Тайные ночи во Внутреннем дворце ~Верховный император и его возлюбленная двухцветковая принцесса~ (Новелла) - 1.4 Глава

…

Позже Эйшун принес чай и еду, но он понятия не имел о ходе сражения. Даже если бы его спросили, он бы только сказал: «Просто, пожалуйста, подождите здесь», — и больше ничего не объяснял.

Время тянулось ужасно медленно. После того, как они были отправлены в военный лагерь Йо, они могли слышать звук боевых барабанов и оружия, но теперь звук был слышен так слабо, как будто издалека.

Вероятно, армия Йо вторглась в Королевский дворец. Запертый в палатке, не имея возможности видеть то что происходит снаружи, он не мог ничего представить о сложившейся ситуации.

Душистый чай нисколько не успокоил сердце Секки, он едва смог его отпить. У него не было аппетита, но так как Шохен и Байгеку были обеспокоены, он заставил себя съесть немного еды.

С заходом солнца наступила ночь.

Он лег на приготовленную девочками постель, но он не мог уснуть. Он приглушенно вздохнул, девочки начинали готовиться спать по другую сторону перегородки. Несмотря на то, что они шли долго и устали, они все же начали дремать, хотя до наступления утра было еще далеко.

Наконец после долгой ночи наступил рассвет.

Секка не заботился о своей внешности, Шохен и Байгеку одели его в изысканную одежду. Они тщательно расчесали ему волосы, уложили их в прическу и наложили макияж. Несмотря на тяготы плена, они одевали свою госпожу, свою принцессу красиво, им это было необходимо, чтобы вернуть хотя бы минимальную гордость служанок из Королевского дворца.

— Вы сегодня все также прекрасно выглядите.

Байгеку удовлетворенно вздохнула, вставив в волосы Секки богато украшенную шпильку, полученную от Юугецу.

Слова похвалы показались Секке чрезмерными, но на самом деле лицо, смотревшее на него из зеркала, было точной копией лица его сестры. С самого начала его кадык никогда не выделялся. По его внешнему виду было трудно понять, что он мужчина.

Даже приняв облик сестры, он должен был выжить. Но день казался таким долгим. И все это ради того, чтобы отплатить матери за то, что она заставила его бежать из замка. Глядя в зеркало, Секка пытался убедить себя в этом.

— Простите меня за вторжение, принцесса Шунгецу.

Как только они закончили утренние приготовления, снаружи палатки раздался голос Эйшуна. Байгеку, стоявшая у входа в качестве посредника, вернулась к Секке с озабоченным выражением лица.

— Император желает видеть вас, Шунгецу-сама.

Секка почувствовал, как сильно бьется его сердце. Через некоторое время оно наконец успокоилось. Возможно ли, что они обнаружили его истинную личность? Кроме этого, Секка не мог придумать никакой другой причины по которой Кишо позвал бы его.

— Понятно. Ну тогда пойдем.

Секка собрался с духом, надел вуаль и подошел к выходу из палатки.

— Его Величество желает видеть вас наедине, принцесса. Ваши слуги могут подождать здесь.

Шедшие за Секкой шихан и Байгеку были остановлены Эйшуном. Они протестовали с бледными лицами, но так как это был приказ императора, Эйшун не уступил, хотя его выражение лица также было встревоженным. Секка велел обеим девушкам подождать и вместе с Эйшуном вышел из палатки.

И сегодня небо было наполнено чистым весенним воздухом. Страна Ка была встречена приходом весны и вишневые деревья начали цвести. Если бы все не пошло наперекосяк, они бы праздновали фестиваль цветов примерно в это время.

Вспоминая прошлогодний фестиваль цветов, сердце Секки разрывалось от безутешных мыслей. Его старшей сестры, которая корчилась от смеха при виде акробатов с запада, уже не было в живых.

Хоть и на нем не было оков, он был окружен солдатами во главе с Эйшуном, когда они шли к палатке Кишо.

— Я привел принцессу Шунгецу.

Кишо смотрел на карту, разложенную на столе, но поднял голову, когда Эйшун поздоровалась с ним. Сегодня он все также был одет во все черное.

Чтобы не потерять достоинства принцессы, Секка поклонился один раз, сложив руки на груди. Из-за того, что он нервничал, одна только встреча с глазами Кишо заставляло сердце Секки стать невыносимо шумным. Может быть из-за его проницательного взгляда, который, казалось, видел все насквозь.

Стоя перед Секкой, Кишо начал говорить откровенно.

— Королевский дворец вашей страны пал.

Пошатнувшись, Секка ахнул и из его горла вырвался визгливый звук. Его мать и тетя, а также Шохун… Он должен был быть готов, но перед его глазами все потемнело. Он с трудом удержался на ногах и не упал, так как не хотел выставлять себя в неприглядном виде перед своими врагами.

— Похоже, что твоя мать и почти вся остальная королевская семья покончили с собой.

Секка дрожащими пальцами коснулся ожерелья, слушая как Кишо безжалостно сообщает ему новости о смерти всей своей семьи. Он вспомнил ощущение больших теплых ладоней Шохуна, только вчера надевавших ему на шею ожерелье. Он ни разу не назвал его отцом, и теперь это ожерелье было единственной памятью, оставшейся о нем…

Ошеломленное лицо Секки отразилось в глубоких темных глазах Кишо. В его глазах не было презрения, но не было и сочувствия или жалости.

— Сейчас мы отправляемся на осмотр королевского дворца. Принцесса Шунгецу, дворец…

— Пожалуйста, возьми меня с собой.

Кишо, которого прервали на середине его речи, спокойно поднял брови. Вместо того чтобы остаться недовольным поведением и речью Секки, он казался удивленным. Для человека, который не ходит вокруг да около, он редко говорил уклончиво и проявлял нерешительность.

— Битва только что закончилась, и все осталось на своих местах. Поскольку вы принцесса, там могут быть сцены, которые сделают вас неспособными контролировать себя…

— Мне все равно.

Секка продолжал тихим, но твердым голосом:

— Я готов увидеть все, что угодно.

Каким бы ужасным это ни было, он должен увидеть последние мгновения своей семьи собственными глазами. Как последний оставшийся член королевской семьи Ли.

После того, как он изучил лицо Секки чтобы определить его настроение, Кишо тихо вздохнул.

— Понятно. Тогда мы возьмем тебя с собой.