Ты светишься в лунной ночи (Новелла) - 2 Глава

Наступило лето. Я впервые встретил Мамизу в начале весны, но теперь начались жаркие летние деньки. Я сам себе удивлялся, думая о смене сезона по отношению к Мамизу.

Обычно летние каникулы означают свободу, однако я в это врямя оказался довольно занят.

— Я всегда хотела поработать на полставки в мейд-кафе.

Ну, это правда, что у меня в последнее время кончились деньги, так что я думал о том, чтобы поискать работу на неполный рабочий день. У меня не было никаких особых предпочтений, так что, полагаю, я бы взялся за что угодно.

Тем не менее, особого желания работать в мейд-кафе у меня не было.

Мне даже удалось записаться на собеседование. Я пришёл в кафе в указанное время в часы его работы, меня провели в кабинет в задней части здания и сразу же провели собеседование.

Моим интервьюером был тридцатипятилетний мужчина, представившийся владельцем кафе. На нём была чёрная рубашка, белый галстук, украшения от Chrome Hearts, а из под рукава выглядывала татуировка. Как бы я на это ни смотрел, его чувство стиля никак нельзя было назвать респектабельным.

— Видите ли, я просто искал мужчину для помощи на кухне.

Видимо, моя роль заключалась в том, чтобы помогать готовить блюда, которые подавали горничные. Я подумал, что эта работа прекрасно подошла бы мужчине, и впервые на моём лице появилось понимание. Но хозяин уставился на меня так, словно увидел что-то странное

— Стоп, ты же не хотел быть горничной, да?

Вероятно, он пошутил, но я еле смог выдавить из себя отчаянную улыбку.

Он сказал мне приступать к работе завтра. Это подходило к просьбе Мамизу поработать в мейд-кафе, и к тому же я получу работу. Конечно же я согласился на это.

Все вопросы с работой были улажены, и я почувствовал, что могу потратить немного денег. Помнится, что Мамизу как-то говорила, что хочет питомца.

Оба её родителя были аллергиками, поэтому у неё никогда не было ни собаки, ни кошки. Да и тесты показали, что у самой Мамизу тоже была аллергия

— Это не обязательно должна быть собака или кошка. Я не хочу, чтобы она умерла так быстро. Я хотела бы кого-то, кто не умрет раньше меня.

— Черепаха?

Я предложил это в шутку, но она воскликнула: «Точно!»

Но где же мне купить черепаху?

По дороге домой из кафе, я посмотрел в интернете и обнаружил, что поблизости есть магазин, в котором можно купить черепаху. Зайдя в него, я увидел, что в нём действительно продают черепах.

Черепахи оказались довольно дешёвые.

До сих пор я жил, не зная сколько стоит черепаха, но даже самые дорогия из них стоила меньше тысячи иен. Раз уж они так дешевы, разве я не могу просто купить её, даже не дожидаясь своей зарплаты с первого рабочего дня?

Журавли живут тысячи лет, а черепахи — десятки тысяч.

Так гласит пословица, но мне интересно, как долго на самом деле живут черепахи. Я уверен, что на самом деле они не живут десять тысяч лет, иначе бы их можно было бы поистине считать чудовищами.

Я спросил сотрудника магазина, и он сказал, что они живут до тридцати лет. Но когда я задал ему больше вопросов, то узнал, что черепахи нуждаются в резервуаре для воды и различных других вещах, чтобы заботиться о них, и всё это обойдется мне в кругленькую сумму. Я сказал ему, что скоро вернусь, и ушел.

— Добро пожаловать домой, Хозяин! Я Рико-тян!

Вот так меня поприветствовала в мой первый рабочий день горничная с коротко стрижеными светлыми волосами. Я даже себя виноватым почему-то почувствовал.

— Кхм, с сегодняшнего дня я работаю с вами. Меня зовут Окада.

Ее лицо мгновенно стало пунцовым после моих слов.

— С-служебный вход в той стороне. Это вход для посетителей. — она выглядела очень смущенной, несмотря на то, что здесь была только моя вина. — Хирабаяси Рико. Мне вечно семнадцать, на самом деле мне и есть семнадцать, я учусь во втором классе старшей школы. Но для клиентов это тайна. Приятно познакомиться.

Я быстро поблагодарил её и направился к служебному входу.

Я вошёл внутрь, и мне сказали, что владелец отсутствует. Даже не успев представиться, старшая горничная быстро велела мне пройти на кухню. Поскольку я отвечал за приготовление пищи, у меня не было униформы; я просто должен был носить белую рубашку и чёрные брюки. Я надел фартук вместо униформы и вошел в кухню.

Удивительно, но на кухне не было ни одного старшего.

Мне сказали, что человек, отвечающий за приготовление пищи, поссорился с владельцем и уволился несколько месяцев назад, а горничные по очереди выполняли его работу.

— Скорее, выручай нас.

Контрастируя с непринужденной атмосферой внутри магазина, на кухни было адски оживленно. Там были горничные, управлявшие этой смертельной средой, никогда не стоявшие на месте, постоянно что-то делающие. Я учился, наблюдая за ними, и помогал им в их работе.

Я начал работать в полдень и закончил только в десять вечера. Измученный, я сидел в кабинете, когда коротко стриженная горничная, которую я встретил, когда заходил, окликнула меня.

— Отличная работа!

— Аа…Рико-тян-сан.

В этом магазине горничные называли друг друга по именам и добавляли -тян. Клиенты обращались к ним так же, поэтому персонал сделал то же самое. Я был немного смущен, но в чужой монастырь со своими правилами не лезут. Я следовал этой практике, не переча, но так как они были старше меня, я использовал еще и -сан.

— Окада-кун, как твой первый рабочий день?

— Я впервые в своей жизни сделал пирожное.

Поскольку у них не хватало рабочих рук, я был вынужден делать всё, что угодно. Это был мой первый раз, когда я работал на полставки, но я не думал, что это будет так утомительно.

— Если хочешь, можем пойти домой вместе.

Я не видел причин для отказа, так что я подождал, пока она переоденется, и мы вместе пошли домой.

— Окада-кун, ты же примерно одного со мной возраста?

— На год младше, если быть точным. Я учусь на первом году старшей школы.

— Ух ты! Знаешь, как ни странно, здесь все старше меня. Я была самой младшей. Так что я рада, что ты теперь работаешь с нами, хе-хе… На самом деле, быть полностью ответственным за приготовление пищи сложно, поэтому все сразу уходят. Я немного волновалась, поэтому позвала тебя.

Понятно, кажется, что эту работу можно считать очень трудной.

— Но, пожалуй…Я продолжу работать здесь. Наверное.

— Хм, редко кто так скажет. Есть ли какая-то причина? Может ты хочешь накопить немного денег и купить своей девушке подарок?

— Ну…У меня есть причина.

— Девушка?

— Разве похоже, что она у меня есть?

— Ха-ха, трудно сказать.

Вечером я пришёл домой измученный, и мне показалось, что родители уже спали. Ужин был завернут и оставлен на столе. У меня не было особого аппетита, поэтому я положил его в холодильник, быстро принял душ и отправился в свою комнату.

Поднявшись по лестнице и выйдя в коридор, я увидел, что дверь в комнату моей сестры открыта. Это было необычно. Комнату Мейко оставили в том же состоянии, в каком она была, когда умерла. Я думал, что лучше всего выбросить её вещи и превратить её комнату в кладовку или что-то в этом роде, но у меня никогда не хватало духу сказать это своим родителям. Конечно, обычно в комнату никто не входил.

Я вошёл внутрь и включил свет. Вероятно, здесь была моя мать. Отец вряд ли был способен на такие сентиментальные поступки. В открытом шкафу громоздились картонные коробки с вещами моей старшей сестры

Глядя на все это, можно было только грустить. Подумав об этом, я заглянул в картонные коробки. Ящик на самом верху был заполнен учебниками. Так как Мейко училась не в моей средней школе, учебники отличались от тех, что были у меня. Я взял учебник японского языка и пролистал его.

Здесь была страница с нарисованной на ней красной линией.

Это было стихотворение Накахары Тюи, «Весенняя рапсодия».

«Когда тот, кого мы любим умирает,

Мы тоже должны умереть.»

П.П. Накахара Тюя реально живший поэт, но, к сожалению я не смог найти именно это стихотворение, поэтому перевел на свое усмотрение. Если кто-нибудь знает литературный перевод на русский язык, напишите, я исправлю.

Под первой строфой была линия.

То, что здесь было красное подчеркивание скорее всего значило, что у моей сестры был особый интерес к этой книге. Но я совершенно не понимал стихов. Да и есть ли хоть один человек в этом мире, который мог бы их понять? По крайней мере, я никогда таких никогда не встречал. Я подумал, что это было довольно удивительно, что моя старшая сестра понимала стихи. Пока она была жива, если можно так выразиться, Мейко была… во всяком случае, до самой смерти её бойфренда, живым персонажем; она ни в коем случае не производила впечатления девушки, интересующейся литературой.

Я вспомнил её парня.

Он был хорошо сложенным спортсменом, а еще человеком с которым я никогда не ладил.

Сильно ли любило его Мейко?

И всё таки это было достаточно мрачное стихотворение. Настолько, что я даже подумал о том, стоило ли помещать его в учебник.

«Когда те, кого мы любим, умирают, мы тоже должны умереть.»

«Бред.» — мысленно возразил я.

***

— Они действительно готовят омлет из риса с сердечками на нем?

Мамизу было интересно слушать истории о моей работе.

— Ну, я тот, кто делает их.

Найдя здесь что-то веселое, Мамизу схватилась за живот и рассмеялась.

— Прекрати, у меня болит живот!

— Это довольно интересно. Они все ходят в униформе горничной, — сказал я, показывая Мамизу фотографию, которую сделал на телефон.

— Эта девушка…Кто она?

— А, это Рико-тян-сан. Я сказал ей, что хотел бы сделать фото униформы, и она согласилась быть моей моделью. Она на год старше меня.

По какой-то причине Мамизу вдруг издала равнодушный звук и уставилась на меня со скучающим выражением лица. Я был сбит с толку, не имея ни малейшего представления о причине ее внезапного плохого настроения. Рассердившись, она открыла рот, чтобы заговорить.

— Я хочу попробовать банджи-джампинг. — сказала она не терпящим возражения тоном.

П.п.- гугл в помощь.

— Нет…нет…нет…

— Хочу, хочу, хочу, хочууу!

— Я определенно не буду этого делать.

И все же, мне пришлось подписать один договор… На подвесном мосту… Где-то высоко в горах…

Грубо говоря, там было написано, что если я получу какую-либо травму или умру, то никто, кроме меня, не будет нести за это ответственность. Это сильно нагнало на меня страху, и у меня появилось желание свалить отсюда.

Но как только я подписал эту бумажку, мне ничего не оставалось, кроме как встать в очередь и ждать.

— Кьяяяяя! — чёрт, эта женщина издала такой звук, будто она умирает.

И почему я должен был тащиться сюда, да ещё и платить деньги только ради того, чтобы сделать что-то подобное?

У меня возникло ощущение, что я делаю что-то очень глупое.

И пока я нервничал, настала моя очередь. Кто-то мгновенно закрепил на мне страховку. У меня не осталось выбора, кроме как сжать свою волю в кулак.

Я прибыл в назначенную точку прямо посреди подвесного моста, достал телефон и начал видеозвонок с Мамизу, что с нетерпением ждала моего прыжка.

— Извините, не могли бы вы оставить здесь свой телефон? — попыталась было сказать мне дежурная, но прежде чем она успела остановить меня, я прыгнул.

Воздух обволакивал меня.

Мое зрение невероятно обострилось. Я приближался к поверхности реки под с невероятной скоростью, и все мои инстинкты кричали мне, что я сейчас умру.

— АААААА!

Я жалобно кричал, падая, а затем натянулась до предела и отправила меня вверх. Я летел по небу.

— Кьяхахаха! — Мамизу разразилась хохотом, но я не то чтобы был в состоянии посмотреть, что она делает.

— ААААААА!

— АХАХАХА!

— АААААААА!

— АХАХАХАХА!

Всё это повторилось несколько раз, пока я не повис, раскачиваясь, словно маятник часов.

— Теперь ты довольна?

— Ага, это было весело. — произнесла она с весёлой улыбкой.

Однажды, в десять часов утра, мне позвонил Каяма. Думая, что это всё равно будет какое-то неприятное дело, я на мгновение решил проигнорировать его, но в конце концов всё же ответил.

— Можешь помочь мне кое с чем?

Это было первое, что произнес Каяма, и это уже заставило меня пожалеть, что я снял трубку.

— Как ты думаешь, чем я занимался в последнее время? — спросил он.

— Меня совершенно не интересует это.

Меня не особенно интересовала личная жизнь Каямы, и я думал, что он может просто делать то, что хочет. Пока он не втянул меня в это дело.

— Я разрываю свои отношения с женщинами. Я хочу порвать со всеми ними.

У Каямы не было девушки. У него был принцип — не заводить её. Но с другой стороны, он был популярен среди девушек. Так что иногда он все же заигрывал с некоторыми. И бывало так, что он и вступал с кем-то в отношения. Пусть они и не длились больш месяца. И по какой-то причине он позвонил мне, чтобы сказать, что намерен порвать со всеми ними.

— Есть одна проблемная девушка. Что бы я не делал, она никак не хочет расставаться со мной. Но так дальше продолжаться не может, поэтому я хочу, чтобы ты сходил и поговорил с ней для меня.

— Слушай…

Я не мог сдержать свое раздражение. Разве это не отвратительно — отправлять кого-то, чтобы он порвал с твоей девушкой вместо тебя?

— Я не собираюсь делать этого.

— Окада, что мне делать? Меня загнали в угол, кажется я схожу с ума.

Его голос вдруг стал жалким. Даже не видя его лица, я могу сказать, насколько он подавлен.

— Можешь встретиться со мной сегодня? Дать мне пару советов..

В конце концов, Каяма заставил меня встретиться с ним, и я пообещал дать ему совет.

Он сказал, что мы встретимся у окна семейного ресторана. Примерно в то же время, как я приехал, пришло сообщение от Каямы: “Я за самым дальним столиком у окна» — Но Каямы там не было. Вместо него на этом месте сидел кто-то другой.

(П.п. — и почему я этого ждал? Этот Каяма меня бесит. Как и гг. Каяма потому что пользуется гг. А гг потому что я кажется задолбаюсь переводить все его нытье. :C)

Я хорошо знал этого человека.

— Что? Почему ты здесь, Окада-кун?

Это была моя классная руководительница, Йоши-сенсей. Я впал в панику. Это был самый худший сценарий из всех возможных. У меня начала болеть голова. Я хотел убить Каяму.

А все потому что Йоши-сенсей плакала, и начала он делать это задолго до моего прихода.

— Йоши-сенсей, вас позвал сюда Каяма?

— Что?.. Да, это так.

Она пользовалась телефоном до моего приезда, так что, вероятно, она и сообщила Каяме, где сидит.

— Каяма не придет. Так что, вместо него…я выслушаю вас.

— Ого, Акира-кун рассказал тебе о своих отношениях со мной, Окада-кун. Он действительно смотрит на людей свысока, не так ли?

Йоши-сенсей называла его Акира-кун, а не Каяма-кун. Так что у меня не осталось выбора, кроме как принять всё как данное.

Женщина, на которую наложил лапу Каяма, с которой он пытался порвать, была нашей классной руководительницей, Йоши-сенсей.

«Ему явно не хватает честности.»

— Есть кое-что важное для людей, чего Каяме недостает. Лучше не воспринимать его всерьез, — сказал я, пытаясь утешить Йоши-сенсея.

На самом деле я не имел понятия, что мне делать в подобной ситуации. Я никогда не расставался с девушками, так как же я могу помочь кому-то с этим?!

— Честно говоря, он не способен быть честным с людьми. Однажды я спросил его, как он смотрит на жизнь. Он относится к ко всему, как к игре. Он просто проверял, со сколькими людьми может встречаться одновременно. Он не думает ни о ком, кроме себя. Я пришёл сюда сегодня лишь потому, что он попросил меня порвать с вами вместо него, Сенсей. Он ведь отвратителен, не так ли?

— Окада-кун, как ты можешь так плохо отзываться об Акире-кун? Разве вы не друзья?

— Мы не друзья. Мы плохо ладим, потому что он человек из другого мира.

— Так зачем ты пришел сегодня, Окада-кун?

(П.п. — мне начинает казаться, что ее уровень развития даже ниже моего, хотя я думал, будто ниже некуда.)

— Для меня Каяма не друг, а…спаситель. Это трудно объяснить, но это так.

— Я не понимаю, — сказала Йоши-сенсей, закрывая лицо руками. — Когда я смотрю на Акиру-куна, мне иногда становится страшно. Мне кажется, что он потратит свою жизнь впустую. Я не могу не волноваться за него, я не хочу отпускать его. Насколько я помню, Акира-кун потерял своего старшего брата в результате несчастного случая, не так ли? Я слышала от его учителя из средней школы, что именно тогда он начал сбиваться с правильного пути. И он однажды пытался покончить с собой в школе, верно? Такие отчеты передаются из средней школы в старшую.

Мне вдруг захотелось рассмеяться.

— Сенсей, это недоразумение, Каяма никогда бы не совершил самоубийство. У него очень сильна воля к жизни. Он не требует беспокойства о себе, и он никогда не будет зависеть от других людей. Это единственное, за что я его уважаю.

По выражению лица Йоши-сенсея я понял, что она ничего не понимает.

— В данный момент меня дурачит не только Каяма-кун, но и ты, не так ли? Я действительно несчастна. Я такая жалкая и беспомощная, что хочется исчезнуть.

— Простите.

— Я была серьезна.

— А Каяма игрался, — сказал я, подстраивая свои слова под нее, словно насмехаясь. Мне хотелось разозлить её, чтобы она использовала свой гнев в принятии решения о себе и Каяме.

— Окада-кун, я хочу задать тебе вопрос.

— Какой?

— Могу ли я вылить на тебя колу?

— Пожалуйста.

В следующий момент Йоши-сенсей действительно вылила на меня колу, которую пила. А потом она покинула ресторанчик, оставив меня.

Я вышел и позвонил Каяме.

— Я думаю, что Йоши-сенсей добрый человек.

— Вот поэтому я и не хочу быть с ней, — засмеялся, как псих, Каяма

— Я ненавижу тебя, — произнес я и повесил трубку.

Я никак не смог привыкнуть к своей работе, но, к счастью, Рико-тян-сан сильно помогала мне. Я немного волновался, что буду чувствовать себя не в своей тарелке на рабочем месте, заполненном только девушками, но , Рико-тян-сан умело помогала мне.

— Рико-тян-сан, спасибо, что всегда помогаешь мне, — сказал я ей как-то, пока мы шли домой.

— Я не хочу, чтобы ты уходил от нас, Окада-кун. Мне будет грустно, если ты не сможешь освоиться, хехе. У тебя есть какие-то дела сейчас?

— Ааа…извини. Сейчас я иду танцевать.

— Что!?

— Просто в соседнем клубе.

— Ух ты, Окада-кун, ты не похож на человека, который ходит в такие места.

— Ах, ну…не то чтобы я такой…

— …Тогда я пойду с тобой.

— Рико-тян-сан, ты тоже не похожа на танцовщицу.

— И все же, это так, — сказала она, дерзко рассмеявшись и заставив меня задуматься, правда это или нет.

«Я в клубе, как ты и хотела.»

Я отправил сообщение Мамизу и получил мгновенный ответ.

«Как ощущения?»

«Страшно.»

И это правда. Повсюду были мускулистые мужчины с татуировками и девушки, что смеялись. И все были под воздействием алкоголя или еще чего.

В клубе было темновато, в нём мерцали сомнительные розовые и зеленые огоньки. Это было такое место, куда люди моложе восемнадцати не должны приходить. Я боялся того, что кто-нибудь вышвырнет меня отсюда.

«Сделай фото, только чтобы тебя не заметили.»

Но когда я запустил камеру, я увидел, что у меня осталось менее двух процентов заряда.

«К сожалению, у меня сейчас телефон сядет.»

«Понятно. Удачи тогда.»

Пока мы переписывались, моя батарея окончательно села.

— Окада-кун, тебе весело? — спросила Рико-тян-сан, слегка покачиваясь. Казалось, она действительно привыкла к таким местам, да и танцевала она отменно.

— Это немного сложно, да? — я пытался подражать ей, раскачивая тело.

— Окада-кун, ты ужасен. Вот так надо, — сказала Рико-тян-сан, сгибаясь еще сильнее.

— Так?

Я пытался.

Внезапно к Рико-тян-сан подошла группа мужчин.

— Эй, не хочешь пойти и выпить с нами?

Черт.

Они пытались закадрить её?

Впервые подобное вижу.

— К сожалению, сегодня я здесь со своим парнем, — сказала Рико-тян-сан, обнимая меня за талию. — Извините.

— Что это за парень?

Они пристально посмотрели на меня. Кажется, надвигается беда.

Я задумался над тем, что мне следует делать.

А затем…

— Ура! — крикнул я и потащил Рико-тян-сан оттуда.

(П.п. — Чтоб вы знали, как мне надоело писать «Рико-тян-сан».ЭхЬ)

Мужчины были раздражены, а Рико-тян-сан рассмеялась.

***

— Вот так я героически спас своего семпая от приставаний.

Правда я выставил себя в немного более выгодном свете в своем рассказе Мамизу.

— А не преувеличиваешь ли ты, Такуя-кун?

Я отвел взгляд и притворился, что не слышу её.

— Ну, в любом случае, это довольно опасное место, так что хорошо, что я пошел туда, а не ты, Мамизу.

— Наверное…

Мамизу выглядела так, будто хотела сказать что-то ещё.

— Что-то не так?

— Ничего, — Мамизу на мгновение погрузилась в раздумия. — Хотя, есть кое-что.

— Что?

— Это трудно объяснить.

Быть может…

— Мамизу, ты ревнуешь?

— …Я хочу, чтобы ты сделал это.

Мамизу сказала это как-то резко, а затем протянула мне телефон с видеороликом. Что-то подсказывало мне, что дела мои плохи.

На видео был маг, дышащий огнем, будто дракон.

— Нет! Это невозможно!

Но тут пришла медсестра и увела Мамизу на осмотр.

Обычно в это время я уже возвращался домой, но в этот раз я решил зайти к Мамизу в палату. До моего приезда она, как ни странно, читала модный журнал, а не книгу, как обычно. Мне даже захотелось проверить, что это за журнал.

Пока её не было в палате, я быстро посмотрел журнал.

Это был журнал международной моды, и все модели в нем были, в основном, иностранцами.

Теперь, когда я подумал об этом, я понял, что видел Мамизу только в пижаме. Наверняка она хотела бы одеваться в модные вещи, но не могла из-за госпитализации. Возможно она не говорила мне об этом из-за смущения. Но…Что это за платье, которое будет стоить 1 900 000 йен!? Что эти люди обычно едят? Черную икру?

Продолжая листать журнал из любопытства, я заметил, что одна из страниц была сложена. Гадая, что это было, я открыл её и увидела, что это была реклама пары красных туфель на высоких каблуках. Я сфотографировал эту страницу.

— Окада-кун, что-то не так? Сегодня на работе ты выглядел обеспокоенным.

— Рико-тян-сан, ты когда-нибудь дышала…огнём?

— Что? Огнём?

— Я делал это сегодня перед работой.

Рико-тян-сан сделала озадаченное лицо. Казалось, она действительно не понимала, о чем я говорю. Наверное, этого и следовало ожидать. Если бы кто-нибудь сказал бы мне такое, я бы подумал, что он псих.

— Ты в порядке?

— Да…наверное.

Даже после работы, когда мы вместе шли по дороге, Рико-тян-сан все ещё волновалась. Должно быть я ужасно выглядел.

— Ах, мне сегодня надо в другую сторону, в магазин, чтобы купить черепаху.

— Черепаху? Быть может, мне стоит пойти с тобой?

— Нет, всё в порядке.

— Ты знаешь, я свободна.

— Нет, я хочу сам выбрать её.

Когда я вернулся домой, мама удивленно встретила меня на повышенном тоне.

— Такуя, что это еще такое? Это была вполне логичная реакция на то, что её сын вернулся домой с резервуаром для воды, черепахой и различными инструментами, необходимыми для ухода за ней.

— Я собираюсь заботиться об этой черепахе.

Мама застонала, положив руку на лоб, будто бы у неё заболела голова. — Ты ведь в своем уме, да?

— Да я в порядке.

Пока мама ворчала, я поставил аквариум с водой в углу гостинной.

— Ты в последнее время немного нервный, правда?

На самом деле, я был замкнутым человеком, таким, кто проводит большую часть дня в доме, если у него нет каких-то дел. Благодаря Мамизу я стал чаще бывать в разных местах и заниматься чем-либо.

— Интересно, становится ли тебе легче?

Возможно со стороны так и казалось. Но все было совсем не так.

***

— Ничего себе! — воскликнула Мамизу. — Это же черепаха!

Можно ли приносить черепаху в больницу? Нет, это вряд-ли. Но все же, я спрятал её в сумку и принес.

— Удивительно, что ты запомнил! — сказала Мамизу.

— Хорошо что я получил зарплату пораньше.

Разве Мамизу не единственный человек во всем мире, что будет так радоваться черепахе?

— Эй, а как её зовут?

— Имя? Это же черепаха…

— Ты серьезно?

— Абсолютно.

— Так нельзя! — Мамизу зло воскликнула.

Злая ли, счастливая ли, она всегда такая беспокойная.

— Даже Нацуки Сосэки просто назвал своего кота «котом». Разве не нормально быть этому парню просто «черепахой»?

(Нацуки — японский писатель)

— Ты не Сосэки, Такуя-кун! Ты никогда не обучался в Лондоне и не болел в храме Шузен!

Мамизу неплохо разбиралась во всяких странных вещах.

— Хорошо. Тогда сама и назови его.

— Что? Мне можно? Правда можно?

— Надеюсь, что ты дашь ему хорошее имя.

— Каменоске.

— Ты совершенно не умеешь давать имена.

— Разве? По-моему, оно милое. Не так ли, Каменоске?

Похоже, «Каменоске» окончательно утвердилось как имя этой черепахи.

(П.п. — Kame -черепаха на яп. А насчет окончания — не знаю)

После этого, я тратил все свое время, выполняя странные просьбы Мамизу. Среди вещей, что «она хочет сделать перед смертью», были такие, которые вызывали у меня недоумение и вопрос: «Ты действительно хочешь перед смертью сделать это? Ты ведь не просто забавляешься, наблюдая за моими страданиями?» Но я всё равно выполнял большинство из этого.

Она говорила, что хочет разыграть сцены из манги, где персонаж ворует хурму с соседского дерева. а потом на него кричат…Ну, я действительно сделал это, и на меня ругались. (После я долго извинялся.) После, я выполнял её просьбу поучаствовать в соревновании по поеданию еды. Я получил огромную миску риса со свиной котлетой, и, конечно, заплатил за всё это три тысячи йен, даже не имея возможности доесть все это.

(П.п. 3000 йен — чуть меньше 2000 рубасов.)

Я даже выполнял её просьбу сходить в салон красоты и попросить сделать прическу, такую же, как у человека с журнала. Хотя результат не особо отличался от обычной…

Также, она говорила, что хочет сделать хоумран, после чего я начал ходить в бейсбольный центр по ночам, после работы. Я продолжал бить по мячу до тех пор, пока наконец не попал в цель с пометкой «хоумран». Призом правда почему-то была теннисная ракетка.

Она говорила, что хочет, чтобы кто-нибудь приударил за ней, из-за чего мне пришлось встать на перекрестке в центре города. Конечно же, никто даже не окликал меня. Я пробовал звать девушек со словами: «Не могли бы вы приударить за мной?» Но они думали, что это какой-то новый способ пикапа и просто ругались на меня.

Ещё я ходил в караоке и пел там до тех пор, пока мой голос не охрип. Мамизу смеялась надо мной на следующий день, когда я заговорил с ней, потому что мой охрипший голос был как у злого мага.

Но я не выполнял каждое её пожелание. Потому что были такие, которые было невозможно выполнить по различным причинам.

Она говорила мне, что хочет сесть в такси и сказать:»Отвезите меня к океану.» Но я не был уверен, хватит ли мне на такое денег, так что решил пока не делать этого.

Помимо этого, она ещё хотела бы убить зомби, но, к несчастью, зомби не существуют в нашем мире, так что я не могу убить ни одного. Конечно же, то желание, где она хотела бы проехать со скоростью в двести километров в час, также было невыполнимо. У меня не было водительских прав, да и не то чтобы я стал это делать, если бы они у меня были.

Ну, в любом случае, я был поражен тем, как она смогла придумать все эти вещи. Я ведь даже не задумывался о том, что хотелось бы мне сделать самому.

Всегда, когда я выполнял одну из «тех вещей, что она хочет сделать перед смертью», а затем возвращался к ней с отчетом, она смеялась так, будто бы сама выполняла все это и наслаждалась. По факту, я не чувствовал никаких негативных эмоций по этому поводу. Я наслаждался этими днями.

— Спасибо. С этим у меня на одно сожаление меньше, — сказала она после того, как я вернулся из караоке.

Я удивился.

Значит ли это, что я ответственен за избавление Мамизу от сожалений в этом мире?

Её давние сожаления в этом мире стирались одно за другим. Что же будет с ней в конце?

— Скажи, Мамизу…

— Хмм?

— Думала ли ты когда-нибудь о том, чтобы совершить суицид?

Выражение её лица ни капли ни изменилось. Она просто ответила тем же тоном, что использует в обычном диалоге.

— Я думаю об этом каждый день.

Меня поразил этот ответ.

«Я думаю об этом каждый день.»

Шестое чувство подсказывало мне, что она не лжёт.

Точно такой же вопрос давным давно я задал Мейко. Но я уже и не помню, что она мне ответила.

Но после смерти её бойфренда, моя сестра часто начала гулять.

Хоть я так и говорю, но она ни с кем не встречалась, и не наслаждалась прогулкой.

Она просто ходила. Без какой-либо цели, она просто бродила по пять-шесть часов.

У неё были определенные правила насчет таких прогулок. Так, она могла начать где угодно, у неё не было никакой точки назначения, она просто шла до тех пор, пока её несли ноги.

Она умерла ночью, во время одной из таких прогулок.

После её смерти я начал подражать ей, и около месяца точно так же прогуливался. Я выходил из дома и бесцельно бродил вдоль дорог.

Но однажды, я сделал это вместе с Каямой.

Это было в ночь поездки от средней школы. Тогда было естественно валять дурака такими ночами, так что ученики часто сбегали от учителей и наслаждались времяпровождением.

Все сплетничали о том, кому кто нравится, и было слишком шумно, так что вряд ли я бы смог уснуть, даже если бы и попытался.

Так что я попытался было незаметно улизнуть из отеля, но внезапно столкнулся с Каямой на лестнице.

— Окада, куда это ты собрался в такой час?

— Куда-нибудь…

— Я пойду с тобой.

Я отказал ему, но он всё равно последовал за мной, хоть я и игнорировал его во время прогулки. Учитывая то, что он увязался за мной против моей воли, он, к счастью, даже не пытался поговорить со мной.

Мы просто шли прямо, никуда не сворачивая, ища такое место, где никого не будет. Пока мы шли, я начал думать о том, что я не хочу возвращаться и просто хочу идти до тех пор, пока не умру. Но все же я устал и опустился на землю.

Вскоре я заметил недалеко храм, и пошел туда, сев на его земле. Каяма купил газировку в торговом автомате и кинул его мне.

— Ты страдаешь, — посмотрел он на меня с раздраженным выражением.

— Я в порядке, — сказал я,опустошив за раз всю банку. Почему-то её содержимое оказалось горьким.

— Мне кажется, что ты один из тех, кто не может никуда придти.

— А ты будто от меня отличаешься?

— Конечно! Я поднялся выше. Мне нравится то, каким я стал после смерти брата. Когда-нибудь мы все точно так же умрем, так что нет смысла относится ко всему этому серьёзно. Так что я стал воспринимать реальность как некую игру. Все же, если даже я причиню боль другим, то мне не будет больно.

Я не почувствовал ничего после этого ответа.

— Я собираюсь пойти развлечься, — сказал он.

— Делай что хочешь.

— Так что, Окада, ты можешь остаться здесь.

Он говорил так, будто бы хотел сказать:»Почувствуй и мою боль тоже.»

— Ты меня раздражаешь.

Ах. Точно. Я вспомнил.

— Иногда, мне хочется пойти туда, в место, которого не существует.

Таков был ответ Мейко, когда я задал ей этот вопрос.

Это верно. Как она говорила, повседневная жизнь порой удручает. Возможно, что именно поэтому я продолжал посещать Мамизу.

— Я всегда хотела попробовать испечь торт, — сказала Мамизу как то раз, причем звучало это так, будто бы это желание было придумано только что.

И тут что-то стукнуло мне в голову. Челленджи по поеданию еды, кража хурмы — у нее было много запросов, связанных с едой. Возможно…

— Кого это ты называешь жадной?

Похоже, что она научилась читать мои мысли.

— Ладно, ладно. Я приготовлю его и принесу тебе.

— Спасибо…Не уверена правда, что смогу съесть его.

— Все в порядке. Если что-нибудь останется, я доем это.

— Ох, послушай. Скоро у меня будет осмотр, и, возможно, меня временно выпишут из больницы, потому что я чувствую себя лучше.

— Тогда, может быть, ты хочешь сходить куда-нибудь?

— Думаю, я оставлю решение за тобой, Такуя-кун.

— Это..необычно…

— Можно же хоть иногда давать тебе выбор. Я с нетерпением буду ждать твоего решения.

Я решил испечь торт на кухне в мейд-кафе после работы. К счастью, торт был в меню, да и я помнил как его готовить, правда, в нем было достаточно много ингредиентов. Хозяина не было сегодня, так что я подумал, что он не рассердится, если не узнает.

— Что ты делаешь, Окада-кун? — Рико-тян-сан спросила меня, появившись из ниоткуда.

— Ах, я…делаю торт.

— Мне помочь?

— Нет…Я..торт….

— Так ты хочешь сделать его сам? — надулась она.

— В следующий раз, хорошо?

— В следующий раз. Не забудь об обещании.

***

— Погоди, этот торт не слишком сладкий? — спросила Мамизу, сморщившись.

— Если так, то тебе не обязательно его есть.

Клубничный торт, такого не было в меню. Мой личный рецепт.

Ради чего я, по её мнению, трудился до одиннадцати вечера? Меня немного разозлило это.

— Прости, прости, он сладкий и вкусный! Не дуйся, Такуя-кун!

В конце-концов, она доела всё, что я ей дал.

— Восхитительно, не правда ли? — спросил я с торжествующим видом.

— Такуя-кун, ты кулинарный гений!

Почему-то это сильно походило на ложь.

— Мамизу, какой у тебя размер груди?

— С чего ты вдруг спрашиваешь такое!?

— Я просто хочу знать.

— Это секрет.

— Тогда что насчет твоего веса?

— Не знаю.

— Группа крови?

— Секрет.

— Разве?

— Первая…

— Размер обуви?

— Тридцать восьмой.

— Ого.

— Это стандарт! Норма!

Мамизу рассердилась, так что я решил пойти домой.

Придя домой, я решил съесть остатки торта вместе с мамой.

— Твой отец не любит сладкое. Подумать только, что ты испечешь торт. С чем он?

— Это клубничный торт.

Мама быстро принесла вилки и сразу же положила в рот кусок торта.

— Ты точно не перепутал количество сахара?

«Да быть не может…»

— Слишком сладко! Удивительно, как она его съела…

— Она?

— А…Да нет, ничего.

Отведя глаза от матери, я заметил Каменоске, зевавшего в углу аквариума.

«Не знал, что черепахи умеют зевать.»

— Мам, как думаешь, Каменоске будет торт?

— Это глупо.

У меня было чувство, что он не будет. но все же я решил дать ему попробовать. Отломив кусок, я кнул ему в аквариум.

— Эй, не делай этого! Что если у него заболит живот?

Через некоторое время, он наконец проявил интерес.

Съест ли он его?

Или же нет?

С щелчком, он пропихнул его себе в пасть…

И тут же выплюнул его.

Я был разочарован.

— Все-таки он слишком сладкий, — сказала мама, словно сочувствуя черепахе, и ушла на кухню мыть посуду.

Спустя некоторое время после этого, когда я пришёл в палату к Мамизу, она зачем-то красила ногти в розовый.

— О, по какому поводу? Какой-то парень должен прийти?

— Ага. После тебя должен зайти Бенедикт Камбербэтч.

— Тебе нравится Бенедикт Камбербэтч?

— Эх, каждый день все та же палата, все тот же вид из окна. Так скучно.

— Ну, ничего с этим не поделаешь.

— Что ж, это правда…Эй, а мне жаль Каменоске. Он всю свою жизнь провел в аквариуме. Он прямо как я. Мне хочется показать ему хоть раз море.

Её слова прямо порицали само существование домашних животных.

— Такуя-кун, ты что-то прячешь за спиной?

— Ну…Это лежало рядом с больницей, — сказал я ей, протягивая белую обувную коробку.

— Знаешь, это самый ужасный способ вручить кому-то подарок… КАК!?

Мамизу достала содержимое коробки и уставилась, словно не веря своим глазам.

В руках у неё была пара красных туфель на высоких каблуках.

Это были туфли той же самой модели, что и в журнале, который она читала. Мне очень долго пришлось искать их в магазине.

— Это те туфли, которые я очень хотела.

— Примерь их.

— Можно?.. — посмотрела она на меня немного застенчиво.

С колотящимся сердцем, она надела одну туфлю.

«Подойдут ли они? Будут ли хорошо смотреться?»

Она нервничала, будто Золушка.

— Ничего себе! Они идеально подходят! Такуя-кун, ты что, читаешь мысли?

И дело было не только в размере. Туфелька просто идеально подходила к белой ножке Мамизу.

— Я как-то спрашивал у тебя размер.

— А! А ты неплох, Такуя-кун!

— Возможно.

Мамизу села на край кровати и свесила с неё ноги.

— Ах, я хочу сходить в пурикуру. Это не входит в список «дел, которые я хочу сделать перед смертью», это просто мимолётное желание. Когда меня госпитализировали, я была совсем ребенком. Я выросла в этой больнице.

(П.п. пурикура — фотобудка, если можно так сказать)

Вряд ли в первом классе старшей школы человек может быть взрослым, но я понимал что она имеет в виду, поэтому не стал её прерывать.

— Я попробую немного пройтись, хорошо?

Мамизу выпрямила спину и начала ходить по больничной палате.Она на мгновение исчезла за входом в общую комнату, а когда вернулась, то уже полностью вошла в образ модели. Я не смог удержаться от смеха. Она положила руку на бедра и слегка раздвинула ноги, приняв впечатляющую позу.

— Хей, хей. Что ты думаешь?

Я зааплодировал, посмеиваясь. Мамизу смущенно засмеялась.

А потом она вернулась к кровати, на которой на данный момент сидел я, и прошептала мне на ухо:

— Я — Д.

(П.п. — Честно, я не понимаю…Помогите….)

Теперь была моя очередь смущаться.

Не зная, что сказать, я снова зааплодировал, Мамизу рассмеялась.

Вернувшись домой, я, как обычно, лег перед буцуданом Мейко и открыл принесенный с собой журнал «Досуг». Я вспомнил, что если результаты осмотра Мамизу будут хорошими, мы пойдем куда-нибудь вместе. Листая страницы, я искал место, где мы могли бы провести день, как вдруг мой телефон завибрировал.

«Результаты осмотра…Плохие.»

Это было сообщение от Мамизу.

Я бросил журнал в мусорную урну.

Первый этаж больницы, в которой находилась Мамизу, представлял собой приемную амбулаторного отделения, вдоль стен стояли выцветшие скамейки, характерные для государственных учреждений. Однажды, придя в больницу, я увидел там Рицу-сан. Когда я подошел, чтобы поприветствовать её, я заметил, что она как-то странно выглядела.

Её лицо выглядело так, словно она готовится к смерти.

Кожа лица была пепельного цвета, а выражение — жесткое. Когда я присмотрелся, то увидел, что она дрожит, не только её пальцы или ноги, все тело дрожало. Это было печальное зрелище. Отказавшись от “Здравствуйте», которым я собирался её поприветствовать, я окликнул её: «Вы в порядке?”

— Ты сегодня тоже пришел навестить Мамизу?

— Что-то случилось?

— Я не могу быть такой, верно?

Не в силах ничего сказать, я просто промолчал.

— Извини, не мог бы ты передать это Мамизу? — сказала она, передавая мне бумажный пакет, который достала из сумки, пока я молчал.

«Вы сами можете это сделать.» — подумал я на мгновение, но в итоге, так ничего и не сказал.

— Кажется, мне лучше не видеться с ней сейчас, так что я рассчитываю на тебя, Такуя-кун, — сказала она и ушла.

Я проводил её взглядом, а затем направился в палату к Мамизу. Всё время, пока я ехал в лифте, я провёл в размышлениях о словах Рицу-сан. Я пытался понять, что скрывается за ними, но на ум не приходило ничего хорошего.

Как только я вошёл в палату, Мамизу тотчас встретила меня взглядом.

— Думаю, ты можешь больше не приходить.

Свет, льющийся из окна, слабо освещал её тело.

Я подумал, что у неё довольно милое личико. Интересно, какой бы была её жизнь без болезни? Я уверен, что она бы была окружена различными людьми, была бы очень яркой и разносторонней личностью. Вполне возможно, что она бы даже никогда не обратила бы на меня внимание.

— Почему? — спросил я, присаживаясь на стул.

— Я думала, что ты рассердишься.

— Из-за чего?

— Я говорила, что мы сходим куда-нибудь, но всё складывается совсем не так, как хотелось.

— Почему я должен разозлиться из-за чего-то подобного?

Я совершенно не понимал ход её мыслей.

— Я всё время думаю кое о чём. Я прошу тебя выполнить мои эгоистичные желания и только приношу проблемы. Когда-нибудь, я просто надоем тебе и ты перестанешь приходить, Такуя-кун. И это будет конец.

— Этого не случится, — я произнёс это без всякой задней мысли, просто для того, чтобы успокоить её.

— Эй, если я когда-нибудь, неважно почему, скажу тебе больше никогда не приходить ко мне, продолжишь ли ты приходить ко мне?

Её абсурдный вопрос выбил меня из колеи.

Она выглядела очень слабой, из-за результатов ли обследования, или ещё из-за чего, но она поникла духом.

— Не беспокойся об об этом. Вот, я встретил твою мать только что, видимо она была несколько занята, раз не отдала тебе это сама, — сказал я передавая ей бумажный пакет.

— Моя мать вовсе не плохой человек, Такуя-кун, извини за это. Раньше она была совсем другой. Просто она устала…Из-за меня, конечно.

Мамизу достала содержимое пакета. Это была пара вязальных спиц и связанная часть одежды.

— Что это?

— Я начала вязать его в средней школе, но скоро мне надоело это, так что я не закончила. А недавно я вспомнила о нём, и решила продолжить, поскольку я не хочу ничего оставлять незавершенным.

Мамизу уставилась на ещё не сформированную кучу шерсти, будто бы не зная, что делать с ней.

— Тогда я думала, что это будет свитер…Но ведь я не смогу закончить его вовремя, да?

— Вовремя?

— Зима. Ведь нет никакого смысла носить вязаную одежду весной, не правда ли? — Мамизу издала протяжный вздох и плюхнулась н кровать.

— Эй, какое у тебя следующее желание.

— Что ж…Я хочу посмотреть на звёзды! Они мне нравятся, — произнесла она таким голосом, будто знала, что просит о чём-то неразумном.

Впервые я слышал, как она так говорила.

Возможно, мы стали немного ближе. А может, не так уж и немного.

Всё же, все человеческие тела слегка светятся, но обычно свет так слаб, что его не заметить невооруженным взглядом. Да и не только люди, а все живые существа источают слабое свечение. Эти так называемые биофотоны составляют около одной миллионной от яркости звезды. Считается, что болезнь люминесценции вызвана неким дисбалансом в этих биофотонах.

В тот день, я пришел домой и молча размышлял, лёжа на кровати.

Что я могу сделать для Мамизу?

«Вещи, что она хочет сделать перед смертью»…Действительно ли это её настоящие желания?

Мне вдруг стало любопытно.

Было ощущение, что эмоции Мамизу медленно умирали, когда я выполнял её желания.

Действительно ли я всё делаю правильно?

Это была бессонная ночь. Когда я посмотрел на часы, на них было уже два часа, а спать я ложился в двенадцать. Значит я размышлял об этом всё это время.

Я встал с кровати и спустился вниз. В кромешной тьме, в поисках чего-нибудь съестного, я нащупал ручку холодильника и открыл её. Яркий свет на мгновение ослепил меня.

Я достал окорок и газировку и вышел на веранду, где громко стрекотали цикады.

Позвонил Каяме, думая, что он вряд ли возьмет трубку, да и не проснется в такой час.

— Зачем ты звонишь? Это необычно, Окада, — произнес голос на другом конце.

— Каяма, почему ты проснулся? Поспеши и ложись спать, — я издал беспричинный странный смешок.

— Что с тобой не так?…Где ты сейчас?

— На веранде своего дома.

— Второй этаж?

— Первый. О чем ты так беспокоишься?

— Если ты на первом этаже, то все в порядке. Ты пьян?

Услышав эти слова, я осознал, что в такие моменты люди обычно пьяны.

— Я несовершеннолетний.

— Так ты еще не разу не пил?

— Не в этом дело.

— Так что ты делаешь в такой час, если не пьешь?

— Эй, почему я не могу уснуть?

— Мне откуда знать, идиот.

— Каяма. Состояние Ватарасе Мамизу ухудшилось.

— И?

— Не хочешь с ней встретиться?

— Когда буду готов…

— Подумай об этом. Почему ты разорвал все отношения с девушками?

— Почему? Мне кажется, это стало бессмысленным.

— Это странно, когда из твоего рта вылетает хоть что-то приличное. Ты что, влюбился в кого-то?

— Я хочу признаться своей первой любви. Так что я решил для начала привести себя в порядок.

— Ты шутишь, да?

— Шучу.

Звонок завершился. Я не знал, сделал ли это Каяма, или же сигнал ухудшился. В любом случае, я не собирался ему перезванивать.

После этого я съел окорок.

Майонез бы мне сейчас не помешал.

Я вошёл обратно в дом и сел перед буцуданом моей сестры.

Эй, Мейко.

Когда тот, кого мы любим, умирает, мы тоже должны умереть.

Я так и не рассказал никому твой секрет.

Я сдержал обещание, которое давал тебе когда-то.

Внезапно, я услышал шелест. Повернувшись, я заметил Каменоске, который каким-то образом выбрался из аквариума и, видимо, собирался прогуляться по гостинной. Я быстро поймал его и отправил обратно в аквариум.

Пока я смотрел на Каменоске, у меня мелькнула мысль, что все человеческие усилия бессмысленны.

Я подумал, что после этого я пойду и спокойно усну, но, к сожалению, это было не так. Даже после того, как я вернулся в комнату, я ещё долго не мог заснуть.

— Ох…

Звук вырвался из моего рта. Повертевшись бесчисленное количеств раз на кровати, изнывая от бесцельных мыслей в моей голове, я наконец заснул.

***

Когда на следующий день пришёл в школу, в классе была Мамизу. Она сидела рядом с моим местом.

— Доброе утро, Такуя-кун.

— Ч-что случилось, Мамизу?

— Моя болезнь отступила. Доктор сказал, что это чудесное извлечение, ха-ха.

Теперь, когда я присмотрелся, она выглядела куда более здоровой.

— Эй, смотри, — сказала она, подпрыгивая. — Я теперь могу хоть пересечь небеса.

— Это прекрасно!

Я действительно был очень рад тому, что Мамизу стало лучше.

— Теперь мы можем начать нашу школьную жизнь вместе, да, Такуя-кун? Пожалуйста, позаботься обо мне.

Я счастлив. Неужели такие вещи действительно случаются в этом мире? Произошло чудо!

После, я вместе с Мамизу пообедали, она весело смеялась, наслаждаясь времяпровождением.

— Давай сходим куда-нибудь вместе, — сказала она.

Моё сердце бешено забилось.

— Это свидание?

— Дурак, — засмеялась она.

Мы разговаривали о том, куда бы мы могли сходить на каникулах. Нашему воображению не было предела. Я думал, что мне будет хорошо где угодно, лишь бы она была рядом.

Но…Я знал. постепенно я начал замечать.

Я знал, что такого никогда не может случиться.

Что-то подобное не может произойти в нашем мире. Я начал осознавать это, пока разговаривал с Мамизу.

— Что-то не так, Такуя-кун? Почему ты плачешь?

Я не знал почему, но я не мог это остановить.

***

Наконец, я проснулся. Конечно же, это был сон. Утро наступило, а я ещё не осознал это. Силы покинули меня.

Я плакал не только во сне, но и в реальности.

Даже когда я проснулся, слёзы не останавливались.

Однажды, Мамизу умрёт.

Что я буду делать, когда это произойдет?

Что я сделаю до того, как это случится?

Теперь, когда я задумался об этом… Из госпиталя же вряд ли можно посмотреть на звёзды, да? Проблема была в том, что часы посещений в больнице заканчивались в восемь вечера. Поскольку сейчас лето, в восемь часов ещё довольно светло. так что понаблюдать за звёздами не получится.

Так что я решил проникнуть в госпиталь ночью.

Поздно ночью, как только погас свет и в госпитале не осталось никого, кроме больных и дежурных врачей, я вошел через запасной выход и направился в палату Мамизу. В моих руках был телескоп. Он не был профессиональным, но все же, он обошёлся мне в сорок тысяч йен (~25000р), что составляло большую часть моего заработка, но меня это не волновало.

Если бы меня заметила медсестра, это был бы «game over». Но пока всё шло довольно гладко. Тихо ступая, я вошёл в палату к Мамизу, подошёл к её кровати и тихонько толкнул девушку. Мамизу открыла глаза и с удивлением посмотрела на меня.

— Такуя-кун, что ты здесь делаешь!?

— Тихо. Идём на крышу.

— Сейчас?..

Мамизу все ещё находилась в полудрёме, но когда я показал ей телескоп, она наконец очнулась.

— Тебе не стоило заходить так далеко…Подожди, я сейчас встану.

Мамизу медленно поднялась, и я, поддерживая её, пошёл на крышу. В отличие от крыш в школах, она была была открыта. Возможно, так было потому, что здесь было удобно сушить бельё. Повсюду были развешаны бельевые веревки, а по углам стояли пластиковые скамейки. На одну из них я посадил Мамизу.

— Я тоже впервые использую его, — сказал я.

Я никогда ранее не смотрел на звёзды через специальное оборудование. Я попытался прочесть инструкцию в темноте и начал настраивать телескоп.

Мамизу издала тихий стон.

— О нет…

Удивлённый, я повернулся.

Я был ошеломлён.

Иногда, я почему-то забывал, что у неё болезнь люминесценции. Бывали даже моменты, когда я задавался вопросом: «А не выдумка ли её болезнь?». Но естественно это было не так.

Тело Мамизу издавало слабый, бледный свет. Кожа, торчащая из-под рукавов светилась белым. Это были характерные признаки болезни. Я перевел взгляд на луну, сверкающую в чистом небе.

— Это смущает, не смотри…

Но я не думал о её внешности, как о чём-то смущающем.

— Извини…Извини, но ты прекрасна, Мамизу.

И это действительно было так.

В это мгновенье, на ночной крыше, Мамизу была будто светлячком.

— Я была неосторожна, мне не следовало ходить с тобой на крышу…Я выгляжу отталкивающе, да, Такуя-кун?

Как я мог разубедить Мамизу в этом?

— Я будто бы монстр или призрак, верно?

Было похожу, что у Мамизу был комплекс из-за светящегося тела.

— Ты — это ты, Мамизу, — это всё, что я сказал до того, как закончил устанавливать телескоп.

Я посмотрел в него, убедившись, что он работает исправно. Я как следует смог разглядеть звезды.

— Сегодня прекрасная погода, так что ты отчетливо сможешь всё рассмотреть, — сказал я, уступая место.

Мамизу робко заглянула в трубу.

— Ого, ты прав…

Она полностью погрузилась в мир звёзд. Её реакция была похожа на реакцию ребенка, что впервые посмотрел в калейдоскоп. Её голос был полон неподдельного удивления, будто бы она была поражена, что в мире существуют такие вещи. Услышав её, я расслабился.

— Скажи, Такуя-кун, у тебя есть девушка? — спросила она не отрывая глаз от телескопа.

— Если бы была, разве смог бы я вот так приходить к тебе?

— Ха-ха, наверное, ты прав. Ну, может есть кто-то, кто тебе нравится?

Теперь она уже смотрела на меня с серьёзным выражением лица.

— Я немного боюсь.

— Боишься полюбить кого-то?

Я не мог ответить на этот вопрос. Лицо Мейко вдруг всплыло у меня перед глазами. Стряхивая этот образ, я покачал головой.

— Я не особо популярен.

— Не думаю, что это так, — Мамизу подошла ко мне на три шага и взяла за руку, загоняя меня в угол. — Может порепетируем? Чтобы у тебя таки появилась девушка.

— Мне это не нужно.

— Я хочу попробовать. Пожалуйста, хоть пять минуток, — сказала она и потянула меня к телескопу.

— Это одна из «тех вещей, что ты хочешь сделать перед смертью»?

Она не ответила. Вместо этого, она жестом пригласила меня сесть рядом с ней и посмотреть в телескоп.

Небо заполонило весь мой взор. Точно так же, как когда я смотрел в микроскоп на физике, пока проводил эксперимент, масштаб мира изменился, и звезды, которые только что были маленькими и далёкими теперь были очень близки и я мог детально их рассмотреть. Хоть я и купил этот телескоп сам, я впервые видел подобное зрелище.

Возможно, я бы никогда не смотрел на ночное небо сквозь телескоп, если бы не повстречался с Мамизу.

— Попробуй сказать что-нибудь романтичное.

Голос Мамизу доносился откуда-то вне моего зрения, будто бы мы общались телепатически.

— Что? Я не могу.

— Летняя ночь, созерцание звёзд, привлекательная особа противоположного пола рядом с тобой. Неужели нельзя хоть чуточку побыть романтичным?

— Ты так говоришь о себе?

— Это не совсем так…

Она сильно озадачила меня этой просьбой. Я пытался придумать что-нибудь, но ни одна мысль даже не мелькала у меня в голове.

— Что-то вроде…»Я всегда хочу быть с тобой»?

Я повернулся, чтобы увидеть её, а она сделала такое выражение лица, будто бы мои слова вообще не сработали.

— Я люблю тебя всем сердцем?

— Не говори «всем сердцем» так, будто бы тебе всё равно!

— Я готов умереть ради тебя.

— Эй, ты вообще мотивирован на это!?

— Эй, разве это честно? Ты стоишь здесь и остришь, и только я пытаюсь что-то сделать!

Она наклонила голову, будто бы говоря: «Так и что нам делать?»

— Возможно у меня будет больше мотивации, если ты тоже что-нибудь скажешь.

Давай, скажи, если сможешь.

— Хорошо… — она придвинулась настолько близко, что уже буквально прижималась ко мне.

Я слегка дёрнулся, но возможно потому что я был раздражен, то не стал отодвигаться.

— Будто бы нас только двое на всем белом свете, правда?

— Если бы это было правдой, то что ты хотела бы сделать?

— Тогда у меня не будет никакого выбора, кроме как выйти за тебя замуж, не так ли, Такуя-кун?

— Что значит «не будет выбора»?

Не обращая внимания на мой протест, она издала смешок.

— Попробуй сделать мне предложение.

— В болезни и здравии, я буду любить тебя, во всём помогать тебе и целиком посвящу себя тебе.

— Я тоже всегда буду любить тебя, Такуя-кун.

Мамизу смотрела прямо на меня.

Я отвернулся.

— Эй, я шучу, ты же знаешь.

— Как смешно, — ответил я, даже не улыбнувшись.

Затем она протянула руку к ночному небу, будто бы пытаясь дотронуться до него.

— Удивительно, что даже эти красивые звезды когда-нибудь умрут?

Звучало так, будто бы вопрос не требовал ответа.

Я повернул телескоп к югу. Вспоминая то, чему нас учили на астрономии, я пытался найти одну определённую звезду.

— Звёзды, что светятся красным, близки к своему концу. Одна из таких — Антарес из созвездия Скорпиона. В конце концов, она выгорит и умрёт. Я передал место у телескопа Мамизу.

— Интересно, все ли звёзды в ночном небе однажды станут красными…

Я попытался представить это, но у меня ничего не вышло.

— Что происходит, когда звезда умирает? — продолжала спрашивать она.

— Они теряют весь свой свет и становятся чем-то вроде трупов. Или же превращаются в чёрные дыры.

Когда тяжелые звёзды умирают, они разрушаются под действием гравитации и превращаются в чёрные дыры. Чёрные дыры увеличиваются, поглощая и объединяясь с другими звёздами, в итоге становясь огромными чудовищами.

— Интересно, а людей тоже засасывают мертвецы?

Поражённый этими словами, я повернулся обратно к Мамизу.

— Я не хочу становиться чёрной дырой, — взволнованно произнесла она.

Вряд ли кто-нибудь хочет.

Сердце Скорпиона, Антарес, был прекрасно виден невооруженным взглядом. Хотел ли скорпион светить ради кого-то?

Я бы хотел умереть как он.

— Если все звёзды станут чёрными дырами, будет скучно на них смотреть, не правда ли? — спросила она.

— Я думаю, что Земля будет уничтожена до того как это случится.

Последний день Земли. Прямо как в научной фантастике.

— Что станет со Вселенной в конце?

— Конец, наверное.

Это было написано в книге, которую я читал в библиотеке, пытаясь убить время. Вселенная придет к своему концу. Прямо как люди.

— Тогда мне интересно, в чем смысл существования этого мира?

— Его нет. Любой, кто скажет иначе — заблуждается.

Нет никакого смысла в жизни.

Ни в чём не было ни малейшего смысла. Энтропия возрастет, и Вселенная устремится к своей тепловой смерти. Всё будет уничтожено, и останется только тишина. Ничто не выживет. История и язык тоже исчезнут.

Вселенная образовалась в результате внезапного взрыва, и в процессе её охлаждения спонтанно возникли животные с сознанием, протекающим через их мозг. Теперь мы бродим и живём своей бессмысленной жизнью в поисках смысла, и, честно говоря, все это довольно болезненно для меня.

— Разве это романтично? — слегка надулась она.

А потом мы замолчали.

Наверное, мы впервые проводим время вместе вот так, в тишине.

Тишина иногда заставляет человека потерять чувство реальности. Это был один из таких случаев. Может быть, потому, что мы говорили о звездах и Вселенной. Масштаб мира изменился, и я чувствовал, что мы не более чем микробы.

Теперь, когда наш диалог закончился, Мамизу окончательно погрузилась в созерцание звёзд.

— Они прекрасны, не так ли?

Было кое-что, о чём я думал, глядя на её беззащитную спину. Подобно свету, льющемуся из окна сквозь щели в занавесках, ееёкожа выглядывала сквозь щели в длинных волосах, сияя белизной.

— Мамизу, я люблю тебя.

Она не повернулась ко мне, оставаясь спокойной, будто бы я ничего и не говорил.

— Пять минут уже прошли, — бросила она. Её голос дрожал.

Я не видел выражение её лица. Как обычно, я никак не мог понять, о чём она думает.

— Я не шучу.

Прошло несколько мгновений тишины.

Я ждал.

— Прости.

В её голосе почему-то слышались слёзы.