Золотая пора (Новелла) - 0 Глава

Цвет футболок их класса был желтым.

На лицевой стороне большими буквами, переходящими от темно-зеленого к оранжевому, указан год их окончания, «3-4», нарисованный шрифтом, чтобы они выглядели так, как будто они летят к вам. На оборотной стороне светло-синим цветом было написано имя учителя в классной комнате, а затем все сорок имен учеников были написаны маленькими буквами, как в газете на английском языке.

Хотя это выглядело довольно грубо, дизайн был неплохим. Если вы посмотрите на это законченное, вы вполне можете назвать это чем-то, что старшеклассник сделал на память об окончании школы.

Но добраться до этого места было нелегко.

Приятно было видеть энтузиазм: «Давайте сделаем подходящие товары для всего класса!», Но сначала они спорили о том, делать ли футболки, экосумки или ремни, а когда они остановились на производстве футболок, они затем спорили о цвет, дизайн, шрифт … во всяком случае, они все время спорили обо всем. Неужели они специально так много спорили?

Тем не менее, никто не сказал «хватит, хватит». Все знали, сколько времени осталось до выпуска. Их состояние: домашняя комната закрыта, и все сразу ругаются, не повторится во второй раз в их жизни. Возможно, это произошло потому, что они знали, что у них не будет другого шанса.

От сбора мнений всех до размещения заказа у подрядчика ушло целых два месяца.

С этого момента они ждали еще месяц, и в конце февраля прибыло сорок футболок по специальному заказу.

В классе с весны половина из них определилась с направлениями учебы.

Из оставшейся части некоторым еще предстояло сдать вступительные экзамены, некоторые все еще ожидали результатов экзаменов, некоторые решили попробовать еще раз в следующем году, некоторые работали на различных подработках, а некоторые надеялись взять на себя семейный бизнес. ,

Светлое или мрачное, но у каждого свое мировоззрение. Несмотря на то, что их обстоятельства менялись, в тот день в классе присутствовали лица каждого.

Они с любовью передавали пластиковые пакеты из картонной коробки, в каждом из которых были упакованы футболки. Дождавшись, пока все получат свои, они одновременно с рвущимся звуком открыли свои сумки.

Вдруг раздались радостные крики.

Они просмотрели счет, выяснили, кто есть кто, и отключили всех. Приятно было видеть такую ​​рассудительность от старшеклассников. Сразу стало живее. Один за другим люди надевали их поверх форменных рубашек, указывали друг на друга, говоря друг другу: «Это хорошо на тебе!», Давали друг другу пять, грабили, чтобы их сфотографировали на мобильные телефоны, и даже охваченные эмоциями, странным образом закинули руки на плечи своих одноклассников.

Посреди этого шума, тем не менее, один, сидящий на стуле, застывший на месте, как будто он мертв, был еще один парень.

«Мое имя…»

Это был Тада Банри.

«Моего имени … не хватает только одного …»

Банри водил пальцем взад и вперед по задней стороне футболки, разложенной на столе, снова и снова проверяя выстроенные имена. Медленно, осторожно, чтобы не перепутать буквы с чем-то другим.

И все же он не мог найти свое имя. Сколько бы он их ни считал, с самого начала он придумал тридцать девять имен учеников.

Только его собственное имя, нигде.

Сколько бы он ни проверял, это не менялось. В конце концов, его поле зрения начало дрожать.

Без предупреждения его стерли. Было решено, что его не существует. Хотя он всегда был там. Хотя он был здесь с ними.

Или он только думал, что был вместе со всеми?

Он попытался пробормотать себе под нос: «Давай превратим все это в шутку», но в этот самый момент, словно они превратились в глупый кран, слезы хлынули из глаз Банри.

Этот план, как они посмели? Они посмели убрать Тада? Как мог только он, среди сорока человек, обучающихся на этом частном курсе гуманитарных наук, без перебоев со второго курса, не заметить, что его недолюбливают и избегают?

Сказать «Я, должно быть, серый!» вслух он внезапно покраснел от смущения из-за своих воспоминаний. Хотя он был полностью покраснел сейчас, как ни странно, его напряженность возросла, и Banri упорно продолжала в своем утверждении. По-прежнему один в середине класса, примерно наполовину синий и наполовину желтый, он со странным жаром заключил, что он серый. Конечно, чувствую себя ужасно серым! Я должен быть смесью черного и белого! Серый должен быть моим единственным выбором! — Должно быть, меня отвергли. Если подумать, он даже пожелтел. По правде говоря, никто не заметил Банри, и их холодное выражение лица говорило: «Все равно ты ничто …»

Как они могли быть такими? Как низко они могли опуститься? Они разбили ему сердце. Если он собирался публично так унижать его, обращаться с ним как с осужденным преступником, он скорее хотел, чтобы его разбили на мелкие кусочки и сразу же исчезли из этого места.

«Э !? Банри !? Что с тобой; в чем дело !?»

Тот, кто заметил, что Банри тайно задыхается от слез и задыхается, чье тело склонилось над ним и чье лицо смотрело на него, была Линда. «Что, что, что происходит? Что случилось?», — она ​​потянула его за рукав, чтобы встряхнуть.

«М-мэй! Мэй, дама …!»

— Меня там нет!

Каким-то образом сказав только это, Банри отвернул руку Линды и упал на стол.

Разве Линда тоже не знала? Незадолго до подготовки к последней сцене их школьной жизни эта чрезмерно жестокая игра с его стиранием.

«Ух ты, Тада плачет что-то ужасное!», — прокомментировала сзади какая-то девушка, и вся радостная болтовня в классе внезапно прекратилась, и стало совсем тихо. — подумал Банри. Начнется ли публичная казнь на этом этапе? Эй, ты заметил? Это было сделано намеренно. Мы, девушки, а потом и парни, по правде говоря, всегда думали, что вы раздражаете. У вас вообще нет присутствия. Именно об этом и должны были думать его друзья и другие люди … какое выражение ему потребуется, чтобы остерегаться острых слов в таких словах?

«Это правда, какого черта! Учитель! Имени Банри здесь нет!»

Он поднял заплаканное лицо.

Истина прозвучала в сильном голосе Линды, ее теплая рука покоилась на спинке пиджака Банри, как будто чтобы подбодрить его.

Ведущий классной комнаты передернул очки и сказал: «Вы шутите?» — и начал проверять имена в списке. Вскоре, то тут, то там он мог слышать «Ах, это правда», «Ужасно», «Это, конечно, для Тады, мы должны будем заставить их сделать это снова, не так ли?» И так далее, и те, что надели, уже сняли, и все стали возвращать футболки в полиэтиленовые пакеты.

Наконец, Банри, видя, что его не избегают, понял, что это всего лишь ошибка производителя.

И, как он понял, ему внезапно стало стыдно за то, что он пролил слезы, слишком остро отреагировал на небольшую ошибку,

«… Я, я думал, что это было специально … в спешке … Я думал, что меня оставили умирать …!»

Пытаясь хоть как-то вернуть свое липкое лицо в норму, он торопливо потер глаза обеими руками. Ученик третьего курса средней школы, мужчина. Хотя он может выглядеть так.

«Нет-нет-нет, как такое могло быть? Ах, черт возьми, какой ты болван, Банри. Не плачь из-за этого, а теперь иди сюда».

Говоря так, будто она злилась на него, Линда терла Банри голову руками, взъерошивая его волосы, как если бы он был домашней собакой. «Вау, Тада действительно улыбается», — снова было слышно бормотание какой-то девушки, и Банри в одно мгновение понял, что он улыбается.

Линде было все равно, и она посмотрела Банри прямо в глаза,

«Когда мы разойдемся… Я, например, буду беспокоиться о тебе. Действительно и искренне. Ты будешь в порядке, когда меня не будет здесь?»

Она говорила тихо. Его улыбающееся лицо напряглось, и в этот момент Банри тоже все понял. Он не мог ответить, его все еще напряженный рот неловко подергивался. Когда наступит весна, Линда уедет в Токио. Сам здесь, из Сидзуока, после года, когда не учился достаточно усердно, не мог уехать. Потому что, черт возьми, он совершенно не смог поступить в школу, которую выбрал. Время их разлуки, даже сейчас, даже сейчас, несомненно, приближалось.

А потом несколько недель на обмен товарами.

К тому времени, когда от продавца прибыли обновленные классные футболки с правильно указанным именем Тада Банри, это была ночь перед выпускной.

А сегодня, когда все носили их, они устроили полезную классную вечеринку под присмотром своего классного руководителя, собравшись вместе в отдельной комнате для караоке. Слезы, слезы от окончания школы, благополучно достигнутые этим вечером.

К девяти часам вечера все закончилось.

Банри шел бесцельно, Линда немного позади него — он делал вид, что в некоторой степени хладнокровен, но, по правде говоря, в глубине души он почти не присутствовал, когда они шли.

Легкий ветерок, немного сильный, беспокоил то, что осталось от ясного неба и теплой погоды.

Этот район не был похож на тот, что возле дома Банри, вместо чайных плантаций были нормальные фермы, а потом вместо ферм было много домов. Здесь были мини-маркеты с просторными автостоянками и небольшие кооперативные дома с яркими полотенцесушителями с характерным рисунком, неприлично вывешенными сушиться. Там были местные книжные магазины, заведение такояки с осьминогом на вывеске и кондитерская, и, если посмотреть немного в другую сторону, огромный ярко освещенный рекламный щит APiTA, размывающий ночное небо. Мимо проехали три двухместных велосипеда, даже в темноте можно было сказать, что это бразильская семья.

Хотя они закончили среднюю школу, еще три дня назад они все еще учились в старшей школе.

Пока они вдвоем шли такой туманной и неоднозначной ночью, Банри наконец произнес слова, которые готовил вечно.

«…Да или нет?»

Покинув перекресток, Линда медленно повернулась к нему. Больше никто не переходил. Сейчас машин тоже не было.

Под уличным фонарем в тишине ночи он не мог разглядеть выражение ее лица очень хорошо для теней. В руке Линды был бумажный пакет. Она вставила туда длинноволосый коричневый парик. Банри открыто держал в правой руке светлый парик. Банри в роли Леди Гаги, Линда в роли Бейонсе. Они выступили дуэтом в полном составе, хвастаясь перед всем классом.

«Я хотел бы получить четкий ответ. Это конец начала. По этой причине я хотел бы получить ответ одним словом».

Дуэт получился неплохим. Банри и Линда действительно были хорошей комбинацией. В то время как их одноклассники были наполовину в шоке, они засмеялись и сказали, что остались такими же, как всегда.

«Я не хочу разлучаться с тобой. Если мы разлучаемся, это никогда не будет нормально … Потому что я люблю тебя. Я хочу быть с тобой каждый день. Я хочу быть с тобой навсегда. Я не хочу встречаться с какой-либо другой девушкой, и я не хочу, чтобы ты встречался с каким-то другим парнем. Быть лучшими друзьями или быть, как брат и сестра, возможно, больше не то, что мне нужно. Если бы ты испытывал те же чувства … любить меня, любить друг друга, если вы так считали меня … Я хочу поехать с вами в Токио. Мои родители даже сказали мне, что можно ходить в общественную подготовительную школу в Токио готовиться. Но потом, потом … потом я буду одна. Мне просто нужен ответ Линды «.

Да?

Нет?

Поймав парик изнутри пальцем и покачивая им, Банри неподвижно наблюдал за ним. Пучка спутанных волос сияла гладким оттенком, похожим на фальшивый. Он купил это в сети. За 2900 иен. Точно так же притвориться, что его не беспокоят, но на самом деле — вроде как парик. Даже не желая смотреть. Глядя даже не нужно. Но не зная, можно ли куда-нибудь смотреть. Как бы то ни было, если бы он встал, дрожь его жалкого тела обнажила бы его.

Обернувшись к Банри, Линда подняла палец.

Кончик пальца поймал взгляд Банри, словно он был кошкой.

«Не могли бы вы подождать меня немного? … Дайте мне поспать на нем. Это нормально?»

Он кивнул.

Он поднял парик с того места, где тот упал на землю. Слегка вытирая спутанный искусственный парик, немного подумав, что лучше сделать,

«Понятно. Тогда увидимся завтра. Я буду ждать твоего ответа».

Пока что надел на голову.

«Поскольку я буду ждать …»