Записи о книгах в старом книжном магазине (Новелла) - 1 Глава

Часть 1.

Я совсем ничего не знаю о книгах.

Я прекрасно это осознавал. Гордиться здесь нечем; просто так оно и есть.

Все началось, когда ранним полуднем пришел факс. Хозяйка магазина, Синокава, вышла пообедать, и я вместо нее следил за магазином в одиночку. Воспользовавшись отсутствием покупателей, я клеил ценники на только получившие скидку книги в тележке, когда факс зажужжал и выплюнул лист бумаги.

«Я ищу книгу Куниеда Сиро, полное собрание «Мостика из Плюща», изданное издательством «Тоуген». Я еще перезвоню по этому вопросу».

Похоже на запрос о наших запасах. Время от времени в магазин поступали факсы и звонки от клиентов, искавших конкретные издания. Хотя эффективнее было искать через каталог на нашем сайте, многие пожилые покупатели не пользовались мобильниками и компьютерами.

Я снова просмотрел факс, затем поднес его ближе к лицу и перечитал. Слабый и дрожащий почерк был не единственной причиной, по которой мне было трудно читать. «Тоуген» было названием издательства, а Куниеда Сиро – именем автора. Но название оставалось для меня полнейшей загадкой.

— Полное собрание… Мостик… Из Плюща?..

Я просто не понимал. Сколько бы я ни пялился на название, смысла это ему не добавляло. Я повернулся в сторону ведущей в основной дом двери. Спроси я Синокава, она бы точно ответила.

Телефон зазвонил, стоило мне коснуться дверной ручки. Сжимая послание одной рукой, второй я взял телефонную трубку.

— Спасибо, что позвонили в букинистический магазин «Библиа»…

— …Факс, что я недавно прислал, – перебил меня хриплый мужской голос на том конце трубки. Он говорил добродушно, на кансайском диалекте. Мужчина сказал «недавно», но после его факса не прошло и минуты. – У вас она есть? Книга Куниеда Сиро.

Он требовал от меня ответа и, судя по голосу, торопился. Я бы предпочел, чтобы он привел полное название книги, но, похоже, мужчина все ждал моего ответа.

— …Пойду поищу. Не могли бы Вы подождать секунду?

Я остановил себя прежде, чем нажал кнопку удержания вызова. Я сказал, что пойду искать книгу, но что мне делать, не зная, к какому типу она относится?

— Э…Эта книга… повесть?

— Конечно. Вы этого не знали?

Я нервно сглотнул. Я не мог соврать.

— Не знал. Извините.

Я услышал, как мой собеседник фыркнул. Я не знал, сделал он это в шоке или просто подавил смешок.

— Кроме Вас сейчас никого в магазине нет?

— …Так и есть.

— Ах, ясно. Вы ведь новичок, да?

Он внезапно повесил трубку, оставив меня ждать. Моя спина незаметно для меня покрылась холодным потом.

«По-настоящему разозленные клиенты не примут никаких извинений. Никогда не забывай об этом».

Мне вспомнились слова моей покойной бабушки, умершей год назад. То был урок от человека, десятилетиями заправлявшего закусочной в Офуна, но он прекрасно подходил к данной ситуации.

Я разозлил клиента. Какой работник книжного вообще станет покупателю задавать такие вопросы?

— …Что-то случилось?

Внезапно рядом со мной появилась длинноволосая женщина, смотревшая на меня из-за стекол очков. Это была владелица магазина, Синокава. Я не заметил ее возвращения из основного дома.

— Кто-то звонил?

— Спрашивали о нашем ассортименте. Перед звонком отправили факс, но… – С тяжелым сердцем, я кратко рассказал ей о случившемся, отдав факс. Когда она его прочитала, ее выражение резко повеселело.

— Ах, это «Мост из Плюща в Кисо». Напечатано в издательстве «Тоуген».

— И-из плюща?..

— Это подвесной мост в Кисо. Сама история очень интересная. Легендарная повесть, выпущенная в позднюю эпоху Тайсо Куниеда Сиро, рассказывающая о красивых брате и сестре на пути мести феодальному правителю за убийство их родителей. Я читала ее, когда была моложе. Видите ли, персонажи…

— П-пожалуйста, подождите секунду. – Я вернулся к реальности прежде, чем меня поглотила история. Мне очень хотелось услышать продолжение, но сначала нужно было доложить о случившемся. – На самом деле, заказ отменили. Это моя вина, поскольку я допустил ошибку при общении с покупателем.

Я попробовал объяснить как можно короче и не добавил никаких оправданий. Она дослушала до конца, кивая и опираясь правой рукой на костыль. Она смотрела на факс в ее руке.

— И номер этого покупателя не определился…– произнесла она с легким сожалением. Было жалко, ведь такая книга у нас была.

— Мне жаль.

Я виновато опустил голову. Должно быть, мои страдания читались на моем лице, поскольку она вплеснула руками и попробовала меня подбодрить.

— Н-ничего… Видите ли, Вы только начали тут работать, так что ничего страшного, что Вы ничего не знаете. Может, сейчас Вы и совершенно бесполезны, но с опытом станете лучше.

— …

Так и знал, я был совершенно бесполезен. Услышав это от нее так прямо, я приуныл еще больше.

Я – совершенно бесполезный профан, Гора Дайске – начал работать здесь, когда Синокава лечила в больнице травму ноги. Изначально я обратился к ней с просьбой оценить полное собрание сочинений Сосэки, оставленное мне покойной бабушкой.

В дополнение к ее обширным знаниям о книгах, Синокава обладала особой способностью. Она могла мгновенно раскрывать связанные с книгами тайны, используя лишь мелкие зацепки и рассказы окружающих. Секрет, связанный с полным собранием сочинений Сосэки моей бабушки, был раскрыт с помощью ее редкостной интуиции.

Это Синокава предложила мне работать в магазине. Тогда я еще оставался безработным выпускником, чьей единственной подкупающей чертой была сила. Хоть я и не читал, но книгами интересовался, так что у меня не было причин отказывать красивой женщине, которая любила о них говорить.

Так я и стал работать в букинистическом магазине «Библиа», лично лицезря невероятную способность Синокава разгадывать скрывающиеся в книгах загадки. Однако, после инцидента с ее личным экземпляром «На Закате Дней» Дадзая Осаму, я решил уволиться из магазина.

Синокава сумела уберечь от фанатика и книгу, и свою жизнь. Однако, выбранный ею метод разрушил наше взаимное доверие. Я не мог с этим смириться.

Вскоре после выписки из больницы она встретилась со мной, когда я по-прежнему находился в поисках новой работы, и подарила первое издание «На Закате Дней», которым дорожила больше всего на свете, в попытке наладить наши отношения. Я не принял книгу, но вместо этого попросил ее подробно рассказать о содержании томика.

Так мы и смогли помириться. После нашего разговора, продлившегося до заката, она внезапно изменилась в лице и выпрямилась.

— Я… эм… если… Вы…

Ее торопливые слова прозвучали неловко. Я мысленно приготовился к тому, что прозвучит дальше.

— …вернетесь… в магазин…

Похоже, она хотела попросить меня снова работать в магазине. Она покраснела до самых ушей; когда она отвернулась, ее милое лицо взяло меня за душу.

— …с-снова, потому что…

От ее слов внутри меня что-то вскипело. Из-за этого мне захотелось просто попроситься к ней работать дальше, но определенные обстоятельства усложняли дело. У меня было хорошее предчувствие касательно собеседования, которое я прошел ранее тем днем. Должно быть, ей тоже было трудно просить меня забросить поиски работы, когда я по-прежнему сидел перед ней в своем костюме для собеседования.

В итоге:

— Можно ли… мне позже связаться с Вами?

— Ах? Конечно.

Разговор на этом закончился. Я смотрел, как она берет такси до Кита-Камакура, и страдал над доступными мне вариантами. Стоит ли мне устроиться в нормальную компанию или же продолжить работать у красивой, но эксцентричной владелицы букинистического магазина?

Как оказалось, об этом можно было особо не задумываться. Через пару дней я получил уведомление от пищевой компании, где я проходил собеседование, сообщавшее, что на работу меня не взяли. В качестве причин своего решения они указали рост цен на муку, сокращение бюджета и число претендентов. В конце длинного письма стояло примечание с пожеланием удачи мне в дальнейших попытках.

Я искал информацию о компании в интернете и обнаружил, что очень многие люди возлагали на нее большие надежды, поскольку их собеседования прошли до странного хорошо. Я тоже был одним из них. Синокава позвонила мне, когда я все еще грустил из-за неудачи с работой. Особых причин для звонка у нее не было, но она преданно исполнила обещание связаться со мной позже.

Я рассказал ей, что произошло с моим поиском работы, и спросил, могу ли я снова вернуться в магазин.

— К-конечно! С нетерпением жду, когда снова буду с Вами работать, – радостно заявила она, слегка запнувшись. И я наконец-то вернулся туда, где, как мне казалось, было мне место.

Часть 2.

— …Можете теперь эти книги расставить? Они пойдут на вторую полку дальнего правого шкафа вон там, – донесся до меня в магазине слабый голос Синокава.

— Ах, хорошо.

Я взял сложенные на прилавке книги и подошел к шкафу у входа, на который она указала. В этой части магазина стояли книги по истории Японии; на полках было много пробелов. Я расставил на полке узкоспециализированные книги в темных обложках.

После возвращения в магазин Синокава постоянно занимала меня разбором запасов. Само собой, магазину нужно было расставить книги, лежавшие на полу. Хотя у нас было много постоянных клиентов, никто не захотел бы посещать магазин, ассортимент которого никогда не меняется.

Может, у нас на полках и стояли лишь старые книги, но это не означало, что мы можем одни и те же держать на виду. Если подумать, это простой здравый смысл.

После возвращения Синокава количество клиентов, приносивших в магазин свои книги, увеличилось. Пока они могли продавать книги только в магазине, но мы планировали вскоре запустить программу «покупок на дому». После этого мы могли начать посещать клиентов по их адресу и покупать книги напрямую.

Синокава разбиралась за своим компьютером с заказами через сайт, раздавая мне указания. Сейчас она обновляла каталог новейшими поступлениями.

Атмосфера в магазине совершенно отличалась от тех времен, когда я работал один. Я списал это все на присутствие хозяйки.

Но не все наши проблему исчезли.

— Синокава, куда мне поставить эту книгу? – Я повернулся к ней с «Энциклопедией Техник Перехвата Дзютте» авторства Нава Юмио. Она скрывалась за стеной лежавших на прилавке книг, так что со своего места я видел лишь часть ее лица.

— Поставьте ее на третью полку того шкафа, рядом с «Общественным Строем Эдо», пожалуйста, – ответила Синокава, возвращаясь к своему занятию. Она даже не пыталась оторваться от своей книги.

Конечно, это не мешало ей работать с клиентами, хотя она и была склонна бормотать, спрашивая у клиентов их данные и выполняя другие обязанности хозяйки магазина. Когда разговор переходил на книги, она превращалась в настоящую болтушку.

Обычно резкие перемены в ее поведении поражали покупателей, частенько находивших, в итоге, уместную причину сбежать из магазина.

Каждый раз, когда это случалось, она возвращалась к своим книгам с измотанным видом. Хотя ей и не хотелось это признавать, навыки работы с клиентами у нее были так себе. Проблемы были не с ее способностями, но с ее характером – она просто не подходила для этого. Так что это я работал за кассой и занимался делами, не требующими особых знаний. Пока, будучи новичком, на большее я был не способен.

— Нам уже скоро пора закрывать магазин, верно? – произнесла из-за прилавка Синокава. Она выглянула за стеклянную дверь и увидела, как нежаркое солнце опускается над асфальтом. Не успел я заметить, как наступили сумерки.

— Раз уж я здесь закончил, хотите, чтобы я посчитал кассу?

— Если можете.

Оказавшись с пустыми руками, я был готов вернуться к прилавку, когда кое-что на одной из полок привлекло мое внимание. «Мост из Плюща в Кисо» стоял рядом с полным собранием сочинений Эдогавы Рампо в уголке, где были собраны старые драматические и детективные повести.

Я невольно взял его с полки и раскрыл на первой странице. По моей спине пронеслась внезапная дрожь, не из-за содержания книги, но, скорее, из-за моего «состояния». Я быстро пробежался глазами по предложениям. Похоже, действие происходило в эпоху феодальных войн.

Двое мужчин сплетничали о самой невероятно прекрасной в мире проститутке.

«- Да ну, а если эта женщина одержима злым духом?..

— Злым духом? Что значит «одержима»?

— А ты не знал? Это лишь слухи, но я слышал, что Ниодори окружена жутким проклятием.

— Ха, впервые об этом слышу.

— Говорят, с приходом ночи она покидает этот мир и спускается в преисподнюю. Другими словами, она умирает. А затем, вскоре, возвращается к жизни!».

Похоже, Ниодори было именем проститутки. Что они имели в виду, говоря о ее возвращении к жизни после смерти? Мне было любопытно и хотелось прочитать дальше, но работа еще не была закончена, и я вернул книгу на место.

Синокава говорила, что она читала эту книгу в детстве. Но эта книга явно предназначалась для взрослых. Там также было много сложных иероглифов – она и правда понимала, о чем шла речь в книге?

— Она с ранних лет читала сложные книги, ха?

Носившая очки владелица магазина внезапно оторвала взгляд от книги, и я показал ей обложку «Моста из Плюща в Кисо». Скромно улыбнувшись, она снова спряталась за книгой.

— …Я быстро запоминала иероглифы.

До меня доносился лишь ее голос.

— Я любила читать мангу и детские книги, но интересовалась и взрослыми книгами… Взяв свои карманные деньги за месяц, я неслась на велосипеде в книжный «Симано» и просто просматривала все полки; каждую. Я купила «Мост из Плюща в Кисо», когда его переиздали в мягкой обложке.

«Симано» был известным книжным, рожденным из канцелярского магазина. Он находился рядом со станцией Камакура на улице Вакамия. Все, кто жил рядом, хоть раз бывали там.

— Вы сказали «Симано»; значит, Вы ездили к Офуна?

В торговом районе напротив станции Офуна тоже был книжный «Симано», куда я ходил ребенком. Мы могли пересекаться.

— Нет. Я ездила в оба. У магазинов в Офуна и Камакура был разный ассортимент.

— А?

Кита-Камакура, где мы находились сейчас, располагалась между станциями Офуна и Камакура. Даже взрослому проехать от одной станции до другой было весьма нелегко. А по пути дорога еще и сильно наклонялась. Я попытался представить, как Синокава возраста начальной школы едет на велосипеде в магазин, но не смог.

Если подумать, я мало что о ней знал.

Она родилась и выросла в этом районе, унаследовала букинистический магазин после смерти ее отца в прошлом году и очень любила книги – кроме этого я ничего не знал.

— Синокава, каким… – начал было я, но меня перебили.

Стеклянная дверь со звоном открылась, и в магазин зашла высокая коротковолосая старшеклассница. У нее было напряженное выражение и благородные черты. Белая блузка с короткими рукавами и серая юбка относились к форме школы, расположенной на полпути к горам. В эту школу когда-то ходил и я.

— Приветик.

— …Привет.

Косуга Нао слегка склонила голову и осторожно оглядела магазин. И поведение, и выражение лица у нее были мальчишескими.

— Управляющая сейчас здесь?

— Э? Эээ…

— Нет, все в порядке… Я не звонила заранее.

Поскольку Синокава была скрыта, Нао посчитала, что в магазине меньше людей, чем их было в действительности. Я вопросительно покосился на Синокава.

Я это недавно заметил, но эта девчонка редко задерживалась, когда рядом была Синокава. В прошлом она была замешана в краже, но этот вопрос разрешился, и пострадавший, в итоге, радостно принял ее извинения. К соглашению их привела именно Синокава.

Возможно, эта старшеклассница так и не забыла шока от того, как Синокава разгадала ее преступление, но Нао утверждала, что ей было трудно общаться с Синокава. Похоже, она считала, будто та всегда может угадать ее мысли. Синокава тоже знала, что ее избегают, и потому, вероятно, проявила заботу и спряталась.

— На самом деле, я пришла обсудить с Вами кое-что, Гора. – Она приблизилась, чтобы ее не подслушали.

— Обсудить? Со мной?

— Ага, можно?

Я не знал, почему она обратилась ко мне, но это все равно оставалось просьбой от нашей постоянной покупательницы.

— Вы читали «Заводной Апельсин»?

— Нет, не читал.

Название мне доводилось слышать, но о содержании я понятия не имел. Мне казалось, что так назывался старый фильм, но, наверное, он был снят по оригинальной книге.

Похоже, она надеялась на другой ответ.

— Я думала, Вы ее читали. Вы ведь в книжном работаете.

Раз она так говорила, значит, не знала о моем «состоянии», мешающем мне читать книги. Должно быть, она пришла, считая, что я хоть как-то смогу обсудить с ней книгу. Но если ей хотелось обсуждать книги, самый подходящий для этого человека спрятался на виду.

— Прости за это, – сказал я.

— Не волнуйтесь. В любом случае, у меня тут записаны некоторые мысли об этой книге. Можно попросить Вас прочитать их?

— Мысли?

— Потратьте минутку на чтение.

Из висевшей у нее плече школьной сумки она достала сложенный листок и отдала мне. Я развернул листик в линейку, чтобы прочесть.

Первая строчка ««Заводной Апельсин», Энтони Берджес» была написана аккуратным почерком. Это походило на рецензию на книгу. Следующая строчка гласила «второй год, класс 1, Косуга Юи» – имя автора.

— Это написала моя младшая сестра. Она сейчас только во втором классе средней школы, но весьма умна.

— Так у тебя есть сестра?

Я впервые слышал об этом. Почему-то она производила впечатление единственного ребенка в семье.

— У нас в семье четверо детей, в том числе, и старший брат, немного старше Вас. – Ее лицо повеселело, когда она заговорила о семье. У нее определенно были хорошие отношения с ними. – Моя сестра написала это как летнее домашнее задание… но, в итоге, дома из-за сочинения начался крупный спор…

Часть 3.

Я приступил к чтению.

««Заводной Апельсин», Энтони Берджес.

Второй год, класс 1 – Косуга Юи.

Стоило мне дочитать книгу, как я сразу же пошла слушать Девятую Симфонию Бетховена, ведь она так часто упоминалась в истории. Она была длиннее, чем я ожидала, но финальный хор звучал невероятно красиво и заставил мое сердце трепетать.

Я купила эту книгу в интернет-магазине, не зная, что это за история. Я думала, речь пойдет о машинах или фруктах, и удивилась, не найдя ни того, ни другого.

Уверена, многие люди испытали отвращение и не смогли дочитать эту книгу. Главный герой, Алекс, использует странную манеру речи и постоянно совершает ужасные вещи. Он избивает незнакомцев на улице, взламывает и грабит дома, нападает на девушек. Он не чувствует раскаянья, что бы он ни делал, и просто проводит время за разговорами о музыке с друзьями.

Полиция арестовывает Алекса и бросает его в тюрьму, где из-за нежелания раскаяться ему промывают мозги. Его заставляют принимать лекарства и смотреть изображения смерти и жестокости, как часть некой «техники Лудовико». В результате такого лечения Алекс теряет способность совершать любое насилие.

Хоть он и становится хорошим человеком, Алекс по-прежнему не способен обрести счастье. После жестокого нападения его старых друзей, когда он даже не мог дать сдачи и защититься, Алекс кричит, страдая, что стал настоящим заводным апельсином. Как и заводная машина, он больше не контролировал свои действия. Тюремный священник как-то сказал Алексу, что превращение в хорошего человека – опыт жуткий и неприятный. Мне показалось, что автор хотел сказать: лишение человека способности вершить зло совсем не обязательно означает его превращение в хорошего человека. Что важнее, возможно, грехи – это часть того, что делает нас людьми.

Нет ничего плохого в интересе к вещам, которые нам не стоит совершать; все-таки, у каждого в сердце таится тьма.

В итоге, в больнице голову Алекса излечили, и он снова возвращается к преступлениям. К тому же появляется министр, желающий использовать Алекса для рекламы. В повести нет ни одного хорошего человека. Единственное, чему Алекс может по-настоящему довериться – это его музыка.

Слушая в больнице свою любимую Девятую Симфонию Бетховена, Алекс представляет, как мир кричит на него. Когда я сама внимательно слушаю композицию, мне кажется, что, возможно, я тоже слышу крик мира».

— Что думаете?

Подняв взгляд от листка, я увидел Нао, жадно ждавшую моего ответа.

— Книга точно мрачновата.

— Я не об этом, что Вы думаете о рецензии на книгу?

— Хмм… ну, для ученицы второго класса написано весьма хорошо.

У меня не было никаких особых мыслей, поскольку я не читал оригинал повести. Я также не мог сказать были ли верны ее утверждения.

— Я знаю, верно же? У меня удивительная сестренка! – Глаза Нао засияли после моего уклончивого ответа. – Она с детства любила книги и очень хорошо пишет на них рецензии. Юи за свои сочинения каждый год награды выигрывала с начальной школы.

— Награды?

— На школьном конкурсе рецензий на книги. У нас с братом никогда особо не получалось. Лично мне кажется, что работы Юи всегда были лучше, чем у остальных участвовавших детей.

Она ведь так говорила, потому что речь шла о ее младшей сестре? Хотя, без сомнения, то была хорошая рецензия.

— И что случилось?

Судя по содержанию, похоже, сестра Нао хорошо справилась с заданием. Я не видел в этом никаких проблем.

— В магазине перед станцией книга была распродана, и Юи попросила меня заказать ее в интернет-магазине.

Она упомянула название магазина. Мне не доводилось им пользоваться, но я слышал, что имеющиеся в наличие товары они доставляли в тот же день.

— Тогда меня это заинтересовало, поскольку книга казалась такой впечатляющей, а она собиралась писать на нее рецензию. После доставки я попробовала ее читать, но там все-таки оказалось слишком много насилия. То есть, это было жутко и жестоко. Я прочитала только начало, но и это для меня было слишком. – Нао нахмурилась. – Но Юи прочитала ее целиком, написала отзыв и сдала в школу. Но, пожалуй, ее школа для такого оказалась слишком строгой.

— В какой школе она учится?

— «Сейри». «Женская Академия Сейри». Она поступила туда в этом году.

— Ах.

Услышав название, я понял. «Сейри» была католической школой, включавшей средние и старшие классы. Она славилась своей строгостью. Ближайшей к школе станцией была «Офуна», и я часто видел тамошних учениц и монахинь.

— Все началось, когда классный руководитель Юи показал на днях рецензию моим родителям во время встречи с ними. Ее учитель сказал, что рецензия написана очень хорошо, – продолжала она, – и что он встревожен, потому что она находится в деликатном возрасте. В принципе, он ее предостерег. Но мои родители были в шоке, услышав это. Они всерьез встревожены, не ввязалась ли Юи тоже во что-то неподходящее для нее. В отличие от меня, она хорошая, вежливая девочка.

Я снова посмотрел на листок. В некоторых местах определенно казалось, будто она сочувствует главному герою. «Возможно, грехи – это часть того, что делает нас людьми» и «нет ничего плохого в интересе к вещам, которые нам не стоит совершать».

Ее мысли о книге были по-детски просты, но, полагаю, родителей они бы встревожили.

Хмм.

Я склонил голову набок. Что значит, не ввязалась ли Юи во что-то тоже?

— Ты рассказала родителям о случае со «Сборкой Памятника»?

— Хм? Ага, я с ними поделилась. – Она кивнула, словно говоря, что это только естественно. – Юи и остальным я не рассказывала, но на всякий случай обсудила с родителями.

«Сборка Памятника» – так называлась некогда украденная ею книга. По просьбе пострадавшего дело замяли, и мы считали, что она скроет все от родителей. У нее оказался на удивление честный или, скорее, слишком прямолинейный характер.

— Мои родители начали просить нас с Юи показывать им каждую принесенную книгу. Они словно перестали доверять своим детям. Я понимаю, почему они проверяют мои вещи, но Юи ничего плохого не делала. Я хотела как-то это остановить, и потому пришла к Вам за советом, как их убедить.

Теперь я понимал суть проблемы. Нао чувствовала ответственность. Причина, по которой ее родители так бурно отреагировали на этот раз, крылась в неприятностях, порожденных ее кражей ранее.

Я мельком покосился на прилавок. Синокава не издавала ни единого звука за стеной книг. Вероятно, она изо всех сил прислушивалась к нашему разговору.

— Могу я ненадолго оставить эту рецензию у себя?

— Конечно, но зачем?

— Хочу показать Синокава.

У Нао на лице появилось кислое выражение, говорившее, что ей не особо хочется втягивать Синокава.

— Она много знает о книгах и хорошо понимает чувства книголюбов. Поэтому я и хочу обсудить это с ней. Она подходит лучше меня.

Я вспомнил вчерашние слова Синокава. О том, как она в детстве каждый месяц ездила в книжный и радостно покупала книги эпохи Тайсо. Совсем как Юи в детстве. Лучшего кандидата для просьбы о помощи не было, и я знал, что она не станет жалеть усилий.

— Я спрошу ее об этом и свяжусь с тобой позже. Ничего?

Подумав немного, Нао кивнула.

— Хорошо.

Пора было закрывать магазин, так что я принялся убирать в кассу всю мелочь. Холодный осенний ветерок задувал сквозь приоткрытую стеклянную дверь. Косуга Нао забыла ее закрыть.

До меня доносился звук переворачиваемых на фоне страниц. Синокава читала рецензию. Пришло время закрытия, и она наконец-то появилась из-за горы книг на прилавке.

— Что вы об этом думаете?

Она не ответила. Я оторвался от дел и повернул голову. Синокава сидела на складном стуле, наклонив голову набок и прислонившись к книгам у нее за спиной.

— Ну, это… Как бы сказать…

Синокава перевернула листок и прочитала его с начала еще раз. У нее на лице было невероятно озадаченное выражение.

Ее расстроенное лицо тоже было привлекательным, и я словил себя на том, что очарован им. Вскоре она снова заговорила, не поднимая лица.

— Эта рецензия…

— Ах, я был прав. Так Косуга принесла сюда эту штуку. – Говоривший обладал сиплым голосом. Не успел я заметить, как в прилавок уперся локтями худой лысый мужчина. С виду ему было под шестьдесят; одет он был в броскую футболку под мятой красной курткой. Висевшая у него на плече клетчатая сумка была полна старых книг в мягкой обложке.

— О, Сида, здравствуйте.

— Что еще за «здравствуйте», дурень. Ты здесь с деньгами дело имеешь, так что обращай внимание на входящих людей. Что бы ты делал, окажись я вором?

С его стороны на меня посыпались отчетливые оскорбления. Сида, бездомный охотник за книгами, живший под мостом Кугенума. Он был здешним постоянным клиентом и зарабатывал, продавая книги.

— Д-давно не виделись. – Синокава неуклюже попыталась подняться, но Сида отчаянно замахал рукой, останавливая ее.

— Ничего, незачем вставать, сестренка. Вижу, тебя, как всегда, еле слышно. Может, попробуешь иногда громче говорить?

— Ах… простите… – Синокава робко сжалась. Я бы предпочел, чтобы он не наседал на нее так… Она снова спряталась за стопкой книг.

— Так что привело Вас сюда сегодня? – спросил я.

— Не-а, я пришел без особой причины. Просто услышал, что недавно это место снова открылось, вот и заскочил поздороваться и отдохнуть. Это работа, которую написала сестренка Нао, да? – Он указал подбородком на листок в руке Синокава.

— Откуда Вы знаете?

— Потому что она решила принести ее мне. «Как мне убедить родителей? Мне нужна Ваша помощь», сказала она.

Он на удивление хорошо изобразил ее голос. Сида был владельцем «Сборки памятника», украденной Косуга Нао. После инцидента с кражей между преступницей и потерпевшим зародились странные отношения. Раз в неделю они встречались у реки, чтобы обменяться книгами и обсудить свои впечатления. Нао сблизилась с ним и называла его сенсеем. Сида тоже к ней очень хорошо относился.

— Так что Вы ей сказали?

Будучи книжным охотником, Сида знал о книгах очень много. Не было ничего странного в том, чтобы спросить совета у наставника, которому доверяешь. Однако, поговорив с ним, она сразу пришла сюда, а значит…

— Я сказал ей, что тревога ее родителей вполне естественна. У Косуга был разочарованный вид, но я просто не могу заставить себя полюбить эту книгу.

Я был прав. Она пришла сюда, не сумев получить от Сида никакого совета.

— Я прочитал ее однажды, и перечитывать ее еще раз мне не хочется. Эй, Гора, ты читал «Заводной Апельсин»?

Я покачал головой. Меня поразило, как Сида выплюнул этот вопрос.

— Все в точности, как написано в этой рецензии. Главный герой творит, что вздумается. Он принимает наркотики, ворует, нападает на женщин, все, что может сойти ему с рук. Но я не говорю, будто автор предлагает людям делать то же самое, даже если он создал такой жуткий мир без проблеска надежды. Это парадокс. Ну, людей могут интересовать разные вещи, так что, полагаю, у некоторых такие истории вызывают сочувствие. Проблема не в том, что она так подумала. Проблема в том, что она записала все это и отнесла в школу. Если она такая в средней школе, кем же она вырастет? Тревога ее близких вполне понятна. Вероятно, так считают ее родители. Я не прав?

— Ах, ну, возможно, в этом Вы правы.

Поскольку они были примерно одного возраста, Сида мог смотреть на вещи с точки зрения родителей Юи. Однако, было ли это достаточной причиной для проверки каждой читаемой ею книги? Учась в средней школе, она пребывала в том возрасте, когда ей не хотелось, чтобы другие вмешивались в ее жизнь. Все могло усложниться.

— Ладно, лучше бы вам в это не лезть. Каждая семья по-своему воспитывает детей… ах, вы только посмотрите на время, – сказал Сида, поднимая взгляд на часы.

Он резко развернулся на каблуках и вышел с встревоженным видом.

В магазин «Библиа» вернулась тишина. Я повернулся к Синокава. Она неподвижно смотрела на листок у нее на коленях. Похоже, она погрузилась в некие раздумья. Меня тоже интересовало ее затянувшееся молчание. Первым делом Нао пошла к Сида, но тот не мог смотреть на вещи с ее точки зрения. Мне показалось странным, что Синокава ничего не сказала, хотя речь шла о книгах.

— Что-то не так?

Она резко подняла взгляд, и ее рука слегка вздрогнула, когда я заговорил.

— Н-нет… просто… ну… секундочку.

В воздухе повисло странное молчание. Я все думал о недавнем разговоре.

— Кстати, перед приходом Сида Вы что-то говорили. В чем дело?

Если подумать, начав читать рецензию, она стала странно себя вести. Ее, без сомнения, что-то тревожило. Она немного поколебалась, прежде чем ответить. Вскоре она собрала всю свою решительность и заговорила.

— С этой рецензией кое-что не так.

— Не так? Что же?

— На счет того, что здесь написано… – начала она серьезно. – Написавший это человек на самом деле не читал «Заводной Апельсин».

Часть 4.

Я убрал внутрь вывеску магазина и тележку, запер стеклянную дверь и задернул шторы. С кассой я разобрался еще раньше, так что на этом мои обязанности по закрытию магазина заканчивались.

Сейчас в магазине больше никого не было. Вернувшись к прилавку, я слышал наверху сбивчивые шаги Синокава. Она ушла в основной дом, сказав, что ей нужно взять пару вещей, чтобы объяснить мне все подробно.

Рецензия лежала на теперь уже прибранном прилавке. Я покосился на название, «Заводной Апельсин» Энтони Берджесса.

Синокава четко сказала, что автор рецензии в действительности не читал книгу.

Значило ли это, что Юи беспечно написала рецензию на книгу, о которой ничего не знала? Когда я читал ее работу, мне не показалось, что она схалтурила с рецензией. Прежде всего, ее классный руководитель или Сида заметили бы это.

— Спасибо за ожидание.

Вернувшаяся из основного дома Синокава облокотилась на костыль в дверном проеме. Она подошла к прилавку, и мы оказались напротив друг друга по разные его стороны. Она положила на столешницу два томика, которые держала под мышкой. То были две разные версии «Заводного Апельсина» – обе выпущены издательством «Хаякава» в переводе Инуи Синити.

Между прочим, книги были совершенно разные. На лежавшей справа был изображен мужчина со злобным блеском в глазах и ножом в руках. На суперобложке значилось: «Бестселлер 50-летнего юбилея издательства «Хаякава»». Сама книга выглядела достаточно старой, и уголки передней обложки запачкались.

Я перевел взгляд на книгу слева. На ней не было ничего, кроме названия. Судя по оформлению и состоянию книги, она была новее. Суперобложка гласила: «Мощная история! Сотая книга издательства «Хаякава»!». Похоже, обе книги при издании преподносились как шедевры.

— Впервые «Заводной Апельсин» был опубликован в Англии в 1962 году. Хотя Энтони Берджесс был плодовитым писателем, выпустившим в свое время множество книг, наиболее известен он этой повестью о насилии среди молодежи. – Синокава внезапно начала объяснять взволнованным тоном. Привычное мне мягкое выражение исчезло. Она словно стала другим человеком. – Издательство «Хаякава» выпустила японскую версию в 1971. Эти книги – издания того выпуска в мягкой обложке. Думаю, то была самая распространенная версия повести в Японии. – Она указала на книгу с изображением размахивавшего ножом мужчины.

— Она ценная?

— Вовсе нет. На протяжении нескольких десятилетий было множество переизданий, так что для букинистических магазинов ценности она не представляет. Не удивилась бы, увидев, что такие томики собирают пыль в корзине товаров на скидке.

В ее голосе слышался намек на меланхолию.

Она опустила книгу и указала на более простую слева.

— Это новое издание, изданное в 2008, и эта версия продается в книжных сегодня. Оформление обложки полностью обновили, и габариты книги несколько увеличились.

Шел 2010 год, так что это произошло два года назад. Взяв две книги, я сравнил их. Новое издание выглядело немного толще.

— Есть ли какие-нибудь различия в содержании?

Стоило мне спросить об этом, как глаза Синокава вспыхнули за очками. Она взволнованно наклонилась вперед, положив обе руки на прилавок. Ее пышная грудь слегка дрожала под платьем.

— Есть! Старая и новая версии сильно отличаются. Пожалуйста, взгляните на последнюю страницу обеих томов и сравните ее.

Оторвав от нее взгляд, я послушался и открыл старую версию книги. Я перелистал на страницу, где история заканчивалась, прямо к послесловию переводчика. Я пробежал глазами по тексту как можно быстрее, пока мое «состояние» не вклинилось и не заставило меня прервать чтение.

«Его скорбно-торжественная музыка подхватила меня и понесла, как в добрые старые времена. Когда зазвучало скерцо, я увидел себя, бегущего по огромному безбрежному морю, кромсающего своим каттером искаженное гримасой боли лицо мира. Наконец-то я снова был здоров».

Я понимал, о чем говорилось в тексте. Как и было написано в рецензии, в конце главный герой слушал Бетховена, излечив свои промытые мозги. Некоторые слова, написанные транслитом, бросались в глаза, но, пожалуй, такая уж это была книга.

Затем я открыл новое издание и принялся быстро читать одну из последних страниц. Финальный абзац начинался на странице 310.

«…и всякий прочий kal. Все-таки сволочной этот мир, griazni, podli и voniufshi, бллин. Так что попрощайтесь со своим junymdrugom. А всем остальным в этой истории сотворим салют, сыграв им на губахсамую красноречивую в мире музыку: пыр-дыр-дыр-дыр. И пусть они целуют меня в jamu. Но ты, о мой сочувственный читатель, вспоминай иногда коротышку Алекса, каким ты его запомнил. Аминь. И всякий прочий kal».

— А?

Концовка полностью отличалась от первой книги. Я не особо разобрался, но, похоже, он прощался с читателями.

— Почему они такие разные?

— Ну, дело в том, что…

Вытянув руку, Синокава перевернула страницы назад к 291 и указала на конец страницы – «Его скорбно-торжественная музыка подхватила меня и понесла, как в добрые старые времена».

Это была первая прочитанная мной концовка. Однако, на этот раз на следующей странице стояла цифра 7, сообщавшая о предположительном начале последней главы.

— Так что случилось после этого? – Я пытался разложить все по полочкам в голове. – Они добавили дополнительную главу в новую версию книги?

— Нет, не в этом дело. – Она покачала головой. – На самом деле, новое издание и есть изначальный «Заводной Апельсин». То есть, это полная версия.

Она указала на участок под названием. Мелким шрифтом там явно значилось «полная версия».

— Что это значит?

Это пробудило мое любопытство, и я невольно подался вперед. Расстояние между нами значительно сократилось, но сейчас меня это не заботило. Услышать историю книги было важнее.

— В версии, выпущенной Берджессом в 1962 году, история не заканчивалась выздоровлением Алекса. – Она продолжала говорить тихим голосом. – Алекс возвращается в мир преступности и жестокости, но вскоре устает от такой жизни. Тогда он снова встречает одного из старых друзей, который полностью изменился. Это подталкивает Алекса к тому, чтобы изменить мировоззрение и отказаться от жестокого образа жизни, который он вел до сих пор. История заканчивается его заявлением, что он заведет семью и станет достойным взрослым.

— А? – машинально воскликнул я. – Но ведь тогда концовки полностью отличаются?

— Именно. – Синокава лихорадочно закивала головой. Ее лоб едва не ударился в мой подбородок. – Похоже, Берджесс считал жестокий образ жизни Алекса переходным этапом взросления. Он вырастает и может самостоятельно выбрать между добром и злом. В принципе, это история о взрослении. Однако, когда книга издавалась в Америке, издательство решило убрать последнюю главу.

— Зачем им это делать?

— Возможно, они подумали, что зрители посчитают это просто приписанным счастливым концом. Стэнли Кубрик снял фильм, основанный на американской версии новеллы, что еще больше усложнило ситуацию.

Я знал, кто такой Стэнли Кубрик… Думаю. Я как-то смотрел по телевизору фильм о войне про безжалостного инструктора, приводящего в форму новичков. Название я забыл, но режиссером тоже был Кубрик.

Она сняла со старой книги суперобложку, открыв текст, спрятанный под изображением мужчины с ножом.

««ЗАВОДНОЙ» АПЕЛЬСИН СТЭНЛИ КУБРИКА».

Написано это было крупнее, чем имя самого Берджесса. Смотрелось так, словно на самом деле это Кубрик книгу написал.

— Изображение на обложке было взято с постера к фильму. Из-за огромной популярности фильма повесть была переведена на множество языков. Японский перевод, выпущенный в 1971, вышел примерно в одно время с фильмом. Заканчивался он так же, как американская версия – на которой основан фильм – поскольку оригинальная версия не получила широкого распространения.

— А почему автор ничего с этим не сделал?

Если бы из моей книги вырезали кусок, и я прославился на весь мир, то испытал бы невыносимую горечь.

— По финансовым соображениям он не мог ничего говорить об американском издании. И это не ограничивалось американским издательством. В 1970ых версия без последней главы была выпущена в родной для автора Англии. Долгое время в Японии читали только эту версию, но в 1980 издательство «Хаякава» опубликовала полный вариант книги. Это означало, что какое-то время одновременно продавались как полная, так и неполная версии книги. Однако, полная версия была снята с печати всего через пару лет.

— Это ведь означает, что продавали только неполную версию?

— Это в итоге и произошло. Наконец, в 2008 был издан полный вариант, который Вы видите здесь, а предыдущий снят с печати.

Я скрестил руки, глядя на две книги на прилавке. За ними и правда таилась богатая история.

— Некоторое время было неясно, какую версию Берджесс считает легитимной. Он просто не мог помешать издателям выпускать неполную версию или же и сам не мог решить? Однако, когда книга была издана в США, он написал в своем предисловии: «Мы можем уничтожить то, что написали, но стереть это мы не способны».

Мой взгляд упал на листок на прилавке, и Синокава внезапно выдохнула. Возможно, она просто вздыхала, но она так же могла устать от рассказа.

Я всмотрелся в ее лицо. Глубина ее познаний удивляла меня снова и снова. Из всех замешанных в этом людей только она заметила разницу в версиях.

Даже Косуга Юи, написавшая…

— Секундочку, это странно. – Я повернул голову. – В наше время в магазинах есть только полная версия, верно?

Рецензия совершенно не затрагивала последнюю главу. Ее словно и не существовало. Она что, читала неполную версию?

— Возможно, она купила ее в букинистическом магазине…

В таком случае не было ничего странного в том, что она не читала последней главы. Но Синокава покачала головой.

— Нет, это не так. Вспомните, Нао говорила, что купила сестре книгу в интернет-магазине.

— Ах, точно.

То есть у Юи была недавно выпущенная новая версия. Дело становилось все более непостижимым.

Должно быть, Синокава это и имела в виду, сказав: «Написавший это человек на самом деле не читал «Заводной Апельсин»». Но зачем Юи вообще так делать?

Возможно, это не было напрямую связано с просьбой Косуга Нао, но такая непоследовательность тревожила. Казалось, будто тут происходит что-то еще.

— Что нам делать? – спросил я Синокава. Она закрыла глаза, собираясь с мыслями.

— Думаю… сначала, нам нужно прояснить этот вопрос с рецензией, прежде чем давать совет Косуга.

Я был того же мнения. Проблема, однако, заключалась в том, как мы это сделаем.

— Проще всего выслушать самого автора рецензии.

Мы с Синокава могли как позвать Юи в магазин, так и поговорить с ней по телефону. В любом случае, нам все равно пришлось бы попросить ее сестру Нао выступить в роли посредника.

Учитывая, как она любила свою сестренку, Нао не обрадовалась бы вмешательству Синокава.

— …Но нам не обязательно делать это прямо сейчас, – медленно произнесла Синокава, осторожно подбирая слова. Возможно, она поняла истинное положение дел. – Вы собираетесь поговорить с Нао, так?

— Да.

— Не могли ли бы Вы попросить у нее одолжить мне кое-что? Я хочу проверить одну важную вещь.

Часть 5.

Мы закрыли магазин на выходные, и прошло два дня.

Когда мы открыли магазин следующим утром, на посторонние дела у нас почти не было времени. Несмотря на начало недели, трое покупателей затарились по-крупному, уехав с полными книг машинами. Поток клиентов не иссякал, и мы были заняты весь день. Когда он начал спадать, солнце уже садилось.

«Косуга теперь может в любой день прийти».

Так я думал, заставляя опустевшие полки.

Вчера я говорил с Нао по телефону, передав ей просьбу Синокава. Она задавала мне разные вопросы на этот счет, но поскольку я и сам толком не разобрался в происходящем, ответить ей я не смог. И все же, она наконец-то согласилась принести ее в магазин, поворчав немного.

Синокава сегодня, как всегда, пряталась за большой стеной книг. Возможно, мне просто казалось, но стопка книг на прилавке словно бы выросла еще больше. Синокава оценивала книги и обрабатывала интернет-заказы с тех пор, как вернулась с обеда, сменив меня.

Внезапно по тихому магазину пронесся странный пронзительный свист. Похоже, исходил он от Синокава.

Наверное, она занималась чем-то веселым и начала свистеть незаметно для себя. Я поставил на полку последнюю книгу и подкрался назад к прилавку. Я хорошо представлял, чем она занята, но все равно хотел увидеть собственными глазами.

Я медленно заглянул за книжную стену и обнаружил ее, сидящей перед компьютером и увлеченно читающей книгу. Она была так поглощена чтением, что даже не заметила моего взгляда. Просто ожидая, когда она на меня посмотрит, я бы ничего не добился, и потому заговорил.

— Эмм…

— А?! – Она обернулась, подпрыгнув с удивленным восклицанием. Ее приоткрытые губы сжались, скривившись, и она смущенно захлопнула книгу. Она со щелчком выпрямилась на стуле. Читала она «Далеко-далеко отовсюду» Урсулы К. Ле Гуин, выпущенную в «Сюэйся».

— Я-я работаю… – произнесла она неубедительно.

Незачем было оправдываться перед наемным работником вроде меня. На самом деле, это я себя чувствовал виноватым.

— Простите, я закончил заполнять полки.

— Ах, хорошо. Ну, тогда можете взять те книги и…

Синокава взяла в правую руку свой алюминиевый костыль, собираясь подняться…

— Я дома! – Старшеклассница с шумом распахнула стеклянную дверь и зашла в магазин. Она носила ту же форму, что и Косуга Нао, и обладала темным загаром, несмотря на осеннюю погоду. Ее волосы были забраны в конский хвост.

Она, может, и выглядела как жительница побережья южной страны, но на самом деле, то была младшая сестра владелицы магазина, Синокава Аяка.

Она редко заглядывала вот так вот в магазин после школы. Обычно она сразу шла в основной дом через заднюю дверь.

— Ая, с возвращением. – Синокава улыбнулась сестре, протянув свободную от костыля левую руку. Я склонил голову набок, недоумевая, что происходит, когда Синокава Аяка внезапно подбежала и крепко обняла сестру.

Она была немного выше старшей сестры.

— Уааа, Сиорико! – непривычно громко воскликнула Аяка, потершись щекой о загривок Сиорико. Обе они улыбались до ушей. Я отвел взгляд, смущенный самой этой картиной. К чему вообще это все?

— Ладно, пора готовить ужин. – Пять секунд спустя, Аяка отпустила сестру, словно ничего и не случилось. – Увидимся, Гора, – весело окликнула она меня, прежде чем уйти в дом.

— Что… что это сейчас было? – спросил я Синокава, когда мы снова остались вдвоем. Если подумать, я не часто видел сестер Синокава вместе. Они всегда так делали?

— Это было приветствие?.. – озадаченно заморгала Синокава.

— Вы так каждый день друг с другом здороваетесь?

— Э? А у Вас дома так не делают? – произнесла она таким тоном, словно это была самая естественная в мире вещь. Обычай обнимать друг друга укоренился в японском обществе у меня за спиной?

— Нет, у меня дома мы так не делаем.

Семья Гора состояла только из моей мамы и меня. Мы оба были на редкость крепко сложены. Наверное, когда я был маленьким, объятия имели смысл. Но попробуй мы это сегодня, сторонний наблюдатель увидел бы в этом исключительно поединок сумо.

— Понятно… – Ее голос слегка притих. – Мы с сестрой давно уже так делаем… потому что наших родителей не было рядом.

— Э?

Предыдущий хозяин магазина, отец сестер Синокава, должен был быть живым до прошлого года. Должно быть, она заметила озадаченное выражение на моем лице, поскольку быстро улыбнулась и пояснила:

— Ах, конечно, физически он был рядом, но не относился к тем, у кого бывают близкие отношения с дочерями, знаете ли.

Я начал ощущать легкую тревогу. Возможно, так было с ее отцом, но…

— А ваша мать?

Если подумать, я никогда не слышал историй о матери Синокава. Мне казалось, что она ни разу не упоминала свою маму.

— Десять лет назад…

Она не продолжила объяснения, и я не смог услышать, что случилось. Возможно, ей не хотелось об этом говорить. В любом случае, это означало, что матери Синокава больше не было рядом.

— Простите. Я не хотел ничего выпытывать. – Я закрыл тему.

— Все в порядке…

Я потерял возможность продолжить разговор, и повисло тревожное молчание.

Тогда мы и услышали приближающийся звук громких энергичных шагов. Дверь, ведущая в основной дом, открылась, и снова появилась Синокава Аяка. Выглядела она так, словно находилась в процессе переодевания, без одного из носков.

— Чуть не забыла. Вот. Это от Косуга, – сказала она, суя мне в руки клетчатый бумажный пакет. Запечатан он не был, но с виду казалось, будто в нем может лежать подарок.

Я склонил голову набок.

— От Косуга?

— Косуга Нао, Вы ее знаете, верно? У нее сегодня были дела, и она попросила меня передать Вам это.

— Не в этом дело. Вы с ней знакомы?

Я слышал от Косуга, что они с младшей сестрой Синокава никогда не разговаривали. Они были на одной параллели, но в разных классах.

— Я и раньше ее знала. Она такая крутая, и потому выделяется. Мы познакомились через комитет культурного фестиваля. Оказывается, мы учились в одной начальной школе, но в разных средних.

— Ах, вот оно как.

Кстати говоря, обе они жили в одном школьном районе. Неудивительно, когда люди, рожденные и выросшие в одном районе, ходят в одни и те же школы. И даже если они не разговаривали, наверное, видели друг друга.

— А три года назад мы и в одном классе были, разве не здорово?!

— Нет, вам двоим стоило осознать это раньше.

— Ладно, она сказала отнестись к этому серьезно, иначе она Вас прибьет. Ну, вроде того. – Передав с улыбкой это тревожащее сообщение, она убежала назад в дом. Мне подумалось, что ей незачем постоянно бегать.

— Ничего, если я взгляну? – спросила Синокава.

К счастью, атмосфера снова стала нормальной. Я отдал ей пакет, и она достала его содержимое. «Заводной Апельсин» Энтони Берджесса, издательство «Хаякава».

Значит, это и был экземпляр «Заводного Апельсина», который Косуга Нао попросила купить сестру. Совершенно новая книга, пахнущая бумагой, с надписью «полная версия» на обложке.

— Как и ожидалось, в ее версии есть последняя глава, – произнес я.

Синокава продолжала безмолвно листать страницы. Мы смогли узнать, какое издание было у Косуга Юи, но тайна оставалась тайной. Почему она не написала ничего о последней главе в своей рецензии?

— Так и знала, – услышал я тихое бормотание. Рука Синокава замерла над открытой книгой. – Думаю, теперь я знаю, что произошло.

— Э? – отозвался я. – Что Вы нашли?

Она указала на сложенный листок бумаги, лежавший между страницами, словно закладка.

Под графой «карта-запрос «Хаякава»» были указаны имена поставщика и магазина. Там так же было напечатано название книги вместе со штрих-кодом. Ухватившись за полукруглую петельку на краю бланка, она вытащила его из книги.

— Вы знаете, что это такое?

— Эээ… Я вроде что-то такое видел… – Я не особо понимал, почему она спрашивает об этом.

Прочистив горло, она спокойно начала объяснения.

— Такие бланки используются для товарного учета.

Я молча кивнул. Я все еще не понимал, как это связано с рецензией.

— Даже в букинистических магазинах следует быть внимательнее с накладными. Если покупаешь новую на вид книгу с бланком внутри, следует насторожиться. Обычно в магазинах их достают, так что если он на месте, то книгу могли украсть.

Я был ошарашен.

— То есть… эту книгу…

Нет, я был уверен, Нао говорила, что купила ее в интернет-магазине. Заказанная в интернете книга просто не могла быть украдена в магазине.

Или же у этой истории была другая сторона.

— Эмм. Не совсем. Это не обязательно означает, что эта книга была украдена.

Мое дикое воображение поутихло.

— Все большее число магазинов в наше время даже не использует такие накладные. Вместо этого они просто считывают информацию со штрих-кода. По крайней мере, так делают крупные интернет-магазины. При таком раскладе она могла и купить книгу с бланком внутри.

— Понятно.

В таком случае, ничего странного в наличие в книге накладной не было. На самом деле, это подкрепляло слова Косуга Нао о том, что в магазине рядом с ней книга была распродана, и ей пришлось заказывать ее в интернете.

Но у Синокава на лице появилось некое выражение.

— На самом деле, я еще кое-что поняла… в этом мне и хотелось убедиться, одолжив эту книгу…

Она коснулась бланка кончиком своего бледного пальца. С виду заключение, к которому она пришла, ее не слишком радовало.

— Можете попросить младшую сестру Нао прийти сюда лично? По возможности, мне бы хотелось поговорить с ней наедине. Лицом к лицу.

Часть 6.

В итоге, организация встречи Косуга Юи и Синокава заняла несколько дней. Мы предпочли бы связаться напрямую с Юи, но поскольку компьютера или мобильника у нее не было, приходилось общаться через ее сестру, Нао. Переговоры с Нао тоже несколько замедляли процесс.

Она подозревала, что нас больше интересует содержание рецензии, чем способ переубедить ее родителей.

— О чем Синокава хочет поговорить на самом деле?! Выкладывайте!

Даже если она допытывалась у меня, ответить ей я не мог. Я лишь повторял, что Синокава очень хочет поговорить с Юи лицом к лицу.

— В таком случае, я тоже приду.

Одну вещь я заметил лишь после постоянного проявления Нао заботы о Юи. Она так и не сказала о реакции своей младшей сестры на все это. Вероятно, Юи не обрадовалась бы, узнав, что Нао трудится ей на благо.

— Можешь просто саму Юи спросить? Заодно и узнаешь, нужно ли ей сопровождение.

***

Вскоре мы получили сообщение от Косуга Юи. В нем говорилось, что она хотела встретиться с Синокава сама.

Юи выбрала время в будний день перед открытием магазина. Видимо, она знала, где находилась «Библиа». Я работал быстрее обычного и закончил утренние приготовления с Синокава раньше, дабы встретить нашу гостью.

Там, где должны были поговорить эти двое, было место и для меня. Нао попросила меня присутствовать при их встрече.

— Юи сказала, что и сама справится, но я все равно волнуюсь. Можете поддержать ее, просто на всякий случай, если это потребуется?

Должно быть, она смутно представляла, что должно произойти; велики были шансы, что разговор выйдет не из приятных. Атмосфера напоминала времена, когда Синокава позвала Косуга, чтобы расспросить об украденной ею книге.

Синокава мое присутствие слегка ошарашило, но она смирилась, стоило Юи сказать, что та не возражает.

— Сегодня у школы день основания или что? – спросил я, глядя на часы на стене. Юи не походила на человека, готового прогулять школу ради визита сюда.

— Должно быть, отгул за школьный фестиваль, – сразу ответила Синокава, и я кивнул, не особо убежденный.

— Откуда Вы знаете?

— Потому что я тоже училась в академии «Сейри».

Я впервые об этом слышал. Однако, посещение ею женской школы действительно объясняло некоторые вещи. Особенно, почему она так не замечала мужских взглядов. Сегодня она надела светлый вязанный джемпер с треугольным вырезом – постойте, нет, хватит.

— Вы и университет женский посещали? Может, учреждение при миссии?

— А? Как Вы узнали?! – Ее глаза округлились за очками.

— Просто догадался. – Вот и все, что я мог сказать, глядя на нее. Такой характер у нее явно с давних времен.

— Понятно… Я посещала обычную начальную школу, но потом училась только в женских.

Я кивал, слушая. Мне хотелось услышать больше о ее прошлом, но наш разговор оборвал звук открывшейся стеклянной двери.

В магазин зашла девушка с забранным в конский хвост волосами и очками в металлической оправе. Поверх ее клетчатого платья была наброшена белая джинсовая куртка, а волосы стягивала одинокая нарядная резинка. Несмотря на повседневный стиль, наряд выглядел так, словно полностью вписывался в рамки школьной формы.

— Я пришла, как и говорила моя сестра, – произнесла Косуга Юи.

Сказано это было вежливым и откровенно враждебным тоном. Своими слегка грубоватыми чертами она не особо походила на сестру.

— Д-добро пожаловать… сюда, пожалуйста… – Все еще сидевшая за прилавком Синокава подозвала Юи покорным тоном. Казалось, словно эта ученица средней школы заставляет ее нервничать. В самом деле, должны же быть границы у ее тревоги в присутствии незнакомцев.

Зайдя в магазин, Юи аккуратно закрыла входную дверь. Я молча ушел с дороги и облокотился о витрину. Я считал, что этот разговор должен проходить исключительно между ними двумя.

— Меня зовут Косуга Юи.

— Спасибо… что взяла на себя труд…

Деликатный разговор начался неудачно. Синокава, взрослая, забыла представиться.

— Зачем вы позвали меня сюда? – Юи остановилась в проходе и холодно посмотрела на нас, скрестив руки. Внешне она, может, и не походила на сестру, но обе они обладали одинаково сильным характером. – Не хочу здесь слишком задерживаться.

— Понятно… умм…

— Вас никто не просил лезть в мои дела.

Мы были ошарашены ее решительным тоном.

— Хотите поговорит о книге? И что же вы знаете?

Слова Юи словно бы отражали недовольство тем, что ее сестра привлекла к делу нас. Пропасть между сестрами оказалась куда глубже, чем я думал. Нет, возможно, то была односторонняя ненависть со стороны младшей сестры.

— Разве Нао делает это не ради тебя?

— Я ни о чем ее не просила. Я не против, чтобы наши родители проверяли купленные мной книги. Но ее каждодневные споры с ними просто раздражают.

Она словно говорила, что старания ее сестры бессмысленны.

— Зачем вообще придавать значение моей рецензии? Проще было бы махнуть на нее рукой.

— У меня есть к тебе вопросы, – внезапно произнесла Синокава со значением. Казалось, словно щелкнул некий переключатель. Она полностью сменила робость на смелость. – Ты писала эту рецензию дома?

— Да. – Юи казалась слегка удивленной внезапной перемене в Синокава, но послушно ответила. – Обычно я делаю домашнее задание дома.

— Ты часто пользуешься библиотекой?

— Нет… прикасаться к книгам, которые использовали другие люди… неприятно.

Юи бросила мимолетный взгляд на полки слева от нее. В букинистическом магазине ее слова можно было посчитать вызывающими. С одной стороны она казалась кроткой, но смелости ей было не занимать.

— Значит, ты не одалживаешь книги друзьям и не берешь их у них?

— Нет. Мои друзья не особо любят читать.

— А твоя семья?

Последовала короткая пауза.

— У членов семьи я могу брать книги… но случается это редко. В моей семье читают не особо много. В лучшем случае журналы, только и всего.

Это было неправдой. В последнее время ее сестра Нао должна была брать и читать книги у Сида. Похоже, книголюбом она не считалась.

— Вот как? Понятно…

— Мы закончили? Мне нужно идти.

— Прости, но у меня к тебе еще один вопрос. – Синокава подняла указательный палец. – Как ты написала эту рецензию?

Внутри магазина повисла мертвая тишина. Опять-таки, у Косуга Юи был такой вид, словно она не понимала значимости вопроса, но ее глаза округлились.

— …прочитав книгу. Это ведь моя книга вон там? Ее я и читала.

Она указала на прилавок. На нем лежала полная версия «Заводного Апельсина», одолженная нам Нао.

— У этой повести есть две разные концовки. Неполная версия, заканчивающаяся излечением Алекса, и полная версия, где Алекс решает измениться по собственному желанию. Если ты и правда читала полную версию, почему написала рецензию на сокращенную? – Синокава наконец-то перешла к сути проблемы. Учитывая обстоятельства, Юи должна была дрожать от страха. Однако, она казалась довольно спокойной.

Она держалась до странного зрело и улыбнулась бесстрашно, прежде чем заговорить.

— Последняя глава была не особо интересной, и я решила ее проигнорировать. То, как быстро Алекс стал хорошим человеком, казалось странным… Концовка, где Алекс слушает Бетховена, намного лучше.

То было логичное объяснение, но что-то все равно не сходилось. Она словно подстроилась и придумала хорошую отмазку, узнав о последней главе.

— «Его скорбно-торжественная музыка подхватила меня и понесла, как в добрые старые времена. Когда зазвучало скерцо, я увидел себя, бегущего по огромному безбрежному морю, кромсающего своим каттером искаженное гримасой боли лицо мира. Наконец-то я снова был здоров», – Синокава без запинки процитировала книгу по памяти и улыбнулась Косуга Юи. – Определенно, хороший конец. Впервые прочитав книгу, я тоже была напугана и посчитала историю великолепной.

— Верно, и потому моя рецензия…

— …но ты ведь даже не дочитала до этого места, так?

— Э? – Восклицание это исходило от меня. Сама Косуга Юи лишь слегка нахмурилась.

— Это не так. Я и правда прочитала ее целиком.

— Правда?

— Правда. Вы говорите, что я ее не читала, но есть ли у Вас вообще доказательства?

Косуга Юи считала, что Синокава не сможет ничего доказать. Однако, Синокава невозмутимо протянула ей лежавший на прилавке экземпляр «Заводного Апельсина».

— Можешь пролистать книгу, начиная с первых страниц? Неважно, можешь просто листать… давай. – Тон Синокава намекал, что отказа она не примет, так что девушка неохотно подчинилась.

Юи схватила свою книгу и зашуршала страницами. Внезапно движение прекратилось. Через несколько десятков страниц в книге лежал розовый бланк. Она невинно ухватила его за полукруглый край и вытащила из книги.

— Ты смогла прочитать всю книгу, не доставая этот бланк?

Пальцы девушки замерли.

Я наконец-то понял. Она бы не смогла прочитать страницы, не вынимая лежавшего между ними бланка. Пожалуй, нашлось бы немного людей, кто положил бы накладную назад после того, как специально ее вытянул.

Так вот что имела в виду Синокава, говоря, что бланк помог ей еще кое-что понять. Она поняла, дочитала ли до него хозяйка книги.

— Ты не дочитала книгу до конца. Причина, по которой ты не заметила другую концовку в имеющемся у тебя полном издании – ты бросила чтение, не дойдя до конца. Несмотря на это, ты все равно сумела написать рецензию, что оставляет лишь одно возможное объяснение.

Синокава глубоко вздохнула и четко произнесла:

— Ты скопировала чужую рецензию.

Часть 7.

До открытия магазина еще оставалось время. Из звуков доносилось лишь тиканье часов. Вскоре Косуга Нао, чье лицо лишилось всех красок, заговорила.

— Не глупите. – Она слегка дрожала, но ее голос звучал неожиданно напористо. – Хотите сказать, я скопировала чужую рецензию?

Ошарашенная Синокава нахмурилась. Должно быть, она не ожидала возражений.

— …В таком случае, я задам тебе еще один вопрос. Где ты впервые услышала о «Заводном Апельсине»?

— А? – Юи удивилась. У нее был такой вид, словно ее обманули.

— Эта книга, конечно, классика, но повесть была опубликована за рубежом больше полувека тому. Откуда ты, не обсуждающая литературу с друзьями или семьей, узнала о ней? Почему ты решила написать рецензию на такую своеобразную книгу?

— Это… Я просто увидела книгу в книжном и…

— Она должна была закончиться в магазинах в твоем районе. К тому же, ты написала, что «купила эту книгу, не зная, что это за история», – не отступала Синокава. – На самом деле, все было наоборот, верно? Сначала ты прочитала эту рецензию, а затем решила прочесть «Заводной Апельсин», привлекший твое внимание. Уверена, поначалу ты пыталась написать собственную рецензию. Иначе ты не стала бы искать и покупать книгу, если не собиралась писать сама. Однако, поскольку написание рецензии шло туго, ты вынуждена была прибегнуть к последнему средству и скопировать этот текст.

— Вы несете совершеннейшие глупости! У Вас даже нет никаких доказательств!

— Очень скоро ты увидишь мои доказательства. – Даже после вспышки Юи выражение Синокава оставалось невозмутимым. – Ты сказала, что писала рецензию дома, верно? Ты также сказала, что не пользуешься библиотекой. Если это правда, значит, изначальную рецензию ты нашла у себя дома. Конечно, ее не писали в прошлом члены семьи. Так тебя бы сразу раскусили. Однако, есть еще одно возможное объяснение…

Синокава спокойно продолжила говорить поучительным тоном.

— В начальной школе, где ты училась, каждый год проводили конкурс рецензий, верно? Работы победителей должны были выпускать сборником, раздаваемым всем ученикам.

Лицо Юи застыло. Мне вспомнились слова Нао, произнесенные пару дней назад.

«Лично мне кажется, что работы Юи всегда были лучше, чем у остальных участвовавших детей».

Тогда ее слова показались мне странными. Нао просто не могла получить возможность лично сравнить рецензию сестры с другими. Да, разве что она просмотрела сборник.

— Конечно, конкурс существовал и до твоего поступления в ту школу, и старые сборники тоже должны были выдаваться ученикам. Эта рецензия определенно писалась во времена, когда полную версию «Заводного Апельсина» еще не выпустили. Возможно, ее автором был тот, кто учился в школе в одно время с твоим старшим братом или сестрой. Поскольку Нао ничего не заметила, вполне вероятно, что автор посещал школу вместе с вашим старшим братом. Отталкиваясь от этого, я сумела начать расследование.

На короткий миг все притихли.

Юи, крепко сжимавшая свой томик «Заводного Апельсина», резко опустила руку, словно ее покинули все силы.

— Просто мне казалось, что никто меня не понимает, – начала бормотать она, стыдливо повесив голову. – Я люблю читать рецензии в старых сборниках, выискивая новые для себя книги. Обычно каждый год находятся один-два человека, пишущие действительно невероятные рецензии. Больше всего во время чтения сборника меня впечатлил «Заводной Апельсин». Написано было хорошо, и содержание было классным и зрелым. Мне подумалось, что это здорово.

Значит, кто-то прочитал эту книгу, учась в начальной школе, и написал на нее рецензию. Пожалуй, всегда найдутся дети с необычайной любовью к книгам, неважно, когда и где. Возможно, рядом со мной такой человек тоже был.

— Я хотела сама опробовать книгу, но когда начала ее читать… Алекс был куда более жестоким, чем я ожидала, и использовал множество сложных слов. Я забросила читать примерно на трети.

Ее сестра, Нао, сказала то же самое. Две сестры оказались на удивление похожими, когда речь зашла о литературном вкусе.

— Но зачем тебе было копировать рецензию? – спросила Синокава. – Вот чего я не понимаю. Если ты не смогла читать «Заводной Апельсин», почему не использовала другую книгу для рецензии?

Лицо Юи ярко вспыхнула.

Секунду она казалась очень юной. Или, точнее, хоть раз выглядела на свой реальный возраст.

— Дело в том, что моя сестра… эмм… сказала, что не смогла читать такую книгу.

— Э? – отозвалась Синокава.

— …Моя сестра недавно завела парня.

Мы с Синокава машинально переглянулись. Она словно спрашивала меня, знаю ли я его. Я отрицательно покачал головой.

В прошлом месяце Нао пыталась признаться своему однокласснику, но ей грубо отказали. Эта травма стала началом всей истории с кражей. Отвергший ее парень стал изгоем в школе и попытался в качестве мести поджечь вывеску магазина «Библиа». Я слышал, что он до сих пор отстранен от занятий.

— Все лето она пекла пирожные и часто уходила. Думаю, она призналась, и все прошло хорошо. Он, похоже, очень умен, поскольку она вечно брала у него сложные на вид книги. Она чуть ли не сильнее меня книгами увлеклась.

От ее слов у меня заболела голова. Эта девчонка все совершенно неправильно поняла. Книгами Нао ни с каким не с парнем обменивалась. Это был бездомный охотник за книгами старше ее родителей.

Я подумал было пояснить этот момент, но отказался от этой мысли. Постороннему вроде меня не стоило раскрывать то, что Нао не сказала даже собственной семье.

— …Так ты хотела показать сестре, что можешь читать книги, которые даже ей не осилить, – серьезно произнесла Синокава.

Неожиданно Юи низко опустила голову.

— Пожалуйста, не говорите об этом сестре. У нее на удивление сильное чувство справедливости, и она точно расскажет родителям. А это было бы по-настоящему плохо.

— Но…

— Я знаю, что поступила неправильно, но рецензию видели только мои родители и учитель. Даже автор оригинала ничего не заметил, так что если Вы тоже промолчите…

— Косуга Юи, – внезапно воскликнула Синокава. Ее голос обладал весом, заставившим замолкнуть Юи. – Ты взяла рецензию давно выпустившегося человека и выдала за свою. Даже если сама автор этого не знает, факт копирования никуда не денется. Более того, ты сдала рецензию на книгу, которую не читала. Я считаю это оскорблением изначального автора. Ты разве не любишь читать? – Синокава за прилавком положила руку себе на колени. Я заметил, что она гладит обложку книги. То было старое издание «Заводного Апельсина» с желтой суперобложкой. Эту же книгу она показывала мне ранее, когда все объясняла.

— Как говорил Берджесс, «Мы можем уничтожить то, что написали, но стереть это мы не способны». Ты тоже не можешь отменить того факта, что скопировала эту рецензию. Тебе следует взять на себя ответственность.

Юи задумалась, сжав губы. Похоже, ее пугало то, что случится дальше.

— Ты должна признаться во всем сестре и спросить у нее совета. Вот и все, что я тебе скажу.

— Ээээ?

— Уверена, сестра устроит все наилучшим для тебя образом. Она определенно должна понимать твои чувства.

Именно Нао поняла бы чувства того, кто оступился. Более того, она очень переживала за сестру.

Наконец, Косуга Юи подняла голову.

— Понимаю… Так я и сделаю.

Часть 8.

Больше о случае с Юи рассказать особо нечего. Косуга Нао в подробностях поведала нам, что было дальше.

Через пару дней в магазин пришло благодарственное письмо на имя Синокава. Похоже, для Юи все закончилось хорошо. Возможно, она сумела со всем разобраться, не говоря ничего родителям.

На днях я столкнулся с сестрами Косуга в книжном в Офуна. Они стояли в отделе книг в мягкой обложке, склонившись друг к другу и радостно переговариваясь. Определенно, смотрелось это так, словно они стали ближе.

Хоть я и сказал, что добавить особо нечего, на самом деле, я обнаружил еще один фрагмент мозаики, прежде чем все закончилось. Случилось это на следующий день после визита Косуга Юи.

Миновал полдень, и Синокава ушла в основной дом на обеденный перерыв. Один из постоянных клиентов, заходивший поздороваться, только что ушел, и я остался в магазине один.

Мой взгляд упал на томик «Заводного Апельсина», оставленный у прилавка. То была старая версия книги с отсутствующей последней главой.

Синокава принесла эту книгу со второго этажа основного дома. Она не была частью товаров в магазине. Скорее, она входила в личную коллекцию девушки. Я снова прочитал надпись на супербложке: «Бестселлер 50-летнего юбилея издательства «Хаякава»».

Когда вообще она купила эту книгу?

Перевернув пару страниц, я нашел выходные данные. «5ого октября, 1995. 25ое издание». Даже старше, чем я ожидал – ровно пятнадцать лет. Конечно, Синокава могла купить ее в букинистическом магазине, но, предположим, она купила ее новой…

— Ах, – внезапно вырвалось у меня.

Терзавшие меня со вчерашнего вечера сомнения резко объединились, и я вспомнил слова Синокава.

«Даже если сама автор этого не знает, факт копирования никуда не денется».

Я много об этом думал, и Юи ни разу не упоминала, что изначальную рецензию написала девочка. Ее мог написать и мальчик.

Более того, семьи Синокава и Косуга жили в одном районе. Поскольку сама Синокава сказала, что посещала обычную начальную школу, разумно предположить, что она ходила в одну школу с Юи и ее родственниками. Почему она ничего об этом не сказала?

— Простите, что заставила ждать.

Я поднял голову посмотреть, откуда исходил голос. Синокава вернулась из основного дома и закрывала дверь, заведя за спину руку.

— Я… просто… искала кое-что. – Она заметила открытую мной книгу и сглотнула. И все же, она набралась смелости и все равно решила ко мне подойти. – Я… должна за кое-что перед Вами извиниться… – Сказала она, глядя мне прямо в глаза, чем меня удивила.

Она достала из-под мышки буклет, который передала мне. Наверное, эту вещь она сейчас и искала.

Буклет назывался «Мебуки», что, вероятно, подразумевало «раскрытие почек». Под названием значилось: «Город Камакура, начальная школа «Иватани», 7ой год эпохи Сева». Другими словами, 1995.

Я молча принял буклет и пролистал страницы, пока не нашел содержание. Там значились одни рецензии на книги. Видимо, «Мебуки» был сборником конкурсных работ. Я быстро нашел нужную мне рецензию.

«Заводной Апельсин».

Мой взгляд упал на следующую строчку. «Третий год, класс 2. Синокава Сорико».

— Простите. – Она опустила голову, жарко покраснев. – Это… моя рецензия.

Так вот оно как.

На этот раз Синокава разрешила загадку не с помощью логики. Она с самого начала знала о поступке Юи и лишь изображала расследование.

— Почему Вы сразу не сказали? – Не было никаких причин скрывать правду.

Так же не пришлось бы придумывать объяснение для Косуга Юи. Если бы Синокава просто показала Юи сборник и объявила, что это ее рецензия, все бы разрешилось.

— Дело в том… ну… – сказала она затухающим голосом. – П-потому что Вы сказали…

Я? Что я сказал?

— Когда Сида сказал, «Если она такая в средней школе, кем же она вырастет?», Вы с ним согласились.

— Ах.

Во время написания рецензии Синокава училась не в средней школе, она была в начальной. Ни Сида, ни я тогда этого не осознавали, но выросший автор все время сидела прямо перед нами.

— Когда я написала этот отчет, учитель тоже поговорил со мной об этом. Конечно, подобные детские рецензии тревожат. Работу все равно поместили в сборник, потому что нашлись заступившиеся за меня учителя, но… – Ее голос стал еще тише. – Меня расстраивает, что Вы тоже так считаете.

Если подумать, она пыталась что-то мне сказать прямо перед приходом Сида. Тогда она явно собиралась все мне рассказать.

Мой взгляд снова опустился на первые строчки рецензии.

«Я купила эту книгу в «Симано», не зная, что это за история».

То была единственная часть, отличная от рецензии Косуга Юи. Синокава приходилось ездить в книжный сразу после получения карманных денег.

На этот раз я сумел представить, как это выглядело.

— Что Вы думаете о ребенке, написавшем подобное?

Я перевернул страницу «Мебуки» и быстро пробежался глазами по другим рецензиям. Там были современные рецензии на книги авторства Мори Огай, Дазая Осаму и тому подобное. Рецензия Синокава определенно выделялась.

— Я думаю, это необычно, но необязательно плохо, – ответил я. – Я бы хотел встретиться с Вами в детстве.

Синокава застенчиво улыбнулась.

Может, ученица начальной школы и написала такое, но что с того? Рецензии были просто рецензиями. Что делать после их прочтения было полностью на совести читавших. Даже в этой книге, разве сам Алекс не решил отказаться от зла?

Я закрыл «Мебуки» и вернул буклет ей. Как сказал Берджесс, написанное не стереть. Однако, это и не нужно было стирать.

— Теперь, прочитав и полную версию, что Вы о ней думаете?

— Э?

— Я хочу знать, что Вы теперь думаете о книге.

Конечно, ее впечатление должно было измениться, раз теперь она узнала о другой концовке. Что сегодняшняя Синокава думала о повести? Это интересовало меня больше всего.

Улыбка Синокава стала еще шире.

— Ну, это займет некоторое время, но…

— Тогда, может, закроем на сегодня магазин?

— Ах, конечно.

Мы оба принялись прибирать в магазине. Она отправилась к стопкам книг на прилавке, насвистывая, как всегда.

Хотя на этот раз дело было не в том, что она читала книгу.