Укрощение погрязшего во тьме раба - 3 Глава
Только наши взгляды встретились, я сразу узнала Кэсэдина. Его тёмно-фиолетовые глаза, выглядывающие из-под длинных ресниц, были прекрасны. Ярко-розовые губы, гладкая белая кожа, напоминающая фарфор. Но почему? Почему он смотрел прямо в мои глаза, не моргая и даже не думая отводить взгляд. Будто бы он рассматривал меня.
— Вау… он невероятно красив.
— Это самый привлекательный человек, которого мне когда-либо доводилось видеть.
Толпа на трибунах хвалила Кэсэдина за изумительную внешность, но в один момент эта похвала обернулась насмешками и нескрываемым презрением.
— И это гладиатор?
— Конечно, его вид радует глаз…
— Разве имеет внешний вид значение в битвах гладиаторов?
Уверена, он слышал скверные слова присутствующих, но всё так же не сводил с меня взгляд. Его верхняя часть туловища, что чётко просматривалась через рваные лохмотья, имела прекрасные мускулы. Я уже собиралась податься вперёд, чтобы лучше рассмотреть Кэсэдина, когда громкий голос разнёсся по арене.
— Вы долго ждали этого момента!
Когда показался ведущий в красной шляпе, атмосфера на трибунах стала накаляться.
— Вау!
— Скорее!
— Начинайте же!
— Всем успокоиться, — ведущий улыбнулся и, показывая рукой на рабов в кандалах, закричал. — Мне действительно любопытно, кто же из этих рабов выживет!
— Вааааа!
— Перед тем, как я начать игру, я должен огласить правила, не так ли?
Взглянув на стройного мускулистого мужчину, что находился неподалёку, ведущий приказал поставить тяжёлый на вид ящик на пол. (П.р. На анлейте сказано, что он сам её поставил, но, учитывая её содержимое, вряд ли он бы один справился).
Бац!
Белая ткань взлетела в воздух, и всем на арене стало видно содержимое ящика
— Оу, оу, оу, оу!
Возбуждённые голоса разнеслись по всему стадиону. Глядя на ящик, я нахмурила брови: мечи, кнуты, даже булава, оружие, которое может погубить человека с одного удара. Ещё раз взглянув на рабов, ведущий кинул оружие на пол.
— Кто первый возьмёт, тому оно и будет принадлежать. Без снаряжения будет довольно скучно смотреть, вы так не считаете? Есть только одно правило. Гладиаторам необходимо убить противников и одержать победу.
— Хо!
— Теперь я действительно в предвкушении! Кому же удастся выжить? Как только мы снимем с рабов кандалы, игра сразу же начнётся!
— Ураа!
Они даже не рассматривали рабов как людей. Их просто использовали для развлечения и выбрасывали, только они становились бесполезными. Когда я увидела, как обращаются с рабами, моё недовольство возросло до небес. Как только ведущий закончил говорить, толпа взволнованно завизжала, и тяжёлые кандалы сразу попадали с рабов.
— Да начнётся игра!
— Вау!
Только ведущий объявил о начале игры, рабы бросились к ящику, намереваясь заполучить оружие получше. Другого способа выжить не было. Однако Кэсэдин, будучи уже освобождённым от оков, лишь наблюдал за суетой других рабов.
“Почему?”
Я обеспокоенно глянула на Кэсэдина. Даже если позже он станет главой рыцарей Севильской армии, он вёл себя слишком безрассудно, меня одолело волнение.
— Умри!
— Аа!
Только схватив оружие, рабы начали биться друг с другом.
— Аааааааааа!
Один из рабов, что не успел взять оружие, был отброшен булавой.
Ченьк.
Кххх.
Алая кровь замарала стадион.
— Вау! Отличная работа! Убей его!
Чем больше становилось крови, тем быстрее рос восторг зрителей..
— …
Наблюдая за всей этой сценой, я думала только об одном. “Это безумие”. В Севильской империи, где население было разделено на классы, с рабами обращались лучше, чем с животиной, но на арене всё кардинально менялось, будто бы стадион вовсе и не являлся частью процветающей империи.
Темнокожий мускулистый мужчина с мечом в руках налетел на безоружного Кэсэдина.
— Умри! — Кэсэдин беспристрастно наблюдал за бегущим на него гладиатором и, стоило тому приблизиться, он сломал ему правое запястье, лишь махнув рукой. Меч с лязганьем упал на пол.
Ченьк.
Подняв меч, Кэсэдин без колебаний перерезал мужчине глотку.
— Вау!
Кровь струёй хлынула из его горла вместе с отчаянным криком.
Бац.
Крупный гладиатор рухнул. Кэсэдин глянул на побеждённого раба и обернулся на ведущих бой.
— Ааа!
— Да!
При каждом взмахе руки Кэсэдина рабы падали на поле без всякого сопротивления. Зрители, что ранее не унимались, не издавали ни единого шороха. Было так тихо, что я могла услышать, как на дальних рядах люди сглатывали от волнения. Да. Все зрители были обескуражены владением мечом Кэсэдина.
Удар.
— Проклятый мальчишка! — закричал оставшийся в живых раб, замахиваясь кнутом на Кэсэдина. — Что? Куда это ты? — на мгновение “мальчишка” исчез из его поля зрения и, как итог, оказался за его спиной. Мечом он аккуратно ударил по затылку гладиатора. Рвота фонтаном полилась изо рта раненого, большое тело упало к ногам Кэсэдина. На кровавой арене в живых остался только один. Зрители, всё это время хранившие молчание, заликовали, как обезумевшие.
— Вау!
— Кэсэдин! Кэсэдин!
Несмотря на мои волнения, Кэсэдин так легко стал победителем боя.
Ченьк.
Он бросил окровавленный меч, поднял голову и уставился на зону, в которой сидела я. Он явного искал кого-то глазами и, вновь встретившись со мной взглядом, замер. Его пустые пурпурные глаза, казалось, тонули в бездне. По какой-то причине у меня возникло ощущение, что я видела их раньше. Я не могла отвести взгляд от Кэсэдина, а он, в свою очередь, от меня.
Вся его одежда была запачкана кровью.
Мне с трудом удалось вытерпеть противный голос ведущего.
— Кэсэдин — победитель этой игры! Вам понравилось зрелище? Такой сильный и красивый раб рождается раз в сотню лет! Тому, кто заплатит самую большую сумму, я позволю провести с ним ночь!
— Вау! Ах!
Зрители, независимо от пола и возраста, ликовали. Кэсэдин смотрел на меня без какого-либо движения. Весь его внешний вид будто бы говорил мне, что этот раб хочет жить. Тем временем зрители начали называть суммы… “Как же им не терпится провести ночь с Кэсэдином.”
— 10 000 золотых!
— У вас нет и шанса! Этот парень мой. 30 000 золотых!
— 100 000 золотых!
— И это всё? 200 000! 200 000 золотых!
Размер выкупа продолжал расти. По мере того, как росла сумма, уголки губ ведущего поднимались всё выше и выше. В это время старик в красивой одежде, всё это время молча наблюдавший за битвой, поднял руку.
— 500 000!
— Вау! Уже 500 000 золотых, кто даст больше?
Толпа утихла. Никто не был готов заплатить сумму выше 500 000 золотых. Слабая улыбка украсила губы старика, будто тот был убеждён в своей победе. Пользуясь затянувшимся молчанием, я задала ведущему вопрос.
— Сколько будет стоить его выкуп? Не на одну ночь, навсегда.
Место, на котором я сидела, было одним из самых лучших, самых приближённых к стадиону, поэтому я могла задать вопрос ведущему без каких-либо помех.
— А? Выкуп? Это эксклюзив, он не продаётся…
— 5 миллиардов!
— !!
От сказанного мною глазные яблоки ведущего чуть не полопались. В Севильской империи за 5 миллиардов можно было купить небольшой город. Обычные дворяне в жизни не видели подобной суммы, но наша семья, имеющая глубокие связи с правящей, отличалась от них.
— Достаточно ли 5 миллиардов?
— Ох, да!
Хозяин поспешно кивнул.
— Фуу!
Недовольство охватило трибуны. Старик, который предложил 500 000, уставился на меня так, будто был готов растерзать. Но мне было всё равно, им ни в жизнь не понять… Не существовало другого такого идиота, способного расстаться с 5 миллиардами только для того, чтобы купить простого раба…
— Конечно, я заплачу сразу.
Отдав деньги прямо на арене, я увела раба с поля прежде, чем толпа успела поднять гул. Кэсэдин молча последовал за мной. Мне нравился тот факт, что он не смел заговорить со мной первым: мне нужно было рассказать всё ему, а в этом деле лишние уши ни к чему, поэтому я повела его в ближайшую гостиницу.
— Самый лучший номер.
— Да!
Трактирщик неловко засмеялся и немедля повёл нас в самую большую и самую дорогую комнату.
— Желаю вам хорошо провести время.
После слов мужчины дверь закрылась. Неожиданно Кэсэдин начал расстёгивать пуговицы на одежде.
Тук! Тук!
Моё сердце забилось в ускоренном темпе. Удивлённая его внезапным поведением, я всё же нашла в себе силы спросить его.
— Что это ты делаешь?
— Разве вы не для этого меня купили, Госпожа? Я собираюсь исполнить свой долг прямо сейчас.
Отвечая, он всё продолжал раздеваться.
