Тайные ночи во Внутреннем дворце ~Верховный император и его возлюбленная двухцветковая принцесса~ (Новелла) - 2.4 Глава

Чай был сделан из семян и плодов роз, он был эффективен в успокоении и расслаблении. Шунгецу очень нравился этот чай, она часто его пила. Секка тоже получал от этого чая удовольствие

— Этот чай действительно напоминает мне о Шунгецу-сама.

— Она всегда говорила, что ей нравится его вкус и аромат.

Похоже, Шохен и Байгеку тоже вспомнили о Шунгецу.

Секка слабо улыбнулся их серьезному разговору и утвердительно кивнул.

Это заставило вспомнить мать, сестру и тетю. Как бы то ни было, он все еще не мог поверить, что его сестры при чьей смерти он присутствовал, его матери и тети больше нет в этом мире. Чувство потери быстро росло.

Когда он думал об этом, он представлял себе, что его матери тогда не нужно было бояться за Шунгецу, когда страна Йо вторглась. Даже если бы он и Шунгецу благополучно покинули замок, мысль о том, что они все равно были бы захвачены вражескими солдатами и опозорены, заставляла чувствовать себя неловко.

Не было сомнений в том, что для его старшей сестры, если бы возникла такая ситуация в которой она была бы осквернена, это стало бы унижением хуже смерти. Даже если бы Шунгецу была жива, она точно испытала бы большие трудности из-за того, что была женщиной.

Смерть Шунгецу была величайшим несчастьем для страны Ка и королевской семьи Ли, но Секка находил некоторое облегчение в том, что его сестра умерла не зная, что Ка была свергнута Йо.

Шохен и Байгеку одели его в многочисленные шелковые одежды, высушили его волосы и тщательно расчесали их. Волосы, пропитанные ароматным маслом, также впитывали свет от свечей, придавая им глянцевый блеск.

— У Секки-сама такие красивые волосы.

— Волосы Секки-сама и Шунгецу-сама почти одинаковые.

Вечер тянулся, две служанки говорили о тех или иных воспоминаниях. Когда они хотели куда-нибудь пойти за ними цеплялись стражники, они не могли говорить свободно, но внутри комнат похоже не было наблюдающих глаз. Благодаря этому они смогли немного расслабиться.

— Простите, что прерываю вас в столь поздний час.

Кстати, когда они собирались пойти в спальню, пришел Эйшун. Как обычно, его сопровождала охрана. Эйшун искренне беспокоился о них, но он всегда брал с собой охранников, чтобы не создавать никаких промахов за их наблюдением.

— Его величество только что прибыл.  Он зовет принцессу, так как хочет поговорить с ней.

Он также сообщил, что служанки должны остаться здесь.

Просьба позвать его, как только он прибудет, могло означать только срочное дело. Вспомнив события, произошедшие несколько дней назад когда этот человек сообщил ему о падении замка Ка, Секка помрачнел.

— Вызов Шунгецу-сама в столь поздний час, не кажется ли это немного неприемлемым?

— Разве завтрашнее утро не будет таким же прекрасным?

Эйшун несколько раз извинился перед Шохен и Байгеку, его взгляд вспыхнул и передал, что это приказ Кишо.

— Мне было приказано привести принцессу любыми способами. Но я также не хочу действовать грубым образом по отношению к принцессе. Поэтому, пожалуйста, подчинитесь мне.

Солдаты, стоявшие в дверях, сделали шаг вперед. Под внушительной аурой солдат лица приближавшихся Шохен и Байгеку застыли, и они попридержали языки.

Он не должен был допустить, чтобы эти двое пострадали.

— Я понимаю, — сказал Секка, протискиваясь сквозь толпу. — Но, пожалуйста, позволь мне сначала одеться. Я не могу встречаться с ним в таком виде.

Пряча лицо за рукавом, он обратился к Эйшуну. Его волосы лежали на плечах без прически, и он был без макияжа. Если он должен был вести себя как женщина понятное дело, что он должен беспокоиться о своей внешности.

— Пожалуйста, не задерживайтесь слишком долго.

Этого можно было ожидать, каждый будет чувствовать себя неловко, когда его вызывают в такой поздний час и так внезапно, поэтому Эйшун был готов пойти на компромисс.

— Я подожду снаружи, — сказал он и вышел, уведя с собой солдат.

— Быстро сделай мне прическу. И нанеси макияж.

— Секка-сама…!

Шохен и Байгеку цеплялись за Секку, который быстро командовал ими.

— Вы не должны идти в одиночку…!

— Да, Секка-сама, что вы делаете?..

Они явно боялись, что Секка будет опозорен Кишо. А именно, если истинная личность «принцессы» будет раскрыта, это будет означать смерть всех троих.

— Все в порядке, я пойду один.

Спокойная манера речи Секки успокоила обеих девушек. Но это не означало, что они были согласны, Секка думал, что это станет ситуацией опасной для них.

До сих пор, во время их немногочисленных встреч лицом к лицу, он не чувствовал никакого желания, исходящего от Кишо. Когда он смотрел на Секку, его взгляд был сухим, без каких-либо чувств. Это явно отличалось от взглядов, наполненных необузданным желанием, которые он испытал на себе, когда на него смотрели солдаты Йохана.

Он вероятно не интересовался Секкой, мужчиной, одетым как «принцесса Шунгецу». Это было естественно, ведь он не был женщиной. Он был слишком уверен и не рассказывал о своих беспокойствах Шохен и Байгеку.

— Ну же, действуйте быстрее. Если мы задержимся, меня утащат солдаты.

По настоянию Секки обе служанки принялись его одевать. Они умело привели в порядок его одежду и наложили макияж.

Шпилька, которую они вставили в его уложенные волосы была той самой, которую он получил от Юугецу. Он собрался уходить, решив не надевать ожерелье которое получил от Шохуна.

Остановившись перед дверью, Секка оглянулся и посмотрел на Шохен и Байгеку.

— Если случится что-то непредвиденное, я хочу, чтобы вы двое сначала подумали о себе. И это ожерелье я отдам его вам, используйте его с умом.

— Секка-сама, — Байгеку скривилась, как будто собиралась разрыдаться. Шохен плотно сжала губы и склонила голову, подавляя нахлынувшие эмоции.