Стратегия Императора (Новелла) - 39 Глава

Золото повсюду

***

Цзин Лютянь был слегка удивлен столь прямым ответом и рассмеялся:

— До меня доходили слухи, но я бы и не подумал, что князь Синаня окажется столь преданным любовником.

«О, он не просто преданный любовник…» — подумал про себя Дуань Яо. — «Он такой тип любовника, который еще себе на шею табличку повесит и фейерверки запустит.»

— Ну так что? — спросил Дуань Байюэ. — Если мы будем работать вместе, пользы будет больше.

— Будет от этого польза или вред — пока еще рано говорить, — Цзин Лютянь не торопился с ответом. — Однако, ваш покорный слуга все же хотел бы выпить с князем чашку чая.

— Хорошо.

— Завтра в доме Парящего Феникса будет проходить банкет, и я прошу этого князя оказать мне честь и поприсутствовать там, — Цзин Лютянь обхватил кулак в почтительном поклоне. — Сегодня у меня еще имеются некоторые дела, и ваш покорный слуга должен откланяться.

Дуань Байюэ кивнул. Проводив его взглядом Дуань Яо спросил:

— Хочешь, чтобы я понаблюдал за муниципалитетом?

— С присутствием Парящего Феникса, боюсь, убийца тоже больше не посмеет там показаться, — сказал Дуань Байюэ. — Давай сначала вернемся в гостиницу и отдохнем. Обсудим это завтра вечером.

— У этого владельца Парящего Феникса такое мрачное лицо, похоже он не очень к нам расположен, — заметил Дуань Яо. — Ты уверен, что он захочет с нами сотрудничать?

— Лицо у него мрачное от того, что Юй Шу был кем-то убит. К тому же, местные власти и Парящий Феникс заключили сделку, и теперь это дело ставит и Цзин Лютяня под подозрение. Кто знает, может цель убийцы и заключалась в том, чтобы шантажировать его, — Дуань Байюэ рассуждал вслух. — Если посмотреть с этой стороны, то будь я на его месте — тоже был бы мрачнее тучи.

— Все было бы лучше, приедь мы на день раньше! — сокрушался Дуань Яо. — Быть может, тогда бы префект не умер, и мы тоже не оказались бы в таком тупике!

— На этом свете слишком много условностей, — Дуань Байюэ потрепал его по голове. — Пойдем, надо поспать.

………………

В императорском дворце Чу Юань сидел в своем кабинете, просматривая доклады. Евнух Сыси находился рядом и подавал чай. Он мысленно вздыхал, думая о том, что когда князя Синаня нет, Император снова до рассвета запирается у себя в кабинете, и никто не способен его оттуда вытащить.

Стоило ему об этом подумать, как пришло известие, что господин Лю просит аудиенцию.

— Пускай заходит, — в аккурат, Чу Юань уже заскучал, просматривая отчеты.

Лю Дацзюн вошел весь сияя.

Соблазн подшутить над ним был слишком велик:

— Цяньфань согласился породниться с моим дорогим чиновником?

— Ах нет, генерал Шэнь в последнее время был очень занят, и я уже очень давно не наносил ему личный визит, — ответил Лю Дацзюн. — Княжна Гаоли наконец выбрала кое-кого!

— Неужто? — Чу Юань приподнял бровь. — Кого же она выбрала?

Эти дни в самом деле были непростыми. Будь это какой-то заурядный молодой человек, естественно Цзинь Шу даже не взглянула бы на него, однако, если это какой-нибудь выдающийся сын знатной семьи столицы, вряд ли бы он заинтересовался княжной из чужой страны. Чу Юань никогда никого не принуждал к вступлению в брак, и просить его даровать брак было совершенно невозможно. По этой причине Цзинь Таю оставалось только изо дня в день обжигать голову и разбивать лоб,* поторапливаясь с этим делом, и думая, что в этот раз они приехали напрасно. Но кто бы мог подумать, что поиски неожиданно увенчаются успехом.

П/п. Обожженная голова и разбитый лоб — то же, что и «набивать себе шишки».

— Это группа торговцев прибывших из Наньяна,* — рассказывал Лю Дацзюн. — Среди них, как говорят, есть выдающийся молодой господин из богатой семьи, прибывший из далекой страны, Сиама.* У него врожденный талант к боевым искусствам, и даже говорят, что он очень похож на князя Синаня! Это действительно было нелегко!

П/п. Наньян — Южное Приморье Китая. Сиам — название одного из ранее существовавших тайских государств.

— …

Похож на князя Синаня?

— Император, ваш презренный слуга поэтому и пришел с докладом Императору, сказать, что больше нет надобности повторно проводить брачный поединок, — продолжал Лю Дацзюн. — Вчера князь Гаоли только услышал об этом, а сегодня уже даже приготовил приданое!

Чу Юань прыснул со смеху:

— Что ж, это прекрасная новость!

— Кто бы с этим не согласился? — Лю Дацзюн не переставая кивал головой: после стольких мучений, наконец-то это закончится.

— Раз уж с делом покончено, дорогой чиновник должен вернуться к себе и отдохнуть, — говорил Чу Юань. — Вы уже не молоды, вам нельзя так переутомляться.

Получив приказ, Лю Дацзюн покинул зал. Евнух Сыси, решив воспользоваться случаем, спросил:

— Император тоже возвращается в свои покои, чтобы отдохнуть?

— Тайфу Тао недавно заболел и накопилось немало дел, — ответил ему Чу Юань. — Многие по-прежнему ждут ответа. Если тянуть еще день, то люди, вероятно, проведут еще один день в тревогах.

— Но нельзя пренебрегать телом Императора! — евнух Сыси продолжал уговаривать. — Голос Императора сейчас звучит хрипло.

— Он велел тебе присматривать за Чжэнем? — Чу Юань улыбался.

Евнух Сыси переполошился, спешно упал на колени и произнес:

— Старый слуга не смеет!

— Смеет или не смеет. Если это так, то так, если нет — так нет, — Чу Юань без интереса просматривал записи. — Ты следовал за Чжэнем почти двадцать лет, и хорошо знаешь: что бы ты ни сказал, Чжэнь не может наказать тебя, или злиться. Так почему же сейчас ты так дрожишь?

Евнуху Сыси только и оставалось, что встать закашлявшись.

— Так и? — Чу Юань смотрел на него.

Сыси честно ответил:

— Перед уходом князь Синаня вообще ничего не говорил.

Просто взял и ушел.

— …

— …

Мгновение спустя.

Ох!

— Император! Император, пожалуйста, идите медленнее! — на маленькой садовой дорожке, евнух Сыси, выпятив живот и запыхаясь, пытался за ним угнаться.

Он же сказал, что не может злиться, а сам даже отчеты все свои побросал!

………………..

— Что за глупое хихиканье? — в гостинице Цзыюань Дуань Байюэ страдал от головной боли.

— Брат! — Дуань Яо не мог больше молчать, ему нужно было поделиться. — А я знаю, кто твой возлюбленный! Учитель мне рассказал.

— …

Ну что он за наставник такой?!

— Прежде я считал, что ты нашел себе кого-то из императорской охраны, однако, я никак не ожидал, что этот человек окажется настолько высокопоставленным, — Дуань Яо поцокал языком. — У тебя отличный вкус!

— Знаешь так знаешь, прекрати по любому поводу нести вздор, — голова Дуань Байюэ болела все сильнее.

— Конечно, я же не дурак, — Дуань Яо придвинулся к нему. — Когда собираешься свататься?

— Еще одна фраза, и сегодня вечером отправишься нести почетный караул у гроба Юй Шу, — Дуань Байюэ встал.

— …

Чего он так злится? Разве они не могут просто поболтать?

Дуань Байюэ умылся и лежал на кровати, когда Дуань Яо вновь постучал в дверь.

…

— Эй-эй! Я — сама доброта, всего лишь пришел, чтобы вернуть тебе кое-что, — Дуань Яо вручил ему коробочку. — Твоя Фэньсин была в моей сумке.

Дуань Байюэ небрежно произнес:

— Оставь на столе.

— Просто оставить на столе? — Дуань Яо недоумевал, ведь прежде брат спал исключительно держа ее под подушкой.

Тем не менее, Дуань Байюэ ему больше не отвечал.

Раньше он хранил ее близко к телу потому, что только один человек мог заставить ее светиться, и он чувствовал, будто держал в руках частичку его души. Теперь же, внезапное появление Ту Буцзе косвенно доказывало, что эта драгоценная жемчужина не имела никакого отношения к его возлюбленному, зато имела тысячи шелковинок и десятки тысяч нитей* с Чаоя. Естественно, его интерес к ней растворился. Если бы не необходимость разобраться в ее тайне, вряд ли бы он вообще взял ее с собой.

П/п. Тысячи шелковинок и десятки тысяч нитей — идиома, означат «тесная связь и незримые узы».

Чудеса какие-то. Дуань Яо покачал головой и закрыл за собой дверь.

На следующий день стояла хорошая погода. Постояльцы гостиницы проснулись довольно рано, в холле первого этажа царил шум и гам, все обсуждали происшествие с Юй Шу.

— Смотри с каким знанием дела они об этом говорят, — произнес Дуань Яо. — Можно подумать, что видели все своими собственными глазами.

— Судя по всему, чиновник Юй Шу сам был не ахти, — отозвался Дуань Байюэ. — В противном случае, будь он честным и добропорядочным, вряд ли бы у официантов сейчас были такие выражения на лицах.

— Где уж на свете взяться стольким честным чиновникам? — Дуань Яо откусил от пирожка. — Если тебе не нужно разузнать никакой информации, тогда я пойду на фестиваль пионов.

В гостинице сидеть — скучно, лучше уже пойти прогуляться.

— Не влезай в неприятности.

— Не каркай! — Дуань Яо затолкал в рот остатки пирожка, затем отряхнул руки, похлопав себя по заду, покинул гостиницу, и пропал до самой ночи.

Дуань Нянь следовал за ним, поэтому Дуань Байюэ не волновался. Дождавшись темноты, князь, в назначенное время, отправился на банкет в дом Парящего Феникса.

Заметив его, Цзин Лютянь со смехом сказал:

— А я все размышлял, отчего же князя до сих пор не видно.

— Мастер Цзин долго ждал, — учтиво произнес Дуань Байюэ. — Просто по пути сюда меня задержал досмотр местных властей, поэтому я немного опоздал.

— После недавнего инцидента в городе стало много шума ветра и криков журавлей,* — Цзин Лютянь налил две чарки вина. — Но кем же является тот убийца, я действительно не имею ни малейшего представления.

П/п. Шум ветра и крики журавлей — идиома, то же что и «пуганая ворона и куста боится».

— В таком случае, мастер Цзин готов к сотрудничеству?

— Это зависит от того, в какой степени готов помогать этот князь.

Дуань Байюэ приподнял бровь:

— Если это дело не прояснится, я не вернусь в столицу.

— Осмелюсь спросить: кто же любимый человек этого князя? — Цзин Лютянь решил попытаться узнать.

— Это правда, что дом Парящего Феникса является разведывательным центром, но вы хотите владеть даже такого рода информацией? — Дуань Байюэ смеялся.

— Ну, добыть информацию о людях Чаоя, их личности, должно быть, тоже непросто, — ответил Цзин Лютянь. — Только вот Чаоя — это само по себе предзнаменование беды, и люди, которые ввязываются в это, плохо кончат. Было бы лучше, если бы князь убедил своего любимого человека не вмешиваться в это, ради его же блага.

Вопреки этому, Дуань Байюэ не собирался отступать:

— Я не верю во все это. У возмездия должна быть причина, чтобы оно стало следствием.

— Я могу сотрудничать с этим князем, — наконец согласился Цзин Лютянь. — Но с одним условием: равноценный обмен.

Дуань Байюэ кивнул:

— Хотелось бы услышать подробности.

— Ваш покорный слуга хотел бы знать, что же из себя представляет Бодхисутра Сердца.

— Не может же такого быть, чтобы мастер Цзин желал практиковать этот навык?

— Конечно нет, — Цзин Лютянь покачал головой. — Все в Цзянху говорят о ней, но никто никогда не видел. Дом Парящего Феникса уже давно испытывает любопытство по этому вопросу.

— Как же никто ее не видел? — Дуань Байюэ подтрунивал над ним. — В Синане записи о ней можно купить буквально повсюду, и время от времени в них появляются новые движения.

Цзин Лютянь, однако, был настойчив:

— Если Бодхисутра Сердца не может быть раскрыта, тогда может ваш скромный слуга обменяться несколькими приемами со старейшиной Нань Мосе?

На сей раз Дуань Байюэ без раздумий согласился:

— Так тому и быть.

— В таком случае, вопрос можно считать решенным, — Цзин Лютянь потер подбородок. — Пожалуй, если это откладывать, старейшина Нань может оказаться в могиле, и тогда, кто знает, когда он снова вернется.

— Мы можем сейчас поговорить о Чаоя? — Дуань Байюэ вернулся к интересующему его вопросу. — От чего вы тогда упоминали жадность, говоря о нем?

— Похоже, князь Синаня и вправду не в курсе, — отвечал Цзин Лютянь. — Остров Чаоя — это остров сокровищ, по слухам, там повсюду золото и драгоценные камни.

Дуань Байюэ покачал головой:

— Если верить слухам, то девять из десяти будут уверять, что это заморская гора бессмертных.*

П/п. Байюэ имеет в виду мифическую остров-гору Пэнлай, где проживают совершенствующиеся достигшие бессмертия.

— Однако, только Чаоя был неоднократно разграблен, а его население вырезано, — возразил Цзин Лютянь. — С другими островами никогда так не обходились.

— Поэтому часть людей и сбежала оттуда? — спросил Дуань Байюэ. — Если это все правда, почему же местные власти не только не попытались их защитить, но и хотят убить?

— Чаоя — это всего лишь одинокий остров, они не добывают золота и не производят ценных товаров. Единственное чем они могут зарабатывать себе на жизнь — это ловля рыбы, и этого едва хватает, чтобы прокормить себя, не говоря уже о том, что скопить какие-то богатства невозможно, — продолжал Цзин Лютянь. — Несколько проходивших мимо рыбацких лодок донесли властям, что умы их были околдованы голосами, доносившимися с острова, после чего они потеряли весь свой товар и деньги.

— Выходит, местные власти признали их племенем колдунов, практикующих черную магию? — Дуань Байюэ хмурился.

— Я прежде так же полагал, что эти выводы слишком поспешны, однако младший брат вашего скромного слуги недавно отправился в Южное море, и тоже был дочиста ограблен, и ко всему еще и ранен, — говорил Цзин Лютянь уверенно. — По его словам, народ Чаоя — дьяволы во плоти, а на самом острове, несомненно, золото повсюду.