Ты любишь не мою дочь, а меня?! (Новелла) - 1 Глава

Утро матери-одиночки начинается рано.

Потирая глаза, я рано поднимаюсь и каждое утро готовлю обед для дочери-старшеклассницы.

Эх, ведь до средней школы столовая была.

— … Толку жаловаться.

Вздохнув, я жарила яйца на квадратной сковороде. Яйца и на завтрак пойдут, и на обед для ребёнка в школу — главные союзники домохозяйки.

А на соседней плите закипел мисо-суп, я сразу же выключила огонь.

Попробуем. Ага, отлично получилось.

Пора ставить великолепный завтрак на стол.

— Ва! Блин, блин! Продрыхла!

Зазвучали торопливые шаги, моя дочь Миу спустилась со второго этажа.

Тридцатилетка вроде меня не знает, придумала ли это «продрыхла» моя дочь или так вся молодёжь говорит.

Спустившись, она забежала в ванную, быстрые шаги прекратились, умывшись, девушка вошла в гостиную.

Ставшая с апреля старшеклассницей Миу надевала форму.

Она ходит в одну из лучших школ префектуры. Оценки в средней школе у неё были так себе, но благодаря отличному репетитору она смогла поступить. Форма, о которой мечтают многие ученики средних школы, на моей дочери абы как сидит.

Вот ведь, вся рубашка в складках.

А ведь я её только вчера погладила!

— Ты почему меня не разбудила, мама?!

— Я будила. А ты не просыпалась. Вот, давай завтракай. Если не поспешишь, Таккун придёт.

— Знаю!

Она тут же стала завтракать.

Катсураги Миу.

Мы не связаны кровью, но она моя, Катсураги Аяко, дочь.

Ах…

Строго говоря, мы связаны кровным родством.

Всё же её родила моя сестра.

С того дня…

Как я решила взять её к себе на похоронах и стала жить в доме погибшей сестры и её мужа, прошло уже десять лет.

Как-то даже не верится.

Те ещё десять годков были.

Столько всего случилось… Всего в паре слов не опишешь, но теперь мы уже как мать и дочь.

И она меня «мамой» зовёт, и я каждый день стараюсь.

— А. Блин. Братик Таку мог бы и не приходить каждый день. Всё равно на станции расходимся.

— Вот не говори так. Всё же он за тобой присматривает. К тому же… Ты ведь и сама этому рада.

— В каком смысле?

— Да ни в каком. Но если расслабишься, Таккуна другая девушка заберёт, — пошутила я, а Миу вздохнула.

— Ну знаешь… Я же уже говорила, у нас не такие отношения. Мы просто друзья детства, а ещё он просто мой репетитор. Я серьёзно.

— П-правда?

— Да. Я в таком ключе о братике Таку не думаю, и он тоже.

— Хм. Ну ладно, — я лишь пожала плечами, услышав это.

Да уж, не может она честной быть.

Они похожи, что Миу, что Таккун.

Он уж точно не думает так, как она.

Где вы видели мужчину, который каждый день без задней мысли заходит?

И тут.

В звонок позвонили. Я пошла в коридор.

— Доброе утро, Аяко-сан.

Я открыла, и со мной вежливо поздоровался молодой человек.

В выглаженной рубашке и джинсах. На плече модная сумка. На левой руке дорогие часы. Я слышала, что их ему подарил отец по случаю поступления в университет.

— Доброе, Таккун.

Таккун… Атерадзава Такуми-кун.

Студент, живущий по соседству.

Он друг детства Миу.

Ещё до того, как я переехала сюда, то есть когда ещё была жива сестра, он дружил с Миу.

Уже десять лет… С тех пор, как я взяла девочку и переехала в пустой дом, я общаюсь с ним.

Кстати, Таккун — репетитор Миу.

Он ходит в известный университет, и благодаря его наставлениям Миу смогла поступить в ту школу, в которую хотела.

— Прости, Таккун. Миу проспала, сейчас как раз завтракает. Подождёшь немного?

— Прости, братик Таку! Я скоро! — из гостиной прозвучал голос девушку. Таккун улыбнулся.

— Хорошо. И вообще… Аяко-сан, хватит уже звать меня Таккун. Мне вчера двадцать исполнилось.

— И-хи-хи, прости. От старой привычки не так просто избавиться. Но… И правда. Тебе уже двадцать исполнилось.

Переполняемая чувствами, я смотрела на него.

— Ещё недавно такой маленький и милый был, а так вырасти успел.

Когда мы только встретились… Он был маленьким и худеньким мальчиком десяти лет, больше на девочку походил.

Но в средней школе он занялся плаванием, вытянулся и стал таким мужественным, и теперь прямо солидный молодой человек.

Я сделала шаг вперёд и положила руку ему на голову. Он стоял на ступеньку ниже, и всё же был выше меня на голову. Как же он вырос.

А Таккун смущённо отступил на шаг.

— П-прекратите. Я же не ребёнок.

— Ах, прости. Просто подумала, как же ты вырос, Таккун.

— … И такое обращение.

— А, и правда. Хм… Но я уже привыкла звать тебя Таккун, потому сложно сразу же перестроиться. Всё же десять лет тебя Таккун звала.

— …

— Тогда ты в ответ меня как раньше мама Аяко зови.

— В ответ…

— И-хи-хи. Ладно тебе. Ты же мне как сын.

— … Я вам не сын, — пробурчал он.

А дальше проговорил серьёзно:

— Я… Вам не сын, Аяко-сан.

— Таккун?..

— … А. П-простите. Это ведь и так очевидно.

— А, нет… Ничего.

Точно стараясь отмахнуться от этого, Таккун улыбнулся, а я улыбнулась в ответ, но сердце стало биться чуточку сильнее.

Удивил он меня.

Просто… Такой серьёзный сделался.

Резкий взгляд и низкий мужественный голос. Прямо заставил подумать, что он уже взрослый мужчина, вот сердце и забилось быстрее.

— … Извиняюсь за опоздание! — Миу закончила есть, выскочила в прихожую и стала обуваться. — Вот и я, братик Таку.

— Ага. Аяко-сан, мы пошли.

— Мы пошли.

— Да, счастливого пути. А, точно, — вспомнила я и предупредила. — Сегодня вечером… В пять часов, не опаздывайте.

— Да.

— Хорошо.

Они кивнули и вышли из квартиры.

Я вздохнула.

Провожая дочь каждое утро, я испытываю облегчение и одиночество от того, что остаюсь одна.

«Что если», — подумала я.

Вот вдруг.

Когда-нибудь Миу уйдёт… Выйдет замуж, покинет этот дом.

Тогда я останусь совсем одна.

Я взяла её, потому что не хотела, чтобы Миу была одна, но когда-нибудь совсем одна останусь я…

— … Нет, для этого ещё слишком рано.

Ей пока лишь пятнадцать.

Она только в старшую школу пошла.

Я слишком рано начала переживать из-за подобного будущего.

— Но… Да. Если это будет Таккун… После свадьбы они переедут к нему домой, и мне не будет так одиноко, раз я по соседству буду.

Если дочка после свадьбы будет жить по соседству… Ага, вполне неплохо!

Вообще не грустно будет!

Таккун серьёзный парень, так вымахал и стал таким солидным, а ещё ходит в хороший университет, у него многообещающее будущее!

Идеальный жених для моей дочки!

Тогда… Пусть уже поторопятся!

Кто за мной в старости присматривать будет!

— Я думаю, что они похожb, но… Хм?

Моё воображение разыгралась, пока я возвращалась на кухню, и тут кое-что увидела.

Миленько завёрнутый обед, ради которого я пораньше встала.

— А, ну блин!

Я тут же выскочила из дома и окликнула дружную парочку.

— П-погоди, Миу! Ты обед забыла!

С тех пор, как я взяла к себе дочку, уже десять лет пролетело.

И вот такая жизнь — моя повседневность.

Проводив дочь, я закончила со стиркой и уборкой, и приступила к своей работе.

Из режима матери перешла в режим члена общества.

Я открыла на столе ноутбук, приготовила попить.

Кстати напиток — это полезный для здоровья смузи, приготовленный в «Dolce Gusto».

Сочный и легко пьющийся аодзиру, просто чудо из овощей. Мне уже за тридцать, так что надо внимательнее к себе относиться.

— … Ладно, Оиномори-сан. Детали я сообщу иллюстратору. И обсужу с ним всё до следующей недели.

«Ага. Полагаюсь на тебя, Катсураги-кун».

В трубке прозвучал полный благородства ответ вполне в духе Оиномори-сан. Вообще она спокойная женщина, но манера общения довольно мужская. Она в любой ситуации остаётся спокойной, мы уже десять лет вместе работаем, но я ни разу не видела, чтобы она из-за чего-то переживала.

Оиномори-сан — моя начальница… Управляющий директор в фирме, где я работаю. Она меня на десять лет старше, но что голос, что внешность, что характер как у молодой.

«И всё же ты меня буквально выручила с этим проектом, Катсураги-кун. Без тебя я бы с этой работой не справилась».

— Что вы говорите? Я самый обычный редактор.

«Не прибедняйся. Многие соглашаются только при условии, что ответственной за проект будешь ты. Все твои старания за десять лет окупаются».

— Десять лет…

«Да, десять лет. Хм… Хоть сама и сказала, но как-то странно прозвучало. Мы вместе уже десять лет работаем», — в голосе ощущалась ностальгия, и я сама начала вспоминать прошлое.

Оиномори-сан… Оиномори Юмеми.

Раньше она работала в очень известном издательстве редактором, но десять лет назад ушла и организовала собственную компанию «Лёгкий кораблик».

И в эту новую компанию… Я пришла десять лет назад.

Суть работы… Объяснить довольно сложно.

Мы занимаемся разной развлекательной работой под девизом начальства «Главное, чтобы было весело».

Я числюсь редактором на бумаге, но делаю много всего помимо этого. В последнее время я скорее посредник между клиентами.

— … Я вам очень благодарна Оиномори-сан. Когда я, будучи новенькой, сообщила, что у меня ребёнок… Думала, что вы тут же уволите меня.

Я взяла Миу сразу после того, как устроилась в «Лёгкий кораблик».

И новенькая тут же превратилась в мать-одиночку.

Тут любой скажет, уж не обнаглела ли я. На интервью у меня спрашивали «планируете ли вы выйти замуж и завести детей», а я ответила «сейчас не планирую», и на тебе.

То какие-то мероприятия в детском саду, то температура, я только устроилась, и сразу после работы сбегала, ещё и получала как все.

Понятное дело, что я думала, что меня тут же уволят.

Но Оиномори-сан пошла на ряд поблажек ради меня. У нас была система, где все помогают, если ты не можешь выйти или должен уйти раньше, и даже из дома работать позволяют.

«Тут не за что особо благодарить. Компания должна обеспечивать подходящие условия для работников. И ещё… Как женщина я должна была поддержать тебя. Всё же ты решила воспитывать ребёнка сестры».

— Оиномори-сан…

«Но эта малышка… Миу-тян уже ведь старшеклассница? За ней уже не надо так сильно присматривать. Пора бы тебе и о своём счастье подумать, Катсураги-кун».

— Моём счастье?

«Не думала себе парня найти?»

Точно спьяну вывалила на меня Оиномори-сан. Я от такой смены темы чуть не подавилась.

— П-парня…

«Заботясь о Миу-тян ты же даже ни с кем не встречалась. Целых десять лет терпела. Пора бы уже снять запрет с любовных вопросов».

— Да не терпела я особо…

«Любовь прекрасна, Катсураги-кун. Вот влюбишься, и даже работать будет проще».

— … И это говорит трижды разведённая.

«А-ха-ха. Такая я любвеобильная».

Хоть я и кольнула, она будто не переживала из-за этого.

Причина развода была одна — её измены… Вот такая Оиномори Юмеми раскованная женщина. Работает до последнего, а все деньги на компенсацию уходят. И всегда по три парня. Как сотрудницей ей можно гордиться, а как женщиной… Тут точно гордиться нечем.

Я вздохнула.

— Оиномори-сан. Я… Пока не думаю о любви. Сейчас для меня важнее моя дочь Миу.

Так я решила десять лет назад, когда взяла её.

Я сама воспитаю дочь сестры.

Сама не выходила замуж и детей не рожала… Но сейчас я мать, а не какая-то там одиночка.

Не могу я безответственно влюбиться.

Если поднимется вопрос о том, чтобы начать с кем-то встречаться и выйти замуж… Этот человек должен стать отцом для Миу.

Вот только… Я и Миу не родные мать и дочь. И если ещё один посторонний человек войдёт в семью, это лишь сильнее обременит девочку.

— Оиномори-сан, хоть вы и предлагаете подумать о своём счастье… Я сейчас вполне счастлива.

У меня есть любимая дочь, работа с начальницей, которую я уважаю.

Большего и желать не надо.

«Хм. Ты такая красотка, жалость какая. Добро пожаловать в возраст, когда женственность цветёт и пахнет, скоро тебе будет совсем одиноко. После тридцати желания только сильнее становятся. С твоими формами наверняка ведь по ночам хочется удовлетворить себя…

— Оиномори-сан. Это уже точно домогательство.

«Ой, прости».

Поняв, что и правда перешла к домогательствам, она прекратила. А я вздохнула.

— Не то, чтобы мне мужчина не нужен, но сейчас я об этом не думаю. Пока дочь не вырастет… Нет, пока не закончит университет и не найдёт работу, я останусь матерью.

«Закончит университет?.. К тому времени ты уже к сорокалетке подберёшься».

— Тут уж ничего не поделаешь, — отшутилась я. — Если уж не смогу выйти замуж, пусть муж дочери отвечает.

Закончив с работой, я начала готовиться к вечеру. Приготовила еду, забрала заказанный торт. Вернувшаяся со школы Миу тоже мне помогала.

Сегодня у нас вечеринка.

Отмечаем день рождения Таккуна.

— М. А, я поздравляю нашего дорогого соседа Атерадзаву Такуми-куна с двадцатилетием! — произнесла я тост, и мы чокнулись бокалами.

У Миу кстати безалкогольное шампанское.

— Извините, что поздравлять приходится.

На столе перед смущённым Таккуном были салат, ростбиф и пицца.

— А как иначе? Ты же нам как член семьи, Таккун. Вот, держи.

Положила ему еду, а он поклонился.

— Спасибо. Я очень рад. Вы такой праздник устроили.

— Подумаешь. Почти всё купленное. Вчера дома хорошо отметили?

— В ресторан ходили. Но если честно… Я больше рад тому, что могу вашу стряпню попробовать, Аяко-сан.

— Ах. Больше не нахваливай так.

Ах, боже, Таккун такой милый…

Как же хочется такого зятька!

— Поверить не могу, что братику Таку уже двадцать, — пробормотала Миу, начавшая есть торт без разрешения. — Теперь, если совершишь преступление, твоё имя не скроют. Будь осторожен, братик Таку.

— Чего мне остерегаться? Я не собираюсь закон нарушать.

— Кто знает. Серьёзные парни вроде тебя как раз часто его и нарушают.

— … Будешь так говорить, я тебе объём домашних заданий удвою.

— А?! Это злоупотребление властью! И почему ты снова мой репетитор? Экзамены закончились, это больше ни к чему!

— Это я попросила! — ответила я недовольной Миу. — Миу. Благодаря Таккуну ты чудесным образом набрала проходной балл. Но стоит тебе отвлечься, и уже не потянешь.

— А, да ну.

— Таккун, заботься и дальше о моей безалаберной дочери.

— Хорошо. Сдерживаться не стану.

— … Бу.

Мы улыбались, а Миу дулась.

Я встала и кое-что принесла с кухни.

— Та-да! Вино!

Я поставила бутылку на стол.

— И-хи-хи. Один писатель, с которым я работала, подарил. Таккун, тебе уже двадцать, так что может выпьем вместе?

— А… Уверены? Вроде оно дорогое.

— Ладно тебе. Не одной же пить. А то будет так дальше валяться.

Пить я умею, но не одной же.

И не перед дочерью.

— Я буду рада выпить с тобой.

— … Тогда ладно, — радостно кивнул он. Ну и хорошо. Хорошей вещью надо делиться.

Я откупорила бутылку и налила вино в бокалы. От алой жидкости исходил цветочный аромат.

— Ва, приятный запах. Что и ожидалось от дорогого вина.

— М… Везёт вам, мама, братик Таку, — надулась Миу. — Эй, мама, а можно мне немного?

— Нет. Ты у нас старшеклассница. Только нюхай.

— Жадина. Могла бы немного и налить.

— Нет — значит нет. В последнее время… В этом плане очень жёсткие правила. Даже сцены с пьющими несовершеннолетними запрещают. Приходится возраст поднимать и делать так, будто от запаха пьянеют…

— Ну поделись ты!

Я жаловалась на тяготы издательской деятельности, а Миу проигнорировала меня, поднялась со стула и выхватила у меня из руки бокал.

— Стой, Миу…

— Я только попробую.

— Нет. Отдай.

— … Осторожнее…

«А».

Мы взмахнули бокалом.

И всё пролилось на пытавшегося примерить нас Таккуна.

Таккун отправился в ванную, чтобы отмыть голову. Я понесла ему полотенце, а на Миу отставила уборку гостиной.

— Таккун. Воспользуйся этим.

— Спасибо.

— … Прости, это всё из-за нас.

— Нет. Всё случайно вышло, не переживайте.

Он нежно улыбнулся мне. Какой же он хороший.

— Может душ примешь? Сменная одежда у меня осталась ещё с тех пор, как ты на ночь у нас оставался.

Это было как раз перед тем, как Миу сдавала экзамены. Тогда Таккун устроил ей «тренировочный лагерь» и неделю жил у нас. Ну, он же по соседству живёт, потому возвращался к себе иногда.

— И раз так… — захотелось немного поозорничать и я сказала это. — Может помоемся вместе?

— А?!

Заставила его покраснеть.

— Потру тебе спинку за то, что облила вином.

— Ч-что вы говорите?..

— И-хи-хи. Не смущайся так. Раньше мы ведь уже мылись вместе.

— Это… Десять лет назад было.

Он был озадачен, а я захихикала.

— И-хи-хи. Прости. Я просто пошутила, не принимай близко к сердцу.

— … Хватит издеваться.

— Я принесу сменную одежду.

Я покинула ванную и открыла шкаф в коридоре. Это, вроде здесь… Нашла.

— Сменная одежда Таккуна… Кья! — вскрикнула я, видя, что за открытой мною дверью раздевалки.

Прямо передо мной… Таккун снимал грязную рубашку. Его грудь была обнажена. Глаза врезались в стройное и крепкое мужское тело.

— А… П-простите.

— Н-нет. Ты прости, что дверь открыла. Это… Я оставлю сменную одежду.

Я положила её в шкафчик, а сама быстро ретировалась, закрыв дверь.

— … Эх, — вздохнула я, прижавшись спиной к двери.

Когда стыд отступил, пришла лёгкая ненависть к себе.

Смутилась при виде полуобнажённого мужчины… Прямо как девчонка. В моём возрасте реагирую как школьница, хотя ведь и правда неловко. И что это за «кья» было? Ладно бы ещё нижнюю часть тела увидела.

А… Но.

Как бы… Это был обнажённый мужчина. Не в странном смысле, а просто мускулистый юноша.

Он уже не в том возрасте, чтобы мы могли мыться вместе.

Милый мальчик, живший по соседству уже взрослый мужчина, с которым я могу вместе выпить.

Когда Таккун переоделся, мы продолжили вечеринку.

Мы поели, я достала приготовленный мной тортик, и успели пролететь три часа.

— Уже так поздно.

Подняв бокал, я посмотрела на настенные часы. Уже было больше десяти. Еда была убрана со стола, и осталась закуска в виде сыра и крекеров.

Миу уже спала у себя. Сказала «что-то я спать хочу», и ушла к себе. Ни капли не выпила, но похоже один запах вина её свалил.

В гостиной остались только я и Таккун…

— Тебе ещё не пора домой возвращаться?

— У меня нет комендантского часа. Если что, мне разрешили и заночевать.

— Вот как. Тогда посиди ещё немного со мной, — сказала я и налила ему в бокал ещё вина.

— Хорошо.

— А. Но не напейся. Я спаивать тебя не собираюсь.

— Всё хорошо. Я крепкий.

— А, вот как. То есть… Ты пил до того, как тебе двадцать исполнилось?

— А… Нет, ну. Если что, я ничего не говорил.

— Хи-хи. Хорошо, притворюсь, что не слышала.

Мы улыбнулись.

Ах, как же хорошо. Давно я уже не выпивала. От хорошего вина и опьянение приятнее.

— Ах… Поверить не могу. Таккун уже может пить вместе со мной, — взбалтывая вино, грустно сказала я. — Как же время быстро летит. Оглянуться не успею, уже буду старой.

— … Вы не старая, Аяко-сан.

— Ладно тебе, можешь не пытаться меня поддержать.

— Я и не пытаюсь! Вы очень красивая, добрая и привлекательная взрослая, так что… Это, — он засмущался и покраснел. Мне было приятно, а ещё это смущало.

— Хи-хи. Спасибо. Только ты мне такое говоришь. А вот Миу со мной как со старой обращается, — пожаловалась я и пригубила вино. Приятный вкус растёкся во рту, и настроение поднялось.

— Эй, Таккун, — приподнялась и спросила я. — У тебя… Девушка есть?

— … Ч-чего так внезапно?

— Ладно тебе. Поговорим о любви.

Хм, я и правда сейчас как какая-то пьяная старушка… Конечно самой обидно, но я уже начала разговор.

— Ну так что, Таккун? Расскажешь тёте?

— Н-нет девушки.

Уставившись, я спросила, а он смущённо ответил. Стараясь скрыть неловкость, парень залпом выпил вино.

— … И если на чистоту, то и не было.

— А? П-правда? — я даже удивилась.

На лице Таккуна была боль.

— Прекратите…

— А… П-прости. Я не думала издеваться, просто удивилась… Я думала, что ты популярный.

— Никакой я не популярный.

— Быть не может… Ты же добрый и умный, и такой классный. И в старшей школе плаваньем занимался довольно успешно.

— На уровне префектуры, не более… И когда побеждал… Несколько девушек мне вроде как признались.

— Ну вот, популярный. Ты разве не думал встречаться с кем-то из них?

— Ну… Как-то не очень.

— Хм. Вот как. Тогда может… Тебе кто-то нравится?

— А?..

— Кто-нибудь нравится сейчас? Пусть девушки нет, но может тебе кто-то нравится?

— Н-ну… — Таккун ничего не смог сказать. И очень нервничал.

Ах, эта реакция…

— Ах, значит да. Девушки у тебя нет, но кто-то тебе нравится.

— … М.

— И-хи-хи. Вот как, ты ведь здоровый парень, потому конечно тебе кто-то нравится. Эй, эй, кто это? Расскажи тёте.

— Э-это…

— Неужели это давняя неразделённая любовь?

— … М?!

Я бросила наживку, и всё по его реакции было ясно.

Ну точно!

Это наверняка Миу!

Таккун… Любит мою дочку!

Кья, вот это да! Я так взволнована!

— Ты ни с кем не встречался, потому что она тебе нравится?

— Э-это… Н-ну да, — смущённо кивнул он. — Я… Уже давно люблю её… И не хочу встречаться ни с кем кроме неё.

Вот это да.

Какая чистая любовь.

Ах, что же делать? Просто услышала, а в груди уже всё сжимается!

— Н-не думал признаться?

— Не хотел неприятностей доставлять. Да и страшно нынешние отношения портить… И ещё.

— Ещё?

— Я переживаю из-за разницы в возрасте… Нет, сам я не переживаю, но мне тревожно от того, вдруг её это волнует.

Разница в возрасте… А, понятно.

Между Миу и Таккуном пять лет разницы. Для учащихся пять лет может быть и правда большой разницей.

— Не переживай, Таккун, — сказала я. — Для любви разница в возрасте не помеха.

— Аяко-сан…

— Скучно ведь сдаваться ещё до того, как признался. Если не донесёшь свои чувства, ничего не начнётся. И если она популярна, как бы её другой парень не увёл. Или тебя это устроит?

— Это… Н-нет.

— Тогда ответ может быть лишь один, Таккун.

Видать из-за алкоголя я совсем раздухорилась. Таккун всё ещё не мог решиться… Потому я сказала.

Я всеми силами… Поддержу его любовь.

— Будь уверен в себе. Всё будет хорошо. Раз это ты, всё будет отлично. Я прекрасно знаю, какой ты классный и добрый. Потому… Будь смелее и сделай первый шаг.

— Смелее… М!

И тут.

Таккун подскочил.

В его пылающих глазах… Не осталось нерешительности, он смотрел прямо на меня.

— А-Аяко-сан!..

Голос был напряжённым, но я прямо ощущала серьёзность.

— Я… Всегда хотел вам сказать.

— М-мне?

В смысле мне?

А. Точно.

Типа… Отдайте мне вашу дочь!

Ха-ха. Перед признанием дочери решил мне, то есть матери, обо всём рассказать. Понимаю, понимаю. Вполне в духе правильного Таккуна.

Ладно, давай. Ответ конечно же будет положительным. Скорее уж я поклонюсь и попрошу об этом.

— … На самом деле я хотел подождать… Найти работу, чтобы самому зарабатывать, а потом уже сказать. Но всё же сделаю это сейчас. Я уже не могу терпеть… К тому же не хочу, чтобы появился какой-нибудь другой мужчина.

И вот.

Таккун сказал это.

В глазах была тревога, но он, полный решимости, сказал это.

Слова, которые изменили наши отношения.

— Аяко-сан. Я уже давно люблю вас.

— …

…

…

…

А?

Что?.. Я ослышалась?

— Т-Таккун… Ты уже напился? Всё не так сделал. Всё напутал.

— А… Н-напутал?

— Так ведь ты… Только что мне признался…

— Так я не ошибся, — серьёзно сказал он.

Хм? А… Что? А-а?

П-погодите-ка. Подождите… А? А? А?

Игнорируя мою лёгкую панику, совершенно серьёзный Таккун продолжал:

— Я люблю… Вас, Аяко-сан. Всегда… Все эти десять лет я любил вас.

— …

Опьянения… Будто и не было.

Но почему-то всё тело бросило в жар. Мне мужчина впервые говорит, что любит. Сердце начало биться быстрее, а шестерни в голове от перегрузки перестали двигаться.

Что это? Что за ситуация такая? Вообще не понимаю.

Я ничего не понимала… А внутри прозвучал крик моего сердца.

Ты любишь не мою дочь, а меня?!