Тайные ночи во Внутреннем дворце ~Верховный император и его возлюбленная двухцветковая принцесса~ (Новелла) - 4.1 Глава

Как последние остатки весны, лепестки цветов похожие на плоты плыли по поверхности пруда.

На соседних деревьях сакуры остались только новые листья, а увядшие лепестки цветов иногда падали и словно танцуя уносились ветром.

Секка поднялся на верхний этаж Дворцовой башни и смотрел на сад, который увядал красками поздней весны.

В обширном саду был пруд и искусственные холмы, создающие пейзаж, переполненный деревенским очарованием. Многочисленные деревья с одной стороны были идеально подстрижены.

Вокруг сада словно соревнуясь выстроились многочисленные дворцы. Самая величественная группа зданий, разделенная передними воротами представляла собой императорский двор, где Император исполнял официальные церемонии и обязанности.  Однако дворцовые ворота отсюда видны не были.

Сегодня на главной улице похоже тоже будет много людей, которые приходят и уходят, продавцы выстроятся в очередь торгуя невиданным ранее товаром, споря со своими покупателями направо и налево так же яростно, как звук сталкивающихся мечей.

Столица Йо, Эйней.

Будучи столицей крупнейшей страны срединных земель, она принимала делегации и купцов, приезжавших из разных стран, и была полна жизни. Люди с разным цветом волос, глаз и кожи смешались в Эйнее, как будто это было само собой разумеющееся. В этой стране западные купцы, чьи макушки были покрыты переплетенной тканью и которых трудно было увидеть в Ка, также не были редкостью.

Секка вздохнул и вспомнил как выглядела главная улица по которой они проезжали по пути во дворец несколько дней назад.

За пределами великолепного и величественного Императорского дворца простирался целый мир. Кроме того, это небо все еще было связано с далекими землями Ка.

Но для него, который был заточен во Внутреннем дворце как в птичьей клетке, такие вещи как выход из Императорского дворца были выше его самых смелых мечтаний. Интересно настанет ли день, когда он сможет покинуть это место?..

В таком положении даже осуществление мести казалось сомнительным. Размышляя о своей никчемности, Секка услышал, как Шохен стоявшая рядом тихо прошептала его имя. В комнате с Секкой были только Шохен и Байгеку, но за дверью стояли два евнуха ожидая приказаний.

— В последнее время ветер стал холоднее. Пребывание у окна вредно для вашего здоровья.

— Это верно. Не пора ли нам вернуться?

— Мы также должны подготовить вас к сегодняшнему вечеру… — застенчиво добавила Байгеку, принимая во внимание чувства Секки.

Заставлять двух служанок волноваться не входило в намерения Секки.

— Хорошо, я понимаю, — чуть улыбнулся Секка, стряхивая с себя меланхолию, и отошел от окна.

Прошло десять дней с тех пор, как он вошел во Внутренний дворец по приказу Кишо. Сегодня вечером Секку вызвали в Императорские покои. Если бы мог, он бы хотел отказаться. Из-за того, что ему было приказано каждый день посещать Кишо, с ним играли до такой степени, что он терял сознание и в его теле копилось чувство усталости.

Даже если количество раз увеличивалось это не означало что чувство застенчивости и отвращения исчезло. То же самое и с ненавистью к Кишо. Но, несмотря на это, удовольствие прямо пропорционально продолжает усиливаться.

«Сколько бы ты ни сопротивлялся нам, ты не сможешь ни сравниться с нами в силе, и не знаешь когда действительно следует сдаться», — рассмеялся Кишо и спокойно заставил его уступить. С самого начала он держал в своих руках жизни солдат Ка, Секка просто не мог оказать ему никакого существенного сопротивления. Каждый день приходя в себя он чувствовал отвращение к самому себе, как только вспоминал постыдное поведение, он всякий раз уступал удовольствию, которое доставлял ему Кишо.

Если бы ему причинили боль, он мог бы ее вынести. Он жаловался самому себе на свою слабость и похоть.

Кишо был высокомерным тираном или так он думал, но Кишо неожиданно предпочитал доставлять удовольствие Секке, а не гнаться за собственным желанием, ему нравилось делать Секку раскрепощенным.

Это еще больше усилило чувство подавленности Секки. В настоящее время ему еще удавалось сохранить целомудрие места, которое выдавало в нем еще и женщину. Была ли это прихоть Кишо или эта часть Секки не интересовала его, он не знал причины.

Как бы то ни было сохранность была лишь вопросом времени. Потому что в первый раз, когда Кишо вставил кончик пальца он почувствовал только боль, а сейчас дошло до того, что он сразу же становился влажным и истекал медовой росой.

«Мы примем вас во Внутренний дворец как нашу супругу».

В течение трех дней, которые они провели вместе на Императорской вилле, Кишо мучил его днем и ночью. Этот ужасающий половой акт, полный похоти, точно изменил его чистое тело.

Три дня спустя, когда Секка наконец увидел Шохен и Байгеку, они обе горько плакали перед ним и извинялись за свое бессилие. Они сделали это потому, что ясно понимали, что произошло с их господином.

Когда они услышали, что он должен был войти во Внутренний дворец как принцесса Шунгецу, они были потрясены и возмущены тем, что Кишо принудил его силой и опечалены несчастьем своего господина. Это была ситуация с которой им было трудно смириться, но все же они продолжали служить ему.

Как бы то ни было, у Секки не было причин принимать слова Кишо всерьез. До последнего момента он думал, что будет супругой только на словах и просто будет заключен в стенах Внутреннего дворца.

Он выдавал себя за женщину, но понятия не имел что будет дальше. Во Внутреннем дворце, который был наполнен женщинами императора его дискомфорт стал бы заметен, если бы он присоединился к настоящим женщинам. Естественно, возрастет и опасность разоблачения его истинной личности.

С самого начала Секке было ясно что Кишо унижает его чтобы развеять скуку во время их совместного пребывания на Императорской вилле. Так сказать, это был не более чем минутный каприз. Когда они вернутся в столицу, Кишо не обратит на него никакого внимания.

Однако ожидания Секки полностью не оправдались.

Как только они прибыли в Императорский дворец, он был заключен в тюрьму во Внутреннем дворце и получил титул супруги, а позже и приказ явиться к Кишо, когда не прошло даже двух дней.

Достопочтенная супруга Ли — таков был новый титул Секки во Внутреннем дворце.

«Гарем из трех тысяч человек» страны Йо был известен в соседних странах и состоял из императрицы, четырех супругов, девяти принцесс, двадцати семи светских дам и восьмидесяти одной наложницы. Несмотря на то, что раньше было именно так, во время правления Кишо число наложниц и евнухов сократилось.

В Ка у предыдущих императриц было много любовников, но существования гарема как такового, не было. Конечно же здесь было не три тысячи человек, но Секка все еще находил странной мысль о мире, где несколько сотен наложниц сражались за любовь только одного мужчины.

В настоящее время поскольку у Кишо не было императрицы, супруга занимала самое высокое положение среди наложниц. Наверное, данный титул был дан в связи с его статусом принцессы Ка, но для Секки это было тривиальной вещью.

Он вошел во внутренний Дворец неохотно, но по крайней мере он хотел бы жить тихо, не привлекая внимания. Такое желание Секки было подавлено непрерывными вызовами.

Принцесса вражеской страны, которую захватил сам император. Любимая супруга, получавшая любовь в течение трех дней и ночей, когда они только остановились на Императорской вилле, а после входа во Внутренний дворец оттесняла всех обычных наложниц достигнув самого высокого положения.

Прямо сейчас во Внутреннем дворце Йо Достопочтенная супруга Ли, Принцесса Ли Шунгецу, была самой горячей темой для разговоров.

Поэтому выходя на прогулку он ожидал увидеть на себе любопытные взгляды и услышать шепот служанок, сгоравших от любопытства. Если ему не везло, и он попадался на глаза одной из наложниц, он встречал взгляды полные ненависти и выслушивал брошенные в него слова, острые как каштановые скорлупки.

Впрочем, женщины не могли не держать на него зла. С тех пор как Секка вошел во Внутренний дворец, ни одна из наложниц не удостоилась благосклонности Кишо. Эту новость случайно проговорил Эйшун, при этом тяжело вздыхая.

Десять дней — это десять дней. Не было никаких сомнений, что другие супруги были обеспокоены тем не забеременела ли «Достопочтенная супруга Ли» ребенком императора. Поставив на кон судьбу своих семей, эти девушки были отправлены во Внутренний дворец где им было приказано завоевать расположение императора и родить принца.