«Дриады, как и все нимфы, были сверхъестественно долгоживущими и привязаны к их домам, но некоторые выходили за пределы возможностей большинства нимф. Это были хамадриады, которые были неотъемлемой частью их деревьев, так что, если дерево умирало, связанная с ним хамадриада также умирала. По этим причинам дриады и греческие боги наказывали всех смертных, которые наносили вред деревьям, не умиротворив сперва нимфу».

— Путешествие к загробной жизни

*** Дэдессия, Море Душ, Клан: Кариссими ***

*** Элона, 24 года ***

Я била своими крылья и спешила, идя по следам. Кто-то снова вошел на нашу территорию. Эти парни из Парле действительно упорны. С самого первого нападения на нас мы имеем дело с регулярными атаками с их стороны. Я не понимаю их мотивации.

До сих пор они ничего не получили от этого, и потеря людей немыслима. По крайней мере, я так думаю. Немного воды и ресурсов не может стоить потери людей. Мы потеряли по меньшей мере пять процентов населения нашего клана из-за рейдов.

Но, возможно, Парле думают по-другому. Может быть, они думают, что каждый потерянный рейдер – на один лишний рот меньше.

Бабушка считает, что они просто проверяют нашу защиту для проведения набегов на ресурсы. Потеря нескольких средних — ничто для них. Я признаю, что ее точка зрения имеет логику, но я не убеждена.

Когда они начали первую большую атаку восемь лет назад, они мобилизовали двенадцать высших бессмертных, чтобы противостоять нашим защитникам. Я не хочу об этом думать, но в нашей среде должен быть предатель. Как еще они должны были знать, что половины наших лучших бойцов нет дома? Дорин думает, что они, должно быть, знали про ее отъезд. Она не может поверить, что кто-то будет настолько глуп, чтобы предать Кариссими из-за Парле. Известно, что Парле безжалостны и практикуют рабство.

Я так не думаю.

С этой первой атаки они больше никогда не использовали против нас высших бессмертных. Таким образом, либо они потеряли своего инсайдера во время первого рейда, либо он все еще есть.

В первом случае их продолжающиеся атаки не имеют абсолютно никакого смысла. Им не удалось украсть гораздо больше, чем им нужно было инвестировать для проведения этих рейдов в первую очередь.

Во втором случае они просто пытаются дать нам ложное чувство безопасности.

Мы бессмертные. Время для нас не имеет большого значения. Они должны готовиться к большому удару, проверяя воду.

Вот почему я всегда выбираю миссии разведки, так как мне разрешено покидать Иггдрасиль. Моя самая большая надежда — поймать кого-то достаточно высокого ранга, чтобы узнать их планы. Когда у меня будут доказательства, Дорин должна будет мне поверить.

По крайней мере, мне не нужно терпеть сомнительные взгляды моих членов клана. С моего вознесения произошло много всего. Мало того, что мои силы и мои знания росли, но также и изоляция от других членов клана. Единственные, кто не заботится о моей силе, это мои ближайшие родственники. Другие говорят, что опасно быть рядом с  высшим бессмертным без воспоминаний.

Они боятся, что я могу потерять контроль, как восемь лет назад.

Может быть, это было бы не так бешено, если бы Квиана не приводила бы так много мальчиков к нашему порогу. Она не раз пыталась связать меня с кем-то, но это не работало. Либо они были просто идиотами, которые думали обо мне как о каком-то сексуальном идоле, или они боялись меня. Я могу сказать, когда кто-то пытается быть хорошим, но пытается не трогать меня одновременно. Это не значит что я высушиваю их полностью.

Я только высасываю из них немного сил.

Если они действительно хотят длительных отношений со мной, они должны быть готовы принять мою природу. Иногда это трудно контролировать, а мама не может помочь. Вчера она попыталась запереть меня в комнату с «едой», как она их называла. Она не понимает, что эти парни просто не переворачивают мой переключатель. Мне нужен кто-то, с кем я могу поговорить и пообщаться. Не какой-то бедный щенок, который не представляет проблем.

Когда я следую следам на песке, они внезапно заканчиваются, и я решаю приземлиться.

Но даже подробный осмотр не дает никакого результата. Они просто исчезают. Либо их владелец телепортировался, либо взлетел в небо. Но если бы он был способен это сделать, почему он не использовал этот вариант раньше? Я думала, что я охочусь за низшим, который шпионил за нами.

Я обыскиваю горизонт, но нет ни одной души в поле зрения. Затем я играю со своими волосами, думая о ситуации. Этот регион представляет собой комбинацию песчаных дюн и скальных образований. Когда я впервые нашла следы, я обнаружила, что они переходят от одного камня к другому. Это было логично. Никто не хотел бы ходить по песку, если бы он мог ходить среди скалистых регионов. Это тяжелее, и на песке остаются следы, которые можно увидеть с воздуха.

Мне пришлось обыскать каждую скалистую область несколько раз, чтобы снова найти следы. Однажды мне даже пришлось приземлиться и идти по следам пешком. Моя добыча прошла через большое поле скал, скользя от одного камня к другому, что нельзя заметить с воздуха. На это я потратила целый час.

Поэтому перемещение по песку как можно меньше полезно для разведчика. Я оглядываюсь. Следующее большое горное образование находится в нескольких километрах к востоку. Если бы у моей жертвы был повод для прогулки некоторое время, то почему он не двигался по скалам? Если вы отдыхаете от полета и просто хотите двигаться в одном направлении, вы также можете перемещаться по ним.

Если только вы не хотите, чтобы ваши следы нашли и следовали за ними. Если только вы не хотите занять вражеских разведчиков охотничьими призраками. И я уже опасалась, что есть предатель среди нас. Если у этого человека есть доступ к нашему расписанию разведки, он знает, что помимо меня, три других высших бессмертных дежурят.

Итак, что вы делаете, чтобы держать их как можно дольше? Вы даете им что-то, чтобы отслеживать и тратить время!

Я рыкаю и взлетаю, летя по прямой линии к Иггдрасилю. Я знала! Нам никогда не следовало оставлять Иггдрасиль и вместо этого искать предателя!

Начиная с рейда, наш клан имеет только двадцать высших бессмертных. Мы потеряли парня по имени Гарлем. И всего несколько месяцев назад Фринис стал жертвой духа.

Вытягивание трех защитников от вашей цели может показаться незначительным. Но это не так, если эти трое представляют собой десять процентов боевой силы противника. Сколько бессмертных имеет Парле? Дорин не была уверена, когда у нас была последняя конференция, но у них, безусловно, больше чем у нас. Двадцать пять? Тридцать? Если каждый их бессмертный займется одним из наших, и у них всего на пять бессмертных больше нас, эти пять могут нанести невероятный урон, если их не остановить!

Я лечу быстрее, вливая максимум маны в свои крылья. Через несколько минут я проклинаю тот факт, что мне не хватает средств для телепортации. Моя техника шага очень аккуратная, но ей не хватает дальности и она не предназначена для перемещения на большие расстояния. То же ограничение распространяется и на мои знания о телепортации. Я могу телепортироваться только к цели в пределах моей видимости. И я немного боюсь того, что может произойти, если матрица телепортации терпит неудачу. Результаты такой аварии могут быть неприятными. Почему мои другие «я» не были более универсальными, чем это? Пути, которые я помню из своего времени как Селес, были настолько удобны.

Когда я, наконец, вижу столб дыма, поднимающийся с позиции Иггдрасиля, мое сердце пропускает несколько ударов. Я прибыла слишком поздно? Я отбрасываю всю осторожность и поднимаю руки, чтобы сформировать матрицу телепортации, устанавливая столб дыма в качестве моей цели.

Я закрываю глаза и пытаюсь вспомнить одно из моих прошлых «я». Сайла была техномагом, и, по крайней мере, она знала, как это сделать. Но независимо от того, сколько тренировок и усилий я вкладываю в это, это похоже на способность кого-то другого.

Нет смысла останавливаться на том, что может и не может быть. Я произнесла заклинание.

И появилась прямо над Иггдрасилем. С ужасом я наблюдаю жалкое состояние своего дома. Одна из огромных ветвей, которая служила в качестве воздушного препятствия, разрушена. Большие части дерева сожжены в пепел, но, по крайней мере, кто-то погасил пламя.

Я не могу найти ни одной части моего дома, которая не похожа на поле битвы. Убирая мои крылья, я спускаюсь к дому, который находится с другой стороны.

По пути вниз я наблюдаю за людьми на дорожках и на подвесных мостиках, которые ухаживают за ранеными и уносят мертвых. Среди них есть много трупов, на которых надета черная броня Парле.

Другие пытаются спасти что-то полезное от обломков, но это кажется бесполезной задачей. Затем мои глаза переходят к большой, ужасной ране на боку дерева.

Гнев вспыхивает  во всем моем существе. Это не похоже на все, что я когда-либо чувствовала. Эти монстры из Парле должны заплатить. Я заставлю их заплатить!

Но сначала я должна увидеть свою семью. Я даже не хочу воображать худшее.

Я нахожу свой собственный дом таинственно нетронутым и вздыхаю с облегчением, когда я нахожу Дорин с родителями в гостиной. Есть также семь других людей, которых я признаю нашими высшими бессмертными. Тито – единственная из тех, кого я знаю немного лучше. Она хорошая подруга Дорин.

У всех на лицах мрачные выражения, но когда Дорин видит меня, она вздыхает. Моя мать отказывается от объятий Шона и врезается в меня, со слезами на глазах.

«Я так рада, что с тобой все в порядке! Я бы не смогла принять, если бы они тебя тоже достали», — рыдает она.

Меня тоже? Мои глаза рассматривают комнату. И тогда я понимаю, что моей сестры нет. «Где Квиана? Что случилось?»

«Они забрали ее! Они наложили на нее рабский ошейник и забрали ее со многими другими!» Мать плачет.

Мой мир начинает кружиться, когда я представляю, что Квиана уносится как рабыня. Если они продадут ее в какой-то неизвестный клан, мы никогда не сможем ее найти. Это не то, что я ожидала. Разве они не нападали на нас ради нашей воды и ресурсов? «Почему?» Не забывай, почему. «Мы должны вернуть ее!» Я чувствую, как мои глаза вспыхивают от гнева.

Дорин жестикулирует на диване. «Я слышала достаточно. Мы вернем их. Но не слепо. Эта атака была за гранью того, что можно назвать рейдом. Мы поговорим с нашими партнерами по альянсу, чтобы получить помощь. И тогда мы отправимся в Парле и вернем всех и каждого из них!»

Я вижу, что ее собственные глаза испускают этот синий огонь и я не осмеливаюсь надавить на этот вопрос. Когда глаза Дорин меняются, она искренне злится.

Как оказалось, одиннадцать человек в этой комнате — единственные высшие бессмертные, которые у нас остались. Остальные либо мертвы, либо захвачены работорговцами, также как некоторые средние и низшие бессмертные. Мы не уверены в точном числе, но наши атакующие подготовили огромное нападение. По меньшей мере тысяча мертвых, и это уже пятая часть нашего населения. Есть еще около тысячи шестисот человек, о которых ничего не известно.

Дорин надеется, что большинство из них где-то прячутся, но Парле, должно быть, захватили несколько сотен наших людей.

Я чувствую, что мои собственные колени начинают дрожать, услышав разрушительные новости. Такое огромное влияние на боевую мощь нашего клана может означать наш конец.

Чтобы установить адекватную защиту от духов, вам нужно как минимум десять высших бессмертных. То же самое касается безопасной охоты. Чуть меньше, и вы рискуете ненужными потерями.

Я хочу накричать на других, что они не слушали меня. Но что изменили бы мои предупреждения? Мы не знали, где искать предателя в начале. Но теперь мы знаем, с чего начать!

Кариссими разрушится, если мы не вернем наших людей! «Как такое могло произойти! Вы теперь, наконец, готовы искать предателя? Это должен быть тот, кто знает график высших бессмертных! Парле должны были мобилизовать тысячи в этой атаке! Я видела по крайней мере одно тело, одетое в черное для каждого из наших! Они бросили на нас всех своих низших и средних, чтобы отвлечь наших бойцов?»

Шон потирает лоб. «Что-то вроде того. Они использовали в основном рабов низшего мастерства, чтобы занять нас, а их элитные силы захватили всех, кто, казалось, стоил усилий. Они открыли несколько порталов прямо в Иггдрасиль. Это был полный хаос. Было похоже, что они знали кто и где находится».

Мои глаза переходят к Дорин.

Наш матриарх встает и указывает на нас. «Пятеро из вас, пойдемте со мной. Остальные остаются здесь и защищают Иггдрасиль. Как и планировалось, Парле, возможно, инвестировали в это нападение, они все равно получили большой ущерб, даже если достигли успеха. Сейчас их клан должен быть слабее, чем когда-либо. Мы совершим поездку в оба конца во все кланы, у которых есть немного порядочности, и призовем наши соглашения».

«И первые, кого мы посетим, это Драконис. Я уверена, что они будут помогать нам, даже если я не думаю, что их лидер поможет».

Я чувствую горький привкус во рту, когда думаю о встрече с моим дедом снова. Возможно, он сказал, что хочет видеть нас, но в конце концов он больше не появлялся после встречи с Дорин. Если он действительно заботился бы о своих внуках, он бы, разумеется, посещал бы нас хотя бы раз в год. «Почему он?»

Дорин поворачивается ко мне лицом с мрачным выражением. «Как бы мне не хотелось верить в альянсы, наши партнеры все еще просто люди, которые думают о себе в первую очередь. Я не хочу думать о худшем, но по крайней мере некоторые из них наверняка не думали бы дважды о том, чтобы отвергнуть нас, увидев, что наши наступательные способности оказались несуществующими в течение ночи».

«Я также опасаюсь, что это именно то, на что рассчитывает Парле. То, о чем они, возможно, и не подумали, — это то, что если Мунрей даст нам двадцать человек, и это поможет произвести впечатление на других».