Записи о книгах в старом книжном магазине (Новелла) - 2 Глава

Часть 1.

Если подумать, в детстве мне всегда плохо давалось оригами. Бумага мялась, когда я пытался ее складывать, и остальные сидевшие рядом дети смеялись надо мной. Возможно, дело в том, что мои руки и пальцы были крупнее среднего. В любом случае, факт остается фактом – справлялся я плохо…

…Я предавался воспоминаниям, заворачивая в вощеную бумагу книги за прилавком. Бумага защищала книги от солнечного света. Все томики в букинистическом магазине «Библиа» были так завернуты. Сейчас я мучился с «Сакураном» Икенами Сетаро. То была одна из книг, купленных на днях в особняке Косака.

Обложка была порванной и пожелтевшей, общее состояние оставляло желать лучшего. За долгое время книги часто коробились, так что оборачивать их тонкой бумагой было совсем непросто. Я думал, что на этот раз справлюсь, но кусок бумаги оказался слишком маленьким. Попробовав еще раз, я кое-как разобрался и положил книгу в стопку томов, готовых к продаже в магазине.

— Дайске, ты приклеил на них ценники? – услышал я голос Сиорико за спиной.

— Ах, прости.

Это я сделать забыл. Я нанес тонкий слой клея на оборотную сторону ценника. Ценники нужно было приклеивать клеем для книг, хранящихся без футляра. Если с первого раза неправильно провести процедуру, исправить ошибку потом будет трудно. Если неумело оторвать ценник, от него оставались следы.

Я обернулся, по-прежнему чувствуя спиной взгляд. Сзади появилась Сиорико с книгами.

— Чем могу помочь?

— Если есть минутка, я бы хотела тебе кое-что показать.

Я подошел к книгам, как она и просила. Внутренняя часть магазинного прилавка была заставлена стопками книг, сложенными, словно кирпичи. Эта книжная стена образовалась вскоре после возвращения в магазин хозяйки. Обычно она пряталась за ней, занимаясь заказами по почте и тому подобным.

Компьютер, стоявший на угу «L»-образного стола, тоже скрылся за книгами.

— Я сейчас проверяла почту и… – она указала на монитор, показывавший прикрепленный к письму снимок. На фоне синего моря стояла пара. Круглолицая женщина средних лет показывала «жест мира» рядом с пожилым мужчиной в черных очках, напряженно застывшим.

То были знакомые, некогда пришедшие продать нам книгу: чета Сакагути.

— Где они сейчас?

— Написали, остров Исигаки.

В прошлом месяце они вернулись из долгой заграничной поездки и, похоже, теперь решили попробовать Окинава. Они праздно путешествовали по островам и присылали нам электронные письма с каждого нового места.

— Южные острова… звучит, конечно, здорово, – сказала она, восхищенно глядя вдаль. Довольно неожиданная реакция.

— Ты тоже хочешь посетить подобные места?

— Да… Интересно, какие у них там букинистические магазины. Мне представляется, их ассортимент сильно отличается от нашего.

Нетипичный ответ. Она и правда была закоренелым книжным червем.

— Ты не пошла бы купаться и все такое?

— Э, зачем мне это? – похоже, она и сама осознала, произнеся это вслух. – Пожалуй, это странно. Ехать в отпуск в поисках книг.

— Вовсе нет, звучит весело.

— Ты и правда так думаешь?

— Ага.

Кстати, я говорил совершенно серьезно. Поехать куда-нибудь с Сиорико и слушать ее бесконечные разговоры о книгах – это не так уж и плохо. Мне бы понравилось, даже если бы мы поехали не на южный остров.

— Вот как… – Сиорико радостно улыбнулась.

Казалось, после случая с Акихо она стала более открытой со мной. Теперь она не отводила взгляд и не мямлила, разговаривая со мной. Для нее то были значительные перемены.

Хотя меня это и радовало, одна вещь пробуждала мое любопытство. Та картина, что я нашел на втором этаже основного дома – с женщиной, как две капли воды похожей на Синокава Сиорико. Я не мог выбросить ее из головы.

***

В тот день я был так шокирован, что, держа картину в руках, не заметил, как открылась раздвижная дверь.

— Эта женщина… – раздался из ниоткуда голос, едва не заставивший меня подпрыгнуть. Обернувшись, я увидел за спиной Синокава Аяку. Она держала перед собой одежду, которую сняла со старшей сестры.

— Синокава Тиеко… это наша мать.

— Мать?..

Я снова посмотрел на картину. С ее волосами и одеждой она слишком сильно походила на нынешнюю Сиорико. Они даже казались примерно ровесницами… нет, возможно, она была немного младше.

— Дело было до того, как она вышла замуж за моего отца, примерно, когда она начала здесь работать. Я слышала, моя мать попросила кого-то нарисовать картину. Хотя и не знаю, кого, – продолжила без особых эмоций рассказывать Аяка.

— Так ваша мама здесь работала?

— Верно, – кивнула она. – Изначально она была одной из покупательниц. Только после того, как она устроилась сюда, у них завязались отношения.

А потом они поженились, и у них родились две дочки – меня интересовало, что случилось потом. Я ясно помнил, как Сиорико замерла, когда я как-то спросил о ее матери.

Я понял, что случилось то, о чем тяжело говорить, но было бы жаль не спросить после всего этого.

— Что произошло с вашей мамой?

— Насчет этого… она нас бросила. Было это десять лет назад… Хотя я не думаю, что она еще жива.

Я получил прямолинейный ответ. Другими словами, она исчезла.

— Она ушла… ты знаешь, почему?

— Не особо. Я была еще маленькой, а папа и Сиорико не хотели об этом говорить. Может, они и сами не знали, наверняка не скажу… но… – ее голос внезапно зазвучал напористо: – Гора-сан, никогда не затрагивайте тему нашей матери, если хотите поладить с моей сестрой. Просто не надо.

Говоря, она забрала из моих рук картину и вернула ее за стопку книг. Видна была только недавняя белая птица… совсем как когда я ее впервые заметил.

— У Сиорико всегда такое грустное лицо, когда кто-то заговаривает о нашей матери…

***

Я расставлял книги, завернутые в вощеную бумагу, на полки. За все утро не зашло ни одного покупателя, хотя был выходной день. Осенние краски приближались к своему пику в парке рядом с храмами Энгаку и Мейгетсуин, и Кита-Камакура заполнилась толпами, но до нашего магазина они пока не добрались.

Из-за прилавка слышался тихий перестук клавиш. Сиорико, вероятно, вводила данные книг, проданных через интернет.

В итоге, я почти ничего не узнал о ее матери. Конечно, я не собирался приставать к ней с расспросами, но воспоминания об отношениях с Акихо, во время которых я ничего о ней не знал, стали для меня горькими. Полагаю, я все-таки был привязан к этой девушке.

В этом также крылась причина моей нерешительности. Мне хотелось знать, что скрывается в ее сердце, но, учитывая ее чувства, я не мог просто попросить ее рассказать мне об этом…

…Снаружи послышался шум двигателя автомобиля.

Подняв взгляд, я увидел минифургон, остановившийся по ту сторону стеклянной двери. С места водителя вышел мужчина в очках, двинувшийся ко входу с оранжевой картонной коробкой.

Я поспешил открыть ему дверь.

— Вы пришли продать эти книги?

Мужчина посмотрел на меня. В его слегка поредевших волосах виднелись вкрапления белизны. По чертам лица определить возраст было трудно, но на вид ему было то ли под сорок, то ли слегка за. Он производил впечатление серьезного офисного бухгалтера. Одет он был в неброский свитер с джинсами и не обладал никакими особо отличительными чертами. Казалось, я быстро его забуду, если наши пути однажды снова пересекутся.

— Да… пожалуйста, – разнесся его голос по магазину с неожиданной силой. Забрав у него коробку, я отнес ее за прилавок.

— Пожалуйста, заполните это.

Я протянул шариковую ручку и закупочный бланк мужчине, тревожно оглядывавшему магазин. Открыв коробку, я почему-то ощутил поднимавшийся от нее слабый запах растительного масла. Похоже, внутри лежали старые книги в твердых и мягких обложках, но их корешки настолько потемнели, что я не мог различить названия. Сверху их полностью закрывала пыль. Я сомневался, что они пойдут за высокую цену.

— Хозяйка магазина сегодня на месте? Длинноволосая женщина в очках, – произнес мужчина, вписывая адрес. Ниситоми, Фудзисава, префектура Канагава. Это было примерно в двадцати минутах отсюда, в Кита-Камакура. Возможно, он знал Сиорико по прошлым визитам в магазин.

— Если Вы ищите Синокава…

Стоило мне обернуться, как позади меня появилась опиравшаяся на свою трость Сиорико.

— Я хозяйка, Синокава. Добро пожаловать.

Мужчина прекратил писать и смерил ее взглядом. Он смотрел на нее пристально, словно выискивая, нет ли здесь ошибки.

— Эм-м… что-то не так?.. – тревожно спросила Сиорико, и мужчина, словно придя в себя, отвел взгляд.

— Нет, ничего. Прошу прощения.

Несмотря на свой возраст, он казался смущенным. Было весьма подозрительно первым делом спрашивать о присутствии Синокава. Я слегка усомнился в этом мужчине и его намерениях. Мне бы не хотелось повторения инцидента с Тосио Танака.

— Я бы хотел кое о чем спросить, – произнес мужчина.

— Д-да… в чем дело?

— Вы слышали об «УТОПИЯ: Последняя Мировая Война» Асидзука Фудзио?

Лицо Сиорико изменило цвет. Это название я слышал впервые… но имя автора казалось мне смутно знакомым.

— …версия от «Цуру»? – в ее голосе слышалось напряжение.

— Да… первое издание, состояние по-прежнему хорошее.

Хозяйка магазина немного помолчала. Я ясно видел, что она тщательно подбирает слова.

— Мне бы посмотреть на нее лично, но… суперобложка сохранилась?

— Нет… не думаю, что она осталась.

— …Наш магазин не занимается мангой, так что купить ее, в отличие от специализированного магазина, мы не можем. Однако, скорее всего, стоит это издание около миллиона йен.

— Э?

Восклицание принадлежало мне.

Если закупочная цена была миллион йен, за сколько же эта книга продавалась? Должно быть, она была ценнее экземпляра «На закате дней» Дадзая, принадлежавшего Сиорико. Ладно бы старая книга, но я и представить не мог, что бывает такая ценная манга.

— Вот как… простите за такой странный вопрос, – мужчина склонил голову. Почему-то выражение его лица казалось довольным.

— У Вас есть экземпляр «Последней Мировой Войны»? – спросила Сиорико.

Такой вопрос он мог задать, если у него уже была эта книга или он собирался ее купить. Мы ждали ответа, затаив дыхание, когда мужчина повернулся к двери с таким видом, словно что-то забыл.

— Моя машина… Наверное, не стоило оставлять ее прямо перед магазином. Где тут стоянка?

Вопрос был адресован мне. Дорога перед магазином была довольно узкой, так что оставленная надолго машина определенно помешала бы.

— Ах, верно. На другой стороне здания. Сверните направо на соседнюю дорогу и проезжайте немного дальше. Вы увидите знак стоянки. Там должны быть свободные места.

— Понятно. Я пока пойду поставлю машину, а Вы не могли бы начать оценивать книги? Я сейчас вернусь.

Развернувшись, он торопливо вышел из магазина. Независимо от внешности, характер у него был очень странный. Что это вообще было с «Последней Мировой Войной»?

— …Ладно, может, начнем с этими разбираться? – Сиорико заглянула в картонную коробку. Ах, ладно, мы всегда могли продолжить разговор после его возвращения. Похоже, она думала также.

Однако, сколько бы мы ни ждали, он не появлялся. На всякий случай, я вышел на стоянку перед главным домом. Минифургона нигде не наблюдалось. На стоянке стоял только фургон магазина.

Странный мужчина, попросивший оценить его книги, внезапно исчез.

Часть 2.

Позже, днем, мы уехали из магазина в фургоне, попросив сестру Сиорико присмотреть за книжным в наше отсутствие.

На заднем сидении стояла картонная коробка с книгами. По настоянию Сиорико, хозяйки магазина, заявившей, что мы не можем просто оставить эти книги, мы отправились на встречу с их владельцем. Поскольку оценка уже закончилась, по плану мы собирались купить книги, если таково желание их владельца. В противном случае, мы просто вернем их.

На оставленном мужчиной бланке стояла лишь половина адреса – Ниситоми в городе Фудзисава. В бланке значился лишь неполный адрес; графы с именем и номером телефона остались совершенно пустыми.

— А мы не могли ненадолго оставить их в магазине? – спросил я, не выпуская руль. – Он же совсем недавно сам от нас ушел, даже если мы не станем специально их отвозить…

Мы не знали ничего, кроме его частичного адреса. Мне казалось, что даже если мы туда поедем, нужного дома нам не найти. Это если он вообще указал свой настоящий адрес.

— Верно, но остается шанс, что у него и правда есть экземпляр «Последней Мировой Войны». Похоже, он знал, что у первого издания не было обложки. В таком случае, есть смысл отвезти ему эти книги.

Чтобы она так ухватилась за возможность после неясной фразы… похоже, то была чрезвычайно редкая книга.

— «Последняя Мировая Война», да? Она и правда настолько редкая?

— Да. Официальное название «УТОПИЯ», «Последнюю Мировую Войну» добавили уже издатели… это была первая отдельно опубликованная книга авторов, и, говорят, что сохранилось не больше десяти экземпляров. Среди книголюбов издание считалось нереальным, пока впервые не появилось в книжных в 1980.

— Ах, так она была известной. Как же звали автора?

Если я правильно помнил, автором был «Асидзука Фудзио». Странным в имени было то, что оно словно получилось из смешения имен нескольких известных мангак.

— Асидзука Фудзио – имя, под которым дебютировали Фудзико Фудзио.

— Ах… – от шока я лишился дара речи. То был оригинал, а не просто смесь имен.

Конечно, я знал о Фудзико Фудзио. Скорее, в Японии мало кто не знал. Так звали самого известного в Японии мангаку, нет, творческий дуэт мангак. Однако, он давно уже распался, а один из авторов умер.

В детстве я покупал их мангу на карманные деньги. Размер шрифта менялся, а значит, я мог читать долго. Мне нравилась «Энциклопедия Китерецу». Думаю, аниме показывали как раз тогда, когда я начал обращать внимание на свое окружение.

— Когда она была издана?

— В 1953… почти шестьдесят лет назад.

— О… так она настолько старая…

Она была написана во времена моего деда. Я знал, что авторы работали когда-то давно, но не знал, что настолько давно.

— Верно. Оба автора были еще подростками, когда впервые опубликовали эту мангу. Во время новой эпохи манги дебютировать в подростковом возрасте было обычным делом… средний возраст авторов был весьма небольшим. Даже Тедзука Осаму, считавшемуся ветераном, не исполнилось и тридцать лет.

— Тот самый Тедзука, что и в «Премии Тедзука Осаму»?

— Тот самый. Их псевдоним был выбран из почтения к Тедзука Осаму. Подразумевалось, что иероглиф «нога» в Асидзука ниже, чем «рука» в Тедзука. Издательство «Цуру» решило издать этот томик именно по рекомендации Тедзука Осаму. В итоге, для только что дебютировавших мангак это стало большим толчком.

Пока она говорила, я заехал на эстакаду. Из-за выходного дня движение было особенно ужасным. Ехать нам предстояло недалеко, но так просто вперед было не пробиться. Я смотрел, как вдоль дороги тренировались боксеры.

— Сиорико, похоже, ты и о манге многое знаешь.

«Библиа» едва ли занималась старой мангой, и мне казалось, что хозяйка специализируется на текстах.

— Не так уж много я знаю…

В ее голосе слышались нотки горечи. Мне казалось, что и эти знания делали ее знатоком. Я съехал с шоссе, миновал большие храмовые ворота и, наконец, остановился в жилом районе. Сверившись с картой, я убедился, что мы находились в нужном месте.

— Многовато здесь домов.

Я огляделся. Десятки зданий соответствовали нужным нам критериям. То были не только частные дома, хватало и многоквартирных.

— Похоже, придется ходить и проверять дома по одному.

Если бы мы нашли того мужчину, значит, оказались бы правы. Конечно, ходить по округе пришлось бы не Сиорико с ее больной ногой. Эта работа оставалась мне. Мысль о том, сколько времени это займет, слегка угнетала.

— Пожалуйста, подожди… вместо этого будем искать дома с комнатами, отвечающими условиям, которые я назову. Думаю, так будет быстрее, – сказала Сиорико. – …Комната должна быть большой, с выходящим на запад окном со всего одной занавеской. К тому же, комната должна находиться рядом с кухней. Думаю, его книжный шкаф стоит там, где через окно падает солнце. Вот в каком доме должен жить тот мужчина.

— Как ты узнала?

— Все книги в коробке с выцветшими корешками и покрыты пылью. Вероятно, дело в том, что они долго стояли на полке под светом солнца. К тому же, от книг еще и пахло растительным маслом. Это навело меня на мысль, что книги хранились где-то рядом с кухней. Если учесть, что запах масла не выветрился, велика вероятность того, что искать надо старое здание.

— …логично, – кивнул я. Теперь все и правда казалось логичным. – Ты тщательно все обдумала, да?

— Просто раньше мне уже доводилось покупать книги в таком же доме, как я описала. Тогда их состояние походило на нынешние книги.

Значит, эти выводы основывались на опыте. Открыв дверь фургона, я вышел наружу. Похоже, число возможных вариантов уменьшилось.

Какое-то время мы просто ходили. Из-за такого количества теснившихся здесь домов, мне было трудно найти тот, в который попадало достаточно солнечного света через выходящее на запад окно. Исключая новые здания, вариантов оставалось немного.

«М-м?..»

Свернув на довольно тихую улочку, я остановился перед старым двухэтажным многоквартирным домом. В квартире на углу первого этажа было большое, выходившее на запад окно, а сквозь грубый тюль виднелся книжный шкаф. Установленный рядом с окном вытяжной вентилятор, скорее всего, намекал, что комната прилегает к кухне.

Даже снаружи вентилятор потемнел из-за остававшейся после масла грязи. Непохоже было, чтобы его часто чистили. Комната идеально подходила под критерии Сиорико.

— Значит, здесь… – пробормотал я себе под нос.

***

Я подстроился под скорость Сиорико, и мы отправились к этому дому. Зайдя на участок через ржавую калитку, мы встали перед дверью в самом дальнем углу здания.

Насколько же оно было старым? На решетке окна ванной комнаты висел деревянный ящик для молока. С него свешивалась старая табличка с написанной на ней фамилией «Сузаки».

— Он здесь, верно? – прошептал я Сиорико.

— Наверное, ждет нас.

— Э?

— В том, что он оставил нам эти книги и упомянул «Последнюю Мировую Войну» должен быть какой-то смысл.

— Смысл? Чем он мог руководствоваться?

— Я пока не совсем уверена…

Я начинал тревожиться. Если мужчина из этой квартиры что-то задумал, мне нужно будет защитить Сиорико.

Она позвонила в дверь. Мы услышали шум чьих-то шагов, и дверь медленно открылась. Я насторожился, готовый быстро среагировать, если что-то произойдет.

Перед нами стоял все тот же средних лет мужчина в очках.

— Сузаки-сан, верно? Мы пришли по поводу книг, оставленных Вами у нас ранее…

Внезапно на лице мужчины появилось радостное выражение. Затем он потянулся и сжал вместе ладони Сиорико, обхватив их своими.

— Я знал… этого стоило ожидать… Вы и правда нашли путь сюда…

— Э? Ум…

Он резко отпустил ее руки и поманил нас внутрь.

— Пожалуйста, заходите… мне невероятно хочется поговорить с вами кое о чем.

— О чем Вы хотите поговорить? – перебил его я.

Он откуда-то знал, что мы привезем его книги – или, скорее, изначально оставил их в магазине, чтобы заставить нас приехать к нему. Я не мог заставить себя зайти в дом, не зная его намерений.

— Конечно, о «Последней Мировой Войне» Асидзука Фудзио… но не только… – он посмотрел прямо на Сиорико. – Я хочу поговорить о Вашей матери.

Часть 3.

Сузаки отвел нас в выходящую на запад комнату в японском стиле, которую я видел с улицы. Показалась стена с большими закрытыми шкафами, за которыми обнаружилась перегородка с кухней. Рядом с перегородкой стоял тонкий пустой книжный шкаф. Скорее всего, отсюда Сузаки снял книги, принесенные в «Библию».

Здесь было не только выходящее на запад окно, но и раздвижная стеклянная дверь на юге, ведущая на заросший сорняками двор. Пейзаж, вероятно, не менявшийся годами, создавал странную атмосферу – словно время остановилось.

Мы сели по очереди, Сиорико убрала ноги набок и вытянула больную ногу на желтых татами. Вся комната была настолько безукоризненно чистой, словно в ней никто не жил. Она производила впечатление безликости, словно в нее только собирались въезжать.

— Это дом моих родителей… Когда-то давно я жил здесь с отцом, – радушно пояснил Сузаки, вернувшись из кухни и поставив перед нами поднос с тремя чашками. От простого зеленого чая поднимался пар. – Мой отец жил здесь один с тех пор, как я закончил старшую школу и обрел независимость… В прошлом сентябре он умер после инсульта.

— Мои соболезнования. – Сиорико склонила голову, как и я. Я по-прежнему не понимал, к чему он это рассказывает. Как вообще это связано с «Последней Мировой Войной» и матерью Сиорико?

— Вычищая квартиру и разбирая старые вещи отца, я вспомнил кое-что, тревожившее меня с детства. Меня всегда это интересовало, и потому, чтобы узнать правду, я решил вас немного разыграть. – Сузаки резко выпрямился. В напряженной позе он повернулся коленями в сторону Сиорико. – Как Вы узнали дом, не зная полного адреса? Само собой, не ходили и не проверяли каждый дом в округе.

— О?.. Ну…

— Пожалуйста, расскажите сначала об этом… Умоляю!

По его настойчивой просьбе Сиорико снова объяснила, по какой логике мы нашли этот дом. Сузаки кивал с сияющими глазами в ответ на каждое ее предположение. Когда она договорила, он повернулся к опустевшему книжному шкафу.

— Понятно… – он твердо кивнул. – Значит, в тот раз дело было явно не в удаче. Это словно история из книги.

— Что значит «в тот раз»? – спросила Сиорико.

— Прошло уже тридцать лет, но однажды мой отец отправился в букинистический магазин «Библиа», чтобы продать книги. Он оставил книги в магазине и вернулся домой, не дописав адрес, совсем как я. Несмотря на это, Ваша мать нашла этот дом и любезно вернула нам книги. Как у нее это получилось? Я никак не мог понять, сколько бы ни размышлял над этим.

Сиорико напряглась, стоило Сузаки произнести слово «мать», но он, похоже, ничего не заметил.

— Несколько лет назад я заходил в магазин и обнаружил, что Ваш отец управляет им в одиночку… Ваши родители расстались?

— …да, – ответила она сухо. Я слышал, что ее мать сбежала, но родители Сиорико все равно могли оформить развод.

— Где она сейчас?

— Я не знаю…

— Вот как… – Сузаки вздохнул. – Ваш отец тоже не знал, как она нашла этот дом. Я забросил поиски истины, но около десяти дней назад, проезжая на поезде линии Екоска, случайно увидел ваш магазин со станции Кита-Камакура. Я заметил женщину, поразительно похожую на ту, что встретилась мне тридцать дет назад, радостно вышагивающую вокруг вывески магазина.

Сиорико покраснела.

Вероятно, в тот день мы ездили за книгами в особняк Акихо. Ей пришлось ждать перед магазином, пока я забирал машину с задней стоянки. Так вот чем она занималась, пока ждала.

— Я сразу понял, что эта женщина – ее дочь. Я подумал, возможно, если она и правда пошла в мать, то сможет повторить то, что сделала ее мать. Я бы хотел извиниться за это.

С этими словами Сузаки склонил перед нами голову. Короче говоря, это был тест, призванный проверить, произойдет ли то же самое, если он изо всех сил постарается воссоздать обстоятельства того дня. Одно я понял – мать Сиорико обладала той же невероятной, связанной с книгами проницательностью, что и ее дочь. Или, скорее, Сиорико унаследовала этот навык от матери.

Сиорико почти не отреагировала на извинения Сузаки; казалось, ее занимает что-то другое.

— …Тридцать лет назад моя мама ведь пришла не просто книги занести, так? – спросила она ровным тоном. Походило это больше на подтверждение, чем на вопрос. – Более того, Ваш отец внезапно выбежал из магазина, хотя и пришел туда продать свои книги… разве это не говорит о каких-то сопутствующих обстоятельствах?.. Возможно, что-то связанное с «Последней Мировой Войной»?

Если подумать, этот вопрос оставался без ответа.

Изумленно округливший глаза Сузаки улыбнулся.

— Вы и правда похожи на мать… верно. На самом деле, я хотел поговорить о «Последней Мировой Войне».

Сузаки встал и по очереди открыл выстроившиеся вдоль стены шкафы.

— Ого… – неосознанно произнес в восхищении я.

Эти шкафы были набиты невероятным количеством книг Фудзико Фудзио. «Монстр Q-Таро», «Дораемон», «Маленький Монстр», «Паман» и так далее. Там были различные издания одинаковых работ, каждое из которых хранилось в виниловой обложке. «Энциклопедия Китерецу», любимая мной в детстве, там тоже была.

Будь я младшеклассником, пришел бы в восторг. То был Рай для поклонника Фудзико.

— Мы с отцом собирали мангу Фудзико Фудзио… то, что вы видите здесь, относится к его коллекции.

Мы с Сиорико оглядели полку от конца до конца. В основном там были томики манги, обернутые в виниловые обложки, но нашлись и ежемесячные выпуски журнала «КороКоро», торчавшие с самой нижней полки.

— У него даже «КороКоро» есть?.. – прошептал я Сиорико; похоже, других журналов там не наблюдалось.

— Изначально, ежемесячный «КороКоро Комикс» был ориентирован на мангу Фудзико Фудзио. Ему принадлежали права на все работы автора, а значит, шедевры вроде «Дораемона» можно было прочитать в одном журнале. Ранние выпуски «КороКоро» в букинистическом магазине пошли бы за хорошую цену, – с живым выражением и без запинки ответила она.

— Первый номер «КороКоро» вышел, когда я был ребенком. Во время бума на «Дораемона» я еще учился в начальной школе, но мой отец был поклонником Фудзико Фудзио еще со времен их дебюта, – жизнерадостно произнес Сузаки, вероятно, довольный ее ответом. Любовь его отца к манге явно длилась десятилетиями. Неудивительно, что сын перенял его одержимость. – …а этой книгой отец дорожил не меньше собственной жизни.

Он вытащил из шкафа старый на вид томик.

Похоже, тот был завернут в несколько слоев винила.

— Ах.

Сиорико выпрямилась и быстро придвинулась ближе. Я впервые видел, чтобы она двигалась с такой скоростью.

На красной обложке был изображен зеленый робот, стоявший рядом с державшим пистолет мальчиком. Над ними значилось название: «УТОПИЯ: Последняя Мировая Война». Я машинально наклонился и подался вперед. То была нереальная книга, копий которой почти не сохранилось. Наверное, мне за всю жизнь больше не выпадет шанса увидеть ее еще раз.

— …можно ли мне заглянуть внутрь? – спросила с легким волнением Сиорико.

— Конечно. Я хотел показать ее «Библии».

Сузаки осторожно достал книгу из винилового чехла и передал Синокава. Края страниц слегка пожелтели, но на обложке видимого ущерба почти не было. Даже любитель вроде меня видел, что книга в хорошем состоянии.

На корешке была открыто напечатана цена, 130 йен. Без сомнения, в те времена никто и подумать не мог, что спустя шестьдесят лет томик будет стоить сотни тысяч.

Подтверждения ради, Сиорико начала осторожно листать книгу. Яркие двуцветные страницы притягивали внимание. Миновав информацию об издании, ее рука остановилась на двух страницах перед задней обложкой.

— Это…

Там был прикреплен ценник букинистического магазина «Библиа». Под названием «Последняя Мировая Война» значилась цена в 2000 йен.

— Е-ее продал наш магазин?

Но всего за 2000 йен.

Сиорико достала ценник и поднесла его ближе к глазам, чтобы убедиться.

— Это почерк моей матери, – наконец, произнесла она с горечью.

— Мой отец купил эту книгу в «Библии» тридцать лет назад… – заговорил Сузаки, глядя в даль, словно отыскивал воспоминания. – Причина, по которой он выбежал из магазина посреди оценки… крылась в этом.

Часть 4.

— Сейчас коллекции манги не так уж редки, но во времена моего отца мало кто старательно сохранял свою мангу. Все-таки, она печаталась ради развлечения детей. Книги, которые ты читаешь, пока они не развалятся, а потом выбрасываешь.

Думаю, мой отец собирал мангу, потому что хотел стать профессиональным мангакой. В средней и старшей школе он даже активно отправлял работы в журналы. В итоге, ему пришлось отказаться от этой мечты, но мангу собирать он так и не перестал.

В юности у него было изрядное число подержанной манги Тедзука Осаму и остальных, но поскольку их стало труднее собирать из-за растущих цен, он сосредоточился на работах своего любимого автора, Фудзико Фудзио.

Мой отец был серьезным и немногословным мужчиной, который, кроме коллекционирования манги, ничем особо не увлекался. Когда его жена… моя мама, умерла, когда мне было шесть, он начал общаться с людьми все реже и лишь иногда связывался с такими же поклонниками манги.

Если у нас и были общие интересы, то это манга Фудзико. Он не походил на других родителей, отбиравших у детей мангу. На самом деле, он с большой радостью советовал мне, что почитать. И при этом он очень тщательно заботился о своей коллекции. Благодаря этому, вскоре я научился обращаться со старыми книгами.

«УТОПИЯ: Последняя Мировая Война» была книгой, которую мой отец хотел заполучить любой ценой. Видимо, она была у него, когда он учился в начальной школе, купленная сразу после выхода. Мой отец любил книгу, но однажды ее нашли и выбросили его родители. Он пытался купить другой экземпляр, но нигде не смог его найти.

Когда я учился в начальной школе… летом 1980 эта книга впервые появилась на рынке подержанных книг. Она была выставлена на витрине магазина комиксов в Токио. Об этом даже писали в газете, так что любители манги активно обсуждали новость. Для небогатых людей вроде нас цена была неподъемной.

И все же, мой отец при первой же возможности поехал взглянуть на книгу. Возможно, хотел собственными глазами убедиться в ее существовании. Несмотря на все его старания, добравшись до магазина он обнаружил, что книгу уже кто-то украл.

Должно быть, он испытал сильный шок, лишившись возможности увидеть книгу, которую так любил. После этого отец надолго приуныл. Он начал пить, казалось, каждый вечер. Все из-за его любви к этой книге.

Прошло две недели, и однажды он внезапно заявил: «Давай покатаемся», и вышел. Я посчитал, что его настроение наверняка улучшилось. По плану, сначала мы должны были отправиться в храм Хатиман в Камакура, а потом немного проехать до кафе в Йокогама.

Во время этой экскурсии мы и заехали в «Библию». Денег у нас было немного, и он, наверное, хотел продать ненужные книги, чтобы в тот вечер точно хватило на ужин. Я заглянул в коробку, когда помогал их упаковывать, и ничего особо ценного там не увидел.

Он остановил машину перед магазином, и женщина за прилавком подняла голову. С ее длинными черными волосами и бледной кожей… неловко говорить так перед ее дочерью, но даже моему детскому уму она показалась поразительной красавицей. Она улыбнулась нам и подбежала спросить, не пришли ли мы продать книгу.

Мой отец ответил утвердительно, и она отправила его припарковать машину на другой стороне здания… Пока они говорили, я не мог отвести от нее взгляда.

Переставив машину на стоянку, как и было велено, мой отец ушел в магазин, в одиночку неся картонную коробку с книгами. Мне было велено ждать в машине, но недавняя женщина все равно меня интересовала. Я как раз решил открыть дверцу и все равно сходить в магазин, когда мой отец внезапно вернулся с побагровевшим лицом и запрыгнул на водительское место.

Увидев «Последнюю Мировую Войну» в боковом кармане сидения, я глазам своим не поверил. Я знал, что он всегда искал эту мангу. Я спросил, откуда она у него, но взволнованный отец толком ничего не ответил.

Возможно, он заметил томик на полке, когда попросил Вашу маму оценить принесенные им книги. Увидев, что она продается всего за 2000 йен, он совершенно забыл о собственных книгах и купил «УТОПИЮ», после чего выбежал из магазина… вот что, по-моему, случилось.

Ну, сейчас мне эта история кажется невероятной, хотя тогда я так не считал. Цены на старую мангу только начинали подниматься, и по-настоящему высоко оценивали больше ранние работы Тедзука Осаму. Кажется, очень немногие магазины обращали внимание на Фудзико Фудзио. Не говоря уже о том, что «Последняя Мировая Война» была написана под другим псевдонимом. Книга была нереальной потому, что немногие понимали ее истинную ценность.

В итоге, в тот день наша поездка отменилась. Мой отец был не в состоянии вести машину, и, что важнее, думаю, после покупки книги у нас осталось недостаточно денег. Он пытался меня успокоить, сказав, что мы съездим куда-нибудь на следующей неделе, но я все равно был горько разочарован и не переставал жаловаться.

Думаю, отец тоже чувствовал себя виноватым. Когда мы вернулись в квартиру, он дал мне «Последнюю Мировую Войну». Он словно говорил, что я должен прочитать ее первым. И все же, он ушел, оставив меня погрязшим в моем разочаровании. Он одолжил машину у близких родичей и должен был ее вернуть.

Поскольку я остался один, и мне некому было пожаловаться, я начал читать «Последнюю Мировую Войну». Я тоже был большим поклонником Фудзико Фудзио, видите ли. Мне было интересно, что это за история.

Вы знаете, о чем эта манга? – внезапно спросил Сузаки.

— …Я не знаю.

Когда я ответил, сидевшая рядом Сиорико кивнула. Похоже, она знала содержание манги. После секундного колебания Сузаки повернулся ко мне и начал объяснять.

— В начале истории политзаключенного и его сына держат в подземном убежище в качестве подопытных крыс для экспериментов. Вражеская нация сбрасывает свое новое оружие… ледяную бомбу, чтобы заморозить весь город. После падения бомбы мальчик впадает в состояние анабиоза.

Проходит сто лет, и спасенный мальчик просыпается. Лишившись воспоминаний об отце, он оказывается в огромном городе-утопии, не имея ни малейшего представления о происходящем. Затем он ввязывается в конфликт между правительством, использующим роботов для управления людьми, и группой сопротивления.

Сначала стиль рисунка мне показался старомодным, но я продолжал читать, втянувшись в сюжет. Возможно, я ощутил особую связь с историей, потому что мой отец так и не вернулся спустя долгое время. Меня тревожила мысль, что случилось бы, если бы меня разлучили с отцом, совсем как протагониста в манге. Позже я узнал, что он так задержался, потому что сплетничал с нашими родственниками… но я был в чувствительном возрасте, понимаете ли.

Я засомневался, продолжить ли чтение «Последней Мировой Войны» или пойти к отцу, когда внезапно в дверь позвонили.

Открыв дверь, я был ошарашен. Передо мной стояла женщина из магазина «Библиа»… да, Ваша мать. Она показала бумагу с лишь частично написанным нашим адресом и спросила меня: «Это написал твой отец?».

Я молча кивнул, и она указала на большую картонную коробку у ее ног. Похоже, она принесла книги, которые отец оставил у нее в магазине.

Поскольку мы не могли решить, что делать с книгами, не спросив отца, я попросил ее подождать его в комнате. Ваша мать села на то же самое место, где сейчас сидите Вы, и с любопытством оглядела комнату. Эти шкафы стояли у нас уже тогда, и ей, похоже, хотелось узнать, что в них. Она попросила открыть шкаф, и я согласился показать ей совсем немного. Мне нельзя было показывать ее другим людям, но в то же время, мне хотелось похвастаться удивительной коллекцией отца.

Как я и надеялся, она была в совершенном шоке, увидев все это впервые. Но она была не только настоящей поклонницей Фудзико Фудзио, она начала говорить со знанием дела обо всех тамошних книгах. Она не просто говорила об известной детской манге, она знала куда больше моего об известной взрослой манге вроде «Иллюстрированной Биографии Мао Цзэдуна» и «Блюда Минотавра».

На самом деле, меня, считавшего, будто я знаю о Фудзико Фудзио все, это изрядно огорчило. Сейчас это кажется глупостью с моей стороны, но я все равно попытался восстановить свою раненую гордость. Я взял «Последнюю Мировую Войну», которую читал, и выпятил грудь.

«Вы знали, что Асидзука Фудзио – это, на самом деле, псевдоним Фудзико Фудзио? Готов поспорить, не знали. Это невероятно редкая манга, которую мой папа все время искал».

Я даже не подумал о том, что мой отец только что по дешевке купил «УТОПИЮ» в «Библии». Мне просто хотелось удивить женщину передо мной… показать, что я и правда знаю, о чем говорю. Она определенно казалась удивленной.

«Вот как… Я и понятия не имела…».

Затем она внезапно придвинулась вперед и наклонилась ко мне. В итоге, я оказался слишком шокирован, чтобы пошевелиться, поскольку между нами было слишком маленькое расстояние.

«Ты многому меня научил. Спасибо».

Она сказала то, что я хотел услышать, то, чего ждал от нее. Могу лишь представить, с каким красным лицом я сидел на полу в тот день.

Сейчас неловко об этом говорить, но для меня Ваша мать стала первой любовью…

Часть 5.

Сузаки замолк, чтобы перевести дыхание. Сиорико сидела прямо и слушала его, не шевелясь. «Последняя Мировая Война» лежала у нее на коленях, свободная от виниловой обложки.

— …Я согласен с тем, что Вы говорили недавно, что у Вашей матери должна была быть какая-то причина завести книги в тот день. Думаю, по тому, как внезапно мой отец выбежал из магазина, она поняла: происходит что-то странное. Должно быть, она пришла к нам, чтобы подтвердить свои подозрения. Она отличалась страстью к своей работе и обостренной интуицией… совсем как вы двое сейчас.

В ответ плечи Сиорико дернулись. Она медленно посмотрела на Сузаки, словно отходя ото сна. Я не знал, о чем она сейчас думала.

— …Моя мать читала эту мангу?

— Да… Я дал ей прочесть, поскольку эта информация нужна была ей на будущее. Знаете, она читала так, словно хотела выжечь прочитанное на своих глазах. Она так увлеклась, что начала весело посвистывать. Звучало грубовато и выходило у нее не очень, но мне это все равно показалось очаровательным.

Я сдержал смех. Похоже, эту странную привычку насвистывать Сиорико унаследовала от матери. Поскольку Сиорико не осознавала, что делает так же, она не проявила никакого интереса.

Чем больше я слушал, тем больше мать Сиорико напоминала саму Сиорико. Она не была такой замкнутой, но, как и ее дочь, оставалась книжным червем, увлеченным своей работой и обладающим невероятным количеством связанных с книгами знаний. У них определенно должны были сложиться хорошие отношения – возможно, Сиорико избегала разговоров о матери, поскольку многое пережила после ее исчезновения.

— Тогда-то мой отец и вернулся домой. Он был весьма шокирован, застав кого-то из «Библии» у нас дома. Ваша мать объяснила, что она приехала вернуть книги и, поскольку ей было мало что известно о «Последней Мировой Войне», она хотела, чтобы он рассказал ей больше. С этой просьбой она положила руки на пол и склонила голову.

Поскольку интернета тогда не была, получить информацию о старых книгах можно было либо походив по букинистическим магазинам и купив книги, либо расспросив знающего человека. Мой отец был одним из немногих экспертов по старым работам Фудзико Фудзио, так что он был подходящей кандидатурой.

После этого они довольно долго говорили на разные темы в этой комнате. Меня попросили выйти, ведь разговор был взрослый, но… – в голосе Сузаки послышалось искреннее разочарование. – Возможно, отец был тронут ее энтузиазмом… нет, он так же мог испытывать чувство вины за то, что купил «УТОПИЮ» по дешевке, но, в итоге, он продал изрядную часть своей коллекции ранних работ «Библии». Он редко расставался с любой из своих книг.

— Не могли бы Вы сказать, какие книги он продал?

— Точно не вспомню, но там должно было быть много книг, которые сегодня стоят небольшое состояние. Когда я проверил позже, некоторые дополнительные материалы из журналов вроде «Трех Братьев и Человеческой Пушки» и «Жуткого Острова Уран» исчезли с полок.

— У Вашего отца было много журналов и дополнительных материалов?

— Да… тогда коллекция отца, по большей части, из журналов и состояла. После этого он сосредоточился на коллекционировании томов. – Сузаки встал и вытащил с полки ближайший томик; это была манга под названием «Сенби». – Эта манга перекликается с моей собственной коллекцией. Я не собираюсь расставаться с «Последней Мировой Войной», поскольку это память об отце, но я подумывал продать все остальное с полок «Библии». Можете назвать цену.

— О.

Наконец, выражение Сиорико изменилось. Сузаки смущенно усмехнулся.

— Это извинение за то, что заставил вас приехать сюда с книгами, и благодарность за то, что продали «Последнюю Мировую Войну» тридцать лет назад. Некоторые вещи упали в цене, поскольку была опубликована полная антология работ Фудзико Ф. Фудзио, но у меня есть первые издания каждого выпуска «Фудзико Фудзио Лэнд» и даже несколько выпусков «Муси Комикс». Как Вам?

Я не знал, насколько ценной была упомянутая Сузаки манга, но говорил он так, словно магазину такая сделка была очень выгодна. Возможно, он и правда хотел продать коллекцию своей первой любви, матери Сиорико. Раз он не мог этого сделать, то попытался продать книги ее дочери, унаследовавшей черты матери.

Однако, конечное решение оставалось за Сиорико. У нее было такое лицо, словно она глубоко задумалась о чем-то, а ее кулак был прижат к верхней губе.

— …Сиорико.

Она пришла в себя, когда я окликнул ее.

— Д-да… спасибо большое. Конечно, мы заинтересованы в их приобретении. Сначала нам понадобится взять книги с собой, а потом мы свяжемся с Вами насчет цен. Вас все устраивает?

— Да, нормально. На самом деле… не могли бы вы заодно забрать и оценить книги, которые вернули сегодня?

— Конечно.

Конечно, нести их в фургон предстояло мне. Если я правильно помнил, на приборной панели должен был лежать виниловый шнур и канцелярский нож. Я как раз поднялся, чтобы начать выносить книги…

— Спасибо, что показали мне эту книгу… Я многое узнала. – Сиорико вернула Сузаки «Вторую Мировую Войну». – При покупке книга была в таком же состоянии?

— Думаю, да. Мой отец просто обернул ее в обложку. По сравнению с тем, какой была книжка тридцать лет назад, она почти не изменилась.

— Ясно… и, эм… когда книги впервые принесли в магазин тридцать лет назад… где Вы взяли картонную коробку, в которой их несли?

— А? – в ответ на неожиданный вопрос у Сузаки появилось озадаченное выражение. Я молча смотрел на профиль Сиорико. Ее лицо без следов косметики выглядело даже бледнее обычного.

— Как там… Я не особо пом… стойте, она была из кладовки. Там стояло несколько коробок с никому не нужными книгами, так что я просто взял одну из них и добавил туда книги с полки… а что-то не так?

— Ах… нет, ничего особенного. Мне просто было интересно… – нерешительно и туманно ответила Сиорико. Похоже, больше ничего объяснять она не собиралась. – Скажите, Ваш отец упоминал что-нибудь о моей матери?

Сузаки поднял взгляд к потолку, копаясь в памяти. Падавший от западного окна свет тускнел, солнце садилось. Вскоре нам пришлось бы включить свет.

— Ничего особенного… как я уже говорил, он отличался немногословностью. Ах, но кое-что было. Однажды, выпивая, он сказал нечто странное. Если я правильно помню, что-то о том, что букинистический «Библиа» выступил третьим лицом.

Рука Сиорико, сжимавшая трость, на миг замерла.

— Возможно ли… речь шла о «добросовестном третьем лице»?

— Ах, да, думаю, так оно и было. Что это значит?

Она лишь слабо улыбнулась в ответ.

Были почти сумерки, когда мы закончили укладывать в фургон множество книг и покинули квартиру Сузаки. Остальные машины уже ехали с включенными фарами.

Изначально мы приехали доставить книги, но в итоге это заняло больше времени, чем планировалось.

— Ты собираешься их оценить, когда мы вернемся в магазин?

— Да… Я подумала, нам стоит закончить с этим сегодня.

Хотя Сузаки сказал, что с ценами можно подождать и до завтра, похоже, Сиорико ничего откладывать не собиралась.

Возможно, она унаследовала эту рабочую этику от родителей. Сидя за рулем, я подумал о ее матери. Судя по тому, что мы услышали от Сузаки, обычным человеком ее не назовешь. Скорее, она походила на Сиорико. «Добросовестный» звучит вполне неплохо, так что я не считал, будто ее мать руководствовалась злыми намерениями по отношению к другим людям. Я остановился на красный свет и покосился на пассажирское сидение. Сиорико вертела на коленях небольшую бумажку. Света в машине было немного, но я сумел различить надпись «2000 йен» на ней.

Это был ценник «Последней Мировой Войны».

— Откуда у тебя это?

— Я спросила разрешения у Сузаки, – она посмотрела на бумажку в руках гневным взглядом, какого раньше у нее не было. Несложно было понять, что она злится. – Я не могла это оставить… Мне просто не верится, что такой ценник повесили бы на эту книгу.

Ее слова слегка дрожали на концах. Наверное, она говорила о том, что «Последнюю Мировую Войну» оценили в 2000 йен.

— Но ведь это все в прошлом, верно? То была просто ошибка…

— Я не о цене говорю. Она здесь не при чем.

— …В чем же тогда дело?

— Не заставляй меня говорить о матери! – разнесся по машине ее крик. Она казалась еще более ошарашенной своим криком, чем я. Она упала на свое сидение, словно лишившись всех сил. – Прости… но я просто подумала, что даже если я расскажу тебе, для тебя это тоже станет неприятным воспоминанием. Мне не нравится вспоминать мою мать.

Зажегся зеленый свет, и я надавил на газ. Мы проезжали ботанический сад в Офуна. Из сада смутно доносились слова объявления о завершении рабочих часов.

— Ты не обязана говорить об этом, если не хочешь, – произнес я. – Но раз ты не хочешь об этом вспоминать, значит, не можешь забыть, верно?.. Если когда-нибудь захочешь об этом поговорить, я всегда готов выслушать.

— Почему? – она повернулась ко мне. Такой прямолинейный вопрос озадачивал.

— Как бы сказать… просто я хочу узнать тебя получше.

Я произнес то, чего не говорили, даже произнося признание, но это все равно не смущало. Я продолжал вести машину, не глядя на ее лицо, когда моих ушей достиг тихий шепот:

— Пожалуйста, езжай туда, где мало людей.

— Э?

— Я хочу, чтобы мы поговорили в тихом месте.

Скажи это кто-нибудь другой, смысл мог бы оказаться иным. Но Сиорико имела в виду именно то, что и сказала.

— Море подойдет?

— Да.

На перекрестке я свернул на переезд и поехал на юго-запад вдоль реки Касио. Так мы должны были съехать на шоссе вдоль побережья. Наверное, там должно было быть пусто, учитывая сезон.

— Кстати, меня кое-что заинтересовало, – заговорил я, поскольку от длительного молчания стало бы неуютно. – Как развивается сюжет в «Последней Мировой Войне»? Я слышал лишь до того момента, где главный герой теряет память и каким-то образом оказывается втянутым в конфликт.

— … правительство использовало силу роботов для угнетения людей, и союз людей восстал против этого. Затем роботы обрели сознание и начали сражаться против самого человечества, – начала она рассказывать медленнее и задумчивее, чем обычно. – Люди объединились против них, но не могли тягаться с превосходящей технологической мощью роботов, оказавшись, в итоге, на гране полного уничтожения. Когда главный герой оказывается близок к смерти, к нему возвращается память, и он бежит в убежище, дабы в свои последние минуты встретиться со спящим отцом. Главная тема истории – борьба человечества с роботами… но, по-моему, это еще и история ребенка, пытавшегося жить без родителей.

Я вспомнил Сузаки. Для него, лишившегося отца, «Последняя Мировая Война» несла глубокий смысл, сейчас как никогда. Он точно вспоминал отца каждый раз, когда читал ее.

— Это неизбежно… обязательно найдется кто-то вроде родителей, кого ты захочешь увидеть еще раз, – пробормотала она себе под нос после долгого молчания, глядя в окно.

Часть 6.

Мы проехали станцию Камакура Кокомае линии Эноден, и я припарковал машину на стоянке рядом с железнодорожными путями.

Мы молча перешли дорогу и спустились на пляж Ситиригахама по ступеням волнореза. Теперь, когда мы оказались ближе к волнам, чернильно-черное море внезапно начало казаться намного больше. Я видел огни Эносима, сиявшие на мысе Коюруги. Рядом с побережьем не было видно никаких кораблей, спокойный вечер ничто не нарушало.

Сиорико остановилась у самой кромки воды. Рядом никого не было, так что мы могли не волноваться, что нас подслушают.

— …Дайске.

Ее длинные черные волосы колыхались на холодном морском ветру. Только когда она провела по ним свободной левой рукой, я заметил, что она по-прежнему держит тот ценник.

— Ты и правда веришь, будто моя мать ничего не знала о «Последней Мировой Войне»?

— Э?.. – я не совсем уловил смысл вопроса.

— Я узнала все, что я знаю о старых книгах… в том числе, и о старой манге, от матери. Она говорила, что неплохо разбиралась в старых книгах еще до начала работы в магазине. Несколько полок старой манги в нашем магазине обязаны своим наличием именно ей, начавшей покупать мангу. Просто невероятно, чтобы она продала ее за 2000 йен.

— Но разве не это написано на ценнике?

— А сам ценник тебе странным не кажется? У книги нет суперобложки, но ценник не был наклеен.

— Ах…

Если подумать, в «Библии» ценники клеились на все книги без суперобложек.

— Может, он отклеил его, купив книгу.

— Отклеить его, не оставив следов ни на книге, ни на ценнике, было бы как минимум трудно. Более того, при покупке эта книга не была завернута в вощеную бумагу… мы так все книги упаковываем, верно?

Я кивнул. Именно этим я занимался утром.

— Сузаки сказал, что книга была в том же состоянии, что и тридцать лет назад. Даже когда его отец выбежал из магазина, книга была без обложки… Я не верю, что она каким-то образом могла найтись на наших полках.

— Тогда откуда же она взялась?

Я не понимал ее логики. Если книги не было на наших полках, как тогда ее купил отец Сузаки?

— Если книга не продавалась в нашем магазине, она могла появиться там только одним путем. «Последняя Мировая Война» была среди книг, которые отец Сузаки принес в магазин в тот день.

— Что? – у меня округлились глаза. Эта история становилась все более бессмысленной. – Так ты говоришь, он вообще не покупал ее в нашем магазине.

— В это мне хочется верить. Должно быть, она по беспечности оказалась с ненужными книгами, которые он принес в магазин. Попробуй вспомнить слова Сузаки. Он ведь не видел, как его отец покупал «Последнюю Мировую Войну»… он лишь видел, как тот вернулся в машину с книгой в руках.

— Но разве не эту книгу искал его отец? Это тоже была ложь?

— Эта часть была правдой… скорее всего, он заполучил книгу за несколько дней до визита в магазин, но обстоятельства требовали это скрывать.

Сиорико посмотрела на море.

Внезапно мне вспомнилась история Сузаки. Несколько недель до этого… если подумать, он говорил, что его отец ездил в Токио после выставления на продажу «Последней Мировой Войны» в тамошнем магазине комиксов. Возможно, он купил ее там. Нет, история на этом не заканчивалась…

«Добравшись до магазина он обнаружил, что книгу уже кто-то украл».

У меня по спине пробежали мурашки.

— Только не говори, что…

Это объяснение не обязательно было правдой. Сиорико просто предположила, что отец Сузаки и был тем, кто украл «Последнюю Мировую Войну».

— Сейчас у меня доказательств нет… так что все, что я скажу – мои собственные домыслы, – начала она с такого предисловия и продолжила приглушенным голосом. – Отец Сузаки отправился в Токио посмотреть на «Последнюю Мировую Войну». Я могу понять, почему он схватил ее, увидев перед собой на витрине нереальную книгу, которую любил с детства.

Конечно, его терзала мысль о том, что это огромное преступление. Он вернулся домой с мрачным лицом и провел следующие несколько недель в печали. Ему не становилось легче даже от алкоголя.

Но его настроение изменилось, и он запланировал поездку с сыном. Он решил, что может продать ненужные книги, чтобы добавить немного к деньгам на еду… тогда-то все и пошло не так.

Должно быть, украденную книгу засунули на дно коробки в кладовке; понимаешь, он не мог держать ее с остальной своей коллекцией. Его сын, помогавший складывать книги, убрал в картонную коробку все, что они планировали продать. Ничего не знавший отец Сузаки отнес коробку в «Библию» и попросил мою мать оценить книги.

Должно быть, у него сердце остановилось, когда он увидел, как моя мама вытащила из коробки «Последнюю Мировую Войну». Она, без сомнения, знала о ценности манги; возможно, она даже узнала недавно украденную книгу.

Затем он растерял всю выдержку и сбежал из магазина, оставив там остальные книги и вернувшись домой. Поскольку на закупочном бланке он написал лишь часть своего адреса, моя мать не знала его имени или телефона. Даже машина, на которой он приехал, ему не принадлежала… должно быть, он испытал некоторое облегчение, зная, что если не произойдет ничего непредвиденного, можно было не бояться, что его найдут.

Он не учел, что женщина из «Библии» обладала нетипичной проницательностью. Конечно же, «нечто неожиданное» в итоге и произошло.

По оставленным им зацепкам моя мать без проблем узнала, где он живет. Она могла даже узнать вещи вроде его профессии, увлечений, образования и состава семьи.

— Как она могла понять подобное?

— Моя мама всегда говорила, что, взглянув на принадлежащие человеку книги, можно получить общее представление о его личности. Это напоминало психологический портрет… в этом она достигла невероятных успехов. Не думаю, что кто-то еще был способен на подобное.

— Даже ты так не можешь?

— Конечно, даже я.

Ее немедленно последовавший ответ меня удивил.

Я не представлял человека, обладавшего более глубокими познаниями о книгах, чем она – это даже немного тревожило.

— Не думаю, что мама была совершенно уверена, что «Последняя Мировая Война» была краденой книгой, когда пришла к ним домой, конечно. Наверное, подтверждением послужила история Сузаки.

Он неправильно понял, откуда взялась книга, но его слова содержали важную информацию. Его отец, помешанный на Фудзико Фудзио и искавший эту книгу много лет, скрывал даже от сына источник ее появления. Думаю, это она и подразумевала, говоря, что он многому ее научил.

Мне казалось, что у услышанной нами сегодня истории появился совершенно иной подтекст. Если принять логику Сиорико как верную, сердце Сузаки было похищено благодарностью матери Сиорико, произнесенной с иронией. То была невероятно душераздирающая история.

— А зачем тогда она склонила голову перед отцом Сузаки?

— Когда она говорила, что не знает ничего о книге и просила отца Сузаки ее научить, то была просто скрытая угроза с требованием признаться во всем. Затем Сузаки выслали из комнаты, ибо последующий разговор был не для детских ушей.

Обычным путем разрешения инцидента было бы сообщение о преступлении в полицию, совет ему сдаться мирно и вернуть книгу. Но моя мать была не таким человеком.

— И каким же она была человеком? – неосознанно выпалил я. Сиорико с силой закусила свои бледные губы.

— Я бы предпочла не говорить об этом, но… – она покачала головой и продолжила. – Нет, ничего… моя мама была очень умна… но даже при этом она не осознавала, что иногда поступала жестоко. Она могло спокойно проворачивать подпольные сделки, почти играючи. Думаю, тогда она тоже выдвинула жесткие требования.

— Например, попросила его отдать «Последнюю Мировую Войну»?

— Наверное, она не исключала такого варианта. Но тогда ей было бы трудно продать полученную книгу. Ее могли обвинить в преступлении, раз она купила и продала украденную книгу, зная об этом… так что в обмен на молчание о происшествии она потребовала остальные ценные книги из его коллекции.

— Э?

— По большей части, сейчас у нас не очень старые книги, и то же относится к книгам у него в комнате. Там нет ничего, изданного и в 1980, да и дорогостоящие книги едва ли нашлись бы. Похоже, у отца Сузаки было много ранних изданий, которые даже тогда привлекли бы внимание… специальные выпуски, дополнительные материалы и прочее. До 1960 года ежемесячные журналы повсеместно издавали дополнительные материалы. Для поклонника было вполне естественно собирать их с самого дебюта автора… скорее всего, моя мать забрала все это у него.

— Она заплатила ему за книги?

— Этого я не знаю. В любом случае, отец Сузаки должен был сопротивляться. Разве нам не говорили, что он редко расставался с частями своей коллекции? Думаю, мама решила написать это как козырь, чтобы убедить его.

Она подняла ценник с надписью «2000 йен». Клочок бумаги трепыхался на усиливавшемся ветру. На миг я задумался.

— Решила написать… значит, это написали задним числом?

— Да, Сузаки ошибочно посчитал, что отец купил книгу в «Библии». Моя мать использовала это недоразумение и развила его в ложь. Она предложила это как метод решения проблемы, позволяющий скрыть факт хищения книги. Ценник играл роль гаранта.

— Гаранта… и как такое можно провернуть?

— Дайске, тебе знаком термин «добросовестное третье лицо»?

— …нет.

Само слово своим звучанием создавало образ добропорядочного человека.

— Это юридический термин.

— Юридический?

— Да. Например, скажем, книжный магазин вроде нашего наткнулся на краденую вещь. Мы купили ее, не зная, что она краденая, и даже если потом продали другому клиенту, в конечном итоге в совершении преступления обвинить нас нельзя. Третье лицо, ставшее ничего не подозревающим посредником в сделке… в гражданском праве это и называется «добросовестным третьим лицом». Эта бумажка была косвенной уликой, доказывавшей, что мама и отец Сузаки сыграли роль «добросовестных третьих лиц».

Я склонил голову набок. Я пытался упорядочить это в своей голове, но получалось не очень.

— Прости, не могла бы ты объяснить проще…

— Предположим, ценник был настоящим, тогда это означало бы, что кто-то продал «Последнюю Мировую Войну» нашему магазину. В то же время, это значило, что моя мать продала кому-то книгу за 2000 йен, не зная ее истинной стоимости. Другими словами, становится ясно, что книгу купили и продали, не зная, что она являлась дорогостоящей похищенной вещью.

По сути, моя мать приплела вымышленное преступление, не имеющее к ним никакого отношения. Раз они придумали историю о книге, купленной по незнанию у «преступника», а затем проданной, обвинить в преступлении было некого.

Все это казалось таким изощренным. Теперь я более-менее понимал, что произошло. По сути, жертва могла требовать компенсацию только у самого преступника.

— Неужели все бы так просто сработало?

— Понимаешь, это было необязательно. Даже если магазин стал добросовестным третьим лицом, оставалась вероятность, что их заставят вернуть книгу… но я не думаю, что моя мама объяснила все эти моменты. Главное, что она смогла убедить отца Сузаки…хотя сейчас уже все равно, поскольку истек срок давности.

Левой рукой и зубами она разорвала ценник. Затем она позволила ему улететь в ночное море. Бумагу с легкостью поглотили белые волны, и она исчезла в мгновение ока.

— Теперь понимаешь, что за человеком была моя мать? Она разбиралась в книгах и обладала острым умом, а также непостижимым характером… она исчезла десять лет назад и с тех пор не выходила на связь.

Внезапно разговор перешел к сути проблемы. Я глубоко вдохнул, чтобы частично сгладить напряжение.

— Она оставила записку?

— Не думаю… хотя одну книгу она мне оставила.

— Книгу?

— Дайске, кажется, ты уже слышал о ней… «Дневник Кра-Кра» Сакагути Митие.

Я и правда видел эту книгу в ее комнате. Если я правильно помнил, кажется, то был сборник очерков вдовы Сакагути Анго. Я помню, как потом относил книги в тележку со скидкой.

— Ты о тех, что мы выставили на распродажу?

— Нет, это не те, что оставила мама… она часто давала мне книги. Она просто любила выражать свои чувства через книги. Увидев оставленный для меня томик «Дневника Кра-Кра», я сразу поняла, что она сделала.

— …И что она сделала?

Она словно хотела услышать от меня этот вопрос.

— Думаю, она нашла другого возлюбленного. В «Дневнике Кра-Кра» автор вспоминает, как бросила своего совсем маленького ребенка и сбежала к Анго.

Над побережьем повисло тяжелое молчание. Казалось, я наконец-то понял причину, по которой она не могла заставить себя полюбить «Дневник Кра-Кра».

— Почему, по-твоему, я не рассказала правду Сузаки? – Сиорико по-прежнему смотрела на темное море. Ночь выдалась облачной и беззвездной.

— Разве дело не в том, что больше нет доказательств… и, что важнее, ты не хотела портить его важные воспоминания? – ответил я, подумав немного. То, что его отец был преступником, укравшим ценную книгу, а его первая любовь воспользовалась этим, чтобы выманить у его отца его остальную коллекцию… едва ли найдется человек, желающий знать подобную «правду».

— Это так, но есть и более весомая причина… – на миг она замолкла. Я видел, что она с силой стиснула зубы. Казалось, Сиорико готова в любой миг расплакаться. – Я подумала, что он не захочет продавать свою мангу, если я расскажу ему все… в итоге, мой поступок не сильно отличается от того, что совершила моя мама тридцать лет назад. Я посетила квартиру, привлеченная «Последней Мировой Войной», и ушла, купив по дешевке остальные его книги. У меня и правда нет никакого права осуждать поступок матери. Мы с мамой и правда похожи, как и сказал Сузаки…

К морю подул особенно холодный ветер. Синокава сжалась на холоде. Почти неосознанно я хотел было обнять ее слегка дрожавшие плечи.

— Я собираюсь никогда не выходить замуж.

Это внезапное, неожиданное заявление заставило меня замереть. О чем она вообще говорила?

— За кого бы я ни вышла, какую бы счастливую семью ни создала, однажды, как и моя мать, я, наверное, брошу их. Я не могу сказать с уверенностью, что не сделаю этого.

Наверное, она не видела во мне представителя противоположного пола, но почему это казалось окольным отказом? Я и представить не мог, чтобы эта эксцентричная, но серьезная особа встречалась с кем-то без брака в качестве условия.

— Пойдем, Дайске.

Ее голос уже снова зазвучал как обычно. С помощью трости она понемногу сменила направление и двинулась в сторону ступеней.

— Спасибо большое, что выслушал меня… от этого немного полегчало.

Я же никакого облегчения не испытал, наоборот, приуныв. И все же, я пошел следом.

— Так насчет «Последней Мировой Войны»… как она закончилась? – обратился я с вопросом к черноволосой голове передо мной. Кроме этого в подобной ситуации мне в голову не шло ничего другого.

— …протагонист сумел с трудом добраться до убежища. Он обнял своего неподвижного отца, поклявшись, что больше они не расстанутся… однако, один из роботов сумел пробраться в убежище и попытался было убить главного героя, – медленно рассказывала она, опустив взгляд и словно подстраиваясь под свой шаг. – Тогда его отец очнулся и пристрелил робота. В это же время мозги роботов на поверхности, почти захвативших полный контроль, подверглись воздействию радиации, и они начали уничтожать друг друга. История заканчивается тем, что мальчик и его отец, снова вместе, смотрят на земную гладь после окончания войны.

— …хороший конец, – высказал я свое честное мнение.

— Да, пожалуй – через некоторое время со вздохом пробормотала она.