Тайные ночи во Внутреннем дворце ~Верховный император и его возлюбленная двухцветковая принцесса~ (Новелла) - 5.3 Глава

Оставив Эйшо на попечение кормилицы, Секка и его спутники покинули дворец Мэйджу.

Дворец Мэйджу в котором жил Эйшо и дворец Сейка в котором проживал Секка располагались рядом друг с другом. Поскольку дворцовые здания были обширны, было принято решение передвигаться на паланкине, но Секка часто воспринимал это как повод прогуляться. Сегодня подчиненные Эйшуна также не сопровождали его, так как не было никакой боязни в том, что он столкнется с другими наложницами.

— К счастью, Эйшо-сама сегодня заснул без всяких проблем.

— В последнее время он стал довольно раздражительным, действительно трудно.

— Это правда, — криво усмехнулся Секка, соглашаясь со словами Шохен и Байгеку. Несколько дней назад, когда ему сообщили об отъезде Секки, Эйшо не хотел отпускать его, рассердился и его было трудно успокоить.

— Кажется, он стал взрослее с тех пор, как мы видели его в последний раз.

— Эйшо-сама такой крепкий мальчик. Он действительно прелестный ребенок, и, кажется, обожает Достопочтенную супругу.

Эти двое безжалостно унижали Кишо, но не говорили ничего плохого об Эйшо, который был ребенком этого человека.

Сам Секка тоже считал Эйшо очаровательным. Из-за того, что он вскоре после рождения потерял мать, иногда на его лице можно было увидеть выражение одиночества, не похожее на выражение маленького ребенка, и это разрывало сердце Секки. Сначала он планировал только встретиться с ребенком, но его привлекло беспомощное состояние Эйшо, и он продолжил посещать дворец Мэйджу и после.

Хоть для него и было невозможно послужить заменой матери, он привыкнет быть другом по играм ребенку. По крайней мере, пока он оставался во Внутреннем дворце.

Он покинет Внутренний дворец, как только появится возможность осуществить свою месть. Прошло больше месяца с тех пор, как его привезли в Йо, но это не означало, что он забыл свою истинную цель.

До такой степени было прекрасное, будь то Эйшо или маленькая птичка, чувство он испытывал, оно было похоже на устранение препятствий на пути к своей цели. Было неприятно соответствовать ожиданиям Кишо

Он назвал птичку Тенсей и, насколько это было возможно, сам заботился о ней, давая ей корм и воду. Поскольку тот понимал, что Секка его хозяин, то выйдя из клетки старался не отходить от него. Он запомнил несколько простых слов и произносил свое имя голосом Секки.

С этим, если бы ему не приказывали заботиться о Кишо, жизнь во Внутреннем дворце, вероятно, была бы не так уж плоха.

Заметив, каким самодовольным он стал, Секка слегка вздохнул. Его родная страна была свергнута, и он сам был доставлен во вражескую страну против своей воли, так что было маловероятно что это место стало тем, где он мог остаться. Не говоря уже о том, что его гнев на Кишо тоже никуда не делся.

Кишо, как всегда, продолжал вызывать его, не давая передышки в течение даже двух дней. Хоть он и думал, что Кишо потеряет к нему интерес примерно через месяц, очевидно это тело было довольно редкой вещью. Но еще более досадной была его неспособность привыкнуть к соитию с Кишо. Потому, что это случалось так много раз, было бы хорошо если бы он мог реагировать как кукла, но вместо этого каждый раз он становился постыдно раскрепощенным.

Кроме того, в последнее время Кишо часто ускользал от своих правительственных дел и приходил днем во дворец Сейка. Как и следовало ожидать, его не принуждали к половому акту, но Кишо постоянно делал вызывающие ласки и вел себя постыдно, даже если он спал.

По мере того как время, которое они проводили вместе, увеличивалось, Секка чувствовал, что острая ненависть которую он направлял на Кишо притупилась. Он подумал, не потому ли, что он был укрощен наслаждением, доставленным ему этим человеком.

Абсолютно нет, этого не может быть.

Секка отрицал это от всего сердца. Что бы ни случилось, он единственный оставшийся в живых из королевской семьи Ли. Он не мог забыть, по какой причине мать приказала ему выжить. И ради удовлетворения сожалений его семьи.

Запертый во Внутреннем дворце, как бы сильно он ни был осквернен, он не мог забыть, каким должен быть.

Пришло время предостеречь его колеблющееся «я». Не успели они свернуть в коридор, ведущий во дворец Сейка, как их уже поджидали евнухи. Повернувшись лицом к группе Секки они поклонились. Евнухов было трое, но никого из них он не знал. Было много евнухов, и было вполне разумно думать, что он не мог запомнить их всех.

— Какое у вас к нам дело?

Когда Шохен спросила об этом, самый старший из евнухов поднял голову. Он был возрастом около сорока лет. Среди многих евнухов, обрюзгших с годами, он обладал необычайно крепким телосложением.

— Верховный советник приказал нам сказать, что желает поговорить с Достопочтенной супругой наедине.

Господин Коуки…?

Тут же в памяти Секки всплыло красивое лицо Рюу Коуки. Наверное, это было из-за дела Эйшуна которое он все еще расследовал. Если так, то он должен был прийти от Эйшуна или Кишо. Однако, поскольку это был частный разговор он, должно быть, хотел сказать то, что не хотели бы слышать те двое.

Пока ему это казалось странным, Секка спросил евнуха:

— Где Его Светлость?

— Он ждет вас в той квадратной беседке.

Евнух указал в сторону внутреннего двора. Сквозь щели двери виднелась крыша беседки. Если это была та беседка, то Секка несколько раз останавливался возле нее, прогуливаясь.

Коуки, которому было разрешено входить и выходить из Внутреннего дворца. Если он захочет поговорить, то, вероятно, посетит дворец Сейка. Так как он этого не сделал и вызвал Секку просто доверив послание евнухам то, должно быть, необходимо было избежать публичного внимания.

Если это Коуки, то он, скорее всего, знает о случившемся с матерью Кишо, вдовствующей императрицей. Ему было неловко совать нос в дела Кишо без его разрешения, но однажды он решил осторожно расспросить об этом Коуки. Другая причина заключалась в том, что его интересовали обстоятельства его жизни, как бывшего врага Кишо.

— Понятно. Давайте пойдем.

Как только они попытались повернуть в сторону беседки под руководством старшего евнуха, Шохен и Байгеку были задержаны другими евнухами.

— При всем моем уважении, нам было приказано привести только Достопочтенную супругу. Вы двое, пожалуйста, подождите здесь.

— Хоть это и был приказ Верховного советника, мы не можем оставить Достопочтенную супругу, — твердым голосом ответила Байгеку. И Шохен, и Байгеку ценили Коуки так как он когда-то противостоял Кишо. Это была ситуация типа «враг моего врага мой друг». Но поскольку недавно произошел случай преследования, они были бдительны в отношении любого намека на чрезвычайную ситуацию.

— Верховный советник пользуется доверием Его Величества. Нет никаких оснований полагать, что произойдет какая-либо неосторожность. Пожалуйста, подождите здесь.

Две служанки, которым преградили путь два евнуха, озадаченно посмотрели на Секку, ожидая указаний. Беседка была совсем рядом, хотя отсюда ее нельзя было разглядеть, так как вид загораживало обилие деревьев. Если случится что-то неожиданное, можно будет позвать Шохен и Байгеку, ожидающих в коридоре.

Приказав им оставаться на месте, Секка пошел по тропинке в саду, ведомый другим евнухом.

Весенние цветы уже увяли, и сейчас цвели цветы раннего лета. Если подумать, то скоро во Внутреннем дворце состоится вечеринка Древесного пиона.

Одна только мысль о встрече с другими наложницами приводила его в уныние. Он хотел избегать мест, где он мог бы подвергнуться общественному вниманию, но отсутствие высокопоставленной наложницы, Достопочтенной супруги Ли, подаст плохой пример другим, поэтому Кишо приказал ему присутствовать.

Впереди на тропинке уже виднелась беседка. Однако там не было и намека на фигуру Коуки. Вероятно, он ушел, потому что был занят и не мог больше ждать.

— Его Светлость…

Прежде чем он успел продолжить расспросы о его местонахождении, евнух обернулся. Он протянул свою толстую руку в сторону Секки.

Секка не мог понять, что произошло. Белая вуаль, которую он носил на лице, упала к его ногам. Как только он это заметил, его руки были скованы за спиной, а к горлу приставили маленький нож.