Твоя история (Новелла) - 4.2 Глава

Это была наша первая встреча за пять лет.

Нозоми Киримото беспрекословно дожидалась в назначенном месте возле каменной статуи, закинув голубой зонт на плечо, и угюмо смотрела на капли дождя. Волосы, которые раньше она собирала в старомодный пучок, теперь были распущены, ее сверхмощные очки сменились на контактные линзы, и одета она была со вкусом, но в целом производила то же самое впечатление, что и тогда.

Когда она заметила меня, то кивнула мне головой. Затем без слов указала на кафе через дорогу и направилась туда, не дожидаясь моего ответа.*»Сперва укроемся от дождя,» — предположил я.

Внутри было несколько посетителей, которые также пришли спрятаться от дождя, но их было не так много, и мы смогли найти себе место. Мы сели за столик для двоих возле окна. Промочив губы ледяной водой, которую принес официант, Нозоми Киримото медленно открыла рот.

— Что ты задумал?

— Задумал? — повторил я.

—  У тебя ведь было что-то на уме, когда ты написал мне, не так ли? — сказала она, глядя мрачным взглядом в угол стола. — Завлечение в секту? Маркетинговая пирамида? Реферральный маркетинг? Если что-то подобное, то извини, я сразу же уйду. Я не нуждаюсь в спасении и не слишком нуждаюсь в деньгах.

Я уставился на нее потрясённый.

Она проследила за мной взглядом, а затем ее глаза стали блуждать по сторонам.

— Извини, если я не правильно поняла. Но я не могу найти ни одной причины, по которой ты мог бы написать кому-то вроде меня. Так что…

Ее голос стал совсем охрипшим под конец фразы, и я едва его расслышал.

Я потянул к себе стакан, стоявший по центру стола, и, немного поколебавшись, сделал глоток.

Что мне следовало сделать? Я хотел сказать, «Ничего подобного, я написал тебе потому что хотел увидеться с тобой,» но ее догадка попала в самую точку. Я не был проповедником или участником маркетинговой пирамиды, но я и правда приехал не с намерением увидеться с ней. Моя истинная цель была далека от этого.

Было бы проще изобразить полное недоумение сейчас. Но я не был уверен, что смог бы продолжать эту игру долгое время. Если бы я был таким человеком, который может убедительно изображать привязанность к кому угодно, то я не был бы так одинок сейчас.

Я подозвал официанта, чтобы заказать нам кофе. И вместо того, чтобы подтвердить или развеять сомнения Нозоми Киримото, я спросил это:

— Могу предположить, у тебя уже был подобный опыт?

Это был ничего не значащий вопрос, который я задал лишь для того, чтобы заполнить паузу.

Но он оказался лучшим из ответов.

Ее глаза широко распахнулись, лоб нахмурился, тело затряслось мелкой дрожью и она стала безмолвна как камень. Даже невооруженным взглядом было видно, что ей не по себе. Меня вдруг охватило чувство вины, как будто я сделал что-то не так.

Она храла молчание довольно долго после этого. Раздумывала ли она о том, что ей сказать или ждала ли каких-то слов от меня, или же была настолько расстроена, что не хотела больше никогда со мной разговаривать? Я не мог понять по ее выражению.

Только я собрался извиниться и сказать что-то вроде: «Я не имел в виду ничего такого, пожалуйста, не бери в голову,» как Нозоми Киримото что-то тихо пробормотала.

Я облокотился на стол, чтобы лучше ее слышать.

— Как только я перешла в старшую школу, у меня появилась подруга. — сказала она безжизненным голосом. — Я была застенчива и одинока, а эта подруга приходила каждый день и разговаривала со мной по душам. В моей жизни она была первым другом. У нее был легкий характер, поэтому в отличие от меня, ее любил весь класс. Она могла поладить с кем угодно, но я всегда была у нее на первом месте, и я гордилась этим.

Теплая улыбка коснулась ее губ, но не задержалась и на пару секунд.

— Но спустя месяц нашей дружбы, она привела меня в какое-то странное место. Там проходила встреча какой-то новой религиозной секты, о которой мне не доводилось слышать. На следующей неделе и ещё через неделю она приводила меня туда. Вероятно, она думала, что раз у меня не было друзей, то на меня легко можно воздействовать. Как только я категорически заявила ей, что мне не хочется присоединяться к ним и чтобы она перестала звать меня туда,  она перестала со мной разговаривать. Более того, она начала распространять злые слухи по школе, и все три года меня сопровождали холодные взгляды и бессердечные слова.

Наконец нам принесли наше кофе. Официант, казалось, понял, какое напряженное молчание повисло между нами, и легко поклонившись с полуулыбкой, удалился.

— …Это ужасно.

Вот и все, что я мог сказать.

— Да, так и было, — кивнула она. — Вот почему я ненавижу лжецов.

У меня не хватило духу лгать ей после услышанного. «Я просто должен сказать ей правду» — подбадривал я себя.

С другой стороны, Нозоми Киримото, по всей вероятности, уже считала меня мошенником, но все же она пришла на встречу. Я предположил, что она не смогла бы отказать мне в просьбе. И это значило, что все могло бы закончиться быстрее, расскажи я честно ей свою цель.

Я глотнул свой кофе, затем поставил чашку на блюдце.

— Ты отчасти права, Киримото.

Она быстро подняла лицо вверх, а затем снова опустила.

— Отчасти?

— У меня действительно был скрытый мотив, когда я писал тебе. Это правда.

— …А какова же другая часть?

— Я мог бы написать свое сообщение кому угодно. Было еще несколько кандидатов, но я чувствовал, что мне было бы противно встретиться с ними. Но в случае с тобой, я ощущал, что все будет хорошо. Так что в этом смысле, можно сказать, что я намеревался встретиться с тобой, Киримото.

Она снова замолкла. Но это молчание не затянулось надолго.

Она произнесла с безразличным выражением.

— Тогда какой у тебя скрытый мотив?

Похоже, она перешла прямо к делу.

Я мысленно поблагодарил ее, затем задал главный вопрос.

— Знакомо ли тебе имя — Тоука Нацунаги?

— Тоука Нацунаги?

— Помнишь ли девочку с таким именем в средней школе?

Она сложила руки вместе на столе и задумалась.

— Ты наверняка и сам знаешь, но я и в средней школе почти не взаимодействовала с одноклассниками. Поэтому не могу сказать ничего точно. И все же…

Она посмотрела на меня сквозь длинную челку, затем сказала:

— По крайней мере, если меня не обманывает память, в нашем классе не было ни одного ученика с таким именем.

Затем Нозоми Киримото начала называть одноклассников одного за другим. Это лишь доказало, что ее предупреждение: «Не могу сказать ничего точно.» было абсурдным. Она могла назвать по памяти имя каждого одноклассника в каждом году обучения.

— Думаю, это все, — сказала она, закончив пересчитывать по пальцам. — Это было довольно много лет назад, поэтому я не совсем уверена.

— Напротив, я думаю, ты абсолютно права. У тебя просто феноменальная память.

— Хотя я совершенно не помню их лиц, но как ни странно, имена не могу забыть.

Я сложил руки и задумался. Память Нозоми Киримото была настоящей находкой.  Казалось немыслимым, чтобы тому, кто так отчетливо все помнил, звучало незнакомым имя реально существовавшего одноклассника. Поэтому, как я и думал, ученица по имени Тоука Нацунаги не существовала.

Даже если и так, я не решался поставить точку в проблеме, связанной с воспоминаниями, основываясь лишь на других воспоминаниях. Вся эта цепочка сомнений исходила из того, что «памяти нельзя доверять». Часть меня чувствовала, что решение проблемы с помощью чьей-то памяти будет просто повторением прошлых ошибок.

— Я думаю, что ты все верно запомнила, Киримото, — сказал я ей, аккуратно выбирая слова. — Но мне бы хотелось получить, по крайней мере, еще одно доказательство, чтобы полностью убедиться. У тебя ведь сохранился ежегодник с выпускного класса?

— Эмм, да…Я думаю, он где-то у меня в квартире.

— Ничего, если я взгляну на него?

— Прямо сейчас?

— Конечно. Убедиться во всем лучше раньше, чем позже, но если это неудобно…

— Тогда идем.

Прежде чем я закончил свою мысль, она схватила счет и поднялась.

— В конце концов, я живу недалеко отсюда.

Мы шли по дождливому городу в полной тишине. Мы не вели разговоров, поэтому вы бы ни за что не увидели в нас одноклассников, воссоединившихся спустя пять лет разлуки.

Мне кажется, что в моменты, вроде этого, люди обычно говорят о недавних событиях, сплетничают об общих знакомых, постепенно их темы смещаются к прошлому, к забавным историям и памятным событиям. И все заканчивается задушевной беседой о старых добрых временах.

Но у нас не было хороших воспоминаний совсем. У нас не было друзей, с которыми мы бы сохранили связь до сегодняшнего дня, да и попытки поговорить о недавних событиях в нашей жизни выглядели бы просто жалко. Мы оба знали, что обитали по углам классной комнаты, дыша пыльным воздухом, и получали передышку лишь в библиотеке — день за днем проживая серые дни. И никто из нас не имел ни малейшего желания выкапывать то прошлое.

От железнодорожной станции мы ехали на автобусе около 20 минут, затем шли пешком 5 прежде чем добраться до дома Нозоми Киримото. Он выглядел намного чище, чем старый жилой комплекс, в котором я жил, снаружи не было никаких пятен, а на парковке было много легковых автомобилей ярких расцветок, которые нравились молодым девушкам.

Я собирался подождать снаружи, но она позвала меня в квартиру.

— Ты ведь спешишь, верно? Я не возражаю, если ты посмотришь у меня.

Я чувствовал себя немного неловко, входя в квартиру девушки, с которой даже не дружил, но она была права и мне хотелось как можно скорее заглянуть в ежегодник. В конце концов, я просто приму ее приглашение. Прислонив свой мокрый зонт к стене в прихожей, я прошел в комнату Нозоми Киримото.

Назвать творившееся там «беспорядком» было бы нечестно. «Заваленный книгами» подходило сюда больше. В комнате было три огромные книжные полки и все три были забиты книгами. Те книги, которые не влезли на полки, формировали огромные стопки на полу и на столе. Присмотревшись, можно было понять, что их расположение соответсвовало какой-то ее системе, и, возможно, это прозвучит странно, но у меня сложилось впечатление «беспорядочного вида упорядоченного.»

— Прости за бардак в комнате, — застенчиво сказала она, гадая о том, что я мог подумать.

— Ничего, у тебя просто много вещей. Я не думаю, что тут бардак.

Не смотря на то, что у меня не было четкого представления о том, как выглядит комната обычной девушки, было совершенно очевидно, у Нозоми Киримото комната выходила далеко за пределы нормального. В ней чувствовалась индивидуальность, но с другой стороны, стоит лишь убрать горы книг, которые создавали это впечатление, как это место станет безликим. Стол, кровать, диван, все это имело стандартный дизайн, не выходящий за рамки обычных.

Она присела возле книжной полки. Похоже, большие книги и альбомы хранились на нижней полке.

Пока Нозоми Киримото искала ежегодник, она задала мне вопрос.

— Могу я поинтересоваться, почему у тебя нет своего ежегодника? Ты его не покупал?

— Я его выбросил. Я хотел избавиться от всего лишнего, когда уезжал из дома.

— Очень похоже на тебя, — тихо усмехнулась она. — Я и сама думала выкинуть его, но как видишь, я не из тех, кто выкидывает то, что похоже на книгу.

— Похоже на то. Но я рад этому.

— О, ничего не говори.

Она нашла ежегодник на второй книжной полке. Вытащив его и вытерев пыль, она вручила его мне со словами: «вот, держи.»

Сперва я открыл страницу с отдельными фото каждого выпускника. Просмотрев фото своих одноклассников, я проверил и другие классы, чтобы убедиться.

— Нет никого с таким именем, — заметила Нозоми Киримото, глядя на ежегодник у меня из-за спины.

Я просмотрел три раза, но она была права; я так и не смог найти ученицу по имени Тоука Нацунаги.

Затем мы пересмотрели одно фото за другим: групповые фото членов школьного студсовета и разных секций, фото в классных комнатах и фото со школьных мероприятий. Нозоми Киримото смогла правильно угадать имя каждого на фотографиях.

— Чихиро.

Я был удивлен, внезапно услышав, как она назвала мое имя, но, похоже, она имела в виду «на фото ты, Чихиро.» На той фотографии, на которую она указывала, я писал что-то на доске.

На этом фото я выглядел так, словно был образцовым учеником, увлеченным происходящим в классе. Но я знал, что это не мой случай.  Я тогда постоянно смотрел на часы. Поднимая взгляд на часы над доской, я дожидался, когда наконец урок закончится. Я хотел уйти из школы и оказаться в одиночестве как можно скорее. И чем сильнее мне этого хотелось, тем медленнее, казалось, двигалась секундная стрелка.

На следующем фото, которое попало мне на глаза, была та девушка, которую я нашел первой, когда разыскивал одноклассников в соцсети. Это была сцена из выступления на фестивале культуры — поистине идеальное фото для ежегодника. Она была изящной девушкой, красивой и покладистой, и вела себя со всеми одинаково вежливо, поэтому все ее любили.

Внезапно я вспомнил фото со встречи выпускников, которое было загружено в аккаунте одноклассницы.

— Кстати, Киримото, ты ходила на собрание выпускников? — небрежно спросил я.

— Нет. — Она слегка покачала головой. — Полагаю, и ты тоже там не был, Чихиро?

— Верно. Там не было никого, с кем бы мне хотелось увидеться, и сомневаюсь, что там хоть кто-то надеялся встретить меня.

— Я чувствовала то же самое. Кого бы я там ни встретила, это только расстроило бы меня. Кроме того…

В этот момент она застыла. Потому что внезапно взгляду открылся абсолютно пустой разворот.

Я не знал, что это значило. Сперва я решил, что это ошибка типографии. Но сразу за этим вспомнил, что в ежегоднике был чистый разворот, в котором ваши друзья могли оставить вам послания.

Я невозмутимо перевернул страницу, но она добавила: «Абсолютно белый, конечно же,» и усмехнулась.

Я уже почти сказал: «У меня был такой же,» но остановился. Думаю, она и так это поняла.

Вскоре я просмотрел все страницы. Ежегодник доказал, что среди моих одноклассников не было девушки по имени Тоука Нацунаги.

Только я вышел из комнаты, как Нозоми Киримото сдержанно произнесла «кхм..» и задала мне вопрос.

— И все-таки, кто эта Тоука Нацунаги? Почему ты ищешь ее, Чихиро?

— Извини, я не очень хочу говорить об этом. — сказал я, не оборачиваясь.

Сам не знаю почему, но мне не хотелось ни секунды больше оставаться в этой комнате. Я хотел как можно скорее оказаться у себя в комнате, потягивая джин в полном одиночестве.

— Все нормально.

Она легко отступила.

Я вздохнул, обернулся и сказал.

— Она — вымышленный человек.

Эти три слова, казалось, сказали Нозоми Киримото обо всем.

— Заменитель?

Я кивнул.

— Из-за небольшой ошибки воспоминания и Неовоспоминания перемешались в моем мозгу. Меня мучали иллюзии о девушке, которая нравилась мне. Глупо, правда?

Она кротко улыбнулась.

— Я понимаю. Поскольку и у меня был похожий опыт.

Затем она начала что-то говорить. Вероятно, она собиралась поведать о своем «похожем опыте». Но прежде чем ее слова вырвались на волю, она подавила их в самом зародыше. И вместо этого закончила разговор несколькими безобидными словами.

— Надеюсь, ты скоро очнешься.

Я чуть улыбнулся,затем сказал: «Спасибо за сегодня.»

— Не за что, я тоже была рада встретиться со старым знакомым.

Прежде чем закрылась дверь, я увидел, как она махала мне вслед.

Это было последнее, что мне довелось увидеть.

Снаружи все еще шел дождь. Множество луж образовалось во вмятинах на асфальте, а падающие с неба капли дождя рисовали причудливые геометрические фигуры. Кто-то однажды сказал, что дождь смывает воспоминания с дороги жизни. Я хотел скорее забыть те воспоминания, которые всколыхнул сегодня, поэтому встал посреди улицы, закрыл свой зонт и позволил себе намокнуть под дождем.