Укрощение погрязшего во тьме раба - 4 Глава

— Нет!

Кэсэдин, похоже, неправильно меня понял и подумал, что я купила его ради удовлетворения своего либидо. Пытаясь исправить сие недоразумение, я поспешно схватила его за запястье.

— Я привела тебя в гостиницу не для того, чтобы ты обслужил меня.

— …

Глядя на меня, Кэсэдин склонил голову, выражая явное недоумение.

— Госпожа, так зачем…

— Кэсэдин.

Когда я произнесла его имя, его пустые глаза на мгновение зазияли. Оторвавшись от его лица, я стала застёгивать пуговицы на его рубахе, но при этом продолжала чувствовать на себе пристальный взгляд Кэсэдина, будто тот пытался меня изучить. В комнате повисло неловкое молчание, и, стараясь его развеять, я произнесла с улыбкой на губах:

— Тебе интересно, почему я забрала тебя?

— Да, госпожа.

Кэсэдин не отрывал от меня взгляда.

— Возможно, это может показаться несколько странным, но я действительно не могла игнорировать кричащие о помощи глаза.

Он склонил голову в бок, говоря, что не понимает смысла моих слов. я застегнула последнюю пуговицу и нахмурилась.

“Что делать делать с этими лохмотьями по прибытии в особняк?”

— Я не могла притвориться, что не видела твоего взгляда, рыскающего по трибунам в поисках помощи и поддержки. Безусловно, не могла.

“На самом деле я купила тебя, чтобы завербовать как своего младшего брата.”

Если бы я сказала это вслух, Кэсэдин, наверняка, относился бы ко мне с ещё большей настороженностью. Итак, я должна была поведать стоящему передо мной человеку месиво из правды и лжи. (П.п. простите за это грубое слово “месиво”, но, как по мне, “хитрая смесь” звучит ужасно).

— Я не буду использовать тебя ни этой ночью, ни когда-либо в будущем.

— Госпожа, о чём вы говорите? Тогда зачем…

Я ответила ему с улыбкой в то время, как он всем своим видом выражал замешательство:

— На самом деле… Изначально я хотела выкупить тебя и отпустить на все четыре стороны.

— …

— Но если я позволю тебе уйти, тебя снова могут затащить на арену гладиаторов и превратить твою жизнь в средство дохода. Я ошибаюсь?

В действительности я никогда не намеревалась отпустить его. Кэсэдин, что молча слушал меня, опустил взгляд. Пурпурные глаза, что прикрывали длинные ресницы, были прекрасны, но в них не отражалась жизнь. Они были точно стеклянные.

— Прости… На твоей ладони столько шрамов…

На тыльной стороне белых рук было много шрамов. Я взяла мазь, что всегда носила с собой, и нанесла её на ладонь Кэсэдина, после накрыв его руку своей. Кэсэдин внезапно вздрогнул от моего поведения, он был смущён.

— Госпожа..?

Я ярко улыбнулась ему. На самом деле, для меня не было сложностью излечить его раны, но я не могла поведать ему о своей целительной силе, когда мы только встретились, поэтому я залечила его раны, делая вид, что просто наношу мазь.

Через несколько секунд я отпустила его руку, шрамы уже волшебным образом исчезли, будто бы их и не было.

— Что случилось..? Это…

Глаза уже успевшего потерять всякую надежду Кэсэдина засияли. Он коснулся своих рук с недоверчивым лицом.

— Это волшебная мазь, тайно дарованная нашей семье.

— Госпожа, почему вы потратили на меня столь драгоценную вещь?

Фактически, это был просто крем, смешанный с лекарственными травами. К счастью, Кэсэдин, похоже, не заметил мои целительные способности.

— Какой бы драгоценной она ни была, её нельзя сравнить с ценностью человеческой жизни, — сказала я, продолжая наносить мазь на его руки.

Он смотрел на свою руку так, будто не мог поверить. Его озадаченный взгляд вновь перешёл на меня. Раньше он был пуст, но теперь в его глазах была хоть и маленькая, но надежда.

— Госпожа, я тот, кто отнял жизни многих.

— Но это было неизбежно, ты должен был выжить. Люди, которые заставлять тебя это делать, плохие, но никак не ты.

При моих словах губы Кэсэдина слегка распахнулись. Мой ответ определённо поразил его.

— Ты ведь убивал людей не по своей прихоти, верно?

— …Да.

— Кстати, как ты стал рабом-гладиатором? Что с твоей семьёй?

— …

Это была довольно личная тема, Кэсэдин не мог раскрыть рта. Спустя какое-то он всё же разомкнул плотно сжатые губы.

— У меня нет семьи. Все мои родственники давно умерли.

— !

— В полном одиночестве я путешествовал от одного населённого пункта к другому и, в конце концов, попал на арену. Вот и всё.

Когда Кэсэдин говорил о прошлом, на его лице не возникло ни единой эмоции, но я ощущала себя ужасно, представляя, что ему пришлось пережить.

— Прости.

— Почему госпожа извиняется?

— Потому что я спросила о чём-то настолько тяжком.

Кэсэдин покачал головой, будто для него это было пустяком.

— Всё хорошо. Но, госпожа…?

— Хм?

— Могу я взять на себя смелость спросить, каким человеком является госпожа?

— Я Арен Серция, из дома графа Серция. Единственной моей семьёй является мой отец.

— А как насчёт матери и других..?

— Мама изначально была слабой, поэтому умерла вскоре после того, как дала мне жизнь. Сестер и братьев у меня нет.

— …

Кэсэдин молчал. Вероятно, он пытался подобрать подходящие слова. Некоторое время я смотрела на его задумчивое лицо, а затем молвила:

— Сколько тебе лет?

— Восемнадцать.

— Я на два года старше. Так…

Я попыталась притвориться, что резко задумалась о чём-то, и добавила:

— А что, если ты станешь моим младшим братом?

При моих словах его брови слегка нахмурились. Кэсэдин несколько раз наклонил голову, будто пытаясь убедиться в правдивости услышанного им, и растерянно моргнул.

— …Вашим младшим братом?

— Да, моим братом, полностью свободным от рабства и являющимся членом моей семьи.

— Вы имеете в виду членом семьи Серция?

— Да.

Глаза Кэсэдина, что всё это время сохранял спокойствие, задрожали от удивления. Я рассмеялась и продолжила говорить, чтобы заставить его поверить в то, что его уши не врут.

— Если это произойдёт, тебе больше не нужно будет убивать, чтобы сохранить свою жизнь, никто не посмеет игнорировать тебя.

— …

— Ты будешь моей семьёй, Кэсэдин?

Я произнесла это настолько нежно, насколько только могла, и протянула ему руку. Кэсэдин медленно оглядел меня, но, к счастью, всё обошлось.

— Если того хочет госпожа…

После ответа лицо Кэсэдина стало более расслабленным, пустые зрачки наполнились жизнью, а губы изогнулись в улыбке. Как ни странно, в комнате будто стало светлее.

— Я представлюсь ещё раз. Я Арен Серция из дома графа Серция.

Казалось, Кэсэдин не мог решить, позволено ли ему взять мою руку, поэтому я сама схватила его ладонь. Его глаза немного сузились.

— Арен Серция.

— Мне нечего ответить… Мы станем семьёй в ближайшем будущем.

— Семья… Семья …

Его голос был бесконечно тихим, словно шум ветра в глубокой пещере.

— Да, семья. Поэтому с этого момента называй меня своей сестрой. Теперь я твоя сестра.

— …сестра.

— Хорошо, Кэсэдин.

— Сестра, сестра…

Кэсэдин повторил это слово, пытаясь понять, насколько ему нравится слово “сестра”. Словно ребёнок, что пытается вспомнить первое услышанное в жизни слово.

— Спасибо тебе, сестра.

— …

— Моя сестра действительно добрый человек.

Произнёс Кэсэдин с нежной улыбкой, всё ещё повторяя “сестра”. По какой-то причине мне было несколько неприятно слышать это. От его превосходной приспособляемости к окружающей среде ли, от тонких изменений в лице ли…

— Это льстит. Пожалуйста, оставайся таким же добрым и в будущем.

— Да, сестра.

Но, о чём бы он ни думал, для меня это не имело значения. В любом случае, я пыталась присоединить Кэсэдина к семье не ради него самого. Лишь для меня и моего отца. Я подумывала взять его в качестве эскорта, но, если бы это произошло, он бы являлся лишь рыцарем, не членом нашей семьи, поэтому на поле битвы всё равно пошёл бы мой отец.

“Но если семья графа примет Кэсэдина, всё будет по-другому. Даже если принц обратит внимание на его навыки, Кэсэдин всё равно останется для нас щитом. Конечно, если я смогу привязать его к себе.”

Встретившись со мной взглядом, Кэсэдин зажмурился и улыбнулся.

“Да, я сделала правильный выбор. Только Кэсэдин в силах помочь мне.”

— А теперь пойдём туда, где действительно твоё место.

— Да, сестра.

Кэсэдин, что ранее колебался, теперь осторожно взял меня за руку.

“Мой дорогой младший брат. Брат, который будет моим мечом и щитом. Пожалуйста, убедись, что используешь меня так же, как я использую тебя.”

***

Выйдя из гостиницы, мы направились к карете графской семьи. Люди вокруг начали судачить.

— Эй, вот они!

Люди, коих я никогда не видела, окружили меня и Кэсэдина. Они были явно сердиты.

— Куда ты собираешься отвезти этого раба?!

Я наклонила голову. Не все эти люди являлись простолюдинами, некоторые были похожи на дворян.

“Неужели они следовали за нами с самого стадиона? И только из-за того, что я забрала Кэсэдина?”

— В чём дело?

Несмотря на то, что моя речь была спокойной, лица людей были полны недовольства.

— Блядь! Только из-за этого гладиатора я ходил на игры! Если вы заберёте его, как нам дальше развлекаться? (П.п. простите за нецензурную лексику, вы знали, на что подписывались).

— Эй, белобрысая! Ты говоришь, у тебя до хрена денег?

В действительности это было лишь возмущение, негодование, вызванное потерей игрушки. В каждом их слове я чётко видела, Кэсэдин для них лишь раб. Они просто хотят и дальше веселиться на трибунах.

— Если у вас есть какие-то жалобы, почему вы не озвучили их на стадионе?

— …

— Я понятия не имею, почему вы сейчас решили вылить на меня эту чушь. Только после того, как тайно проследили за мной.

Я смотрела на людей вокруг: не было никого, чьё лицо бы я видела в прошлой жизни. Простолюдины и дворяне с окраин, которым даже в императорский дворец путь был заказан. Это объясняет их дешевую речь.

— Не думаю, что юная леди купила раба только для того, чтобы порезвиться. Я и подумать не мог, что вы купите раба за 5 миллиардов золотых.

Из толпы появился старик, что намеревался заплатить 500 000 золотых за ночь с Кэсэдином.

— Пожалуйста, не судите людей по себе.

Я почувствовала на себе взгляд Кэсэдина.

— Пойдём.

Несмотря на возмущение толпы, я взяла Кэсэдина за руку и пошла вперёд. Я не была уверена, казалось мне или нет, но я слышала его низкий голос. Пройдя через толпу, мы сразу же сели в карету семьи Серция.