он не мог отдать им ни Вэнь Люняня, ни генерала Шэнь.

— Генерал Шэнь, — Цзинь Тай весь сиял.

Шэнь Цяньфань учтиво поздоровался.

— Когда этот князь приезжал с визитом в прошлом году, генерал Шэнь находился на северо-восточной границе, и нам так и не удалось встретиться, — сказал Цзинь Тай и тут же похвалил: — Вы действительно обладаете духом бога войны.

— Князь Гаоли льстит мне, — с мягкой улыбкой Шэнь Цяньфань поднял свою чашу с вином.

— О! Это цзяньсуй?(4) — увидев кисточку на его мече, Цзинь Тай обрадовался, что нашел тему для разговора.

— Верно, — Шэнь Цяньфань кивнул, сохраняя все то же выражение лица. — Она была подарена вашему покорному слуге… его любимой.

Чу Юань уже подумал прийти к нему на выручку, но услышав это, спокойно опустился обратно на свой трон. Он был прекрасно осведомлен о происхождении этой кисточки. Это был трофей с поля боя.

Глаза Цзинь Тай полнились горем утраты.

Шэнь Цяньфань скромно произнес:

— Эти наивные дети так влюблены, князю Гаоли наверное кажется это смешным…

— Что вы, что вы! — Цзинь Тай махнул рукой и, выпив с ним, просто вернулся на свое место.

Сначала Дуань Байюэ, теперь Шэнь Цяньфань. Сейчас, когда это случилось уже дважды, Чу Юань чувствовал, что больше не может это игнорировать.

Потому он взял на себя инициативу и сказал:

— В это раз, когда князь Гаоли сам приехал в Великую Чу, расскажет ли он, какого мужа князь ищет для княжны?

— Чтоб был высокий, красивый, хорош в боевых искусствах, чтоб хорошо относится к людям, и, желательно, состоятельный, — беззастенчиво ответил Цзинь Тай.

Чу Юань засмеялся:

— Эти пожелания довольно просты.

«Да под такие запросы даже дюжины моих племянниц будет недостаточно,» — подумал про себя Лю Дацзюн.

Цзинь Тай, между тем, спросил:

— Интересно, есть ли у императора Чу подходящие кандидаты?

Чу Юань покачал головой:

— Речь ведь идет о браке, княжна должна сама выбрать супруга. Через два дня должен состояться турнир между бойцами наших стран, там будет много превосходных мастеров из благородных семей. Возможно тогда вопрос и решится.

— Очень хорошо, очень хорошо! — Цзинь Тай кивнул и с грустью снова посмотрел на Шэнь Цяньфаня.

Как жаль, что у него уже есть возлюбленная.

Банкет вышел грандиозным. Когда гости, наконец, стали расходиться, была уже глубокая ночь. Чу Юань, сидевший в паланкине, наклонился и потирал виски, пытаясь разогнать головокружение.

— Император, мы прибыли ко дворцу.

Евнух Сыси отдал распоряжение опускать паланкин осторожно, и вышел вперед, чтобы открыть занавес.

Чу Юань кашлянул, чувствуя, что у него уже не только в горле першит, но и каждое движение отдается болью по всему телу.

Евнух Сыси, поддерживая, проводил его во дворец и испуганно вздрогнул, когда вошел в императорские покои.

У стола стоял Дуань Байюэ. Нахмурившись, он принял Сына Неба в свои объятия:

— Как он умудрился так заболеть?

— …

Евнух Сыси растерянно стоял и не знал, что ему делать.

— Выйди первым, — сказал Чу Юань.

— Император должен принять лекарство перед сном, — напомнил Сыси.

Чу Юань кивнул и сел на край кровати.

После того, как Сыси ушел, Дуань Байюэ присел перед ним на корточки:

— Ты не хочешь позвать лекаря?

— Это всего лишь простуда. Я весь день сидел в большом зале, там сильно сквозило, — его голос был хриплым. — Лекарство мне приготовили заранее.

Дуань Байюэ достал пилюлю:

— Открой рот.

Чу Юань был на удивление любезен, не спросил, что это, и послушно проглотил.

Чувство освежающей прохлады распространялось от кончика языка, разгоняя головокружение.

— Тебе нужно отлежаться несколько дней, — Дуань Байюэ вздохнул. — Если бы я знал, что быть императором так изматывающе, то не стал бы помогать тебе захватить трон. Какая с этого польза?

Чу Юань уткнулся в платок носом, собираясь прочистить его, и глухо пробубнил:

— Нахал.

Это слово и этот голос звучали очень комично. Дуань Байюэ тут же рассердился на себя за желание рассмеяться, и налил в таз горячей воды.

— Почему ты во дворце?

— Знал, что ты устанешь за весь день и даже не поешь толком, — Дуань Байюэ открыл коробку стоящую на столе. — Я принес немного каши, хотя бы поешь немного.

— Императорская кухня не в состоянии приготовить миску каши? — произнес Чу Юань со смехом.

— Это не то же самое, — Дуань Байюэ вручил ему миску.

— Тот же рис, та же вода. Как «не то же самое»? — Чу Юань, взяв ложку, дважды перемешал. — Или, быть может, ты сам ее приготовил?

Дуань Байюэ на мгновение замер, затем ответил:

— Верно.

Чу Юань сделал глоток. Вкус мягкий и нежный, как шелк, очень сладкий, бесподобный аромат. Каша была воистину восхитительна, поэтому он напомнил:

— Наказание за ложь императору — обезглавливание.

Последствия казались немного более серьезными, чем хотелось бы, поэтому Дуань Байюэ вынужден был признать:

— Это приготовил повар в ресторане. Если ты хочешь, чтобы я приготовил…

— Не хочу, — Чу Юань сделал еще один глоток.

— …

В спальнях было очень тихо, слышны только звуки ложки, ударяющейся о фарфоровую миску. Покончив с кашей, Чу Юань наконец ощутил, что силы возвращаются.

Евнух Сыси принес лекарство и удостоверился, что император выпил его, прежде чем поклонился и вышел.

Дуань Байюэ решил попытать счастья:

— Хочешь, чтоб я посидел с тобой перед сном?

— Нет.

— А что, если лихорадка вернется посреди ночи?

— Значит, так тому и быть.

— …

Чу Юань снова чихнул, затем позвал Сыси, шмыгая красным носом.

— Император! — поспешно прибежал Сыси.

Князь Синаня все понял и, без лишних слов, встал.

— Подготовь паланкин, мы отправляемся к источникам, — распорядился Чу Юань.

Дуань Байюэ удивился.

Что, в этот раз его даже не «попросили» уйти?

___________________________________________

Переводчику есть что сказать.

1. В китайском языке слова он 他, она 她, и оно 它 хоть и пишутся по-разному, но звучат совершенно одинаково [tā], поэтому Дуань Яо не понимает, что речь не о женщине.

2. Слепой кот наткнулся на мертвую мышь 瞎猫碰到死耗子 — китайская идиома, означает: «неожиданно преуспеть в чем-то, в чем преуспеть не должен был».

3. Шисюн 师兄 — это обращение младшего ученика к старшему (в школе, или просто если они имеют общего наставника).

4. Цзяньсуй 剑穗 — кисточка, которую крепят на головку ручки меча. Вообще, это должен быть кожаный шнурок, который наматывали на руку, чтоб не выронить меч во время боя. В виде кисточки он, скорее, имеет декоративную функцию.

___________________________________________

Доподлинно установить как именно выглядит чаша не удалось, но допустим, она выглядит так))

На самом деле, в дальнейшей истории она никак не фигурирует, поэтому, о том, как именно Е Цзинь и Яо-эр будут ее использовать можно только догадываться 🙂