Великий из Бродячих Псов: Зверь (Новелла) - 2 Глава

На первом этаже здания, где находился офис Вооружённого детективного агентства, располагалось кафе. Называлось оно «Водоворот». Кафе было обставлено в винтажном стиле, и столы, стулья и обшивка стен потемнели от времени. Внутри царил густой аромат кофе и играл джаз.

Акутагава сидел у стойки и, держа в руке чашку с чаем, разглядывал лежащий перед ним документ. Он уже долго смотрел на него, но бумага и не думала сдаваться. Это был отчёт о проделанной работе. Неодолимый враг, именуемый неизбежной бумажной работой, наконец предстал перед ним. Сражение было неравным. У него уже кружилась голова от атаки столь могучего соперника, как недописанный отчёт.

Кроме него, в кафе не было ни одного посетителя. Хозяин кафе стоял у посудной полки, протирая кофейные чашки. На улице лил дождь.

Кафе, дождь, джаз и запах кофе — четыре компонента, необходимых для замедления времени, были собраны воедино.

Словно не выдержав тишины, Акутагава взял телефон.

— Это я. По поводу работы с документами, не мог бы я получить освобождение от неё на год?

— Конечно, не мог бы, балда! — раздался в трубке раздражённый голос Куникиды.

— У меня есть предложение, — недовольно сказал Акутагава. — Если меня на год освободят от возни с бумагами, я соберу в два раза больший урожай злодеев, преступников и негодяев, угрожающих нашим клиентам.

— Ты что, в поле, по-твоему, работаешь?!..

В этот момент зазвенел колокольчик над входной дверью.

Это был звук, изменивший ход судьбы.

Дверь открылась, и в кафе вошёл юноша. Его чёрное пальто промокло насквозь. Светлые, почти белые волосы тускло поблёскивали от пропитавшей их воды. Выражение его лица было мягким и как будто виноватым. Но в то же время он казался каким-то пустым. Его присутствие совершенно не ощущалось. По сравнению с ним впечатляющим было бы даже присутствие домового паука.

Юноша снял у входа плащ, легонько отряхнул его от воды, бесшумно прошёл к месту у стойки с противоположного конца от Акутагавы и сел. Его походка была тихой, мягче, чем кошачья поступь.

Акутагава, не поворачивая головы, краем глаза следил за его движениями.

— Силён… — пробормотал он себе под нос.

— Что ты сказал? — спросил Куникида в трубке.

Не отвечая, Акутагава сбросил звонок.

Юноша в чёрном плаще заказал кофе и умолк. Сидел он неподвижно, словно статуя. А потом неожиданно повернулся к Акутагаве.

— Извините, я слышал ваш телефонный разговор. Вы что-то говорили о детективном агентстве?

Акутагава окинул его тяжёлым взглядом и ответил:

— Верно. Я работаю в детективном агентстве.

— О, понятно, — улыбнулся юноша. — По правде говоря, босс поручил мне доставить письмо для директора Вооружённого детективного агентства, но, кажется, я заблудился… Да ещё и дождь пошёл, придётся переждать его здесь.

— Детективное агентство в этом здании, на четвёртом этаже, — безразлично ответил Акутагава.

— Вот как, — просиял юноша. — Это хорошо.

В этот момент перед ним поставили чашку кофе. Он вдохнул аромат напитка и положил в чашку кусочек сахара, потом второй, потом третий.

Акутагава не отрывая глаз смотрел на него. Перехватив его взгляд, юноша виновато улыбнулся.

— Вас смущает? Понимаете… Мне и на работе все говорят, что три куска сахара — это много, но я просто не могу остановиться. Там, где я вырос, с сахаром было туго, так что сейчас я каждый раз накладываю слишком много.

— В приюте, — неожиданно для самого себя произнёс Акутагава, ещё раз оглядев его.

— Как вы догадались? — удивлённо спросил юноша.

— Ощущение одиночества, слишком явная оглядка на чужое поведение, привычка сразу отдаляться, прежде чем оттолкнут другие… Там, где я вырос, часто видел подобное. Те, кто сбегал из приютов, держались так же.

— Вот как, — юноша печально улыбнулся. Так улыбаются люди, которых не отпускает прошлое. — А мне сбежать храбрости не хватило. Так и не хватило… Даже сейчас, когда я понимаю, что сахар могу есть в любой момент и сколько захочу, всё равно машинально набираю побольше… Наверное, это на всю жизнь.

Акутагава некоторое время смотрел на него, потом поднял свою чашку и с безразличным видом сказал.

— В моём чае четыре куска.

Юноша удивлённо уставился на него.

— Сахара? В чае? Целых четыре?

— Да, — Акутагава невозмутимо отпил немного чая. — В этом мы похожи. Наследие тех дней, когда я почти не видел сахара.

Юноша некоторое время ошарашенно пялился на него, а потом облегчённо выдохнул и расхохотался. Когда он смеялся, почему-то казалось, что он младше своих лет.

— Значит, вы меня понимаете? А борьба за карандаши и тетради?..

— Разумеется. Обычным людям не понять, но за них дрались даже яростнее, чем за мясо или сахар. Ведь ты казался себе самым свободным в мире человеком в тот момент, когда у тебя получалось написать что-нибудь на бумаге. За них боролись все. Даже неграмотные младенцы, и то хотели их иметь, не понимая, зачем. Значит, и зачем нужен шоколадный батончик, вы понимаете?

— Ну конечно. Это замена деньгам. Их было сравнительно много, они пользовались спросом и ценность у них была стабильная. Поэтому, естественно, ими заменяли деньги. Картошка стоила пять. Урок письма стоил три.

— За работу телохранителя или поддержку в драке могли заплатить и триста.

— Триста?! — удивлённо переспросил юноша. — Это же целая куча!

— Некоторое время я питался только шоколадом, пока не слёг от недоедания.

Юноша радостно расхохотался.

После этого они говорили ещё несколько минут. Делились своим небольшим, но тяжёлым жизненным опытом, который бы ни за что не поняли их коллеги, не ища друг у друга сочувствия. Они показывали друг другу себя с той стороны, которую никто из них не обнажил бы перед другими.

— Я впервые с кем-то так разговариваю, — улыбнулся юноша. — Наверное, лучше будет передать письмо через вас. Как вас зовут?

— Акутагава.

— Я Ацуши. Накаджима Ацуши. Передайте, пожалуйста, директору это письмо.

Юноша, назвавшийся Ацуши, вынул из внутреннего кармана письмо и отдал его Акутагаве. Это был чёрный конверт, на котором не было написано ни имени адресата, ни отправителя, конверт из высококлассной бумаги, которая не издавала ни звука, если ей помахать.

— Кто отправитель?

— Мне сказали, что адресат поймёт это, прочитав письмо.

— Не похоже, что оно опасно, — сказал Акутагава, оглядывая конверт. — Но моя работа требует не ослаблять бдительность ни с друзьями, ни с врагами. Кроме того, я слышал, что недавно появилось взрывчатое вещество, которому можно придать форму листа бумаги.

— Можете открыть и проверить, я не против. Конверт не запечатан.

Акутагава коротко кивнул и, перевернув конверт, вытряхнул его содержимое. Внутри были два листа плотной бумаги.

Увидев один из них, Акутагава изменился в лице.

— Эй… — голос Акутагавы осел и звучал тихо и холодно, словно заледенел. — Что это за шутка?

Это была фотография девушки в чёрном костюме, равнодушно смотревшей в объектив. В её взгляде сквозило полнейшее безразличие к фотографу.

— Что случилось? — спросил Ацуши.

— Эта фотография… Ты знаешь, кто на ней?

— Это Гин, — ответил Ацуши, глядя на фото. — Но зачем босс послал её фото?..

Акутагава криво усмехнулся.

— Мне невероятно повезло. Если бы я не прислушался к внутреннему голосу и передал конверт директору, я бы совершил величайшую глупость века. Я бы имел глупость упустить человека, который знает, где моя сестра, — сказал он помахав фотографией.

— Ты что… знаешь её?

Акутагава пристально посмотрел на посерьезневшего Ацуши.

— Где Гин? — в его словах звучала жажда крови. — Говори. Не скажешь — убью.

Ацуши спокойно смерил его взглядом.

— Я знаю, где сейчас Гин, — безмятежно сказал он. — Но не могу этого сказать

Акутагава кипел от гнева.

— Говори. Я искал Гин четыре с половиной года. Я не могу отступиться сейчас.

— Вот как. Четыре с половиной года, — из голоса Ацуши вдруг улетучились все эмоции, словно говорила сама пустота. — Значит…

Раздался звук рассекаемого воздуха.

Акутагава отклонился назад. На его горле остался след, тонкая полоска, из которой вниз по шее потекла струйка крови.

— Что?

Что-то полоснуло его по горлу, когда Ацуши сдвинулся с места. Но он не смог разглядеть, как он атаковал и чем оставил порез на его горле. Ещё секунда — и, возможно, потолок бы уже окрасился его кровью, бьющей из вспоротой сонной артерии.

Ацуши стоял на прежнем месте, чуть наклонившись вперёд и выставив одно плечо. В его руках не было ничего, похожего на нож или другое оружие. Но, глянув на его пальцы, с которых капала кровь, Акутагава сразу понял: это были когти. Ацуши приблизился к нему с такой скоростью, что его невозможно было разглядеть, и, нанеся удар, вернулся обратно.

— В нашей организации есть правило, — таким же пустым, как и перед нападением, голосом сказал Ацуши. — Оно гласит, что, если нам встречается кто-то, кто ищет Гин, мы должны немедленно избавиться от него, кто бы это ни был. Видите ли, Гин — личная секретарша босса и находится при нём круглые сутки. Если кто-то ищет её, это равнозначно тому, что он желает покуситься на жизнь босса.

— Вот как, — одежда Акутагавы пошла волнами. Словно живое существо, наделённое собственной волей и собственным гневом, ткань начала разрастаться полосами вокруг Акутагавы.

— Ваш босс весьма труслив. Но он меня не волнует. Просто скажи, где она. Гин — моя младшая сестра.

— Лжёшь, — отрезал Ацуши. — У неё нет семьи.

— У меня нет никакого желания развеивать твои заблуждения.

Копьё, сотканное из его одежды, взмыло в воздух.

В маленьком кафе началось сражение не на жизнь, а на смерть.

Ацуши увернулся от копья, летевшего в него со скоростью пули, в последний момент, слегка отклонив голову. Точно так же, увернувшись в последний момент, он избежал и следующей атаки. Лезвие из ткани вонзилось в дальнюю стену, оставив в ней глубокий след.

Ацуши атаковал, стоило лезвию втянуться обратно. Сжавшись словно пружина, он опустился на четвереньки и прыгнул вверх, до самого потолка. Оттолкнувшись от него, прыгнул снова и молниеносно, словно обратившись в клинок, атаковал.

Предвидевший это Акутагава растянул оставшуюся ткань, как щит, и принял удар на нее. Когти с невероятной скоростью скользнули вниз по щиту, высекая искры, распороли ткань и вонзились в пол. Вокруг них побежали трещины.

Грохот раздался на всё кафе.

— Ты отразил мой удар, — Ацуши снова встал на ноги и отступил назад. — Мне и слышать не приходилось о таком сильном одарённом.

Он проворно пнул стену, пробрался мимо Акутагавы и открыл входную дверь.

— Вооружённое детективное агентство — более серьёзная организация, чем я думал. Наверное, не очень-то разумно продолжать драться под самой базой врага. Мне надо отчитаться перед боссом. Кстати, я и правда не знаю, почему в конверте были фотографии Гин.

— Стой… — произнёс Акутагава, не в силах пошевелиться.

Ацуши бесшумно скрылся за дверью. Акутагава шагнул было вперёд, чтобы догнать его, но дальше он идти не мог. Из его бока рекой хлынула кровь: скользнувшие по щиту когти, видимо, всё же его зацепили.

Акутагава бессильно рухнул ничком, сильно ударившись всем телом о развороченный пол. За миг до того, как силы окончательно покинули его, перед ним упала фотография.

— Гин, — сдавленно прошептал Акутагава и потерял сознание.

***

— Убивать людей по собственной воле — это одно: жестокость, какой бы она ни была, тоже проявление человечности. Но с точки зрения законов природы нападать вот так без разбору — не более чем бешенство опасного хищника, — говорит кто-то.

Тёмная ночь. Густой мрак.

Разгорается адское пламя, сжигая грешников дотла.

— Месть, значит? Ради неё, выходит, можно и умереть? А что станет с твоей сестрой после того, как ты умрёшь, как она будет жить одна в этом городе — об этом ты и подумать не мог, так?

Что-то обожгло горло: крик, рыдание, огонь, который ничем не погасить — сожаление.

Я ненавидел, ненавидел, ненавидел, даже не врагов — весь мир. И вот результат того, что я дал волю ненависти и обратил её против них — я потерял сестру.

Раз уж пламя разгорелось, почему бы ему не сжечь меня самого?

Тот человек, человек в чёрном. Может, он не существовал никогда. Может, он порождение моей собственной души, мои воплощённые слабость и ненависть?

Может быть, в том, что я потерял сестру, была только моя вина?

— Когда ты поймёшь, в чём твоя слабость, приходи ко мне снова. А до того времени я забираю твою сестру.

Не понимаю. Не понимаю. Я ничего не понимаю.

Гнев жжёт меня куда больнее, чем отчаяние — куда мне, неверующему, неспособному даже обратиться к Богу, его направить?

— Не следуй за зверем в себе, — говорит кто-то другой.

Я не понимаю.

Значит, остаётся только действовать.

Надо вернуть её. Если я смогу исправить ошибки, порождённые гневом, наверняка мне представится шанс.

Шанс со всем покончить.

Шанс покончить с ошибкой, которую я сделал, позволив себе чувствовать.

***

Очнувшись, Акутагава понял, что находится в лазарете агентства. Он машинально попытался ощупать рану, но не нашёл её. Она полностью затянулась, не оставив даже шрама. Осмотревшись по сторонам, он встретился взглядом с Ёсано, которая держала в руках топорик.

— Проснулся? — она отложила топорик и помахала ему. — Пока ты был без сознания, я достаточно с тобой позабавилась.

Она протянула ему карточку согласия, в которой теперь были заполнены все клетки. Ёсано, Ода, Куникида, Танизаки, Кенджи, директор — все штампы были собраны.

Пока Акутагава разглядывал карточку, Ёсано направилась к двери.

— Иди-ка за мной, — сказала она, шагая так быстро, что юбка на ней развевалась, словно на ветру. — Мы хотели кое-что тебе показать.

В кабинете, где обычно проводились совещания, сидели Куникида, Танизаки и Кенджи. Ёсано присела на свободное место.

— Взгляните на эту видеозапись, — сказал Куникида.

На экране проектора появилось изображение. Это была палуба небольшого судна, идущего где-то в океане. За маленьким столиком лицом к лицу сидели два человека: лысый господин средних лет, одетый в кимоно, и высокий юноша в чёрном плаще. Между ними с напряжённым видом стоял молодой человек в костюме и круглых очках.

— Это видеозапись тайной встречи лидеров двух организаций, произошедшей четыре года назад, — пояснил Куникида, глядя на экран. — Один из них — Танеда, глава Особого отдела по контролю над одарёнными при министерстве внутренних дел. Второй — Дазай Осаму, босс крупнейшей криминальной организации, Портовой Мафии.

— Босс Портовой мафии… это он? — рассеянно переспросил Акутагава.

Портовая Мафия была самой мощной и влиятельной преступной группировкой Йокогамы, но при этом не то что точное местонахождение — имя и внешность их главы не были известны никому.

— Это видео было записано на случай непредвиденных обстоятельств скрытой камерой Особого отдела. Только особенно искусный сотрудник мог снять секретные переговоры с мафией. Рампо-сан отыскал эту запись, она хранилась как секретная правительственная информация.

Акутагава обвёл взглядом комнату.

— Отчего же я не вижу его самого?

— Уехал в командировку. Сказал перед отъездом, чтобы я показал тебе эту запись.

— Вообще-то на самом деле эту запись разыскал Ода-сан, — подал голос со своего места Танизаки. — Даже с супердедукцией Рампо и способностью Оды «Безупречность», предвидением ближайшего будущего, потребовалось три дня, чтобы пробраться в секретное хранилище и забрать его оттуда. Это была опасная миссия, так что сведения дались нам нелегко.

Неожиданно Акутагава вспомнил, что именно тогда, когда Ода отправил его присматривать за детьми, он уезжал как раз на три дня.

— Приглядись вот сюда, — Куникида указал на середину экрана. — Знаешь, что это?

Акутагава прищурился, всматриваясь в экран.

— Не вижу ничего особенного, — с сомнением сказал он, — кроме обычного винного бокала.

— А для тебя это, между прочим, судьбоносный бокал.

— Что?

Куникида снова повернулся к экрану и сложил руки на груди.

— Знаешь, что такое прослушивание с помощью сигналов направленного света? Это технология, при которой на какой-либо предмет наводится луч лазера и посредством анализа резонанса этого предмета записываются все вибрации воздуха, то есть все звуки, воспроизводимые вблизи этого предмета. Благодаря резонансу этого бокала агенту удалось сделать аудиозапись переговоров даже с приличного расстояния.

Он нажал кнопку на лежащем возле него пульте управления, и включился звук.

—…Да и для инспектора из министерства, ждущего от нас отчёта, неплохо было бы преподнести сувенир. Думаю, вашей голове он бы обрадовался, — раздался голос мужчины в кимоно.

Юноша в чёрном, сидевший напротив него, улыбнулся.

— Лучше не стоит. Едва ли кого-то можно обрадовать моей головой, которая к тому же наверняка начнёт дурно пахнуть. По сравнению с головой моего великого предшественника, Мори, она едва ли что-то стоит.

— Неужели? А я слышал от своих информаторов, что вы убили своего великого предшественника, босса-врача, и таким образом обрели нынешнее положение.

— Ох, надо же. Что поделать с этими информаторами.

Лица обоих лучились непроницаемо учтивыми улыбками.

Акутагава вслушался в беседу и вдруг со всей силы стукнул по столу.

— Это он! — с жаром воскликнул он. — Этот голос я ни за что не забуду! Это голос человека в чёрном, что говорил со мной в тот день. Этот… человек в чёрном плаще, это он, тот силуэт точно принадлежал ему!

Услышав это, Куникида нахмурился и тяжело вздохнул.

— Так я и думал.

— Где он?! — Акутагава подошёл к экрану. — Рампо-сан сказал, что выяснит, где он. Скажите мне, где этот человек, где Дазай!

— Послушай сначала…

— Отвечайте! — Акутагава стукнул кулаком по стене так, что та задрожала. Но Куникида не дрогнул и тихим голосом продолжил:

— Послушай. Мы знаем, где он. Но приблизиться к нему невозможно. Он обитает на верхнем этаже главного штаба Портовой мафии, в самой дальней его части, бронированном убежище, пробраться туда сложнее, чем куда-либо в Йокогаме. Ты не представляешь, сколько вражеских организаций пыталось туда прорваться, но не смогло даже попасть в здание. Никакая армия, никакой танк или вертолёт, даже тренированные наёмники-одарённые — никто не смог. Понимаешь, что это значит? Тебе конец, если ты сунешься туда. Поэтому сейчас…

— Неважно, — отрезал Акутагава. — В кафе на первом этаже я сражался с одарённым из Портовой мафии. У него была фотография Гин, и он сказал, что она секретарша босса.

— Да, — устало кивнул Куникида, — хозяин кафе передал мне ваш разговор.

— Тогда к чему осторожность? Он наверняка расскажет боссу о нашей встрече. А босс, иными словами, человек в чёрном, знает, что я ищу сестру. Таким образом, они будут предупреждены о моём приходе уже сегодня вечером и либо усилят охрану, либо скроются — и я почту за удачу, если этим и ограничатся. А если этим безумцам придёт в голову убить её, чтобы отделаться от меня? У меня нет никаких гарантий, что они не сделают это завтра же. Поэтому следует действовать немедленно, — договорив, Акутагава развернулся на каблуках и направился к двери. Его лицо застыло в свирепом зверином оскале.

— Акутагава-сан, погоди! — прямо перед ним встал Танизаки. — Даже тебе такое не под силу! Тебя попросту убьют, если ты туда пойдёшь…

— С дороги! — Акутагава грубо оттолкнул Танизаки, когда тот попытался схватить его за руку, и наугад полоснул созданным способностью клинком.

Танизаки, охнув, упал навзничь и закрылся руками. По его ладоням поползли тонкие полосы порезов.

— Акутагава-сан, — морщась от боли, Танизаки посмотрел на него снизу вверх. На мгновение на лице Акутагавы мелькнуло что-то, похожее на боль, но он сразу же отвёл глаза и поспешно шагнул к двери.

— Акутагава-сан!

***

Над Йокогамой занимался закат, время пламени, мгновение, когда на небе дневная синева сменяется мраком ночи.

В это самое время в штабе Портовой мафии разверзся ад.

У входа в холл лежали бесчисленные тела поверженных рядовых боевиков Мафии, вооружённых кто пистолетами, кто ручными гранатами. Никто из них так и не успел понять, что же происходит.

Это было проникновение во вражеский стан. Акутагава намеревался добраться до верхних этажей здания.

Впрочем, проникновением это было назвать сложно: оно заключалось в том, что Акутагава попросту прошёл через главный вход.

— Стреляй, убей его! — бесчисленные оружейные стволы грохнули по сигналу по единственному нарушителю границ, идущему прямо через холл. Но ни одна пуля не долетела до него — все словно остановились в воздухе и упали ему под ноги.

— Выходи! — горящий взгляд Акутагавы был устремлён только вперёд. — Человек в чёрном, босс мафии! Выходи! Где, где, где ты спрятался?!

Никто не понимал, что происходит. Даже того, что в этот самый момент их головы отделяются от тел.

— И-и!

— Давай, стреляй, не дай ему пройти даль…

В коридорах, на стенах и потолках распускались кровавые цветы. Гнев Акутагавы обрёл плоть и метался по холлу, порождая страдание и смерть.

— Где он?! Где ваш босс?! — рычал он. — Дайте! Дайте его мне!

Едва раздался этот вопль, от плаща отделилась огромная серая когтистая лапа, подобная руке демона, и накрыла холл, разрубая колонны, давя мебель. После неё в холле остались только пустые гильзы и стреляные пули, да искромсанное оружие, да гора изуродованных тел.

Акутагава не бросил и взгляда на оставленные им разруху и смерть. Всё его внимание было обращено вперёд. Поднявшись по лестнице, он зашагал дальше.

Наконец завыли сирены, и коридор перекрыли бронированные пластинчатые двери. Но они не остановили Акутагаву. Он запросто прошёл через проёмы, прорезанные серым клинком.

Ни оружейные стволы, ни стены не заставили его даже повести бровью. Он едва обращал внимание на то, как из разрубленного им врага прямо в потолок брызжет кровь. Замечал противников лишь в тот момент, когда рубил им головы, и крики и стоны раненых были для не более чем отдалённым шумом где-то за пределами его сознания.

Он уже ничем не напоминал человека — скорее, гончую преисподней, несущую неотвратимую гибель.

Перед глазами Акутагавы была только одна цель: злейший враг, ждущий его на последнем этаже.

Поднявшись по лестнице, он оказался в коридоре третьего этажа.

В здании главного штаба Портовой мафии, самом высоком в городе, было около сорока этажей. Акутагава сумел дойти до третьего. Это было не так уж много, но в за всю историю этого здания ещё никто из посторонних не забирался так высоко.

Пройдя немного по коридору, Акутагава вдруг резко остановился. Перед ним выросла странная фигура.

Это была девочка в кимоно. Хрупкая, с чёрными волосами и лазурными глазами, она была слишком юна для этого места. За её спиной висело в воздухе ещё более странное существо. Ноги его не просто не касались земли — их и вовсе не было видно. Лицо его было скрыто за гладкой белой маской, а волосы мягко колыхались и развевались в воздухе, хотя ветра не было и в помине. В руке оно держало меч без гарды, спрятанный в ножнах. Человеком это существо уж точно не было.

— Твоя способность? — тихо спросил Акутагава.

— Меня зовут Кёка, — так же тихо ответила девочка. — Я служу убийцей Портовой мафии.

Она вынула из-за пазухи мобильный телефон-раскладушку и поднесла его к уху.

— Дорогу, — голос Акутагавы был твёрд и звонок, как сталь. — Я не намерен щадить даже девушку. Все, кто помешает мне двигаться наверх, будут убиты.

— Пусть так, — в голосе Кёки было ещё меньше чувств, чем в голосе Акутагавы. — Но если ты пойдёшь дальше, тебе придётся сражаться с ним. Те, кто намерен его ранить, должны замолчать. Стать тише, чем что-либо в этом мире.

Она нажала кнопку вызова на телефоне.

— Снежный демон. Убей этого человека.

Существо за её спиной вынуло из ножен серебряный меч длиной почти с саму Кёку.

— Вот, значит, и первые ворота, — равнодушно сказал Акутагава. — Хорошо. Начинай.

Серебряное лезвие и пепельно-серый клинок засверкали, скрещиваясь в воздухе.

***

— Дазай-сан, в здании посторонний, — Ацуши торопливо вошёл в кабинет босса.

— Похоже на то, — Дазай, босс Портовой мафии, любовался видом за окном.

Взгляд Ацуши невольно остановился на этом окне. Благодаря эффекту затемнения его можно было замаскировать под чёрную стену. За четыре года он не помнил ни раза, чтобы маскировку отключали. Но сейчас за ним как на ладони открывался вид города в сумерках.

— Он уже прошёл первые два этажа, — продолжил Ацуши, снова посмотрев на Дазая. — Вся охрана перебита. Он довольно силён.

— Ты его знаешь? — спросил Дазай, не поворачиваясь и продолжая смотреть на город.

— Да, — кивнул Ацуши. — Я просмотрел запись на посту охраны, чтобы убедиться. Его зовут Акутагава. Это тот одарённый, с которым я столкнулся сегодня в кафе.

— Вот как, — равнодушно ответил Дазай. — Что ж, наконец-то.

В его голосе не слышалось ни удивления, ни досады. Только спокойствие человека, убеждённого, что всё идёт по его плану.

— Дазай-сан. Разрешите задать вопрос?

— Задавай, — Дазай и не думал повернуться к нему.

— Это правда, что он старший брат Гин?

— Правда, — холодно ответил Дазай, помолчав некоторое время.

Ацуши опустил голову и, немного поколебавшись, спросил:

— Значит, сейчас он пробрался сюда, потому что вы его направили, так?

Дазай снова промолчал и, повернувшись боком, пристально посмотрел на него.

— В кафе я передал ему ваше письмо, как вы и велели. Едва он увидел фотографию Гин в конверте, просто взорвался. И теперь он появился снова.

Дазай молча с невозмутимым видом продолжал его слушать.

— Может ли быть такое, что в том письме было написано, где находится Гин? — осторожно продолжил Ацуши. — Значит… значит, вы с самого начала планировали заманить его сюда?

Дазай повернулся и с равнодушным видом подошёл к нему и глухим, словно вынимающим из собеседника душу голосом произнёс.

— Если и так, что с того?

У Ацуши перехватило дыхание, словно из кабинета выкачали весь воздух.

— Ливни приносят наводнения, которые смывают целые деревни. Молния, попавшая в кедр, вызывает пожар в горах. Легчайшая вибрация в недрах земли становится причиной цунами, которое изменит форму побережья. Именно это сейчас и происходит у тебя на глазах, Ацуши, — с нежностью в голосе сказал Дазай. — Всего лишь стихийное бедствие, происходящее с огромной преступной организацией. Огромный смерч, который невозможно остановить или хотя бы задержать силами рядовых членов. Какой смысл в том, чтобы вычислять истинные намерения бури?

Ацуши посмотрел на Дазая.

Он увидел созданную им иллюзию, в которой, как в гигантском водовороте, кружились этот кабинет, здание, весь город — бурный поток интриг, порождённый одним-единственным мозгом.

— Значит, всё это просто часть вашего плана?

Дазай не ответил.

— Это имеет какое-то отношение к тому, что вы до этого говорили, про второй и третий этапы?

Дазай молчал. Его холодный взгляд был выразительнее самой изысканной речи. Ацуши выпрямился.

— Хорошо. Мне доверен летучий отряд Портовой мафии, и я прямо сейчас намерен сделать это здание таким же мирным и скучным, как и всегда, — он резко развернулся и двинулся к выходу. — С вашего позволения.

Дазай молча проводил взглядом поспешно уходящего Ацуши. Оставшись один в кабинете, он прошептал в пустоту:

— Да, это стихийное бедствие, — в его голосе сквозила едва заметная усталость. — Никто не сможет ни остановить его, ни противостоять ему. Даже я… Пожалуй, его возможно разве что полюбить… Тот факт, что этот мир — не более чем огромная ложь.

***

Серебряный и пепельный клинки скрещивались в воздухе, словно воздвигая мерцающую стену. Акутагава направлял в Кёку множество лезвий, словно обрушивая на неё дождь пуль. Бесшумно, со скоростью звука Снежный демон отражал их все. Но способности Акутагавы не грозило остаться без боеприпасов. К тому же, даже Демон с его сверхчеловеческой скоростью едва успевал отражать его атаки.

— Что такое, убийца на службе мафии? — холодно спросил Акутагава. — Разве ты не собиралась заставить меня замолчать? Ты не сумеешь перерезать мне горло, если будешь всё время защищаться.

Кёка молча следила за летящим в неё дождём клинков, и в глазах её была тьма.

— Возможно, — сказала она безразлично. — Но это всё, что я могу. Только убивать — я поняла это, когда ушла из мафии. Поэтому я убиваю людей. Как бы мне за это ни платили… — и она рванулась вперёд.

Выхватив из рукава кинжал, она проворно побежала под прикрытием отражавшего летящие в неё клинки Снежного демона.

Ни одно из лезвий не попало в девочку. Её кинжал так и мелькал в воздухе, словно неотступно следуя за потоком клинков. Но обычный кинжал едва ли мог противостоять способности Акутагавы, рассекающей не только железо, но и само пространство. После очередной атаки он рассыпался прямо в её руке.

— О убийца, желающая смерти, твои кровь и страдания да заставят тебя пожалеть о твоей слабости, — клинки скрутились в огромное копьё, сразу же рванувшее вперёд.

Но на лице неотрывно следящей за ним Кёки не отразилось ничего. Глядя на безмолвную тьму в её глазах, Акутагава машинально отклонил голову назад. В тот же самый момент прямо перед его лицом скользнул серебряный меч.

— Что?

Неожиданный удар ему нанёс клинок невидимого Снежного демона, прямо из боковой стены. Акутагава увернулся слишком поздно: меч смахнул несколько волосков с его головы, а из пореза на задетой вскользь переносице выступила кровь.

Взяв на себя роль приманки, Кёка дала Снежному демону возможность переместиться к противоположной стене. Она не могла не заметить его физическую слабость и воспользовалась возможностью, чтобы атаковать его вплотную. Её клинок мелькал, как ураган, и между вспышками не было ни единого промежутка, достаточного, чтобы от них уйти. Времени на создание щита, поглощающего пространство, тоже не было. Он кое-как отражал удары с помощью Расёмона, но противник был слишком близко.

— Проклятие… — в голове Акутагавы всплыли слова Оды: «Способность у тебя мощная, но когда нужна физическая сила, сразу видно, насколько тебе её не хватает».

Что ж, значит, надо просто снова свести битву к сражению способностей.

Клинок из ткани вонзился в пол, оставшиеся обернулись вокруг Акутагавы, и он бросился вперёд, подальше от Снежного демона.

Сияющей бурей удары его меча обрушились на стены, пол и потолок. В этот же момент Акутагава перекатился в конец коридора и сразу выпустил клинки, принимая оборонительную позицию.

Теперь они были на среднем расстоянии друг от друга, так что Акутагаву невозможно было достать врукопашную — идеально для боя в его стиле. Теперь преимущество снова было на его стороне, подумал он.

— Нет. Я не дам тебе её в обиду.

В бок ему врезался чей-то кулак. Акутагава согнулся пополам и пошатнулся. Его отшвырнуло к стене, и он беспомощно покатился по полу.

— Кёка, ты как? — это был не кто иной, как Белый дух смерти Портовой мафии, Накаджима Ацуши. — Я пришёл помочь тебе.

— Ах… ты, — тяжело дыша, негромко прохрипел Акутагава, тяжело поднимаясь на ноги.

Ацуши в чёрном плаще и массивном ошейнике, контролирующем способность, бросил на него небрежный взгляд.

— Ты встал после такого удара… Вообще-то он должен был раздробить тебе позвоночник, — Ацуши слегка опустил голову. — А, вот оно что. В момент удара ты обернул свои лезвия из ткани вокруг себя, и они смягчили его. Ты не придумал этот приём и не отрабатывал его раньше. Ты сделал это инстинктивно, как дикий зверь… Сильно.

Мимо стоявшего посреди коридора Ацуши невозможно было пробраться. Он был неподвижен, но сам воздух вокруг него был натянут, как тетива.

Кёка бесшумно подошла к нему и встала рядом.

— У меня было предчувствие, — сказала она, дотронувшись до его руки. — Если у меня не получится его победить, тебе придётся с ним сражаться. И это будет сражение насмерть. Прости.

— Всё хорошо, Кёка, — Ацуши бережно взял её за руку. — Я не умру. Я с тобой. Я не дам тебе повода сказать, что тебе нет в этом мире места.

Бледные пальчики Кёки крепко сжали его руку в ответ. Она держалась за неё так, словно это был её спасательный трос в бездонной тьме.

Акутагава пристально смотрел на них, сощурив глаза. Битва против одного одарённого была нелёгкой, а теперь их двое. Да ещё и на вражеской территории. Но, даже несмотря на это, в его голосе не сквозило ни малейшего намёка на волнение.

— Добросердечные убийцы, поддерживающие друг друга в теневой организации? — с насмешкой произнёс он. — Я готов разрыдаться. Но и я кое-что разведал перед тем, как сюда идти. Белый дух смерти Портовой мафии и убийца тридцати пяти человек. Позвольте спросить, скольких вы уничтожили? Как бы вы ни сцепляли кровавые руки, вам не согреться друг о друга.

— Может, и так, — тихо ответил Ацуши. — Но в таком случае тебе и Гин это тоже не светит.

Волосы на голове Акутагавы встали дыбом.

— Негодяй, — прошипел он сквозь стиснутые зубы. Полы его плаща вытянулись в огромную змею. — Руки Гин в крови лишь потому, что вы её сюда притащили!

Одежда Акутагавы начала преображаться, принимая форму звериной, похожей на волчью, головы, дрожащей от ярости.

Ацуши молча смотрел на зверя и Акутагаву.

— Тебе не победить. Со мной Кёка, а ты один. Никто не примет твою сторону. Твоё одиночество приведёт тебя к поражению. Кёка, — ровным голосом сказал Ацуши. Девочка коротко кивнула и поднесла к уху телефон.

— Снежный демон. Срази врага и защити меня и этого человека, — отрывисто сказала она в трубку.

Но Снежный демон почему-то не мог занести меч. Как и сдвинуться с места — он просто парил позади Кёки, колыхаясь, словно призрак.

— Снежный демон? — Кёка посмотрела сначала на неё, потом на телефон. Экран потемнел. Телефон был отключен.

— Как это «никто не примет его сторону»? — раздался голос из ниоткуда. — На его стороне, между прочим, сильнейшая в городе организация одарённых.

Невидимая рука вырвала у Кёки телефон.

Из ниоткуда в коридоре посыпался снег.

— Акутагава-сан! Я сейчас обрушу пол! Убегай оттуда! — с этими словами позади Кёки появилась чья-то тень. Едва увидев её, Расёмон завыл и, скользнув по полу, взмыл в воздух.

В коридоре тут и там замелькали вспышки, а потом всё рухнуло.

***

Здание штаба Портовой мафии содрогнулось.

Запустились противопожарные приборы, завыли сирены, разнося по всему зданию сигнал тревоги. Обломки перекрытий обрушенного коридора усыпали нижний этаж, переломав оборудование и мебель, по стенам побежали трещины. Рядовые бойцы, ошарашенные грохотом и воем сирен, бегали по всему зданию с пистолетами и рациями.

Среди всего этого хаоса Акутагава и Танизаки, скрытые способностью последнего, пробрались по боковым коридорам и спрятались в подсобке для уборщиков.

Убедившись, что камер в ней нет и заблокировав дверь, Танизаки осел прямо на пол.

— Всё нормально? — спросил он, повернувшись к Акутагаве.

— Да, — Акутагава привалился к стене и, прикрыв рот ладонью, тихо откашлялся. — Немного царапин, и всё. И у меня, и у этой убийцы.

Под ногами Акутагавы лежала связанная его способностью Кёка, без сознания, с безмятежно закрытыми глазами. Подхватив Расёмоном, Акутагава принёс её с собой.

— Зачем ты схватил её?

Вместо ответа Акутагава глянул на Кёку сверху вниз, а потом повернулся к Танизаки.

— Где телефон, что был у неё?

— Вот он, — Танизаки вынул из кармана телефон и протянул ему. — Рампо-сан нам рассказал. Девочка-убийца из Портовой мафии, Изуми Кёка. Её способность подчиняется только голосу, доносящемуся из этого телефона.

— И до меня доходили такие слухи, — холодно ответил Акутагава. — Значит, эта девушка ещё может принести нам пользу.

— Каким образом?

— Сначала я хочу задать тебе вопрос, — Акутагава кашлянул и посмотрел на Танизаки. — Зачем ты пришёл? Что ты намерен делать? Эта битва — моё личное дело, с которым я намерен справиться в одиночку. Агентство не получит от участия в нем никакой выгоды. Но, несмотря на это, ты проникаешь в штаб столь зловещей Портовой мафии и помогаешь мне. Зачем тебе это? Не из сочувствия ли к глупцу, не сумевшему уберечь младшую сестру?

— Вообще-то нет. Ты теперь в нашем детективном агентстве, — Танизаки неловко улыбнулся. — Мы чем-то похожи. Если между нами и есть различие, то разве что в том, что член Вооружённого агентства не сможет оставить в беде человека, который рискуя жизнью бросился спасать сестру, обречённую на смерть.

Акутагава грозно посмотрел на него.

— Что значит — обречённую на смерть?

— Вот, — Танизаки вынул из нагрудного кармана письмо. — Это то самое, от босса Портовой мафии, которое тебе передали в кафе. В нём указаны дата и время казни Гин, твоей младшей сестры.

— Что?! — Акутагава выхватил письмо и пробежал его взглядом.

— Казнь состоится сегодня на закате. Осталось меньше часа, — печально сказал Танизаки. — Как только директор увидел это письмо, он приказал всем членам агентства выдвигаться и обеспечить тебе защиту. Сейчас остальные уже должны придумать план спасения. Кстати, — добавил он, помрачнев, — до казни остался час. На обдумывание времени мало. Но зачем вообще боссу Портовой мафии понадобилось сообщать агентству о том, что он планирует казнить твою сестру? Я никак не могу этого понять.

— Чтобы выманить меня, — Акутагава гневно разорвал письмо. — Подонок. Он бросает мне вызов. Хочет, чтобы я пришёл к условленному времени на последний этаж и бросил ему вызов, если хочу спасти её.

— Значит, это ловушка, — грустно сказал Танизаки. — Что будем делать дальше?

— А что остаётся? Приму его вызов. Разгрызу капкан, перережу врагов, поднимусь наверх и расправлюсь с ним.

— Но, — Танизаки смотрел на него с болью во взгляде, — но дальше тебе придётся столкнуться с лучшими бойцами-одарёнными. Как минимум, они будут не хуже тех, с которыми ты уже встретился, а то и лучше. Даже если мы скроемся с помощью моей способности, не сможем пройти через все блокировки в коридорах. А если ты будешь ломать их, нас легко обнаружат… Что нам делать?

— Можете ничего не делать, — раздался голос из-за двери. — Здесь ваш путь окончен.

Входная дверь взорвалась. Всё усыпало обвалившейся штукатуркой, всё в кладовой разлетелось в разные стороны.

За снесённой дверью виднелось множество силуэтов.

— Вы что же, не сообразили, что вас будут преследовать, если по собственной воле забились в комнату, откуда нет выхода? — спросил мальчишеский голос.

— Что?! Откуда ты здесь? — Танизаки ошарашенно посмотрел в дверной проём. За ним стояло с десяток вооружённых боевиков. Среди них стоял невинного вида юноша с белыми волосами.

— Господин детектив, вы, может, и спрятались под своей способностью, но запах спрятать не сумели, — спокойно сказал Накаджима Ацуши. — Поэтому тигриное чутьё вело меня прямо по вашему следу. Хищники хорошо выслеживают жертву по запаху, знаете ли.

Сквозь в дверной проем на них направили бесчисленные оружейные дула. В воздухе так и веяло смертью.

Неожиданно в кладовой раздался глухой хриплый смех Акутагавы.

— Хищник? Знаешь, тигр, в чём слабость хищников? Они не привыкли, что на них тоже можно охотиться, — Акутагава кровожадно усмехнулся. В глазах его горел тёмный огонь. — Они и не представляют себе, что жертва сама поджидает их в засаде.

— Поджидает? — напрягся Ацуши.

Акутагава поднёс к уху телефон Кёки, отобранный Танидзаки.

— Снежный демон. По истечении этого часа забери жизнь Кёки, своей хозяйки.

— Что?.. — потрясённый Ацуши рванулся было вперёд, но клинки из ткани преградили ему дорогу, а Акутагава продолжал:

— Этот приказ может быть отменён только тем же голосом, который его отдал, то есть моим. В течение часа не подчиняйся больше ничьим приказам.

Снежный демон проплыл по воздуху и, обнажив меч, повис в воздухе рядом с Акутагавой, как верный оруженосец.

Ацуши первым понял, что происходит.

— Вот чёрт… — вытаращив глаза, он неотрывно смотрел на Акутагаву. Тот ответил ему хладнокровным взглядом.

— Итак, тигр. Не проводишь ли ты меня на верхний этаж? — он шагнул вперёд, и окружавшие Ацуши боевики вскинули оружие.

— Опустите немедленно! — вскрикнул Ацуши. От гнева в его голосе, казалось, дрожали стены.

Повернувшись к удивлённо смотрящим на него подчинённым, он крикнул снова.

— Немедленно опустите! Вы что, не поняли? Снежный демон подчиняется только приказам, отданным через этот телефон! Неважно чьим, при любых обстоятельствах!

— И через час убьёт эту девушку. Предотвратить это могу только я. Иными словами…

— Кёка… заложница…

— Верно. Что будешь делать, тигр? Позволишь ей погибнуть или приведёшь меня к своему боссу, не знающему ничего, кроме насилия и власти?

Ацуши не отвечал. Он низко наклонился и сжал голову руками.

— Я должен… спасти её… — его голос дрожал от гнева. Или же от чего-то ещё?

— Что с ним? — прошептал Танизаки. — Он какой-то странный.

Ацуши сжимал голову обеими руками. Костяшки его пальцев побелели, ногти впились в кожу.

— Нельзя… Я должен защитить её… защитить… «Тому, кто не может никого защитить, нет смысла жить»… «Тому, кто не может»…

Танизаки, Акутагава и отряд боевиков потрясённо смотрели на него. Голос Ацуши дрожал теперь не от гнева. Все мускулы были напряжены, но совсем не от готовности к бою.

Это был страх.

— Хорошо. Я сделаю, как ты говоришь. Я проведу тебя на верхний этаж. Поэтому не смей трогать Кёку. Верни мне её целой и невредимой, — с ужасом во взгляде сказал Ацуши. Его зубы стучали, по лицу стекал холодный пот.

— Даю слово, — сказал Акутагава, смерив его равнодушным взглядом.

— Опустить оружие. Тех, кто не повинуется, я убью лично, — сказал Ацуши, повернувшись к подчинённым, и шагнул в сторону коридора. — Нам сюда.

***

За окном кабинета босса закатные лучи солнца заливали город.

Дазай сидел за столом, сложив на груди руки, в полном одиночестве. На его губах играла лёгкая улыбка.　В глазах таился сумрак, в котором угадывалось что-то потустороннее.

— Скоро начнётся четвёртый этап, — глухо сказал он и встал из-за стола. — Что ж, пора идти.

С этими словами он бесшумно пересёк комнату и скрылся за дверью кабинета.

***

Акутагава и Ацуши шли по коридорам штаба мафии.

Это было весьма странное шествие. За ними следовали боевики с оружием наизготовку — впрочем, недолго. Никому не хватило смелости ослушаться приказа.

Уж очень явственно веяло жаждой убийства от Белого духа смерти. Дело было даже не в приказе, и не в том, что им было велено не трогать нарушителей. Ацуши ничего не говорил и шёл молча. Но все его подчинённые, выросшие в мире насилия и борьбы за власть и привыкшие следовать этому пути, прекрасно понимали, что если Ацуши и его спутник сейчас хотя бы на секунду почувствуют в них желание стрелять, они не успеют и на курок нажать, как будут перебиты.

В конце концов, «Белым духом смерти» Ацуши прозвали вовсе не враги. Это прозвище дали ему его же товарищи, коллеги из Портовой мафии. Он был потусторонним зверем, действующим сообразно своим чувствам, и истинная суть его никому не была известна. Белое существо, несущее смерть. Когда его вторая сущность являлась миру, смерть грозила и чужим, и своим. Он был словно воплощённое божество, недоступное людскому пониманию.

Белый дух смерти.

— Я спущусь на первый этаж здесь, — Танизаки, скрывшийся из виду, появился перед ними, когда они дошли до выхода на пожарную лестницу. Он поудобнее перехватил Кёку, которую держал на руках, и серьёзно добавил:

— Акутагава, береги себя.

— Ладно, — кивнул Акутагава. — Когда я свяжусь с тобой, можешь её отпустить. До того времени скройся где-нибудь, где тебя не отыщут.

— Понял.

Ацуши мрачно смотрел на Танизаки, но ничего не говорил.

Спускаясь по лестнице, Танизаки всё же обернулся и позвал Акутагаву по имени.

— Что такое?

— Я недавно говорил, что мы с тобой похожи. Разница между нами только в том, что я здесь как член детективного агентства, и так далее. — Танизаки нерешительно смотрел на Акутагаву. — Так вот, я был неправ. Ты теперь тоже член Вооруженного детективного агентства. Так что помни об этом, когда будешь сражаться там наверху, и тебе придётся делать решающий выбор.

— Почему ты говоришь мне это сейчас? — спросил его Акутагава, смерив его взглядом.

— Потому что хороший человек спасёт свою сестру и будет жить вместе с ней дальше. Это же очевидно, — Танизаки с лёгкой улыбкой отвернулся и добавил, глядя прямо перед собой. — Я понял это через некоторое время после вступления в агентство. Наверное, это и меня спасло.

Акутагава пристально посмотрел на него. По его лицу было видно, что он ищет в себе достойный ответ.

— Знаешь, на самом деле экзамен — ерунда. Ты становишься настоящим членом Вооруженного детективного агентства, когда сам начинаешь верить в это по-настоящему. Это обязательно придаст тебе сил. Главное — просто поверь.

Акутагава продолжал смотреть на него, словно пытаясь понять, к чему он клонит, и наконец, удовлетворённо кивнул.

— Хорошо, я верю. Береги себя, Танизаки.

— Ты тоже, — Танизаки, держа на руках девочку, направился дальше по лестнице. Посередине пролёта оба исчезли, словно растворившись в снежных хлопьях.

Расставшись с Танизаки, Акутагава и Ацуши двинулись дальше. Когда они прошли на десятый этаж, не только охрана — вообще никто не издавал ни звука. Приказ не приближаться к нарушителю разошёлся по всей мафии. Внутри здания стало тихо, будто оно обратилось в огромный могильный камень, слышны были только звуки шагов.

— До какого этажа распространяются твои полномочия?

Ацуши обернулся и затравленно посмотрел на Акутагаву.

— До самого верхнего, — ответил он.

— Что ж, значит, я избрал правильного провожатого, — кивнул в ответ Акутагава. — Раз ты можешь одним взглядом заставить всех этих людей в чёрном замолчать, значит ты здесь дольше, чем можно предположить по твоему виду. Сколько лет ты уже служишь Мафии?

Ацуши не ответил, только злобно глянул на Акутагаву.

— Не хочешь отвечать — не надо, — холодно ответил тот. — Но не забывай о том, что если пожелаю, я прямо сейчас могу приказать убить ту девушку.

— Не смей! — Ацуши резко обернулся к нему с ужасом в глазах. — Хорошо. Четыре с половиной года. Я вступил в мафию четыре с половиной года назад.

— Четыре с половиной?.. — Акутагава прищурился. — И почему же ты здесь?

— Потому что меня позвали. Я тогда бежал из приюта и блуждал в горах, — Ацуши отвёл глаза и уставился куда-то в пустоту. — Он сказал мне, чтобы я присоединялся к мафии. Сказал, что даст мне то, чего я хочу.

— И позвал тебя не кто иной, как нынешний босс, Дазай?

— Да, — кивнул Ацуши. — Как ты узнал?

— Вот, значит, как, — немного подумав, ответил Акутагава. — Четыре с половиной года назад человек в чёрном появился и передо мной. Значит, тогда он выбрал подручным тебя, а не меня.

— Тебя, и в мафию? — Ацуши бросил на него быстрый взгляд. — Даже представить не могу.

— Замолчи. Я и не намеревался присоединяться к мафии, — отрезал Акутагава. — Меня, как выходца из трущоб, тошнит от одной мысли об этом. Видишь ли, мои товарищи были убиты…

Неожиданно он замолчал. Эхо неоконченной фразы повисло в воздухе.

После этого некоторое время они шли молча.

Когда они миновали тридцатый этаж, Ацуши снова заговорил.

— Если бы Дазай-сан взял тебя, — сказал он убитым голосом, — наверное, всё бы было иначе. Но этого не произошло. Всё, что он задумывает, неизбежно сбывается. Поэтому сестру тебе не спасти.

— О чём ты? — Акутагава изменился в лице.

— Это неизбежно. Ты не понял? Недавно твой приятель из детективного агентства сказал, что хороший человек спасёт свою сестру и будет жить вместе с ней дальше. Но тебе никогда не стать хорошим человеком. По тебе это видно.

Акутагава резко схватил его за шиворот и ударил о стену.

— Возьми свои слова назад! — проревел он.

Ацуши сдавленно застонал.

— Даже если возьму, ничего не изменится, — неожиданно спокойно сказал он. — Это и животное поймёт. Взял девочку в заложники! Ты уже не видишь ничего, кроме своего желания, и однажды твоя цель превратится просто в жажду разрушения. Ты именно такой человек. Сам посуди, с того момента, как ты вступил в это здание, ты только и требуешь, что выдать тебе босса да провести тебя наверх, но даже не подумал потребовать привести тебе сестру. Твоя цель уже превращается в жажду насилия. Потому-то тебе сестру и не спасти. Никогда.

Ткань плаща Акутагавы растянулась и пригвоздила Ацуши к стене, и кулак Акутагавы сразу же врезался ему в лицо.

— Неправда! — он колотил, и колотил, и колотил его. Кровь из разбитой губы Ацуши брызнула на стену.

За спиной Акутагавы пола плаща собралась в огромный кулак и нацелилась в Ацуши, словно скорпионий хвост.

— Умри!..

— Брат, перестань! — раздался тихий нежный голос.

Акутагава остановился и с неверящим видом обернулся. Прямо к нему шла девушка в чёрном костюме с собранными на затылке волосами. Она ступала настолько тихо, что её присутствие едва ощущалось, словно она была не живым человеком, а картинкой на экране.

— Гин, — потрясённо прошептал Акутагава.

— Зачем ты пришёл, брат? — Гин не останавливаясь шагала вперёд. — Если ты заберёшь меня, мафия будет всю жизнь преследовать нас обоих.

— Меня это не волнует, — ответил Акутагава. — Кто бы ни пытался нам помешать, что бы ни встало между нами, я тебя верну. Я поклялся.

— Да, верно, — на лице Гин мелькнула лёгкая грусть. — Ты всегда таким был.

Она подошла вплотную к нему. Акутагава протянул ей руки, и она шагнула к нему в объятия.

— Сколько времени прошло, — сказал он. — И вот ты со мной. Та ошибка, что я совершил четыре с половиной года назад…

— Нет, ты не вернул меня, — шёпотом ответила Гин. — Ты ничего не вернул.

В ту же секунду лицо Акутагавы исказилось от боли. Он оттолкнул Гин, и та, словно маленький зверёк, отскочила подальше от него.

Акутагава схватился за бок, в который короткой вспышкой падающей звезды только что вонзилось узкое серебристое лезвие кинжала.

— Гин, — прошептал Акутагава с болью во взгляде. — Зачем?..

Гин молча стояла и пристально смотрела на него.

— Это был приказ босса, — наконец сказала она, мотнув головой. Собранные в хвост волосы с тихим шорохом рассыпались по плечам. — Ты собирался убить Ацуши, а ведь он нужен тебе как проводник…

— Нет, это не то… — из раны, оставленной ножом, пачкая одежду, потекла тёмно-красная кровь.

— Я тебя никогда не волновала, брат, — с лёгкой печалью сказала Гин, отведя глаза. — Ты думал обо мне меньше, чем о ком-либо другом. Тебя всегда интересовал только ты сам.

— Неправда… Я пришёл… спасти тебя…

— Нет. В тот день было так же, — оборвала его Гин тихим, но твёрдым голосом. — Тебя переполняли гнев и жажда мести. Ты убежал в лес, чтобы убить тех контрабандистов. Но почему? Почему ты бросил меня, хотя я была ранена?

Её обвиняющий взгляд был холоден, остёр и не знал пощады.

— Понимаешь…

— Если ты и вправду думал о мести, составил бы план, прежде чем бросаться в бой. Ты бы залечил раны, изучил врага, вооружился как положено. Но ты ничего из этого не сделал. Не задумавшись о плане, бросив раненую сестру, ты просто бросился за врагом, словно месть доставляла тебе удовольствие.

— Нет, Гин, я…- простонал Акутагава.

— Докажи, если это не так. Убеди меня. Докажи, что у тебя был хоть какой-то план. Докажи, что ты не хотел просто разнести всё вокруг, как дикий зверь, — в глазах Гин мелькнула неуверенность. — Пожалуйста, скажи это.

— Я… — Акутагава открыл рот. У него точно было идеальное объяснение.

— Это… — у него должно было что-то быть.

— Понимаешь… — оно точно было, совершенно точно. Через пять, нет, десять секунд он его вспомнит. Ответ, который точно убедит Гин.

Прошло полминуты, но он так и не смог ничего сказать. С его губ не не сорвалось ни слова. Гин с отчаянием отвела взгляд и покачала головой.

— Дазай-сан так и сказал, что ты попытаешься оправдываться, если я приду. Просто искать оправдания твоему желанию всё разрушать. Я так и думала. Поэтому я к тебе никогда не вернусь, — она отвернулась от Акутагавы и зашагала прочь.

— Нет, Гин, постой! Твой босс хочет казнить тебя, нельзя идти к нему!

— Я знаю, — прошептала Гин, остановившись. — В обмен на мою жизнь он сохранит твою. Иначе тебе не жить. Прощай, брат.

И она проворно побежала прочь.

— Стой! Погоди, Гин! — Акутагава побежал следом, зажимая рану рукой. Но Гин двигалась быстрее и скоро пропала из виду.

— Почему, Гин?! Я пришёл спасти тебя! Я действительно пришёл только за этим! — он бежал дальше, пытаясь её догнать.

Ацуши, оставшийся один, рванулся было за ними, но остановился. Раздался сигнал входящего вызова на рацию. Это был босс.

— Не иди за ними, Ацуши, — раздался голос Дазая. — Мне и так всё ясно. Постарайся обойти его. Есть вероятность, что он прикажет убить Кёку. Разумеется, я отправил за ним людей, но одарённого, умеющего исчезать, отследить не так-то просто. Есть только один способ спасти Кёку.

— Убить Акутагаву до того, как он отдаст приказ, — ровным голосом, словно в бреду, произнёс Ацуши и крепко стиснул в руке рацию.

— Спаси Кёку, Ацуши, — на этом связь оборвалась.

Ацуши ссутулился, сжимая в руке молчащую рацию. По его спине пробежала дрожь безотчётного страха, направленного неизвестно на что.

Но выход нашёлся. Ацуши распрямил спину и резко перестал дрожать.

— Жизнь того, кто никого не спас, не имеет никакой ценности.

Ацуши посмотрел вперёд. В его глазах пылало холодное голубое пламя.