Мэм, вас снова раскрыли (Новелла) - 1 Глава
В конце августа солнце нещадно палило, и над маленьким городком закипала жара.
На втором этаже медицинского городского центра к слегка обшарпанной двери лениво прислонилась девушка.
Она была одета в простую черно-белую рубашку, воротник которой съехал набок, когда она опустила голову. Рукава ее рубашки были неровно закатаны. Еще на ней были джинсы с низкой посадкой. Они были сильно застиранными и обнажали ее тонкую талию при каждом движении.
Ее внешность бросалась в глаза.
Когда медсестра в третий раз увидела проходящего мимо девушки одного и того же мужчину, она протянула ей леденец и фыркнула в сторону палаты.
– Жань-Жань, твои родители здесь?
Цинь Жань наклонила голову, разрывая обертку конфеты. Ее длинные ресницы слегка опустились, и она довольно прищурилась в ответ, когда конфета была у нее во рту.
– Возможно, – лениво протянула она.
– Как ты можешь не знать точно? – фыркнула медсестра. Затем она поспешила прочь с медицинской картой.
В палате действительно находились родители Цинь Жань – Нин Цин и Цинь Ханьцю.
Эти двое развелись более десяти лет назад. Цинь Жань всегда жила со своей бабушкой, которая теперь болела и ее были вынуждены перевести в другую больницу. Поэтому приехали Нин Цин и Цинь Ханьцю.
Цинь Жань прислонилась к стене, слегка согнув одну ногу, и бесстрастно слушала.
За дверью послышался равнодушный голос Нин Цин:
– Цинь Ханьцю, моя мать в тяжелом состоянии. Я забираю ее в Юньчэн для лечения.
Цинь Ханьцю посмотрел на нее со сложным выражением, как будто издеваясь над ней.
– Жань-Жань выгнали из школы, и ни одна школа в городе Нинхай не приняла ее. Ты должна забрать ее с собой в семью Линь. У них есть связи, и они обязательно устроят ее в хорошую школу.
– Я уже привела Юй’эр в семью Линь, а теперь ты хочешь, чтобы я притащила еще одного ребенка? Что подумает обо мне семья мужа? – Нин Цин была немного раздражена его бесконечными приставаниями. Какая школа легко примет такую ученицу, как Цинь Жань?
Говоря об этом, Цинь Ханьцю был явно возмущен.
– При разводе я хотел забрать себе Юй’эр. Ты и тогда и теперь толкаешь Жань ко мне только потому, что не хочешь ее воспитывать?
У них было две дочери. Разница в возрасте между Цинь Жань и Цинь Юй была только в один год, но они были очень далеки друг от друга во всем остальном.
Родители безжалостно боролись за опеку над Цинь Юй, когда подали на развод. В конце концов Цинь Юй захотела остаться со своей матерью, и дело было, наконец, закрыто.
В то время никто не хотел заботиться о Цинь Жань. Оба родителя отказались от опеки над ней и в конце концов совсем перестали заботиться о ней.
Чэнь Шулянь, бабушка по матери, сжалилась над брошенной Цинь Жань, и с тех пор она растила ее одна вот уже двенадцать лет.
Оставаясь в палате, Нин Цин посмотрела на насмешливое выражение лица Цинь Ханьцю и подавила свой гнев. По сравнению с послушной Цинь Юй, кто хотел бы взять к себе дочь, которая только скандалила и создавала проблемы? Кроме того, ей придется привести ее в престижную семью, а Нин Цин не хотела, чтобы над ней насмехались родственники второго мужа из-за непутевой дочери.
Цинь Ханьцю был сиротой, которого бросили в их городе, когда он был ребенком. Чэнь Шулань считала Цинь Ханьцю бедным мальчиком. Но после того, как они были женаты в течение нескольких лет, Нин Цин не могла вынести отсутствия амбиций у Цинь Ханьцю. Кроме каторжных работ, он мог работать только на стройках и приносить домой гроши. Нин Цин решила развестись с ним.
После их развода, Нин Цин воспитывала Цинь Юй вместе с новым мужем – богатым предпринимателем Юньчэна.
Цинь Ханьцю тоже вскоре женился во второй раз. У него был сын от его нынешней жены, и он вел процветающую жизнь.
Ему нечего было терять, в то время как Нин Цин боялась, что он действительно заявится в дом семьи Линь и опозорит ее, поэтому она неохотно согласилась взять Цинь Жань с собой в Юньчэнь.
– Жань-Жань, ты… – Цинь Ханьцю вышел из двери палаты и, увидев Цинь Жань, остановился. Он вздохнул: – Семья Линь очень богата. Езжай со своей матерью, и они, безусловно, найдут тебе хорошую среднюю школу. Возможно, в будущем ты даже поступишь в университет.
С ее-то оценками Цинь Жань могла бы даже поступить в университет?.. Цинь Ханьцю сказал это просто так, для красного словца.
Сейчас у Цинь Ханьцю был сын, и это была немалая ответственность. Они пока не купили дом в городе и все еще должны были планировать свое будущее. Его нынешняя жена заранее велела ему не брать Цинь Жань к себе.
Цинь Жань еще больше откинулась назад. В коридоре больницы не было кондиционера, и знойный воздух был удушающим. Она опустила голову и обхватила пальцами вторую белую нефритовую пуговицу на воротнике.
Ее пальцы были тонкими и настолько точеными, как ценный нефрит, завернутый в холод. Ее невероятно красивые брови были холодными и четкими.
Она проигнорировала отца и расстегнула пуговицу, сузив глаза и глядя в окно в коридоре, и ее взгляд был холодным и отстраненным.
В корпусе напротив, нескольких десятках метрах от этого окна находились окна кабинета.
***
Офис напротив.
Молодой мужчина, сидевший на стуле, был одет в белый строгий халат. Его лицо было чистым, а фигура – красивой и стройной.
Это был новый директор больницы Цзян Дунъе.
Цзян Дунъе взглянул на диван с высокой спинкой, который стоял напротив него и совершенно не соответствовал обстановке больницы.
На диване сидел мужчина с сигаретой, зажатой между длинными и сильными пальцами. Бледный дым поднимался тонкими колечками от его сложенных рук, а глаза, казалось, застыли на мгновение.
Цзян Дунъе проследил за его взглядом.
– Куда вы смотрите?
Мужчина был одет в черную шелковую рубашку и уютно устроился на диване, как дома. Он откинулся на спинку и улыбнулся:
– Довольно тонкая талия.
Он повернул голову в сторону. У него была высокая переносица и очень белая кожа. Его глаза были полузакрыты, длинные ресницы закрывали нижнюю часть глаз. Как будто он только что проснулся, его голос был хриплым и низким, с намеком на непреднамеренную ясность.
Его слова прозвучали неожиданно.
– Что? – Цзян Дунъе пролистывал страницы медицинской карты и не понял его.
Он взглянул на его необыкновенно обаятельную внешность и подумал, что нетрудно понять, почему все мужчины и женщины в этом городе сходят с ума по третьему мастеру.
– Это не твое дело. – Чэн Цзюань выпрямил длинные ноги, откинулся на спинку дивана и усмехнулся: – Возвращайся в Пекин, как только закончишь свою миссию. Даю тебе два дня.
– А как же вы? – Цзян Дунъе, наконец, пришел в себя.
Тонкие пальцы вдавили сигарету в пепельницу. Чэн Цзюань встал. Высокий, красивый, с длинными ногами, широкими плечами и узкой талией, он был похож на божество. Прищурившись от сигаретного дыма, он протянул руку, смахнул с рукава воображаемый пепел и пренебрежительно сказал:
– У меня есть еще одно дело.
***
Машина семьи Нин ждала внизу. Это был черный БМВ с номерным знаком Юньчэна.
После разговора с доктором, Нин Цин сразу же уехала, увозя Цинь Жань и Чэнь Шулань с собой в Юньчэн.
– У семьи Линь есть много правил. Не тащи свои дурные привычки в семью Линь, слышишь меня? – Нин Цин наклонила голову и устало потерла брови.
У Цинь Жань из багажа был только черный рюкзак, который она положила себе на колени. Девушка слегка сонно прищурилась и безразлично кивнула.
Красивая и длинноногая, она была похожа на бандитку с головы до ног, и Нин Цин не была уверена, что девушка вообще слушает ее слова.
– Почему тебе так хочется спать? Ты что-то украла прошлой ночью? – презрительно спросила Нин Цин. Она жила как аристократка в течение двенадцати лет в семье Линь и теперь была чрезвычайно грациозна. Больше всего она ненавидела атмосферу разгильдяйства, которую Цинь Жань переняла от Цинь Ханьцю.
Цинь Жань достала из кармана черные наушники. Ей, похоже, было все равно.
– Я провела ночь, играя в игры в интернет-кафе, – спокойно ответила она.
Девушка подняла глаза, а наполовину свисающие наушники скользнули к ее воротнику и повисли на шее.
– Ты… отныне тебе запрещается ходить в интернет-кафе! – Нин Цин посмотрела на неприличное поведение дочери и стиснула зубы. – Не будь таким бунтарем. Если бы ты была хоть наполовину так хороша, как Юй’эр, я бы не придиралась к тебе так сильно. Семья Линь отличается от семьи твоей бабушки. Помни, твои слова и поступки скажутся на твоей младшей сестре. Даже если ты не заботишься о себе, не тяни Юй’эр за собой вниз!
При мысли о том, чтобы использовать связи семьи Линь и перевести Цинь Жань в выпускной год, Нин Цин становилась все более и более раздражительной. С нынешней ситуацией, в которой оказалась Цинь Жань, она боялась, что даже если они обыщут весь Юньчэн, ни одна школа не захочет принять ее.
Сама она полагалась на свою красивую внешность, чтобы выйти замуж за Линь Ци, бизнесмена в сфере недвижимости, который рано потерял свою жену.
Цинь Юй была чрезвычайно умна с самого детства и к тому же выглядела приятно и была красивой. У нее были отличные оценки и выдающиеся таланты. Она никогда не заставляла семью Линь беспокоиться о ее учебе. Где бы она ни была, ее всегда приводили в пример как образец для подражания.
Семья Линь была невероятно довольна Цинь Юй.
Нин Цин, естественно, была счастлива ввести Цинь Юй в семью Линь. Но при мысли о том, чтобы привести еще и Цинь Жань в семью мужа…
У Нин Цин напрочь пропадал даже аппетит.
***
В четыре часа дня черный БМВ остановился перед поместьем семьи Линь в Юньчэне.
– Мадам. – Дверь открыла женщина средних лет в голубой рубашке. Она была удивлена, когда увидела, что позади Нин Цин стояли старуха и молодая девушка.
Нин Цин чувствовала, что немного задыхается и была заметно расстроена.
– Тетя Чжан, проводи мою маму и Жань-Жань наверх. У Юй’эр скоро закончится уроки, я поеду заберу ее.
До этого Цинь Юй всегда забирал водитель семьи Линь.
Сегодня Нин Цин лично отправилась за ней, потому что была расстроена и не хотела находиться дома с Цин Жань. Поэтому она нашла повод уйти из дома, чтобы перевести дух и немного успокоиться.
Тетя Чжан посмотрела вслед мадам Нин. Затем она повернулась и взглянула на гостей с подозрением в глазах.
– Старая леди, мисс Цинь… – она оглядела их с ног до головы непонятным взглядом, а потом сухо сказала: – Входите.
Затем она повернулась и пошла вперед. Она недовольно поджала губы, но сделала это так, чтобы они не могли видеть этого.
Чэнь Шулань прошла в дом и увидела изящно украшенные комнаты в европейском стиле. Ее пальцы бессознательно вцепились в края одежды. Женщины остановились в холле, и тетя Чжан как раз собиралась вынуть для них тапочки, но Чэнь Шулань уже прошла дальше в своих туфлях.
После того, как Чэнь Шулань вошла, она увидела, что тетя Чжан смотрит на нее с удивлением. Хотя она была из сельской местности, она всегда любила чистоту, и на ее одежде и обуви не было никакой пыли.
Тетя Чжан смотрела на нее тяжелым взглядом, но рядом с ней была внучка, поэтому Чэнь Шулань изо всех сил старалась не обращать внимания на пристальный взгляд прислуги и с достоинством выпрямила спину.
Она отступила на шаг и хотела переобуться, но тетя Чжан уже затолкала тапочки обратно в тумбочку.
В доме семьи Линь было много гостевых комнат. Тетя Чжан не могла не послушаться Нин Цин и проявить ее теперешнее отношение, поэтому повела обеих гостий в комнату на третьем этаже.
В углу второго этажа виднелась полуоткрытая дверь в комнату с ухоженной скрипкой на подставке.
Цинь Жань несколько раз взглянула на нее.
Тетя Чжан посмотрела на Цинь Жань и безучастно сказала:
– Это музыкальная комната второй мисс.
Цинь Жань подняла брови и лениво последовала за тетей Чжан. Она мимоходом подумала, что Цинь Юй очень любили в семье Линь.
Комнаты для гостей наверху были немного унылыми.
– Это ванная комната. Ты же знаешь, как пользоваться водонагревателем, да? – Тетя Чжан открыла дверь ванной и представила ее так, словно перед ней стояли пещерные люди.
Цинь Жань села на низкий столик и слегка подогнула одну ногу. Она играла с цветами, положенными на стол одной рукой, ее рукава были закатаны, обнажая белые запястья.
– Сначала отдохните. Если вам что-нибудь понадобится, просто скажите мне. Я пока спущусь вниз. – Тетя Чжан сделала еще несколько замечаний, прежде чем спуститься на кухню и помочь прислуге с ужином.
После того, как она ушла, Цинь Жань заперла дверь.
Чэнь Шулань посмотрела на прекрасную, безупречно чистую комнату и долго думала, прежде чем улыбнуться.
– Эта тетя Чжан выглядит довольно… трудной в общении. В следующий раз… ты и твоя мать… – вздохнула она.
Цинь Жань вывалила содержимое своего рюкзака на стол. Она подняла брови, но ничего не сказала.
Чэнь Шулань наблюдала, как Цинь Жань занимается своими вещами и не беспокоила ее. У этой внучки действительно было много странных вещей. В прошлый раз она увидела на столе леденящий кровь пистолет и очень испугалась, но Цинь Жань позже сказала ей, что это был всего лишь игрушечный пистолет.
Цинь Жань сидела на столе, согнув ноги, и перебирала содержимое своего рюкзака. Она небрежно положила на стол ноутбук без логотипа, который выглядел совсем новым и не имел бренда.
Затем она достала очень тяжелый мобильный телефон.
Она продолжала небрежно выкладывать все на стол. Она всегда была неряшлива и клала вещи как попало, пока не выудила белую пластиковую бутылку из кучи вещей.
Когда она подняла бутылку, внутри раздался булькающий звук воды.
Неряшливая буква Q была нарисована черным маркером снаружи, и к бутылке была прикреплена записка. Цинь Жань оторвала липкую записку и написала на ней несколько иероглифов. Она некоторое время смотрела на нее, а затем отбросила в сторону.
Держа в руке белую пластиковую бутылку, девушка наклонила голову и посмотрела на Чэнь Шулань, затем бросила бутылку в кучу вещей.
Через некоторое время тетя Чжан подошла и постучала в дверь.
– Хозяин вернулся с молодым мастером, – сообщила она. – Они внизу и хотят видеть вас обеих.
***
Внизу Линь Ци шептал что-то Линь Цзиньсюаню.
Нин Цин вынуждена была снова взять дочь в семью, но у нее не хватило мужества принять такое решение. Поэтому она позвонила Линь Ци, еще когда была в больнице.
«Я слышал, что она бросила на год школу после того, как совершила серьезную ошибку и является неисправимым нарушителем спокойствия. Это немного невыносимо для нее, чтобы забрать такую непослушную дочь», – озабоченно нахмурился Линь Ци, подумав о просьбе Нин Цин.
Он надеялся, что раз Цинь Юй такая послушная, то ее сестра не может быть хуже, поэтому он не просил многого. Но беда была у него уже под носом. У семьи Линь никогда раньше не было такого взбалмошного члена семьи.
Слушая отца, Линь Цзиньсюань хмурился. Он положил одну руку на диван, наклонил голову и нажал на свой телефон, как будто с кем-то переписывался. Он даже не поднял голову, когда Линь Ци говорил, и был, очевидно, очень не заинтересован.
Но когда он услышал движение на лестнице, то невольно поднял глаза и посмотрел в том направлении.
И ошеломленно застыл.