Великий князь сбежал (Новелла) - 1 Глава

Вначале были только хаос и пустота. В этом мире, созданном в вечном сне древнего абсолютного Бога, Нильхилума, не было никаких признаков жизни или Теории Всего, было только бесконечное разрушение от конфликтов между беспорядочными мыслями.

Впрочем, нашлись и недовольные этим. Это были трое детей Нильхилума: Люменокса, Метерии и Синукса. Они были творящими богами, существами материи и порядка.

И вот однажды Люменокс собрал младших и сказал им: Это был долгий разговор, но, чтобы подвести итог в одном предложении, он хотел изгнать хаос и пустоту их отца, Нилхилума, и создать свой собственный мир. Старшая дочь, Метерия, согласилась, но младший брат, Синукс, не мог легко принять решение и застрял между ними. Он был согласен с созданием нового мира, но не мог полностью принять их волю изгнать хаос и пустоту из их мира.

В результате Люменоксу пришлось долго и с большим трудом убеждать Синукса. Синукс был богом, который отвечал за управление теорией всего сущего. Невозможно было создать новый порядок без его влияния и власти.

В конце концов Синукс решил принять предложение своего брата Люменокса при одном условии, что Синукс создаст основы нового мира и теорию всего, основанную исключительно на его собственной воле.

Люменокс без особого недовольства принял это предложение. В любом случае, это мог сделать только Синукс.

После этого Синукс сформировал границу, чтобы блокировать хаос и пустоту, и создал теорию всего и основания мира. Кроме того, Люменокс создал в нем свет и тьму, а старшая, Метерия, добавила к нему материю и жизнь.

Люменокс был очень доволен миром, который они создали. Хотя он не принимал противоречивые споры новых живых существ, все живые существа процветали в нем, так что он был удовлетворен.

Однако такое счастье длилось недолго. Он видел монстров, появляющихся неожиданно в разных местах и уничтожающих его любимых созданий. Это были демоны.

Люменокс, недовольный этим зрелищем, подошел к своей старшей сестре Метерии и спросил об этих мерзких созданиях. Впрочем, Метерия тоже не знала. Потому что среди созданных ею существ не было демонов.

Люменокс и Метерия, которые считали это странным, тщательно наблюдали за миром, который они создали, и наконец нашли причину. Демоны были воплощением хаоса и пустоты, которые проникали через промежутки измерений, образовавшиеся под влиянием материального мира.

Люменокс пришел в ярость. Он был ошеломлен, обнаружив, что их мир все еще находится под влиянием мира их отца, от которого они так старались убежать.

Люменокс немедленно приказал своему младшему брату Синуксу заделать брешь, поскольку именно Синукс построил стену измерения. Другими словами, вся эта ситуация возникла из-за Синукса, было ли это намеренно или случайно.

Однако Синукс сразу же отказался. Несмотря на то, что он жалел существ, страдающих от демонов, он думал, что это было что-то, что нужно было принять, чтобы сохранить их мир.

Конечно, это было сделано намеренно. Синукс создал трещины в границах измерений по собственной воле.

Однако Люменокс сдерживал свой гнев и терпел. Не потому, что он понимал Синукса, а потому, что Синукс был слишком силен. Люменокс не был ровней своему брату Синуксу.

Но он не просто сидел и смотрел. Через некоторое время Люменокс вместе со своей сестрой Метерией и многими другими созданными ими богами напал на Синукса, заключил его в нерушимый священный сундук и выбросил за пределы измерений в мир хаоса и пустоты. Чтобы он мог жить в мире, который создал их отец, если он так сильно любил его.

После этого Люменокс и многие другие боги запечатали пробелы в границах измерений и сделали вселенную совершенной. Благодаря этому мир стал мирным, и те, кто страдал от демонов, на некоторое время исчезли.

Затем, в один прекрасный день, когда часть границы измерений сломалась, одна сторона этой вселенной полностью разрушилась. Он был захвачен миром хаоса и пустоты. Отчаявшиеся боги изо всех сил пытались остановить дополнительные обвалы, но на этом все не заканчивалось. Вскоре, начиная с окраины, в разных местах Вселенной произошли большие разрушения.

Тогда Люменокс понял, насколько слаб этот мир, который они создали, и насколько силен был их отец, сила хаоса и пустоты Нилума в его сне. Младший, Синукс, очень хорошо знал этот факт. Вот почему он решил медленно вбирать в себя разрушительную силу, создавая пространственные промежутки, такие как открытие водяных ворот в плотинах, чтобы предотвратить массовый поток воды.

Было ясно, что необходимо сделать в будущем.

Чтобы остановить разрушение их мира, необходимо было вновь открыть пространственные промежутки. Однако сделать это было нелегко. Блокировать их было нетрудно, но только Синукс знал, сколько еще нужно открыть, чтобы свести к минимуму ущерб от сил Хаоса и пустоты.

Однако сундук, в котором находился Синукс, уже был брошен в пространство бесконечности, в сон Нигилума, в хаотическое место, куда не может попасть ни один Бог этого мира.

В конце концов, Люменокс и другие боги начали временно создавать трещины в областях, граничащих с измерениями, где силы Хаоса и пустоты становились сильнее. Это была работа, которая требовала почти бесконечного количества времени, но если она не будет выполнена, то этот мир снова будет переполнен во сне Нилума.

Затем из-за образовавшихся пространственных разрывов многие цивилизации и существа исчезли перед силами Хаоса и пустоты. Это было жалкое и ужасное вымирание, но они должны были принять свою ужасную судьбу в бесчувственности богов.

С точки зрения богов, они были не субъектами спасения, а просто маленькими жертвами для выживания подавляющего большинства.

«Ум…»

Был ранний рассвет с легким ветром. Когда занавеска закачалась от ветра, просачивающегося в окно, я раздраженно замахала руками, лежа на кровати. Я действительно ненавижу, когда меня будят во сне. Я могу выжить только на следующий день, когда высплюсь сегодня.

Я внезапно открыл глаза.

Необходимость пережить завтрашний день означала, что я жив сегодня. Это было то, чего я никогда не мог понять с моим знанием.

«Что? Я жив?»

Перед моими глазами предстало невероятное зрелище. Стена с золотыми обоями. Мебель с тонкими вышитыми узорами и полупрозрачными шелковыми занавесками, висящими вокруг кровати. За окном виднелся большой дуб, на ветвях которого щебетали дикие птицы.

Это был вид, который я смутно помнил, но определенно знакомое место.

«А это случайно не моя комната?»

Это была моя комната, где я провел свои молодые годы.

Я просто закатил глаза от смущения, а потом сильно ударил себя ладонями по щекам.

Они причиняют боль.

Конечно, они должны причинять боль, но они не должны, странно, что они причиняют боль. Это просто невероятно. Это было правильно, что моя комната должна была исчезнуть в руинах, и я уже должен был умереть.

— Нет, что это за ужасная ситуация?

Я встал и протер глаза. Но в этом взгляде ничего не изменилось, даже если я тер глаза, пока они не покраснели.

Вскоре я снова удобно улегся, взяв себя в руки.

«Я никак не мог остаться в живых. Небеса, наверное, так и выглядят.»

Честно говоря, сегодня я впервые испытываю загробную жизнь. Никто из тех, кого я знал при жизни, не переживал загробной жизни. Так что даже если загробная жизнь и отличалась от здравого смысла, в этом не было ничего странного. Поскольку никто не приходил, нет никакого способа узнать, правы ли они.

Казалось, это был рай. Если это был огненный ад, то не было никакого способа, чтобы такое пространство из моей ностальгической памяти было предоставлено. В любом случае, это пространство казалось даром Божьим для того, чтобы пройти через мир, похожий на ад.

На моем лице появилась широкая улыбка. Я думаю, что у Бога есть большое чувство выбора даров. Когда я пережил поколение разрушения, я стремился к миру этой эпохи. Я крепко обнял шелковое одеяло.

— Ах, это так здорово. Это похоже на утопию. Если бы я знал, то умер бы раньше, не было бы смысла бороться за жизнь.

Затем дверь осторожно открылась, и вошел невысокий молодой человек. Он был моим слугой, Паул. Я слышал, что в прошлом его тащили на фронт и он пропал без вести. Наверное, он уже попал на небеса.

Когда Паул увидел, что я проснулся, он быстро подошел ко мне и поклонился.

— Великий Князь, пора вставать.

Я откинул одеяло в сторону и приподнял верхнюю часть тела.

— Привет, Паул, я так рад тебя видеть. За это время твоя кожа стала намного лучше. Ты выглядишь таким чистым и ярким. Я думаю, что рай — это действительно хорошее место.

— А?

Я встал и обнял Паула за плечи, который выглядел удивленным.

— В любом случае, пожалуйста, позаботься обо мне. Не будь слишком груб только потому, что ты пришел раньше меня. Честно говоря, я через многое прошел, прежде чем попасть сюда. Ты ведь знаешь, правда?

-Нет, что значит «знаю»?

— Эй, почему ты так себя ведешь?

— А?

— А ты не знаешь?

— Нет, не знаю.

Я внимательно посмотрел на Паула и сжал кулак.

— Если ты скажешь «Сюрприз!Тадам»-тогда ты действительно умрешь. Я даже достиг уровня мастерства, когда был жив.

Паул задрожал, вставая на колени.

-Как я могу валять дурака перед Великим Князем? Если я ошибся, пожалуйста, просто дайте мне знать. Я немедленно все исправлю.

Паул, казалось, действительно ничего не знал. Выражение его лица было правдивым, и я не видел никакой лжи в его жестах.

С легким беспокойством я похлопал Паула указательным пальцем по плечу.

— Ты действительно не умер?

Когда я упомянул о его смерти, лицо пола побелело.

— Пожалуйста, пощадите меня!

— Я не собираюсь убивать тебя!

— Значит, вы сохраните мне жизнь?

— Конечно. Как я могу убить человека, который уже мертв?

Паул с большим облегчением посмотрел на меня.

— Что значит «я мертв»? Я и так хорошо живу.

— Что ты такое говоришь? Тебя вытащили на фронт в 367 году Империи, и ты погиб.

— Имперский 367 год? Сейчас 358-й Имперский год.

Если это 358-й год, то это еще до эры разрушения. Если быть точным, это примерно в то время, когда я окончил Императорскую аристократическую школу и только что прошел церемонию совершеннолетия.

Когда я посмотрел в большое зеркало рядом, я опустил глаза, потому что не мог поверить, как я выгляжу сейчас. В зеркале вместо величественного командира стоял только черноволосый сопляк, который только начал жизнь.

— Это действительно имперский 358 год?

— Да.

Я обессиленно упал, держась за лоб. Если то, что сказал Паул, правда, я определенно путешествовал во времени на 10 лет в прошлое. За восемь лет до начала эры разрушения.

«Это, должно быть, сон.»

Я поспешно вскочил на кровать и накрылся одеялом. Я больше не мог тратить такое дерьмовое время. Если это был сон, мне нужно быстро проснуться. Но пытаться снова заснуть, чтобы очнуться от сна, не имело смысла. Вскоре я снова встал и, нахмурившись, посмотрела на Паула.

— Паул, если ты лжешь, я убью тебя.