Восставший (Новелла) - 16 Глава

Проснувшись утром, Грозтаз увидел перед собой Сэ’э, сладко спавшую на нём. На её бледном личике было беспокойство.

Грозтаз погладил её по голове, вызывая у неё слабую улыбку. Её вчерашние слова запали ему в душу, и он решил оставить её у себя. Её длинные тёмно-синие волосы были распущены, покрывали её элегантную спинку, будоража воображение Грозтаза. Он аккуратно убрал её с груди и положил рядом, накрыв тёплыми шкурами. Пусть на дворе и было лето, но утром всё же всегда холодно. Полюбовавшись стройной фигурой, вышел из дому, прихватив свой меч, отправляясь на утреннюю разминку.

Через полчаса своих утренних тренировок, вернулся к себе домой. Он ожидал увидеть посапывающую в шкурах Сэ’э, но он её там не нашёл. Выйдя из дому, услышал пронзительный девичий крик. Обычно он бы даже и не обратил на него внимание, но когда Сэ’э нет в его доме, и неизвестно где она, то этот крик заставил его сердце пропустить один удар. Он молниеносно ринулся в сторону откуда был крик, и придя туда, он увидел сцену, как гоблины разрывают одежду на Сэ’э. Один из них уже собрался использовать бедную девушку, но…

Чавк

С чавкающим противным звуком голова гоблина отлетела на три метра. Гоблины испугались и убежали, оставляя зарёванную Сэ’э относительно целой, и невредимой. Она бросилась в руки Грозтаза, ревя и умоляя не оставлять её, не отдавать её на растерзание стаду гоблинов, не позволять ей ощутить как десять мелких гоблинов насилуют её во все дыры.

— Н-не оставляй меня больше! Прошу, не надо! Всё что хочешь но НЕ ОСТАВЛЯЙ! — Заплакала она, в конце сорвавшись на крик отчаяния.

— Тише, тише… Я не позволю тебя трогать никому, никогда не оставлю! Только прошу, не плачь… — Её слёзы и рыдания были словно ножи, пронзающие его сердце.

— Т-только… Не оставляй… — Постепенно, слёзы сменились тихим всхлипыванием, а вскоре и вовсе замолчала.

Грозтаз был в бешенстве, если бы не погружённая в забытье Сэ’э, то он бы вырезал всех гоблинов в деревне. Он беспокоился за неё, поэтому отнёс к себе домой, по пути крикнув мимо проходящему орку:

— Позови в мой дом Гробаша! Живо!

Придя в дом, Грозтаз начал ждать местного врача — Гробаша.

Через пять минут в его дом влетел седой орк, с огромной сумкой за спиной.

— Что случилось вождь?! — Спросил запыхавшийся орк.

— Гробаш, сколько раз я говорил называть меня по имени! Чёрт с ним. Осмотри-ка вот эту девушку на наличие ран. Немедленно!

— Ладно… Даже не буду интересоваться зачем. Уже услышал как наш любимый вождь спасает людскую деваху от грязных похотливых гоблинских развлечений. Ладно, пять минут дело.

Гробаш подошёл к девушке и приложил ладонь ко лбу. Появилось непонятное мягкое свечение, и Гробаш погрузился в транс. Через пять минут он открыл глаза и посмотрел на Грозтаза.

— Ну, в целом цела, если не считать гоблинского семени в … — Не успел он договорить как его борода была мастерски отсечена Грозтазом.

— Эй эй эй, я пошутил! Цела и невредима! Даже девственницей осталась! Вовремя ты пришёл, если бы не ты, то она бы уже носила в себе гоблинкого дитятко…

— Шутник чёртов! В следующий раз я тебя на кол задницей насажу! Но не до конца, чтобы под твоим весом он с каждой минутой входил всё глубже, причиняя тебе адскую боль! — Сверкнув глазами сказал Грозтаз, показывая Гробашу пальцем на выход.

— Всё всё всё! Ухожу! Ох, странные же вещи с вождём творятся, ох странные… — Пробурчал себе под нос Гробаш, задумчиво смотря вдаль.

— Действительно, чудом успел… — Пробурчал себе под нос Грозтаз, усаживая Сэ’э в бочку с водой, которую принесли его гоблины. Он был весь в крови, поэтому вышел на улицу и облил себя из бадьи с водой, смывая гоблинскую кровь. Вернувшись в дом, разделся и тоже сел в бочку. Горячая вода и пена от мыла приносила ему комфорт и удовольствие. Грозтаз был единственным орком который мылся. Остальные мылись лишь под дождём, да и то редко. Поэтому его соплеменники смотрели на него иногда косо, не понимая его любовь к отмоканию в горячей воде. Впрочем, Грозтаза это не волновало.

Очнувшись, Сэ’э увидела что она сидит с Грозтазом в одной бочке. Но вместо того чтобы с визгом выпрыгнуть из неё, она кинулась на обнаженного Грозтаза, заключая его в свои объятия.

— Спасибо! Спасибо! Если бы не ты, то эти гоблины…. Прошу! Не оставляй меня одну! — С слезами на глазах сказала Сэ’э, ни капли не стесняясь агрегата Грозтаза, что упирался ей в живот.

— Не оставлю, не отпущу. Ты — моя собственность! И никто не смеет посягать на мою собственность! Даже боги! — Утешил девушку Грозтаз, который потихоньку начал привязываться к Сэ’э, которая выслушала его, поняла, и не оттолкнула.

Он обнял её в ответ. Поглаживая её тёмно-синие волосы, он осматривал каждый уголок её тела.

Вдруг, прозвучало пронзительное рычание, и Сэ’э спрятала свою голову в грудь Грозтаза, смущаясь.

— Кушать будешь? — Спросил её с улыбкой Грозтаз.

— У-угу. — Кивнула Сэ’э, по прежнему зарывшись в грудь Грозтаза.

— Отлично, Эй! Дегенераты мелкие! Несите еду и выпивку! — Крикнул Грозтаз своим гоблинам, чтобы они принесли еду. Так-как Грозтаз был очень ленивым, то он надрессировал гоблинов носить ему еду.

Вскоре еда была принесена. Грозтаз из-под огромной трёхметровой кровати достал столик, и поставив на него еду, подозвал Сэ’э, которая успела одеться в некое подобие одежды из шкур, которые пылились у него в комоде. Она стеснительно подсела к орку за стол, не решаясь что-то пробовать. Изначально, орки поедали сырое мясо, но после того, как Грозтаз научил их жарить его, то орки сырое мясо даже не пробовали. А после того как Грозтаз научил их нормально готовить, то добрый десяток орков ушли в повары. Поэтому изысканные блюда у орков не были редкостью. Вообще, Грозтаз по орочьим меркам был гением. У него было даже мыло, что он самолично сделал.

На огромном подносе, который несли шестеро гоблинов, была даже местная чёрная икра и мясо по-французски. Правда, человеческое. Но это так, к слову.

А тем временем, Сэ’э даже не притронулась к еде.

— Ты чего? Ешь, поправляйся, ты мне нужна здоровой и накормленной! — Полушутя сказал Грозтаз.

Но Сэ’э даже не посмотрела на еду.

— Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому! — Он взял её и усадил к себе на колени, беря вилкой кусок мяса и насильно кормя её.

— Скажи-ка «А-а-ам». — Сказал Грозтаз и начал кормить с вилочки девушку, которая вся побледнела.

— А чего это ты бледная такая? Неужто что-то с мясом не так? — Сказал Грозтаз и той же вилкой подцепил кусок мяса, чувствуя себя извращенцем.

— Гмм, нормальное человеческое мясо чем тебе не нрав… Блядь. — И тут его осенило. Мясо то человеческое!

Сэ’э побледнела ещё сильнее. Её тошнило и мутило.

— П-подожди! Давай, вдооох, выыдоох, дыши ровно! Вдооох… — В итоге он всё же смог помочь Сэ’э остановить рвотные позывы. Теперь её просто мутило.

— Ох чёрт… Ладно, привыкай. Тебе тут ещё жить. — Сказал он бледной Сэ’э.

С горем пополам, они всё-же доели свой обед. Грозтаз хотел пойти размять мышцы, но вспомнил про Сэ’э.

— Слушай, дай-ка мне свою одежду! Сказал он Сэ’э.

— З-зачем?

— Надо! — Он стянул с неё шкуру, служившую одеждой, и повалил на кровать.

— Полежи-ка пока, милая, пока я тут с одёжкой разберусь. — Сказал он и накрыл её шкурами, служившими одеялом.

А сам же, взял из комода игла и нитки из жил животных. Ловкими движениями рук, он наскоро сшил одёжку на Сэ’э, благо, вчера он ощупал её всю, поэтому он вспомнил все её размеры и сшил идеально под неё.

Стас научился этому ещё на первом задании. Когда было скучно, то он брал замеры с Рии, и делал под неё одежду. Что сейчас и пригодилось.

Осмотрев меховое платье, удовлетворённо кивнул и кинул на кровать, к удивлённой Сэ’э.

— Одевайся и пойдём, подышим свежим воздухом!

Она, укрывшись шкурами, стесняясь отводила глаза то в один угол, то в другой.

— Не стесняйся, тебе с мной ещё жить и жить! К тому же, чего я там не видел… — Сказал Грозтаз, получая злой взгляд Сэ’э, которая в ту же секунду игриво улыбнулась, и сбросила с себя шкуры, соблазнительно идя к нему.

Подойдя, она провела своим пальчиком по его зелёной, мускулистой груди, соблазнительно улыбаясь и игриво сверкая глазками.

— Ох, всё ты видел! Теперь меня замуж никто не возьмёт! Попортил деву — женись! — Шутливо сказала Сэ’э.

Грозтаз же, закрыв на засов дверь, повалил девушку на кровать, находясь сверху. Он заключил её губы в страстный поцелуй. Она пыталась оттолкнуть его, освободить свои губы от него, но это было бесполезно. Вскоре, она перестала сопротивляться и её руки, что прежде отталкивали его, обняли его за шею, притягивая его ближе к себе. Губы, что были напряжены и пытались вырваться из его «хватки», расслабились и ответили взаимностью. Грозтаз начал второй этап своей «атаки». Он просунул свой огромный язык ей в рот, удивляя девушку. Но её язычок ответил взаимностью. Он начал крутиться вокруг и лизать его огромный, орочий язык, что заполнял весь её рот. Она своим ротиком посасывала его язык, заставляя его кровь вскипать. Слюна начала смешиваться, сердца биться быстрее и жаждать партнёра всё больше и больше. Грозтаз начал аккуратно массировать её грудь своими лапищами. И пусть её грудь была слишком мала для орочьей руки, но грела людское сердце Грозтаза. Он хотел освободить её губы и рот, но она не захотела этого. Она цепко держала его язык своим ротиком, не позволяя ему освободиться. Он же, решил действовать погрубее, поэтому вытянул свой язык полностью, доставая ей до её глотки. Она удивлённо открыла глаза и отпустила его язык. Он, отдышавшись, языком начал проводить по её щеке, спускаясь к её ключице, и поставив парочку аккуратных засосов, облизал её грудь и начал языком дразнить её розовенький сосочек, что стоял как Кадия твёрдая скала. Она, издав возбуждающий стон, прикусила посильнее свои вишнёвые губки от удовольствия и блаженства. Он взял её за талию, крутанулся, и теперь она была сверху. Он схватился за её осиную талию, заставляя её тело выгибаться. Она решила использовать его же трюк, поэтому начала облизывать его щёку, плавно двигаясь к шее, от шеи к плечам, от его могучих плеч к его мужественной груди, от груди к соскам, начиная прикусывать их. Он же, потянул её вперёд, заставляя её самое сокровенное место оказаться рядом с его лицом. Он, аккуратно, чтобы не задеть клыками, осторожно припал к её «цветочку», просовывая свой длинный язык внутрь. Она же, от такого очень громко вскрикнула, когда тот лишил её невинности. Он начал водить туда-сюда своим языком, проходя им по стенкам её бутона. Она начала сладко постанывать, боль сменилась удовольствием. Руками же, она пыталась не то оттолкнуть его, не то прижать его посильнее к своему цветочку. Она ощущала себя как будто попала в рай. Блаженство вытеснило трезвость ума.

— М-милый! Прекра… Ещё! Милый! Ах! Глубже! А! Сильнее, милый! — Она даже начала называть его «милым». Ещё позавчера, она бы в это время отлынивала где-нибудь от работы, к обеду придя домой, поговорив с роднёй, с братьями и сестрами. Но сегодня, она тяжело дышала и сладостно стонала у вождя орков, что убили её семью и сожгли её деревню, попутно называя его «Милым». Её семья погибла за то, чтобы она жила как нормальный человек, чтобы вышла замуж за нормального человека, завела детишек, и за то, чтобы она не попала в руки к похотливым оркам. Но в итоге, их дочь и сестра, постанывает от орочьих ласк, а полчаса назад так вообще человечину попробовала. Иронично.

А он в это время, высунул свой язык, потянул её назад и снова припал к её губам, штурмуя её ротик своим языком. Он свободной рукой приспустил свои штаны, и показался его младший брат, который в это время уже заждался своего звёздного часа. Он взял её за бёдра, приподнял их, и впустил своего дружка в её аккуратную щель. Для неё он оказался слишком большим. Он потихоньку начал вставлять его. Сантиметр за сантиметром, и его болт оказался в ней, пульсируя и нагреваясь. Она же, чуть-ли не откусила его язык от боли, пронзившей её в районе живота. Он начал выходить. Но не успел он выйти, как снова вошёл, но уже быстрее. Она начала громко и возбуждающе стонать, отчасти от боли, и отчасти от наслаждения. Она не могла взять в себя больше, но она хотела глубже и сильнее, хоть и понимала что боль будет невыносимой. Но эта же боль и доставляла ей наслаждение. Он начал двигаться быстрее. С громким хлюпаньем он ходил туда-сюда, туда-сюда. Она же, не знала куда ей деваться, хоть рот и был занят его языком, но её руки были свободны. Она начала массировать себе грудь, вызывая всё больше и больше стонов. Он начал погружаться уже наполовину, долбя её матку и вызывая у неё ещё большее возбуждение. Её слюна начала выливаться изо рта, смешиваясь с его слюной и падая на его зелёное накаченное тело тонкими ниточками. Аромат Сэ’э заполнил всю комнату, вызывая у него чувство наслаждения и возбуждения. Он вытащил своего друга из неё, и поменяв дырочку, начал снова погружаться. Она сильно простонала, чувствуя что потеряла и «вторую» девственность. Он пытался продвинуться, но это было сложно, ведь её проход был настолько узким, что его огромный агрегат сжимало под невообразимым давлением. Он прижал её к себе так, чтобы каждая клеточка его и её тела соприкасались и контактировали друг с другом. Он чувствовал каждую пору её кожи, а она каждый мускул его тела. Её соски тёрлись об его. Он протолкнул свой язык ей дальше, в глотку. У неё заслезились глаза, она чувствовала как его язык шебуршит у неё во рту, проникая в каждый уголок её прекрасного ротика. Он, тем временем, зашёл на три четверти его болта и вставил резко до самого конца. Он начал вытаскивать и менять дырочку. Он единолично мог пользоваться этими бёдрами, губами, грудью, шейкой, телом и даже душой бедной девушки. Он переставил свой агрегат снова на её цветок, что сейчас расцветал с каждым мгновением, с каждым новым движением. Он резко вставил до упора, чувствуя, как её цветочек скоро распустится до конца. Она же, начала понемногу шевелить своими бёдрами, заставляя его агрегат упираться во все её стены, заставляя чувствовать новый уровень наслаждения. Она двигала своими бёдрами в такт его движениям, то замедляясь, то ускоряясь. Они чувствовали себя так, будто их души и тела стали единым целым. Её цветок распустился полностью. Она изогнула свою прекрасную спинку под невообразимым углом, чувствуя проходящее во всему телу высшую степень удовольствия, от кончиков пальца до макушки. А его агрегат выпустил в девушку липкого белого семени, что начал заполнять её щель до краёв. Они прекратили практически всякое движение, лишь их игривые язычки продолжали ласкать друг друга. Они отстранились друг от друга, тяжело дыша и с страстью и нежностью смотря друг на друга. Его липкое семя выливалось из её щели, смешиваясь с её соком и стекая по её стройным прекрасным ногам.

— Это, ха, было, прекрасно — Сказал Грозтаз, тяжело дыша от недостатка кислорода. — А теперь, ха, надо бы, помыться.

Она же, просто утвердительно кивнула головой, через секунду понимая, что из неё льётся.

— Теперь то ты точно должен взять на себя ответственность. — Посмотрев на свою истекающую семенем промежность сказала Сэ’э, водя своим прекрасным пальчиком по её стройному животику.

Грозтаза от этих слов бросило в холодный пот.

— Во попал…

— Хи-хи-хи, теперь уж точно обязан жениться на мне!

— Ага, и где свадьбу устраивать будем? У людей — не вариант, у нас — мужики не поймут. — Сказал Грозтаз, наполняя водой бочку магией, что он освоил у Бургака.

— А зачем? Разве нашей любви нужны какие-то свадьбы? — Спросила Сэ’э в непонимании.

— Да не, это я так, в шутку. — Сказал Грозтаз оттирая с Сэ’э следы своего семени тряпкой.

— Ох, ты такой заботливый! Хи-хи-хи. — Полушутя сказала Сэ’э, обессиленная и уставшая, но очень довольная.

— Вот не надо тут мне! Сейчас стану жёстким и жутко злым орком!

— Каким был пятнадцать минут назад? — Ехидно улыбнулась Сэ’э.

— Я тут с всей нежностью, а ты… Был бы грубым, то сразу бы вставил на полную, а после того как закончил бы уничтожать твою щелочку откинул бы в угол, где лежала бы с пеной у рта. — Начал пугать её Грозтаз. Если бы он относился бы к ней как к игрушке, то не стал бы её обнимать и целовать, а просто поставил бы раком и заставил бы испытать адскую боль. Не стал бы бережно и аккуратно ложить её на свою кровать, а отшвырнул бы к двери, зовя гоблинов для того чтобы убрали несчастное тело.

Он вытер её от пота и семени, положив её в бочку и сам уселся в неё.

Усевшись, он посадил её на свои колени и начал гладить её по голове. Она облокотилась на него и начала что-то мурлыкать себе под нос.

— Не думала что полюблю я орка. Зато сейчас я счастлива! — Вместе с ним она забыла об утрате своего родного дома, об зверски убитой семье. Она радовалась, что оказалась с ним.

Он ничего не ответил. Лишь задумчиво посмотрел в пустоту.

— Милый? — Посмотрела на него недоумённо Сэ’э.

— Ничего, ничего. Слушай, а кем ты хотела стать?

— В каком смысле?

— Кем ты хотела стать? По профессии.

— Я хотела стать бродячим бардом. Петь песни, сочинять стихи о рыцарских подвигах, о красоте природы. Брынькать на лютне где-нибудь в трактире, веселя людей. — Мечтательно поведала ему Сэ’э.

— Ммм… Хорошо…. В каком-то смысле ты осуществишь свою мечту. — Сказал Грозтаз, думая где бы взять струны и из чего сделать гитару.

— А? — Недоумённо покосилась на него Сэ’э.

— Завтра увидишь. — Подмигнул ей Грозтаз, беря в руки мыло и намыливая её прекрасные длинные тёмно-синие волосы. Аромат мыла разнёсся по всему дому.

_____За кадром______

— Стас, ничего так что она тебе дала на следующий день после вашего знакомства? — Заявил человек, выглядевший как Стас, сидя рядом с самим Стасом.

— А ты говноед такой за всем внимательно следил!

Стас и Автор сидели в его домене, попивая ароматный чай.

— Следил? Слушай, если ты откололся от меня, то это не значит что мы с тобой не связаны! Помни, что я — это ты…

— Да, да, да, а ты это я, плавали знаем. — Бесцеремонно перебил Автора Стас.

— Тогда…

— Да, я знаю. Знаю и то, что мы — одно целое. Мои девочки, это и твои девочки тоже. Мы одно целое в прямом смысле, бла-бла-бла. У тебя что, пластинку заело? — Перебил его Стас.

— М-да. И всё-таки ты из себя корчишь самостоятельную личность… — Вздохнул Автор.

— Хочешь спросить зачем?

— Нет, я и так знаю ответ.

— А я знаю ответ на вопрос «зачем ты начал писать?». Мне уже давно пора. Если я не уйду то ты в конечном счёте загремишь за мягкие белые стены. Так что, ради самого себя, так сказать, я пожертвую собой, одной из наших частей.

— Хорошо что ты это понимаешь… Но ты не исчезнешь! Ты растворишься во мне, твои чувства, жизнь, душа, всё останется с мной. Моя ужасная, зелёная шизофрения!