Стратегия Императора (Новелла) - 35 Глава

Потерянная земля Южного моря

***

— Я всего лишь хочу проследить за ним и выяснить все раз и навсегда, — сказал Дуань Байюэ. — Мне же не обязательно сталкиваться с ним лицом к лицу.

— Все из-за Фэньсин, — Чу Юань покачал головой. — Если она действительно настолько не дает тебе покоя, тогда просто выбрось ее, Чжэнь ее больше не желает

— …

Просто выбросить?

— В любом случае, тебе не позволено идти туда, — твердо сказал Чу Юань. — И это не обсуждается.

— А что, если мне нужно туда пойти? — спросил Дуань Байюэ.

Они упрямо смотрели друг на друга.

…

Некоторое время спустя Дуань Байюэ тактично уступил:

— Хорошо-хорошо, я не пойду.

Чу Юань холодно хмыкнул, развернулся, и пошел во внутренние комнаты.

Ночь была тихой. Князь Синаня стоял у окна, наблюдая за луной.

Сыси осторожно пихнул его локтем:

— Уже поздно, этому князю лучше идти внутрь.

Дуань Байюэ слегка колебался.

Сыси продолжал шептать:

— Если этот князь сейчас не зайдет, Сын Неба рассердится.

А если он рассердится, то, вероятно, следующие несколько дней с ним будет крайне сложно разговаривать, это станет настоящей головной болью.

— Спасибо этому евнуху, — Дуань Байюэ встал.

Евнух Сыси весело хихикнул, провожая его взглядом во внутренние покои.

Чу Юань уже был в постели и лежал не шевелясь, повернувшись спиной ко входу. Его длинные черные волосы рассыпались по одеялу в легком беспорядке.

Дуань Байюэ лег рядом, лицом к нему.

Чу Юань накрыл голову одеялом:

— Уходи.

Приглушенно рассмеявшись, Дуань Байюэ обнял его:

— Я же уже сказал, что не пойду на гору Нефритового Гроба, почему ты все еще злишься?

Чу Юань не отвечал.

Слегка стянув с него одеяло, Дуань Байюэ произнес:

— Я больше не буду вмешиваться во все эти дела Цзянху, хорошо? Что ты собираешься делать завтра? Я замаскируюсь и буду везде с тобой.

— Не хочу, — Чу Юань вывернулся из его объятий и снова улегся.

— Ты действительно злишься? — лицо Дуань Байюэ выражало страдания. — Почему бы тебе просто не побить меня?

Чу Юань уже не знал, смеяться ему или плакать, затем повернулся и отвесил ему пощечину.

— Завтра княжна Гаоли снова будет выбирать себе мужа, тебе запрещается перед ней появляться.

Раз уж ты ей понравился даже с исполосованным шрамами лицом, то понравишься снова, как бы ни выглядел.

— Снова будет выбирать? — Дуань Байюэ недовольно цокнул. — Да сколько же уже времени она ищет? За это время не только мужа, нового отца можно было найти.

— Ты знаешь, какие требования к кандидату выдвинула Цзинь Шу?

Дуань Байюэ покачал головой.

— Чтоб был из благородной семьи, естественно, одной из лучших, с высокими моральными качествами. И еще два момента: он должен быть, либо, выдающимся в боевых искусствах, либо выглядеть как князь Синаня, — ответил Чу Юань.

— …

Он правда тут совершенно ни при чем.

Чу Юань вдруг уставился на него и спросил:

— Где сокровище?

— Какое сокровище? — Дуань Байюэ сначала был озадачен, а потом вспомнил, что он же обещал подарок, если Чу Юань не пойдет завтра на утреннее заседание, и хорошо выспится.

Чу Юань повернулся набок, лицом к нему, и только его голова торчала из-под одеяла:

— Где сокровище? — повторил он.

То есть, он продолжал об этом думать? Дуань Байюэ стало смешно:

— Не пойдешь завтра на заседание?

— Пойду.

Князь Синаня задохнулся от возмущения.

Чу Юань протянул свою руку, и Дуань Байюэ тут же воспользовался возможностью: схватил его за руку, поднес к губам и поцеловал в самый центр ладони.

— Для начала, нужно будет отправиться в Синань, тогда я его покажу.

— Я так и знал, что ты говорил не думая, — Чу Юань надулся и убрал руку.

— Конечно же нет, — отвечал Дуань Байюэ. — Когда хоть я тебя обманывал?

Чу Юань закрыл глаза, про себя подумав, что обманывал или не обманывал — какая разница? Он все равно не имеет ни малейшего представления, когда сможет отправиться в Синань. Обещать подарок в Синане — все равно что не обещать ничего.

— Могу я завтра разыскать старейшину Му Чи? — Дуань Байюэ решил снова рискнуть.

— Нет, — лениво отказал Чу Юань.

— …

— Я уже сказал не вмешиваться в дела между Сай Паньанем и Лань Ичжанем, так почему тебе все еще нужен Цянь Хуэйхуань? — спросил Чу Юань. — Если он действительно демон или призрак, он будет приносить беды простым людям и наводить хаос в Цзянху. С ним будут разбираться Палата по уголовным делам и сообщество боевых искусств. Отчего же тебе, князю Синаня, так не терпится присоединиться к этому веселью?

— Хорошо, я понял, — послушно согласился Дуань Байюэ.

— Изучи получше Цзинь Тая, покушай в ресторане, наслаждайся бездельем и пейзажами, а потом приходи к Чжэню и потребуй какую-нибудь награду — вот это и называется «быть приграничным князем», — говорил Чу Юань. — И тебе запрещается видеться со старейшиной Му Чи, иначе будешь побит палками.

— Побит палками? — уголки рта Дуань Байюэ дернулись в усмешке. — Я рассчитывал хотя бы на Холодный дворец.

Чу Юань задохнулся и внезапно весь покраснел.

— Спи, — поспешно сказал Дуань Байюэ, пока его не прогнали, и поправил его волосы. — Я больше не буду тебя дразнить.

— Как твое тело в последнее время? — снова заговорил Чу Юань.

— Не беспокоит. Ты же тоже практикуешь боевые искусства, знаешь, что получение травм — это обычное дело.

— Вздор! — нахмурился Чу Юань. — Будь ты даже главой демонической секты, практикующим темные техники, я никогда не слышал о том, чтобы кого-то ежедневно рвало кровью.

— Что значит «ежедневно рвало кровью»? — Дуань Байюэ не знал, смеяться ему или плакать. — Это было-то всего несколько раз, и каждый раз ты был рядом.

— В общем, если твое тело не в порядке, тогда возвращайся в Синань и выздоравливай, не нужно себя насиловать, — говорил Чу Юань. — Столица хорошо укреплена, и никто не посмеет поднять мятеж против императора.

Дуань Байюэ лишь покачал головой:

— Я хочу остаться здесь, потому что здесь ты. Это не имеет никакого отношения к тому, есть в столице мятежи или нет.

Чу Юань ущипнул его за нос:

— А как же Синань? Он что, тебе больше не нужен?

— Не нужен, — Дуань Байюэ придвинулся ближе и заговорчески произнес: — Давай заключим сделку?

— Какую? — Чу Юань убрал руку.

— Ты отправишь Вэнь Люняня на юго-запад в качестве крупного чиновника, а взамен, я останусь в столице, — сказал Дуань Байюэ. — Я даже не прошу новую резиденцию, меня вполне устроит Холодный дворец.

Чу Юань повернулся к нему спиной:

— Я не в силах расстаться с моим дорогим чиновником Вэнем.

— Тогда, ты будешь в силах расстаться со мной? — Дуань Байюэ, уже совершенно нахально обнимал его сзади.

— Да, — вяло ответил Чу Юань.

Дуань Байюэ отодвинул его волосы, нежно целуя обнаженную шею.

На лице Чу Юаня появилась легкая улыбка.

Глубокой ночью, они так и лежали рядом, переплетая пальцы. Никто из них точно не знал, в какой момент они взялись за руки.

В мечтах началось пышное цветение.

На следующий день Дуань Байюэ, естественно, не стал искать старика Му Чи и сразу покинул дворец.

— Ну как? — Нань Мосе уже ждал его в переулке, слоняясь без дела со своим мешком в руках, и поедая баоцзы. — Ты раздобыл Цянь Хуэйхуань?

— Нет, — покачал головой Дуань Байюэ.

— Сколько еще нужно времени? — допытывался Нань Мосе.

— Я не смогу его достать.

— …

— Сяо Юань не позволяет мне в это вмешиваться, — пояснил он.

— И что? — Нань Мосе вытаращил на него глаза.

— То, что на этом дело закончено, — Дуань Байюэ развернулся и пошел обратно. — Учитель может продолжать есть свои паровые булочки.

Позади возник внезапный порыв ветра, Дуань Байюэ проворно уклонился.

Нань Мосе грубо ударил его по голове и со злостью сказал:

— Ты даже не упомянул, что твой учитель может этим заняться?

— По сути, если так подумать, это дело ведь совсем нас не касается.

— …

— Я просто хотел выяснить, с какой целью Сай Паньань разыскивает старика Му Чи, и теперь, когда я знаю, нет смысла продолжать этим заниматься, — сказал Дуань Байюэ. — Если только учитель не желает в это раз прослыть героем, и помочь сектам и школам Центральной равнины уничтожить зло.

— Ни за что! — Нань Мосе решительно помотал головой, но не сдавался: — Однако, этот учитель все еще не наигрался.

В голове Дуань Байюэ стала нарастать пульсирующая боль.

Некоторое время спустя.

— Твой возлюбленный не отпускает тебя, но никто не говорил, что этот учитель не может пойти, — Нань Мосе сунул остатки булочки в рот и решительно произнес: — Это дело тебя больше не касается.

Дуань Байюэ нахмурился:

— Только не вляпайся в неприятности.

— Разумеется, — Нань Мосе отряхнул одежду, неторопливо поднял с земли какую-то гнилую палку и, напевая себе под нос, направился в гостиницу Сай Паньаня.

Изначально, Дуань Байюэ собирался вернуться во дворец, но поняв, что не может перестать беспокоиться, последовал за ним.

— Я вернулся! — Нань Мосе пинком распахнул дверь гостевой комнаты.

— Почему от тебя столько шума?! — едва задремавший мальчик-слуга Сай Паньаня испуганно вздрогнул от неожиданности.

— Я нашел Ванъюэ, разве я не могу быть немного счастливым? — недовольно проворчал Нань Мосе.

Услышав их разговор, Сай Паньань накинул на плечи верхнюю одежду и неторопливо вышел из своих покоев. Губы его под маской, которая закрывала лишь половину его лица, были болезненно бледны.

И именно такими они должны были быть. Прошлой ночью Нань Мосе вернулся, ища предлог навернуть кружок по комнате, и незаметно подкинул фиолетовую жабу в вазу, стоящую в углу. По его расчетам, за ночь гучун в его теле должны были здорово всполошиться. То, что он после такого смог встать — уже можно было считать удачей.

— Где Ванъюэ? — спросил Сай Паньань.

Нань Мосе быстро вытащил и продемонстрировал ему палку.

…

— Возмутительно! — недовольно прокомментировал мальчик-слуга.

— Этот мальчишка не понимает истинной ценности этого инструмента! — Нань Мосе беспрестанно махал рукой. — Это отличная вещь, сделанная из Заоблачного дерева, обдуваемая ветрами и омытая дождями, впитавшая всю сущность солнца и луны! И только когда она начинает разлагаться, ее духовная сущность высвобождается. Почему же, по-твоему, она называется «Ванъюэ»?

Мальчик-слуга по-прежнему смотрел на него с подозрением.

— Раз уж вы получили Ванъюэ, тогда идите и поскорее изготовьте Цянь Хуэйхуань, — сказал Сай Паньань. — Если у вас снова что-то пойдет не так, то не вините меня в грубости.

— Конечно все будет в порядке, — Нань Мосе сунул гнилую палку в свой мешок, и неспешно пошел в соседнюю комнату.

Хоть Сай Паньань и прикрылся широкой верхней одеждой с большими рукавами, однако все равно можно разглядеть, что кожа его рук уже не была такой молодой. Это были руки с тонкой кожей и выступающими венами.

В таком случае, это именно тот трюк, с помощью которого у него хватило смелости дурачить людей. Нань Мосе поцокал языком, качая головой. Выпив чайник чая, он удобно устроился в постели, звонко зевнув и чувствуя себя совершенно довольным.

— Господин, — мальчишка, уже несколько лет служивший у Сай Паньаня, впервые видел его таким, из-за чего выглядел обеспокоенным и поддерживал его. — Возможно, стоит вернуться в деревню призраков?

Сай Паньань оттолкнул его и, спотыкаясь, побрел во внутренние покои, собираясь помедитировать, насилу отрегулировать поток ци, и успокоить взволнованных гучун.

Но с сидящей в вазе фиолетовой жабой, ни то что обычный гучун, а даже королевский гу был бы до полусмерти перепуган, только и мечтая сбежать подальше.

Тело Сай Паньаня словно грызли тысячи муравьев, в уголках рта появилась кровь. Он, наконец, начал понимать, что тут что-то нечисто. Эти гучун находились в спячке на протяжении многих лет, и давным-давно срослись с кровеносными сосудами. Однако сейчас, они изо всех сил истерично бились, пытаясь сбежать, и очевидно, что кто-то решил наделать мерзостей за спиной.

— Господин, — мальчик-слуга принес теплую воду, но тут же был схвачен за горло. Он в ужасе смотрел на искаженную злобой гримасу, казалось, теперь совершенно незнакомого человека.

Маска упала на пол. Лицо Сай Паньаня было покрыто красными прожилками, глаза выпучены, он выглядел словно дьявол, вырвавшийся из глубин преисподней.

— Кхе-кхе! — мальчик-слуга кашлял, его лицо стало красным.

— Ты подмешал в воду яд? — хрипел Сай Паньань.

Мальчик-слуга не мог вымолвить ни слова, и только яростно мотал головой. Его разум был затуманен, он уже начал терять сознание.

Сай Паньань замахнулся, собираясь ударить его по голове, но кто-то неожиданно перехватил его руку.

Дуань Байюэ стоял посреди комнаты, его лицо было спрятано под маской, а тон был ледяным:

— Кто ты, в конце концов?

Быстро прикрыв лицо рукавом, Сай Паньань выпрыгнул в окно.

В этот момент, люди находившиеся на улице, беззаботно болтали, как вдруг увидели человека, свалившегося с неба. От неожиданности, они все чуть не подпрыгнули в испуге.

Следившие рядом стражи императорской гвардии, увидев происходящее, тут же смекнули, что что-то произошло. Они выпустили в небо сигнальный фейерверк, и бросились в погоню.

Цингун Сай Паньаня был на высшем уровне, и даже несмотря на свирепствовавших в его теле гучун, он достаточно легко оторвался от преследовавших его стражей. По-прежнему продолжал погоню лишь один человек.

Когда они достигли леса, Дуань Байюэ срезал дорогу, и тут же возник у Сай Паньаня на пути, обнажив меч и приставив к его шее.

— Ты! Кто ты такой? — хрипло проговорил Сай Паньань.

— Не имеет значения кто я, — сказал Дуань Байюэ. — А вы действительно тот самый почтенный Цю Цзи?

— Нет! — резко ответил Сай Паньань.

— Нет так нет, это не так уж и важно, — сказал Дуань Байюэ. — Но поскольку вам известен тупиковый расклад Фэньсин, и вы так озабочены башней Девяти Загадок, то должны знать и о том, какая тайна объединяет расположение Фэньсин и жемчужину Фэньсин.

— Нет никакой тайны, — дыхание Сай Паньаня было тяжелым, его горло распухло.

— Это — трава Голубая ласточка, которая может временно одурманить ваших беснующихся гучун, — Дуань Байюэ достал флакон. — На вашем месте, я бы послушно отвечал на все вопросы, потому что для вас — это единственный способ выжить.

Сай Паньань жадно уставился на фарфоровый флакон:

— Это действительно Голубая ласточка?

Дуань Байюэ вытащил пробку и высыпал на ладонь несколько пилюль.

— Ладно, что ты хочешь знать? — Сай Паньань стал весьма сговорчивым.

— Что из себя представляет Фэньсин? — спросил Дуань Байюэ. — И почему она сияет?

— Фэньсин сияет в твоих руках? — после услышанного выражение лица Сай Паньаня резко изменилось.

— Вас это не касается.

— Это невозможно… все люди, что могли заставить Фэньсин светиться уже умерли на Чаоя, — взгляд Сай Паньаня стал рассеянным. — Ты лжешь!

— Чаоя? — Дуань Байюэ нахмурился.

— Это невозможно, невозможно! — Сай Паньань отмахнулся от него. Казалось, он был так сильно потрясен, что даже не хотел больше противоядия. Развернувшись, он бросился к краю утеса.

Дуань Байюэ в пару шагов догнал его, успев, однако, лишь схватить за рукав. Падающий со скалы Сай Паньань, пролетев немного, уцепился за виноградную лозу, и исчез в тумане.

— Что произошло? — подоспел Нань Мосе.

— Он прыгнул с обрыва, — сказал Дуань Байюэ. — Слышал ли учитель когда-нибудь о Чаоя?

— Да, кое-что. По слухам, это мифическая земля в Южном море, — говорил Нань Мосе. — Основателя их рода называли прародителем Чаоя. Говорят, что все, кто там жил, на самом деле не люди, а бессмертные.

— …

— Сай Паньань сказал, что он из Чаоя? — спросил Нань Мосе.

Дуань Байюэ покачал головой:

— Поначалу он хотел лишь получить противоядие, но услышав о том, что Фэньсин сияет, он словно обезумел, повторял, что это невозможно, и даже заявил, что все, кто мог заставить ее сиять, уже умерли на Чаоя. После этого он, будто умалишенный, бросился со скалы, но ему посчастливилось схватиться за лозу. Не знаю, жив он или мертв.

Нань Мосе вытянул шею и глянул вниз с утеса.

— Что с тем мальчишкой-слугой? — спросил Дуань Байюэ.

— Его забрал Яо-эр и запер пока в нашей гостинице, — отвечал Нань Мосе. — Императорские стражи тоже кинулись в погоню, но оказались на шаг позади нас.

— Для начала, пойдем и выясним, что тут в конце концов происходит, — говорил Дуань Байюэ. — Хотя бы узнаем, откуда взялся этот загадочный Сай Паньань.

В гостинице Дуань Яо сидел за столом, подперев щеки руками, и с интересом наблюдал за мальчишкой-слугой, сидящим перед ним.

— Молодой господин, прошу вас, пощадите меня! — плакал слуга. — Я не посмею больше сбегать!

— Ты сам это сказал. Если снова попытаешься бежать, не вини меня за грубость, — Дуань Яо протянул руку и снял паука с его лба.

Мальчик-слуга облегченно выдохнул.

— И это лишь для того, чтобы заработать на жизнь? Почему бы тебе не найти хозяина получше? — Дуань Яо скривился. — Для чего вообще следовать за таким гнилым человеком?

Мальчик-слуга продолжал тихонько рыдать.

Дверь в этот момент распахнулась, в комнату вошли князь Синаня и Нань Мосе.

— Где он? — Дуань Яо заглянул за из спины. — Где Сай Паньань? Вы его поймали?

— Он мертв, — произнес Дуань Байюэ.

— Опять мертв? — Дуань Яо был недоволен. — Почему когда вы кого-то преследуете, он каждый раз оказывается мертв?

Мальчик-слуга вдруг почувствовал приступ болезненного жара в животе, и тут же порадовался тому, что не смог только что сбежать.

— Выкладывай все, что знаешь, — Нань Мосе уселся на стул. — Иначе станешь материалом для тестирования гу, это будет ужасно.

Мальчик-слуга испуганно дернулся. Гучун Сай Паньаня оставили в его в голове неизгладимые впечатления, чудовищные картины ясно предстали перед глазами. Никто в здравом уме не согласился бы такое попробовать.

Словно наливая бобы из бамбуковой трубки,* он рассказывал обо всем, что знал.

П/п. Лить бобы из бамбуковой трубки 竹筒倒豆子 — идиома, метафора к «выложить все напрямик».

Оказалось, что Сай Паньань раньше жил в деревне призраков Сучжоу. И хоть ее и прозвали деревней призраков, в действительности, все ее жители страдали от неизлечимой заразы. Обитатели соседней деревни сторонились их, словно чумы, всеми правдами и неправдами, стараясь избегать встреч. В обычные дни в деревне призраков не было гостей, и если вы не боитесь и любите тишину, то там вполне можно жить.

Изначально мальчик-слуга был мелким воришкой, и спасаясь от гнавшихся за ним крестьян, неосторожно забежал на территорию деревни призраков. Надышавшись ядовитого тумана, он потерял сознание, а когда очнулся, то уже был заражен гу. Все что он мог — оставаться рядом с Сай Паньанем и служить ему. Это продолжалось четыре года.

— Он чем-то занимался помимо практики боевых искусств и изучения задач в го? — хмурился Дуань Яо.

— Да, — сказал мальчик-слуга. — У него, кажется, много подчиненных, в дом часто приходили люди в масках. Даже не представляю, откуда у него деньги.

— За эти четыре года он когда-нибудь снимал маску? — спросил Дуань Байюэ.

Мальчишка-слуга покачал головой:

— Ни разу.

— Он произносил при тебе слова «гора Нефритового Гроба», «Лань Ичжань», или «Цю Цзи»? — продолжал спрашивать Дуань Байюэ.

— Да, он упоминал об этом, — отвечал мальчик-слуга. — Он был постоянно встревожен ситуацией на горе Нефритового Гроба, каждые несколько дней, он приказывал мне выходить, и узнавать свежие новости. Время от времени, я должен быть повторять, что Цю Цзи головой подпирает небо, что он — великий герой, и первое лицо сообщества боевых искусств Центральной равнины. Что касается Лань Ичжаня, его упоминали очень редко.

Дуань Яо был восхищен, услышав это. Если этот человек действительно Цю Цзи, то он, должно быть, совсем башкой тронулся, раз постоянно хотел слушать, как его восхваляют.

— Он каждый день смотрел на это расположение в го, так и не сумев его понять. Но если очень долго на него смотреть, можно стать одержимым демонами, — продолжал мальчик. — В конце концов, однажды он сказал, что хочет найти человека, который сможет решить эту задачу. Я тогда обрадовался, подумав, что если кто-то ее решит, то мне больше не придется каждый день бояться, что он обезумеет.

— А что насчет Фэньсин и Чаоя? — спросил Дуань Байюэ. — О них упоминалось раньше?

Мальчик-слуга растерянно покачал головой.

Дуань Байюэ нахмурился.

— Не торопись, — Нань Мосе похлопал его по плечу. — Почему бы этому учителю самому не сходить и не обследовать гору Нефритового Гроба?

Дуань Байюэ колебался.

— Кто знает, возможно Лань Ичжань действительно вернулся из мертвых, — продолжал Нань Мосе. — Если это так, то было бы неплохо знать это наверняка. Во всяком случае, это лучше, чем постоянно оглядываться.

— Сначала я схожу во дворец.

Нань Мосе кивнул:

— Иди, а учитель и Яо-эр будут наблюдать здесь.

Дуань Байюэ развернулся и покинул гостиницу.

Дуань Яо вырубил мальчишку-слугу, запер его в соседней комнате, и продолжил спрашивать:

— Все-таки, кто же этот возлюбленный старшего брата?

Нань Мосе косо посмотрел на него:

— Ты все еще не догадался?

Дуань Яо искреннее покачал головой.

Мастер Нань вздохнул, затем поманил его пальцем, прося подойти поближе.

Взволнованный, Дуань Яо нетерпеливо придвинулся к нему, подставляя ухо.

Нань Мосе произнес по слогам:

— Шэнь. Цянь. Фань.

Дуань Яо яростно ударил по столу, словно, почувствовав, наконец, облегчение:

— Я так и знал! Я знал, что это генерал Шэнь!

Ласково улыбаясь, Нань Мосе потрепал его по голове.

Глупый ученик.

Во дворце, не находя себе места от беспокойства, Чу Юань ходил туда-сюда вокруг своего стола. Наблюдавший за ним рядом Сыси пытался успокаивать:

— Императору не нужно так волноваться, наверняка князь Синаня скоро придет.

Чу Юань упал на трон, брови его выдавали раздражение. Когда Сай Паньань вывалился из окна и пустился в бегство, Тао Жэньдэ тут же донес об этом, а также, о том, что его уже кто-то преследовал. Не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы понять кто это был.

Евнух Сыси налил ему чашку холодного травяного чая.

— Разыщи Сян Ле, — приказал Чу Юань. — Чжэнь собирается вывести войска из города.

— А?! — евнух Сыси испуганно шарахнулся.

— Для чего ты собрался покинуть город? — раздался голос Дуань Байюэ.

Когда он увидел, что князь цел и невредим, ушедшая в пятки душа Чу Юаня, наконец, вернулась на свое место.

С уст евнуха Сыси тоже едва не сорвалось «О, Амитабха!».* Он спешно поклонился и вышел, заперев за собой дверь и оставив их наедине.

П/п. Амитабха — одна из трех форм Будды. Восклицание «о, Амитабха!» — эквивалент нашему «слава богу!», или «о, Господи!»

— Ты ведь говорил, что не станешь вмешиваться, так почему же ты гнал его всю дорогу из города? — с ходу спросил Чу Юань.

— Потому что капризам учителя трудно противостоять, — бегло ответил Дуань Байюэ.

— …

В гостинице чихал Нань Мосе.

— Я знаю, что ты беспокоился обо мне, но дай мне хотя бы все объяснить, — Дуань Байюэ потянул его к столу. — После это можешь наказать меня как тебе захочется.

— Что объяснить? — Чу Юань немного смягчился.

Дуань Байюэ рассказал ему об инциденте с Сай Паньанем.

— Ты слышал что-нибудь о Чаоя?

Чу Юань, помедлив секунду, кивнул:

— Слышал.

— Расскажи мне.

Видя, что губы его пересохли, Чу Юань сначала передал ему чашку холодного травяного чая, прежде чем начал рассказывать:

— Когда мне было семь лет, во дворец пришли несколько бессмертных, утверждая, что они прибыли из Чаоя. До того, как ты сказал об этом, мне не приходило в голову, почему матушка-императрица иногда упоминала Фэньсин. Видимо, она узнала о ней от них.

— Почему их считали бессмертными? — спросил Дуань Байюэ.

— Тогда я был слишком мал, и не имел об этом какого-то ясного представления. Я лишь знал, что они могли читать по небу и предсказывать пол плода в животах наложниц отца-императора, — говорил Чу Юань. — У меня не осталось от них какого-то яркого впечатления, но я помню, что когда они покидали дворец, то унесли с собой немало драгоценных вещей. Кажется, отец-император высоко ценил этих людей.

— После того случая, появлялся ли еще кто-то из Чаоя? — продолжал спрашивать Дуань Байюэ.

Чу Юань покачал головой:

— Перед уходом они согласились вернуться снова через десять лет, но через десять лет отец-император находился при смерти, и они не появились. С тех пор, о них почти ничего не было слышно.

Дуань Байюэ кивнул, впав в глубокую задумчивость.

— Где Фэньсин? — спросил Чу Юань.

Дуань Байюэ пришел в себя:

— В гостинице.

— Выбрось ее, — сказал Чу Юань. — Она не похожа на счастливое предзнаменование.

Дуань Байюэ улыбнулся, взяв его за руку:

— Есть еще кое-что. Ты можешь рассердиться услышав это, но я все равно хочу это сказать.

Чу Юань нахмурился:

— Что еще?

— Дай мне Цянь Хуэйхуань, — произнес князь. — На горе Нефритового Гроба есть секрет, и я не могу быть спокойным, пока все не выясню.

Чу Юань, в самом деле, изо всех сил пытался высвободить свою руку.

— Вот видишь, я же говорил, что ты будешь сердиться, — безысходно сказал Дуань Байюэ. — Это ведь не обязательно должен быть я. Учитель, кажется, больше всех в этом заинтересован.

— С чего бы старейшине Наню быть заинтересованным этим? — Чу Юань не верил ему. — Прекрати нести вздор!

— Да зачем мне тебя обманывать? — сказал Дуань Байюэ. — Возможно он заинтересовался, потому что они с Лань Ичжанем похожи, и оба способны воскреснуть из мертвых, поэтому ему и хочется знать родственника в лицо.

…

— Ты действительно не собираешься туда идти? — спустя минуту снова спросил Чу Юань.

Дуань Байюэ кивнул:

— Я никуда не пойду, я останусь здесь, с тобой, в этом дворце. Так пойдет?

Чу Юань все еще пребывал в нерешительности.

— Если я тебе солгал, то нет необходимости меня отправлять, я сам добровольно пойду в комнату кастрации, — продолжал Дуань Байюэ.

Чу Юань вдруг ощутил стеснение в груди.

Ты что, не мог запомнить что-то другое?

_________________________

Во всей этой главе переводчику было ужасно жаль Вэнь Люняня, бедный мальчик, вечно Дуань Байюэ куда-то сослать его пытается))