Стигма (Новелла) - 1.1 Глава
— Пудра и румяна даются тебе в долг. Их стоимость вычтена из твоих заказов, так что не забывай об этом.
Коротко проговорила хозяйка борделя стоящей на коленях ЫнСо, протянув ей пудру и румяна.
Эта женщина руководила борделем на протяжении тридцати лет. Ей было чуть больше шестидесяти.
Тем не менее, у неё была ровная осанка и острый взгляд.
Нужна исключительная личность, дабы успешно управлять бизнесом, особенно тем, когда имеешь дело с такими мужчинами, которые посещают бордель.
Мадам пережила множество невзгод и за всю свою жизнь практически всё повидала. Однако она всё ещё чувствует жалость, когда видит падение дочери из влиятельной семьи до простой шлюхи, как и в случае ЫнСо. И всё же она не собиралась обращаться с ней как-то по-особенному.
Когда у тебя такая работа, то ты встретишь множество людей, у которых своя несчастная судьба.
Старшая сестра, которую продали, чтобы прокормить её младших братьев и сестёр; дочь, проданная ради покупки родительских лекарств; жена, которую продал муж, чтобы оплатить свои карточные долги. И дочери падшей знати.
В своём же случае *Ю ЫнСо была последней выжившей представительницей знатной семьи, которую стёрли в прах после восшествия на престол нового короля.
(П/п: Можно мне такую же фамилию? Ибо даже с моим мелким почерком моя фамилия в документах не всегда умещается.Т_Т)
Она едва ли выжила, но, после потери всей своей семьи и имущества, была передана в публичный дом.
Король приказал: «На протяжении этой жизни ты будешь жить как шлюха.»
Этот *мандат предназначался не только для Ю ЫнСо.
(*Мандат — документ, удостоверяющий полномочия какого-либо лица. В случае ЫнСо он подтверждает её статус проститутки и, грубо говоря, безправность.)
После своей коронации новый король приказал сделать это со всеми женщинами и дочерьми из павших дворянских семей.
Мужчин обезглавили и убили. Женщинам же было приказано жить в унижении и позоре, как шлюхам.
Это было очень жестокое наказание.
Половина женщин и дочерей, которые получили этот мандат, покончили жизнь самоубийством, дабы избежать этого.
Они лучше умрут, нежели испытают позор, став обыкновенной шлюхой.
Поэтому все полагали, что гордая Ю ЫнСо сделает то же самое.
Хозяйка борделя не имела понятия, о чём думает ЫнСо, но в любом случае, она не помешает бизнесу.
Дочь из знатной семьи выдающейся красоты. Такая девица *лишилась своего статуса и стала проституткой.
(*Fall from grace (рус.: впасть в немилость) — идиома, означающая потерю статуса, уважения или престижа.)
Достаточно много мужчин определёно хотели бы заиметь её.
Без сомнения надётся множество мужчин, которые заплатят любую цену, чтобы стать первым у ЫнСо.
Какая удача.
Даже если они и не смогут стать её первым мужчиной, то каждый божий день будет выстраиваться очередь мужчин, желающих попробовать её на вкус, как только весть о её несчастной потери статуса распространится по городу. Они будут трястись от одной только мысли, как растёгивают её топ, раздвигают ноги и наконец-то удовлетворяют свою похоть её телом. Как хозяйка борделя, она получит от неё огромную прибыль.
Она получила довольно большой дар за частые подкупы правительственных очреждений.
Естественно, что она не зря привела сюда Ю ЫнСо.
Она отвалила огромную кучу денег, чтобы заполучить её от властей.
Все денги, что она заплатила за ЫнСо, будут вычтены из её заказов. Включая расходы на её одежду, пудру с румянами и еду.
Даже при том, что из её заказов будет вычтено много денег, Ю ЫнСо будет получать достаточно большую прибыль в течение года.
Настолько красивой она была.
Однако какое имеет значение то, что она зарабатывает много денег?
При отпечатке клейма на её спине и имперском мандате, что объявляет её проституткой, все эти деньги не смогут выкупить её свободу.
Никакие деньги не могут освободить её.
Она состарится и умрёт как шлюха.
— «Лучше бы она просто убила себя… Но никогда не знаешь наверняка. Не исключено, что она покончит с собой из-за унижения, после получения своего первого клиента…»
Если это произойдёт, то лишь мадам понесёт убытки и ущерб.
— «Мне нужно внимательно следить за ней и убедиться, что она не наложит на себя руки.»
— Ты будешь принимать клиентов начиная со сегодняшнего вечера.
Мадам увидела, как плечо Ю ЫнСо вздрогнуло.
Она понимала, что ЫнСо будет напугана.
К ней никогда не притрагивался мужчина.
Впрочем, с первым заказчиком уже определились.
Пока на кожу ЫнСо ставили клеймо, мадам искала первого клиента и запросила высокую цену.
Более тридцати мужчин высунули свои кошельки, прося стать первым мужчиной Ю ЫнСо. Однако победителем оказался совершенно неожиданный человек.
Чтобы стать первым клиентом Ю ЫнСо, этот мужчина предложил один слиток золота.
Один слиток золота.
Стоимость одной ночи со шлюхой составляла около семи серебренников, независимо от того, насколько она была популярна.
Даже гордая шлюха сорвала бы с них одежду и исполнила все желания, если бы ей предложили десять серебрянников.
Но после предложения одного слитка золота мадам разбогатела.
«У меня есть одно условие. Начиная с первой ночи, я буду её единственным клиентом. Ни один другой мужчина не должен прикасаться к ней.»
В обмен на слиток золота ЫнСо будет принимать лишь этого клиента в течение трёх дней.
Впрочем, это не имело значение.
Три дня за слиток золота.
«Убью ли я её или же дарую ей жизнь… в течение трёх дней она принадлежит только мне.»
Насколько грубым он собирается быть с ней?
Бывали времена, когда шлюхи умирали, получив грубого клиента.
Даже несмотря на то, что Ю ЫнСо являлась горячим товаром в этом борделе, он бы не дошёл до её убийства, да?
— Клиент, который будет этой ночью, очень важен, так что убедись, что хорошо там помыла. Если клиент у тебя что-то попросит, то только соглашайся. Ты никогда не должна себя вести неподобающе с клиентом. Поняла? Если клиент попросит ползти вокруг подобно собаке, то ты будешь ползать как собака. Если он попросит сосать его член, то ты будешь сосать. Если у тебя ещё осталась хоть капля гордости дочери дворянского дома, то тебе нужно сейчас же её выбросить.
— Я… поняла…
Тихо ответила Ю ЫнСо.
Её голос дрожал.
— По сравнению со шлюхами, которым приходится удовлетворять трёх-четырёх мужчин, у тебя всё хорошо. Разве ты не должна удовлетворить лишь одного мужчину за ночь?
Мадам усмехнулась.
— Ну, как только количество клиентов, просящих тебя, сократиться, то тебе придётся удовлетворять трёх или четырёх случайных мужчин за мизерную сумму.
Объявив, что такова судьба всех шлюх, мадам рассмеялась.
***
Шмыг-шмыг.
ЫнСо лаского посмотрела на плачущую служанку рядом с ней.
Эта служанка заботилась об ЫнСо с момента её рождения.
Из-за своего слабого тела мать ЫнСо не была способна должным образом вырастить её, так что вместо этого она передала свою дочь служанке.
Заботясь о ней с тех пор, как она была новорожденной, служанка считала ЫнСо собственной дочерью. Даже когда семья впала в немилость, служанка никогда не покидала её.
Когда служанка поняла, что ЫнСо решила стать проституткой вместо того, чтобы покончить с собой, то она вошла в этот бордель в качестве прислуги. Она помогала одеваться проституткам и заботилась о различных расходах. Кроме того, она не получала никаких денег за свои услуги. Она должна была принять эти условия, чтобы попасть в бордель.
— Почему ты всё ещё плачешь?
Спросила ЫнСо у служанки, которая всхлипывала.
— Я буду в порядке, так что не плачь.
— Но миледи…
Как можно было смотреть, как девушка, которую она так бережно растила, словно собственную, принимает в качестве своих клиентов незнакомых мужчин?
Она лучше *прикусит язык и умрёт. Служанка продолжала плакать.
(П/п: Тут именно как идиома. Тобишь, она воздержится от того, что хотела сказать.)
— Теперь ты можешь идти. Если ты останешься здесь, то тебя отругают.
ЫнСо жестом приказала служанке уйти.
Она уже закончила свои приготовления.
Тепепь позади неё была постелена постель.
ЫнСо смотрела на идеально заправленную постель. Она примет незнакомца на этих простынях.
Не то чтобы ЫнСо не чувствовала унижения.
Была причина, из-за которой она ещё не покончила со собственной жизнью.
Она не могла вот так умереть.
Её старший брат умер.
Жена брата, невестка ЫнСо, умерла.
Нерождённый ребёнок внутри живота невестки, дитя её брата, тоже умер.
Они все умерли.
И теперь ЫнСо осталась одна-одинёшенька.
Она не могла умереть, не отомстив за них.
Не имеет значение, что с ней произойдёт, ей необходимо выжить и совершить месть ради них.
В данный момент у неё не было никакой силы, поэтому прямо сейчас она не могла осуществить свою месть. Но ей нужно было продолжать жить. ЫнСо верила, что придёт время, когда она наконец сможет отомстить.
А до тех пор она решила терпеть позор и унижение.
Служанка всхлипнула, выходя из комнаты. ЫнСо уставилась на мерцающую свечу.
Снаружи было шумно.
Как только солнце сядет за горизонт, в бордель начнут прибывать клиенты.
Когда шлюхи снаружи приветствовали клиентов, она слышала их игривый смех. Вскоре бордель заполнится звуками похотливых стонов.
Будут слышны хохоты пьяных мужчин, крики людей, стоны проституток.
Это место ничем не отличалось от пещеры зверя.
— …
ЫнСо подняла свою голову.
Она могла слышать, как шаги становились всё ближе и ближе.
Шаги утихли прямо перед комнатой ЫнСо.
— Сюда, господин.
Это был голос мадам.
— Прошу, наслаждайтесь своим пребыванием.
После вежливого пожелания шаги удалились.
Однако тень за дверью осталась.
Тень долгое время там стояла.
Внезапно дверь со скрипом отворилась.
ЫнСо опустила свою голову в тот же момент, как дверь начала открываться.
Она не хотела видеть этого мужчину.
Если бы она могла, то ещё бы потушила свет.
Она не хотела видеть своего насильника. Не хотела видеть себя, ту, которая скоро будет изнасилована. Она хотела потушить свечи, однако, ей не был дан этот выбор.
Скрип, стук.
Мужчина зашёл в комнату и закрыл за собой дверь.
Затем он медленно начал подходить к ней.
С опущенной головой она могла лишь видеть его ноги в носках.
У него большие ноги.
Раз его ноги такие большие, то, должно быть, он высокий мужчина.
(П/п: Надеюсь не чересчур, иначе выйдет мем хомяк с бананом.)
Мужчина сел.
Подол фиолетовой мантии ниспадал на мужские бёдра.
— …
Мужчина не говорил, и ЫнСо тоже.
ЫнСо едва ли могла дышать.
Однако она могла чувствовать на себе его пристальный взгляд.
Он продолжал смотреть на неё.
— Господин.
Не в силах больше выносить молчание, ЫнСо первая заговорила.
— Должна ли я снять свою одежду и лечь?
Должна ли она снять всё это и лечь на постель?
Или же он хотел, чтобы она что-то ещё сделала?
Ликёр уже стоял здесь.
— Или вы хотели бы выпить чашечку ликёра перед…
Пока она говорила, ЫнСо подняла голову. Она оцепенела.
Лицо мужчины, что пристально смотрел на неё, тоже целиком оцепенело.
Глаза ЫнСо наполнились страданием.
Красные от помады губы задрожали.
— …
ЫнСо крепко сжала свою юбку.
— Я…
Мужчина открыл свой рот.
Он заговорил тяжёлым голосом.
— Я не знал, что всё вот так вот обернётся.
Услышав голос мужчины, ЫнСо прикусила губу.
— Я правда не знал, что всё вот так вот обернётся. Если бы я знал…
— Что ты имеешь ввиду под «не знал»?
Голос ЫнСо казался холодным и удивлённым.
ЫнСо никогда не предполагала, что её голос будет настолько холодным при общении с этим мужчиной.
— Не планировал ли ты это сделать с самого начала? Не планировал ли сперва убить моего брата?
— Это неправда. Я никогда не…
— Значит, ты никогда не планировал убивать моего брата, однако, у тебя не было выбора… Вот так?
— ЫнСо.
— Не произноси моё имя своим грязным ртом. Даже если все на свете произносят моё имя, у тебя нет на это права. Как ты смеешь произносить моё имя, когда тебе заблагорассудится, при том, что твоя рука насквозь промокла от крови моего брата?
Губы ЫнСо задрожали.
— Немедленно убирайся с глаз моих долой. Не могу стоять, видя кого-то, подобного тебе, собственными глазами.
— ЫнСо.
— Я же говорила тебе никогда не произносить моё имя этим грязным ртом!
ЫнСо не осозновала, что начала кричать.
Печаль наполняла её голос.
Её глаза начали дрожать.
Она с яростью уставилась на мужчину, чьё имя было СоЮн, пытаясь сдержать слёзы.
Раньше она любила этого мужчину больше жизни.
Она дорожила им больше, чем своим старшим братом.
Она даже воспротивилась брату, дабы до конца своей жизни прожить с этим мужчиной.
У неё даже был с ним общий интимный разговор под светом луны, когда они планировали совместное будущее…
Когда он схватил её за руку, её щёки вспыхнули. ЫнСо грезила о будущем с этим мужчиной. Теперь же все мечты были разбиты в дребезги.
Нет, теперь чувства, что она когда-то испытывала к этому мужчине, стали её грехом.
Если бы хоть толика любви осталась к этому мужчине в её сердце, она пронзила бы сердце кинжалом. Вот настолько сильно она его сейчас ненавидела.
Мужчина, ответственный за её решение жить, мужчина, которому придётся принять основную тяжесть её мести… Он был этим мужчиной.
Цель её мести появилась и сидела прямо перед ней. В ЫнСо начинала бурлить злоба.
— Я…
Пред лицом сильнейшей ярости ЫнСо на мгновение потеряла дар речи. Он открыл свой рот и заговорил низким, серьёзным голосом.
— Я купил тебя.
Он протянул руку к ЫнСо.