Аристократ и Принц Пустыни (Новелла) - 1 Глава

«Опять…»

Раздосадованный, слегка смущенный, Такэюки скорчил недовольную физиономию и решительно уставился в журнал.

«Третий раз».

Впервые это случилось в зале ожидания первого класса. Потом — в коридоре, когда садились в самолет: мужчина обогнал Такэюки и зачем-то обернулся. Ну хорошо, летят одним рейсом — и все такое. Но после третьего раза Такэюки сделалось немного не по себе. Само собой, в том факте, чтобы прогуляться в санузел, нет ничего преступного… но на людей (конкретно — на Такэюки) зачем так пялиться?

«Может, у меня рот грязный?»

Подождав, пока подозрительный незнакомец пройдет мимо, Такэюки провел пальцами по губам — чисто. Если не в этом дело, тогда в чем? Когда абсолютно незнакомый человек смотрит на тебя даже не дважды — трижды! — без всякой причины, это настораживает. Он начал нервничать. Хотелось вскочить с криком: «Если есть что сказать, так говори!» Дело в том, что Такэюки не отличался особой выдержкой. Впрочем, вспыльчивость была не единственным его недостатком. Эгоистичный, упрямый, задиристый — полный набор младшего в семье, избалованного ребенка.

Причина его нелегких дум сидела двумя рядами впереди. Если честно, Такэюки не смог бы с уверенностью сказать, на него ли мужчина смотрит или нет. Что повернулся в его сторону — это точно, но определить направление взгляда мешали темные очки. Высокий, широкоплечий, прекрасно сложенный. Лет двадцати пяти… а впрочем, с таким же успехом незнакомцу могло быть и тридцать с хвостиком. Загорелая до блеска кожа. Костюм на редкость хорошего качества и безупречного покроя. Общий строгий вид смягчала прическа: волнистые черные пряди спадали до середины груди, сзади волосы были аккуратно уложены и стянуты в хвост.

«Интересно, кем он работает?» — озадачился Такэюки.

Очки даже в самолете не снял, летит первым классом… Актер? Певец? Спортсмен? Такэюки порылся в памяти: не мелькало ли это лицо на экране телевизора. Нет, никого похожего.

Какая разница, в конце концов.

Молодой человек не умел долго злиться, через три минуты происшествие вылетело у него из головы. И глядя, как длинноволосый идет обратно к своему креслу, Такэюки лишь отметил без тени раздражения: возвращается. Хотя эта благосклонность могла объясняться тем, что он видел мужчину со спины. Оглянись тот — и Такэюки опять бы вспылил. А там и до драки недалеко. К счастью, попутчик просто сел на место.

Такэюки наблюдал, как стюардесса предлагает тому горячее полотенце, различил слова благодарности, сказанные низким мелодичным голосом. Незнакомец говорил по-арабски. Такэюки знал язык лишь поверхностно, но для понимания простых фраз словарного запаса хватало. Кроме них двоих первым классом летели престарелая пара и очень важный мужчина с круглым животом — всего пятеро.

Самолет набрал высоту, погас знак «пристегните ремни». В салоне царила тишина: здесь слишком привыкли к подобным путешествиям, предпочитая оставить все эмоции по поводу начала шестичасового перелета на откуп пассажирам второго класса. Пожилые супруги время от времени перекидывались парой слов, остальные молчали. Такэюки зевнул, отложил журнал на свободное соседнее кресло. Посмотрел в иллюминатор: бескрайнее синее небо и облака словно ковер из ваты. Движения не чувствовалось вообще. Всё до того гладко, что даже скучно.

Целью его путешествия была Кассина — королевство на Среднем Востоке, на границе со Средиземноморьем. В Амстердаме Такэюки делал пересадку, и теперь самолет направлялся в столицу Кассины — Рас. Там молодого человека пообещали встретить брат с супругой.

Брат был намного старше Такэюки, он перебрался в Кассину два года назад с дипломатической миссией. В целом, ситуацию на Среднем Востоке нельзя было назвать стабильной, однако на фоне общих беспорядков Кассина выглядела спокойным местечком. Ее король объявил об антивоенных настроениях своего народа и твердо придерживался нейтралитета. Когда Такэюки заявил о своем желании получить эту поездку в награду за успешное окончание колледжа, родители забеспокоились. Заверения в том, что процветающий в соседних областях терроризм Кассину не затронул, успокоили их мало. Выручило то обстоятельство, что младший сын не останется там без присмотра.

Такэюки не особенно любил путешествовать. Что за удовольствие носиться с группой соотечественников по очередному разрекламированному раю? Да и врожденное упрямство мешало ему следовать за большинством. Памятники старинной архитектуры, там и сям сохранившиеся в Кассине, тоже не слишком привлекали. Единственное, что интересовало его по-настоящему — пустыня, виденная ранее только по телевизору и на фотографиях. Пустыня и чужая культура. Хотелось окунуться в особенную атмосферу, совершенно отличную от духа Японии и стран Запада. Увидеть и испытать нечто необычное, прежде чем настанет апрель и придется начать работу в отцовской торговой фирме. У него, конечно, и потом будет возможность посещать Европу и Америку, но Средний Восток — вряд ли. Разве что случится что-нибудь экстраординарное. Поэтому Такэюки решил потратить свободный месяц именно на Кассину: пока есть возможность, надо действовать.

Он умел настоять на своем. И являл собой яркое подтверждение поговорке «Внешность обманчива». Чертами и хрупким телосложением Такэюки пошел в мать — в начальной школе его нередко принимали за девочку.

«Со мной обязательно приключится что-то интересное. Я точно знаю».

В общем, конкретных целей молодой человек перед собой не ставил, так что вряд ли бы огорчился, если б ничего не произошло. Он проведет в Кассине дней десять для начала. Заскучает — преспокойно улетит домой.

Такие вот мысли проносились в голове Такэюки, пока он разглядывал небо, прижавшись лбом к стеклу. Тем временем начали разносить закуски и напитки. Ассортимент спиртного в меню внушал уважение, однако Такэюки — увы! — если и выпивал, то такими микроскопическими дозами, что об этом не стоило и упоминать. Он заказал безалкогольный коктейль. А соседи по салону наслаждались любимыми винами. Даже пресловутому незнакомцу в солнечных очках стюардесса с поклоном принесла бутылку.

В одних исламских государствах запрещено употребление алкоголя, в других — нет. Кассина относилась ко вторым — там производили собственное вино, а в ресторанах и отелях не составляло труда приобрести спиртное. Тем не менее, ярых приверженцев ислама в стране хватало, и баров на улицах было куда меньше, чем на Западе.

«Наверное, он кассинец», — подумал Такэюки.

Черные волнистые волосы, кожа красивого смуглого оттенка с глянцем — будто полированная. Цвет глаз, правда, под очками не разобрать. Резкие черты, высокая переносица… Незнакомец был по-мужски привлекателен, и Такэюки, отметив это, смутился. Потом припомнил, что ощущает под его взглядом, и немедленно покраснел.

«Тьфу…и о чем я думаю?»

Он мысленно дал себе по лбу и одним махом проглотил свой коктейль с грейпфрутовым соком. Злость однако же не проходила. Умом Такэюки понимал: незнакомец, может, без всякого умысла на него смотрел, просто случайно. Интуиция с умом не соглашалась.

После закусок последовали рыбные блюда, мясные — как в дорогом ресторане. И к каждой новой смене пассажиры выбирали вино. А Такэюки, заранее предупредивший стюардессу о своей нелюбви к спиртному, пил минеральную воду и ощущал себя лишним на этом празднике жизни. В конце концов, он не выдержал и попросил гранд марнье — хоть попробовать, что в этом люди находят. Тем более стюардесса сказала, что сладкий ликер хорошо подойдет к поданному на десерт шоколаду. Но после первого же крошечного глотка молодой человек поморщился и отодвинул рюмку.

— Не любите спиртное? — Вопрос был задан на превосходном английском.

Такэюки, заглушавший противный вкус во рту с помощью кофе, едва не уронил чашку. Перед ним, опираясь на спинку кресла, стоял мужчина в солнечных очках. Такэюки смотрел на незнакомца снизу вверх, пытаясь сообразить, каким тоном следует отвечать. Он думал, что бросится на длинноволосого с кулаками, посмей тот еще раз на него взглянуть, однако, когда дошло до дела, как-то стушевался.

— Вы летите без сопровождающих? — продолжал интересоваться мужчина.

То обстоятельство, что собеседник не горел желанием вступать в разговор, его не останавливало.

Чужая харизма давила почти физически, Такэюки неосознанно напрягся до такой степени, что еще немного — и разразился бы кашлем. Подозрительность, озадаченность и странное благоговение накрыли его с головой. Длинноволосый улыбнулся:

— Не волнуйтесь, я вам ничего не сделаю.

И снял очки.

Вся синева Средиземного моря… Пронзительный, невероятный, сочный цвет. Такэюки молча смотрел, будучи не в силах отвести взгляд.

— Давайте немного поболтаем. Не возражаете?

Не дожидаясь ответа, человек с волшебными глазами взял с пустующего сиденья оставленный Такэюки журнал и небрежно сунул его в кармашек на кресле. Ошарашенный эдакой наглостью, японец немного пришел в себя.

— Ммм… мне пришлось обратить на вас внимание… раньше, — угрюмо сказал он, убеждаясь, что насторожившие его взгляды не были игрой воображения.

— Что вы имеете в виду? — спросил мужчина без тени вины.

— Вы все время на меня смотрели. Это грубо.

— Ах, простите, — искренне откликнулся длинноволосый. — Я просто удивлялся: такое дитя — и рядом никого. Потому и смотрел. Сожалею, если расстроил вас.

— Дитя?.. — Такэюки снова начал закипать.

Да, он выглядел младше своих лет, его до сих пор принимали за старшеклассника, что сильно его тревожило. У старшего брата в его возрасте подобных проблем не возникало, и Такэюки недоумевал, почему с ним получилось по-другому.

— Кажется, я снова вас задел, — отметил незнакомец, явно забавляясь происходящим.

Видимо, его окружение не изобиловало людьми, способными так открыто проявлять эмоции. И теперь он откровенно получал удовольствие.

— Я не ребенок, — буркнул Такэюки и отвернулся.

Уселся без приглашения, еще и насмехается. Видишь, не хотят с тобой общаться, разве не ясно?

— Как же вас легко обидеть.

— Надо было не обижать.

— Я вам чем-то не нравлюсь?

— Не вижу причин, по которым такой человек, как вы, мог бы мне понравиться, — без обиняков заявил Такэюки.

Во время еды он зашторил иллюминатор, чтобы солнце не мешало, а теперь снова открыл шторки и не видел, как длинноволосый воспринял его слова.

— Ясно. Жаль. — В голосе действительно прозвучало сожаление — как будто искреннее, однако Такэюки, так и не решив, принимать ли это за чистую монету, холодно промолчал.

Он надеялся, что теперь-то навязавшийся собеседник угомонится, но тому все было нипочем.

— Вы надолго в Кассину?

— Пока не знаю, — как молодой человек ни злился, а игнорировать незнакомца почему-то не получалось.

Даже странно. Он мог бы выдумать десяток более или менее благовидных предлогов, чтобы послать мужчину далеко и надолго. Сказать, что хочет спать, или посмотреть фильм, или… Да мало ли что еще. А вместо этого поддерживает пустой разговор. Почему? Смущает разница в возрасте? В социальном статусе?

— Вас действительно никто не сопровождает?

— В Кассине живет мой брат. Лечу в гости. Какие-то проблемы? — Такэюки резко повернулся и немедленно оказался в плену нереальных синих глаз.

Сердце дрогнуло, слегка сбилось дыхание.

— Нет, что вы, — слабо улыбнулся длинноволосый.

— Ээ… — Такэюки положил руки на колени, сжал кулаки и уточнил, переборов неловкость: — Надеюсь, вы не принимаете меня за женщину?

— Ни в коем случае, — незамедлительно отозвался незнакомец.

Молодой человек покраснел до ушей. Стыдно, конечно, такое спрашивать, но в прошлом ему приходилось сталкиваться с недоразумениями подобного рода. Лучше уж сразу все расставить на свои места. И все-таки он только что выставил себя каким-то параноиком… Надо сменить тему.

— В-вы из Кассины?

— Да, — подтвердил мужчина.

С таким достоинством мог ответить только тот, кто искренне любит свою страну и безмерно гордится ею. Этим незнакомец несколько сгладил первое неприятное впечатление о себе. Лампы начали меркнуть — скоро в салоне станет темно. Так будет, пока не придет время снова разносить напитки.

— Я, пожалуй, пойду. А то окончательно упаду в ваших глазах.

Длинноволосый встал, и Такэюки, минуту назад только и думавший о том, как бы ловчее спровадить надоедливого соседа, ощутил смутный порыв его удержать. Надо полагать, из-за врожденной склонности поступать наперекор чужим желаниям.

— Удачного полета, — вежливо пожелал мужчина на прощание и пристально взглянул Такэюки в глаза.

Молодой человек смотрел, словно завороженный. Хотел сказать ответную любезность, но не смог: горло перехватило.

Такэюки больше не придется ловить на себе эти внимательные взгляды. Когда самолет сядет в аэропорту Раса, они забудут все, что здесь наговорили, и больше друг о друге не вспомнят. Вполне естественно… и отчего-то немного жаль.

Всего лишь очередной чудаковатый попутчик. Но какие глаза…