Тупик (Новелла) - 6.1 Глава
Состояние Мэттью было хуже, чем ожидалось.
Дежурный врач, доктор Спенсер, оценил повреждения Мэттью как требующие немедленного хирургического вмешательства: он сразу же приказал тюремным надзирателям перевести парня в ближайшую больницу.
Травмы Мэттью были серьёзны: разорванный задний проход, кровоподтёки по всему телу, вдавленные переломы на скулах, а также переломы ключицы и пальцев. Помимо того был сильно повреждён его правый глаз, а детальное обследование было отложено до того момента, когда его состояние стабилизируется. Однако, по словам доктора Спенсера, не было никаких сомнений в том, что зрение Мэттью серьёзно пострадает.
Новости о Мэттью, что принёс Дик, лишь привели Микки в ещё большую ярость. Юто посоветовал ему рассказать охраннику, что преступником был Бернард, но Микки упрямо покачал головой.
«Стучать здесь не принято, и Мэттью это усвоил – он никому не выдал, кто сделал это с ним. Мы тоже не станем стучать. Кроме того, это бесполезно, ведь мы не поймали его с поличным. Самое серьёзное наказание, что может получить Бернард, — это несколько дней в изоляторе. Бога ради, да он приговорён к ста двадцати годам заключения! Ещё несколько дней роли не сыграют. Так что я сам отомщу за Мэттью».
«Не надо, Микки, — попытался вразумить его Натан. — Если с тобой что-то случится, Мэттью будет винить в этом себя».
Слова Натана прошли мимо ушей Микки.
«Этот ублюдок изнасиловал Мэттью, зная, что он для меня как младший брат. Вот почему это проблема не только Мэттью, но и моя тоже. Парни, вы поможете мне?»
Дик и Натан переглянулись и одновременно обречённо вздохнули. Жажда мести уже полностью овладела всеми мыслями Микки, и его ярость вряд ли утихнет до тех пор, пока он не сведёт счёты с Бернардом.
Микки уже приступил к выполнению своего плана. У Бернарда была привычка перед обедом тренироваться со штангой на площадке во дворе. Он очень гордился своим мускулистым телом и, как правило, никогда не пропускал свои ежедневные жимы лёжа.
«Когда прозвучит сигнал к обеду, все заключённые столпятся вокруг единственного входа в западное крыло. Мы смешаемся с толпой, чтобы подобраться поближе к Бернарду, и я ударю его сзади. После этого, Натан, ты возьмёшь у меня нож и передашь его Дику. Дик, ты бросишь нож в водосток рядом с баскетбольной площадкой. В сливной решётке есть отверстие шириной около двух дюймов, внизу — туннель под наклоном, ведущий к канализации. Если ты бросишь туда нож, его не найдут. Юто, ты стоишь за моей спиной как стена, чтобы никто не видел, что я делаю».
Юто спросил, как он собирается пронести нож на площадку.
«Я спрячу маленький складной нож в трусах, — сказал Микки. — Охранник, отвечающий за этот блокпост, — новичок. Раньше он устраивал настоящие обыски, ощупывая заключённых вдоль и поперёк, но с тех пор, как некоторые ребята прозвали его «щупающим педрилой», он не проявляет такого энтузиазма. Металлодетектор на центральных воротах сломан, так что он точно не сработает на крошечный нож. Мы сделаем это завтра. Я рассчитываю на вас, парни».
Глаза Микки налились кровью, а лицо было мрачным и напряжённым, что совсем не вязалось с его обычно жизнерадостной натурой. Закончив разговор, Юто и Дик вместе вышли из камеры Микки.
Юто наклонился к Дику, когда они спускались по лестнице.
«Тебя это устраивает? — спросил он тихим голосом. — Я чувствую, что мы должны постараться отговорить его от этого».
«Хрен ты его отговоришь, когда он так настроен. Всё, что мы можем делать, так это молиться, чтобы он не напортачил. А вот что действительно интересно – так это что ТЕБЯ это устраивает, — заметил Дик. — Позволив Микки выполнить свой план, ты в некотором смысле будешь виновен в том же преступлении, хотя и не будешь принимать в нём активного участия».
За разговором они подошли к своей камере. Юто приблизился к входу и остановился.
«Я беспокоюсь не о себе — я больше беспокоюсь о Микки. Я тоже не могу простить Бернарда за то, что он сделал. Раз уж закон не может его наказать, то у меня нет никаких сомнений в том, что Микки нужно взять всё в свои руки».
Признавая право Микки на месть, он понимал, что поддерживает именно ту форму правосудия, что вершилась в этих стенах, а не ту, что существовала во внешнем мире. Он бы солгал, сказав, что его совсем не мучают сомнения. Но учитывая, что теперь он жил здесь – в этих стенах, – он не считал свой выбор ошибочным.
Юто решил, что это довольно забавно: не так давно он был тем, кто ловил преступников, но теперь он был здесь, не испытывая особых угрызений совести из-за того, что собирался принять участие в нападении на человека. И, как ни странно, он не колебался ни секунды. В этом месте не было ни законов, ни прав. Оно было похоже на джунгли – мир, где человек человеку волк, мир, где выживает сильнейший. Теперь он признал это как факт, и не только в своей голове. Это понимание уже глубоко укоренилось в его натуре.
Юто сидел на кровати, гадая, что скажет Дик, если узнает, что он агент УБН. На мгновение у него возникло искушение признаться, но он вовремя спохватился: он и без предупреждения начальника тюрьмы Корнинга знал, что должен хранить это в тайне.
Дик опустился рядом с ним на койку.
«…Ленникс, я не должен был так на тебя срываться из-за Линдси. Я сожалению об этом», — извинился он.
Юто покачал головой: «Тебе нет нужды извиняться. Я доставил тебе проблем. Теперь ты в долгу перед Галеном».
«Херня, ничего я ему не должен. Но с моей стороны было неправильно вымещать на тебе своё недовольство».
Юто было трудно поверить Дику: если его долг перед Галеном не так уж велик, то почему он так разозлился? И что он имел в виду, когда сказал, что всё, что он построил, рухнет из-за Юто?
Юто испытующе смотрел на профиль Дика.
«Что?» — с опаской спросил Дик.
«Ничего, — ответил Юто. — Просто заметил, какие у тебя голубые глаза и светлые волосы. Может быть, в тебе течёт кровь скандинавов или что-то в этом роде». Молодой человек давно это заприметил, но, сказав об этом сейчас, он надеялся, что это отвлечёт Дика от его пристального взгляда.
«Кто знает, может, и так, — сказал Дик. — Если бы только у меня хватило ума этим воспользоваться. Тогда бы я смог заработать хорошие деньги, продавая свою сперму в банк спермы».
Юто улыбнулся беззаботной шутке Дика. Он и раньше слышал, что белые мужчины, молодые, высокие, со светлыми волосами, голубыми глазами и хорошим образованием, получали высокую цену за свою сперму.
«Но если ты спросишь меня, я бы сказал, что твои чёрные волосы и тёмные глаза гораздо более привлекательны, — сказал Дик. — Твои волосы блестят, как шёлк, а эти чёрные как смоль глаза… Мне кажется, что я могу утонуть в них».
У Юто перехватило дыхание, когда Дик ласково провёл рукой по его волосам.
«Дик, ч-что ты делаешь?» — он запнулся.
«И твоя кожа гладкая, как слоновая кость. Не возражаешь, если я…?»
Дик склонился к Юто так близко, что почти касался его в поцелуе. Его огрубевшие пальцы поглаживали ключицу молодого человека.
«Дик!..» — воскликнул Юто, не в силах сдержаться. Дик скривил уголки рта, словно давясь от смеха.
«Ты ведь опять купился, да?»
Сообразив, что его снова разыграли, Юто почувствовал, как кровь прилила к его лицу, когда он обрушил кулаки на живот и плечо Дика. Мужчина картинно застонал и упал на кровать.
«Я сдаюсь! Смилуйся!»
«Сделаешь это ещё раз, и я врежу тебе по-настоящему. Ты же знаешь, что у меня пояс по карате!»
«Это довольно круто. Дай мне взглянуть на твою руку».
Когда Юто протянул правую руку, Дик сжал её так, словно это была самая естественная вещь на свете. Сердце Юто подпрыгнуло от этого прикосновения, хотя он и знал, что для этого нет причин.
Дик, явно не подозревавший о чувствах Юто, продолжал поглаживать большим пальцем тыльную сторону его ладони. Его касание было мягким, будто он держал хрупкую женскую ладонь. Юто ощутил странное беспокойство в сердце, и его щёки вновь запылали.
«Тц… Хватит меня трогать», — сказал он с наигранным безразличием, одёргивая руку.
«Ясно, — пробормотал Дик с серьёзным лицом. — У тебя действительно мозолистые суставы. Научишь меня паре приёмчиков? Мне это действительно интересно».
«Ты действительно знаешь, ЧТО такое карате? Это тебе не драки Брюса Ли».
Американцы склонны называть любые боевые искусства, базирующиеся на бое голыми руками, карате, и большинство людей не видят никакой разницы между карате, кунг-фу и тхэквондо.
Дик, будто оскорбившись, поднял бровь.
«Я знаю, вот уж спасибо. Карате — это вид боевого искусства, зародившийся на Окинаве. Ты когда-нибудь был в Японии, Юто?» — спросил он, всё так же лёжа на кровати.
«Я жил там около года, когда был маленьким, мы переехали туда из-за работы моего отца. Я сносно говорил на японском, поэтому меня отправили в обычную начальную школу вместе с другими детьми. Но я никак не мог вписаться в это окружение. Мне не терпелось вернуться в Штаты. Но это была прекрасная страна. Весной повсюду расцветали деревья сакуры… Ты бы видел эти ветви, усеянные пышными цветами, и белые лепестки, летящие вниз, словно снег… Это было похоже на сон. Эта картина до сих пор как наяву перед моими глазами».
«Сакура, да…» — задумчиво пробормотал Дик, подперев рукой подбородок. Юто показалось, что Дик тоже предаётся каким-то ностальгическим воспоминаниям из прошлого.
«Я уверен, что когда-нибудь ты сможешь поехать в Японию и увидеть её снова».
Юто почувствовал, как его сердце сжалось от нежного утешения в голосе Дика. У Дика Бернфорда не было ни семьи, ни дома, куда он мог бы вернуться. Одна лишь мысль о том, как, должно быть, тяжело этому человеку жить в одиночестве, наполняла сердце Юто печалью.
Дик отрешённо смотрел в окно. Крошечный квадратик голубого неба был единственным видом, открывавшимся им. Какие чувства скрывались за этим взглядом?
Они были достаточно близко, чтобы прикоснуться друг к другу, но Юто не мог отделаться от ощущения, что Дик на самом деле очень далеко. Он не знал почему. Сердце Дика было как мираж – рядом, но недостижимо. Всякий раз, когда он пытался коснуться его, пальцы Юто ловили лишь воздух.
В один момент Дик казался отчуждённым, но в следующий – заботливым. Иногда он был резок, а иногда — шутил и поддразнивал других. Он обладал силой, способной свернуть шею человеку размером с медведя, но также и уникальным отчуждённым характером человека, который гордо стоял особняком, сам по себе. Дик, многогранный и многоликий, тоже что-то прятал в своём сердце. И Юто почувствовал неукротимое желание узнать, что же это такое. Это был не просто интерес или любопытство – это был мощный, непреодолимый порыв, который шёл из глубин его естества.
Он хотел знать, кто же такой Дик на самом деле. Он хотел увидеть то, что скрывалось в недрах его сердца.
Это была тоска, непонятная и наполненная таким сильным чувством, что даже Юто испугался.
***
«Извини, что опоздал», — сказал Дик, появившись в камере. Микки раздражённо вздохнул.
«Хорош, Дик. У нас осталось не так уж много времени, чтобы выбраться на территорию».
«Микки, прости, но мы должны всё отменить, — сказал Дик. — В восточном крыле между белыми и чёрными произошла жестокая стычка, и было много раненых. В лазарете царит хаос. Сейчас мне нужно вернуться и помочь Спенсеру».
Микки покачал головой и раздражённо закатил глаза к потолку.
«Да брось! Неужели нет никого, кто может тебя заменить?»
«У нас очень мало людей. Послушай, Микки, давай отложим нападение на Бернарда до завтра. Он никуда не денется – один день не сделает погоды. Ты слышишь меня?» — твёрдо сказал Дик, прежде чем выйти из камеры. Натан похлопал Юто по плечу.
«Похоже, у нас нет выбора, — сказал он. — Давай отложим».
«Нет, — возразил Микки. — Это случится сегодня. Если придётся, сделаем это без Дика».
Натан и Юто изо всех сил пытались убедить Микки в обратном, но тот наотрез отказался и вскочил с кровати.
«Парни, вы можете отступить, если хотите. Я и один справлюсь».
Парень был настроен решительно и не собирался менять своё решение. В конце концов, Натан и Юто сдались и согласились следовать плану, лишь немного скорректировав его: Юто получит нож от Микки и передаст его Натану.
Микки смог незаметно пройти через центральные ворота со своим спрятанным ножом. Трое мужчин пересекли двор и остановились, дойдя до тренировочной площадки.
Микки притаился между Натаном и Юто, вынимая нож из нижнего белья. Это был небольшой нож с лезвием около четырёх дюймов* длиной (*чуть больше 10 см). Микки завернул его в чёрный носовой платок и сунул в карман.
Бернард лежал спиной на скамье для жима и поднимал тяжёлую на вид штангу. Юто почувствовал растущее беспокойство при виде этой горы мускулов.
«А что, если он будет сопротивляться после того, как ты его ударишь?» — спросил он.
«Я постараюсь побыстрее свалить отсюда, — ответил Микки. — Кроме того, как быстро человек сможет атаковать после того, как его пырнут ножом в спину?»
Именно Микки делал главную работу, и раз он считал, что всё под контролем, Юто не мог настаивать.
Когда часы пробили почти пять, все заключённые на территории поспешили в столовую. Бернард закончил поднимать тяжести, надел рубашку и тоже направился к воротам. По всей видимости, он не особо осторожничал по отношению к людям, что его окружают.
Юто пристроился позади Бернарда, оставив между ними небольшое расстояние. У входа в центральные ворота образовался затор, и движение людей, естественно, замедлилось.
«Давай сделаем это», — прошептал Микки.
Трое мужчин пробрались сквозь толпу, чтобы подойти поближе к Бернарду. Микки достал из кармана нож. Наблюдая за происходящим, Юто чувствовал, как растёт его собственная нервозность. Он встал вплотную к Микки, чтобы закрыть его от взглядов людей вокруг.
Микки глубоко вздохнул, словно собираясь с мыслями. Через долю секунды он врезался всем телом в Бернарда и вонзил нож ему в спину со всей силой, на которую был способен.
«Агх…!» — Бернард издал вопль.
Микки выдернул нож из спины мужчины, молниеносно обернул его чёрным носовым платком и передал Юто. С безразличным выражением лица Юто отступил на несколько шагов и вложил нож в руку Натана. Натан взял нож и в мгновение ока исчез.
План состоял в том, чтобы Микки поскорее миновал центральные ворота, пока охрана ничего не заметила. Но Бернард двигался удивительно быстро для человека, получившего сильный удар ножом в поясницу. Как разъяренный бык, взбешённый нападением Бернард схватил Микки за ворот рубашки, когда тот уже собирался скрыться, и швырнул его на землю. Опасения Юто оправдались.
«Ты, уёбок!..»
Бледный от гнева Бернард, из раны которого хлестала кровь, сомкнул руки вокруг шеи Микки и душил его. Микки с вызовом смотрел на него.
«Ты получил по заслугам, блядский извращенец! Это за Мэттью!»
Но толстые пальцы Бернарда продолжали впиваться в шею Микки, и лицо мужчины стало распухать и багроветь. Заключённые вокруг них загалдели. Когда здесь появится охрана, было лишь вопросом времени.
Охваченный паникой, Юто нанёс удар ногой прямо в голову Бернарду. Застигнутый врасплох, мужчина застонал и рухнул на землю. Юто воспользовался случаем и поспешил к Микки, помогая ему сесть, пока тот тяжело ловил ртом воздух.
«Ах ты, мелкий… — Бернард потряс головой и с трудом поднялся на ноги. — Ты тоже из компании того мальчишки? Раз уж ты так сильно этого хочешь, тебе следовало попросить. Я хорошенько тебя оттрахаю. Заставлю тебя так же рыдать и хныкать, а слёзы и сопли будут течь по твоему лицу».
В этот момент раздался предупредительный выстрел из винтовки: охрана в сторожевой вышке заметила драку. Заключённые в панике бросились на землю животом вниз.
Но Бернард остался стоять. Его лицо исказилось от гнева, когда он посмотрел на Юто сверху вниз. Юто тоже остался стоять, твёрдо встретив взгляд Бернарда.
«Честно говоря, мне было очень приятно смотреть, как он плачет, — продолжал Бернард. – В какой-то момент мне наскучило трахаться, поэтому я позволил ему насладиться концом рукоятки от швабры. Ты хочешь так же?»
В этот момент Юто больше всего на свете хотел убить этого человека. Бернард был отбросом общества. Он не заслуживал того, чтобы жить даже здесь, в тюрьме, в месте, где обитают самые подонки общества.
Вместо того чтобы поддаться безудержному гневу, Юто почувствовал, как холодная, тихая ярость разливается по всему его телу.
«Слишком страшно, чтобы пошевелиться? — сказал Бернард. — Тогда начну я».
Мужчина бросился в атаку. Юто увернулся от него, не пропустив ни одного удара, и, когда тот по инерции пронёсся мимо, ударил его рукой по шее, словно лезвием. Это был критический удар, и Бернард замер на полпути. Не теряя импульса, Юто нанёс резкий удар каблуком в висок Бернарда. Последняя атака заставила мужчину обмякнуть, как марионетку с оборванными нитками. Он рухнул на колени и упал на землю лицом вниз.
Раздался пронзительный свист, и к ним подбежала группа охранников. Юто не оказал сопротивления, но тем не менее его схватили и нанесли несколько сильных ударов дубинкой.
«Юто Ленникс! Ты слышал предупредительный выстрел. Почему не лёг на живот?»
«…Он бросился на меня, сэр. Это была самооборона», — ответил Юто, уткнувшись лицом в землю. Один из охранников бросил на него раздражённый взгляд и с силой пнул под рёбра.
«Не умничай мне тут, — огрызнулся он. — Эй, отведи Ленникса в комнату для допросов. Бернарда — в лазарет. Он в отключке».
Когда руки и ноги Юто сковали наручниками, Микки, шатаясь, подошёл к нему, бледный как полотно. Юто бросил на него предупреждающий взгляд, чтобы тот не подходил ближе, и ободряюще кивнул. Микки снова и снова в отчаянии качал головой.
Не было никакой необходимости тащить его за собой. Микки, скорее всего, избежит наказания, даже если кто-то из заключённых скажет, что он ударил Бернарда ножом: без самого ножа улик было недостаточно.
«Вы все, тащите свои задницы в столовую! Никакой еды для опоздавших!» — проревел охранник позади них, загоняя заключённых внутрь здания. Одного Юто отвели в центральное крыло, связав ему руки и ноги, как опасному преступнику, задержанному с поличным.