Аристократ и Принц Пустыни (Новелла) - 2 Глава

Войдя в зал ожидания, Такэюки сразу же заметил брата и невестку. Прошло двадцать три часа с тех пор, как Нарита остался позади, — раньше он никогда так долго не путешествовал один. При виде родных лиц на сердце потеплело.

— Добро пожаловать, Такэюки!

— А, все-таки явился…

Брат, в отличие от своей улыбчивой жены, был по обыкновению неприветлив. Разница в возрасте у Такэюки и Ацуси составляла восемь лет, в последний раз они виделись два года назад. Но пусть брат изображал буку, в глубине его глаз, спрятанных за стеклами очков, таилась радость.

— Отец по-прежнему в тебе души не чает, я погляжу. Оплатил полет первым классом и глазом не моргнул.

— Но ведь Такэюки пришлось так долго лететь, — возразила невестка. — К тому же ему скоро работать, вот отец и решил побаловать его напоследок. Отец его любит.

— Черт. Такэюки то, Такэюки сё… всё вертится вокруг Такэюки.

— Перестань, милый. Ты прекрасно знаешь, что сам балуешь его больше нас всех, вместе взятых.

Брат угрюмо поджал губы, и Такэюки, наблюдающий за перепалкой, невольно заулыбался. Даже о том, что спорят, собственно, о нем, позабыл.

— Это весь твой багаж? — в попытке скрыть смущение Ацуси быстро сменил тему.

Такэюки посмотрел на свой единственный чемодан — достаточно, впрочем, вместительный — и кивнул. Он путешествовал налегке: на неделю требуется не так уж много, а если что понадобится, можно и на месте приобрести. Добрую четверть места в чемодане занимали сувениры из Японии.

— Мустафа, — подозвал Ацуси молодого араба, стоявшего чуть поодаль.

Тот был лет двадцати пяти-двадцати шести, с вьющимися черными волосами и умными глазами.

— Такэюки, Мустафа — служащий посольства, переводчик и клерк. Тебе наверняка понадобится его помощь, так что поздоровайся.

— Здравствуй. Я Онозука Такэюки. Приятно познакомиться.

— Взаимно, — Мустафа крепко пожал ему руку.

Он великолепно изъяснялся на японском и английском — очень полезный человек.

— Ну, пойдемте.

Ацуси шагал первым, указывая дорогу. Мустафа подхватил чемодан — у Такэюки, таким образом, осталась лишь сумка через плечо. Пока они пересекали зал, молодой человек разглядел впереди знакомый силуэт в костюме и тихонько охнул.

— Что такое? — оглянулся брат.

— Да н-ничего, — торопливо откликнулся Такэюки. — Увидел одного… мы вместе летели.

Ацуси только фыркнул.

Пока они разговаривали, мужчина в солнечных очках скрылся из виду. Такэюки не успел заметить, куда он ушел. Да если б и успел — какой смысл? Подумаешь, обменялись парой не слишком любезных слов в самолете. После того, как длинноволосый пожелал Такэюки счастливого пути, больше он на японца внимания не обращал, хоть и проходил мимо два раза. Такэюки злился и не уставал удивляться своей злости: смотрит — плохо, не смотрит — тоже плохо. Что же такое творится?

Он вышел на улицу с картинкой чужой спины перед глазами.

По сравнению с кондиционированным воздухом аэропорта, сухая уличная жара показалась ужасной. И это в семь утра! Солнце пекло немилосердно, но ждать, к счастью, пришлось недолго. Через пару минут к ним подъехала роскошная черная машина. Водитель тоже был местный — невысокий, бородатый, в белой форме. Пока Мустафа укладывал вещи в багажник, остальные забрались на задние сидения. Мустафа, управившись с багажом, сел рядом с водителем.

— Для начала съездим в посольство и представим тебя послу, — сказал Ацуси.

Такэюки отчаянно боролся с зевотой. Несмотря на весь комфорт салона первого класса, ему с непривычки не удалось как следует отдохнуть в самолете. Он, конечно, подремал, но совсем не выспался. Потому сомневался, что оставшихся сил хватит сегодня на какую-нибудь активную деятельность. После встречи с послом Кусуноки брат отвезет его домой — там уж, наконец, можно будет расслабиться.

— Как отец и мать?

Такэюки вздрогнул и разлепил тяжелые веки.

— Хорошо. Папа каждую свободную минуту пишет какой-то эпический труд о жизни прадеда. Назвал его «Памяти покойного господина Онозуки», и всякий раз, когда я попадаюсь ему на пути, начинает рассказывать, какой это был великий человек. Я, в общем, папу понимаю: дедушка получил Большую ленту с орденом от самого Императора и все такое… Только мне это неинтересно.

— Да уж, ты совсем не изменился, — заметил брат.

— Мама по-прежнему по уши в уроках и благотворительности, — продолжал Такэюки, старательно не замечая подначки. — Ну а вы как? Ты уже на пятом месяце, верно, Масако?

— Да. — Невестка, устроившаяся между ними, сложила руки на животе. — Ты скоро будешь дядей, Такэюки.

— Так странно это слышать…

Нет, Такэюки удивлял не тот факт, что у него появится племянник или племянница. Просто до сих пор не верилось, что его брат готов стать отцом. Сам Ацуси молчал. Но весь вид его говорил об удовлетворенности человека, который полностью состоялся и на работе, и в личной жизни, и собирается достойно исполнять свои обязанности — и профессиональные, и отцовские. Такэюки, украдкой покосившись на брата и увидев это выражение, вздрогнул.

«Смогу ли и я когда-нибудь так?»

Смутное беспокойство не оставляло его ни на минуту, заставляло постоянно торопить события. Шестнадцать лет школы и колледжа остались позади, через месяц для него начнется новая жизнь. Такэюки и боялся ее, и ждал. Его и впрямь отчаянно баловали в детстве — ребенка обеспеченных родителей, наслаждавшегося всеми благами своего происхождения. Раньше этого вполне хватало для счастья, но теперь Такэюки хотел крепко стоять на собственных ногах. На самом деле ему не улыбалась перспектива работать в отцовской компании, однако протестовать против ожиданий родителей, которые уже успели поделиться планами с Ацуси, он не мог. К тому же Такэюки не чувствовал в себе тяги к какому-то определенному роду занятий. Он не располагал альтернативами, которые можно было бы поставить перед отцом. Ему, сыну генерального директора, отчаянно хотелось стать взрослым и независимым. И одновременно Такэюки чувствовал, что никогда не добьется такого блестящего положения, как отец или брат. Угораздило же родиться в такой безупречной семье!

«Я хочу увидеть пустыню», — вдруг подумал молодой человек. И вспомнил, что именно это неясное желание заставляло его так настойчиво требовать поездку в Кассину. Увидеть пустыню — и проверить, научит ли его самостоятельности эта иссушенная, овеваемая красным песчаным ветром земля. Такэюки посмотрел в окно. Каменные и бетонные дома, пальмы, потом асфальтированная дорога — куда более цивилизованный пейзаж, чем ему представлялось. Чуть позже появились и машины. По другой стороне улицы бежали дорожки, обрамленные разноцветными витринами, — прогулочная аллея с крышей на арочных опорах. По дорожкам струился пестрый людской поток: день в Расе начинался рано.

— А где пустыня?

— К юго-востоку, — отозвался Ацуси.

— А ты когда-нибудь ездил на верблюде?

— Нет.

Исчерпывающий ответ. Но вполне предсказуемый — только слов «Я сюда не развлекаться приехал» не хватает.

У Такэюки накопилось еще много вопросов, однако он уже понял, в каком тоне будет отвечать брат, и энтузиазм угас. Молодой человек опять зевнул. Почему бы не провести остаток дня с братом и невесткой? Разве он недостаточно напутешествовался? Вздремнул бы до вечера, отдохнул, подумал бы, куда съездить, что посмотреть…

Они миновали оживленное шоссе, въехали на холм — там стало потише. Элегантные дома с желтыми и кремовыми стенами, сады с фонтанами и зеленой травой, виднеющиеся за резными решетками ворот, — сразу видно, что здесь живут люди не бедные. В этом районе и располагалось японское посольство. Перед въездом дежурили два офицера с винтовками, и машина на несколько секунд остановилась — предъявить документы. Потом проследовали внутрь.

— Было несколько инцидентов в последнее время, — пробормотал Ацуси. — Но ничего серьезного.

— Террористы?

— Нет, Кассина — очень прогрессивная для Среднего Востока страна. Религиозные законы не слишком строгие… В целом, жители поддерживают взгляды короля. Есть, конечно, и экстремисты, но риск терроризма минимален. Междоусобицы среди племен, кражи и похищения людей — куда большая проблема. Как раз на днях пропал человек, потом потребовали выкуп. Так что гляди в оба.

— Да-да, — раздраженно отмахнулся Такэюки.

Он знал, что не на курорт едет, и считал предупреждения брата излишними. У него самого голова на плечах есть, в конце концов.

Посольство занимало симпатичное белое здание в три этажа. Они прошли холл, выложенный мозаичной плиткой, и спустились в коридор, откуда виден был внутренний сад перед офисом посла. Шли втроем: Масако осталась коротать время за чашкой чая в маленьком зале ожидания. По пути им встречались работники посольства, и каждый низко кланялся, завидев Ацуси. Такэюки почувствовал новый прилив восхищения братом, который, несмотря на молодость, уже стал такой важной персоной.

Посол Кусуноки, крупный мужчина, в характере которого великодушие сочеталось с некоторой беспечностью, только-только прибыл на работу.

— Ну, прошу, заходите. Как отец?

— Хорошо, благодарю.

Кусуноки был знаком с отцом Такэюки со студенческих времен, и ему не терпелось поскорее увидеть младшего сына друга.

— Вам, наверное, покажется, что тут глухомань по сравнению с Токио. Но здесь есть, на что посмотреть! Руины, соук, скажем… В Японии такого не увидишь. И обязательно хоть раз полюбуйтесь закатом в пустыне! Вас обеспечат машиной с водителем, так что не скучайте.

— Спасибо, — поклонился Такэюки.

Потолочный вентилятор гнал по комнате прохладный воздух из кондиционера. Мустафа, который незаметно исчез во время разговора, вернулся с местным чаем. В стеклянных чашках, сужавшихся к середине, плескалась коричневая жидкость. На блюдцах лежали ложки, в каждой — по два куска сахара. Такэюки взял свою чашку и принюхался. Ароматом содержимое напоминало смесь черного чая и улуна (1).

Пока молодой человек увлеченно занимался дегустацией, Ацуси и посол беседовали.

— Значит, принц не вернется во дворец на этой неделе?

— Видимо, нет. Дело не слишком срочное. С нашей стороны будет невежливым его торопить.

— Нет, нет, разумеется. Я с радостью встречусь с его высочеством в любое время, какое он сочтет удобным.

— Говорят, у него весьма переменчивый характер.

— Он еще так молод.

— Пусть, но…

Смакуя чай, Такэюки постепенно расслабился. Откинулся на мягкие подушки, рассеянно прислушивался к голосам и чувствовал, что снова начинает засыпать.

— Такэюки. Такэюки!

Молодой человек встрепенулся, встретил неприязненный взгляд брата и поспешно выпрямился:

— П-простите… Я…

— Не волнуйтесь, — широко улыбнулся посол. — Вы проделали долгий путь. Туристы прибывают сюда рано утром и сразу отправляются на экскурсии. Понимаете, прямо с корабля на бал. Я слышал, это довольно тяжело, особенно для пожилых. Кстати, здесь легко отравиться. Многие обращаются за информацией о больницах. Так что прислушивайтесь к самочувствию и не перенапрягайтесь.

— Да, — Такэюки еще раз поклонился. — Спасибо вам.

— Простите за беспокойство, господин посол, — добавил Ацуси.

Посол снова улыбнулся. Хороший все-таки человек — скромный и спокойный. Повинуясь кивку брата, Такэюки вышел из офиса.