Упорствующий Демон (Новелла) - 1 Глава
Миллиард лет назад, среди пустоты великой туманности, среди звёздных рек десяти тысяч миров, купаясь в свете всех небесных звёзд, крепко спал великан. Он был одет в бесподобно элегантное пурпурное одеяние, в промежутке между его вдохом и выдохом бесчисленные звёздные реки разрушались и возрождались.
На его исполинском теле прокладывалось несметное множество материков, гор и рек, древних городов, регионов бессмертных. Бесчисленные бессмертные, ещё более крохотные, чем муравьи, благоговейно преклоняли колени и били челом, упорядочено стучали в колокола и набожно молились в направлении пустоты.
“Просим Бессмертного Владыку пробудиться и направиться в небесную сферу, проповедовать Дао ради миллиарда божественных миров…”
“Подождите, дайте мне ещё немного поспать. Мне снится один интересный паренёк… Нин Фань, да…?”
*********
Время и пространство перемешались. Миллиард лет спустя.
В девяти мирах и четырёх небесах, Бессмертном Мире Дождя. Страна Юэ, Гора Ли-Мэн, Школа Хэхуань!.
[!] Хэхуань переводится как “предаваться ночным утехам”
В роду школы Хэхуань состояли лишь женщины-практики, а их методы совершенствования в большей степени были порочны и бесстыжи.
Несколько молодых и привлекательных голых девушек вышли из главного зала совокупления. Их походка была очень странной – шли, как будто девственницы, прижимая ноги, однако если детально наблюдать, то можно было разглядеть струйки жидкого тела, стекающие по их бедрам и капающие на землю.
На тех местах, где они прошли, ещё оставались следы крови. Те пятна крови уже некогда символизировали их целомудрие, которое было ими произвольно отброшено.
“Начиная с сегодняшнего дня, мы считаемся официально вступившими в демоническую школу…”
На лицах молодых девушек плавал румянец, а постанывания ещё не прекратились. Что же касается потери целомудрия – они не только не печалились, а наоборот слегка радовались.
Они ушли из зала совокупления, вернувшись отдыхать в свои комнаты. А из зала, подобно волнам и словно приливу, по-прежнему доносились стоны бесчисленных женщин…
*********
Внутри зала возвышалась статуя чёрного Будды.
Наполненные керосином бронзовые лампы испускали слабые лучи света, а несколько молодых девушек, прямиком на полу, у подножия этой статуи, насиловали какого-то юношу.
Каждая из этих молодых девушек имела изысканную внешность:
Одна девица с хвостиками кормила юношу своей миниатюрной и нежной грудью. Её взгляд был затуманен, а пунцовое личико искажалось в наслаждении.
Другая, с распущенными волосами, мчалась на мальчике в позе “Гуань-инь восседает на лотосе”.
Язычок третьей девочки в дуду!подобно змее извильнулся по его пальцам ноги, а после устремился вверх.
[!] Дуду — это традиционная китайская форма лифа, первоначально носившаяся как майка с целебными свойствами. С открытием Китая он иногда встречается в западной и современной китайской моде как блуза без рукавов и без спинки.
Хотя внешность этих молодых девушек была совсем не вульгарна, но получающий их обслугу юноша тем не менее не получал и капли удовольствия.
Взгляд его уже оцепенел, выражение лица было вялым с малым намёком на печаль.
Сейчас он – “динлу!”. Будучи выставленным кланом на продажу он попал к демоницам из школы Хэхуань.
[!] Что-то вроде секс-раба, которого “выжимают”, забирая его энергию.
Его нижнюю часть тела уже парализовало. За один день его ‘облаговолило’ ближе к сотне молодых девушек, среди которых более половины ещё были девственницами.
“Крольчонок, вкусно…?” — холодно спросила девушка с хвостиками, убрав грудь со рта юноши.
“Невкусно, омерзительно! Вы, убейте меня!” — упрямо ответил тот.
“Хм, крошечный динлу – лишь инструмент для отбора сил, осмеливаешься огрызаться?!”
В глазах это молодой девушки сверкнуло намерение убийства, где ещё осталось полкапли прежней очаровательной и нежной наружности?
«Па!»
Она влепила бедолаге мощную пощёчину, от чего у него потекла кровь из губ и зубов.
А после, снова выставив хрупкий облик, приподняла лицо мальчика, и притворно заботливо спросила: “Мой маленький любовник, больно?”
“Если ты не убьёшь меня, в один прекрасный день я вырежу всю вашу школу!” – Юноша не обладал и каплей практики, однако его глаза пылали захлёстывающей небеса злобой.
“Хе-хе, кто бы мог подумать, что у такого птенчика как ты такой немалый тон. Хорошо, в таком случае старшая сестра подождёт, посмотрим, как ты уничтожишь мою школу Хэхуань. Однако, хе-хе, ещё ни один динлу не выдерживал трёхдневное служение наших сестёр. Твоя сила Ян уже почти на исходе, вполне возможно, что уже сегодняшним вечером ты погибнешь от истощения… Хе-хе, приблизься, поцелуйся с сестрёнкой…”
Девушка приподняла лицо юноши и слегка поцеловала. Красивый язычок промелькнул по уголку его рта, дочиста вылизав следы крови.
Школа Хэхуань – демонический род женщин-практиков. Для тренировки их метода совершенствования требуется отбирать у мужчин силу Ян, что считается презираемым ортодоксальными учениями.
Они вовсе не благоволили юноше, а шаг за шагом замучивали его до смерти.
*********
Месяц всплыл на ночном небе, а последняя группа молодых девушек также, наконец, вернулась отдыхать в комнаты. Внутри зала гармонии остался лишь один человек – юноша с уплывающей жизненной силой.
Его изначально белая кожа в данную минуту изобиловала оставленными демоницами засосами, а подобно водопаду длинные волосы были запачканы женской слюной и прочими жидкостями.
Вся сила Ян в его теле была практически истощена, жизнь висела на волоске, но ненависть в его глазах ничуть не уменьшалась, а под этой ненавистью ещё и имелся след беспокойства.
“Не знаю, как сейчас младший брат? Должно быть, он также был продан в какую-нибудь демоническую школу…”
Этого юношу зовут Нин Фань. Будучи сыном слуги семьи Нин из клана Хай-Нин, он был продан изменниками семьи Нин в демоническую школу.
У него есть младший брат по имени Нин Гу, который также был продан.
Здесь – мир совершенствующихся в поисках истины. Мир, где “мясо слабого – пища сильного”. Даже если ты женщина, достаточно обладать устрашающей небеса практикой, как ты сразу же можешь произвольно набираться сил от мужчин!
“Возмутительно! Ненавистно! Отвратительно!” – заскрежетал зубами Нин Фань. Он – всегда доброжелательный к другим человек, никак не мог подумать, что его ждет нынешний финал.
“Хотелось бы сбежать из школы Хэхуань, вступить в секту бессмертных, а после отомстить врагу и смыть все обиды!”
Желая подняться, он сделал судорожную борьбу, но даже в пальцах у него не осталось и крохи сил. Нижняя часть тела тем более онемела – из-за оседлания девушками ноги потеряли чувства и никак не могли пошевелиться.
Большие двери зала совокупления не были заперты, ведьмы даже не стали связывать Нин Фаня верёвкой. Они не полагали, что у Нин Фаня ещё остались силы на побег из зала.
Вплоть даже можно сказать, они не считали, что он способен пережить эту ночь.
Наиболее трудно вытерпеть красавицы милость – сотня демониц осрамляли Нин Фаня, его жизненные силы уже рассеивались, что означает верную смерть.
“Я вот так умру… Младший брат, обязательно выживи, отомсти за меня!”
Он разочаровано сомкнул глаза, его дыхание постепенно ослабевало.
*********
Тихие сумерки. Лишь стрекотание сверчков разносилось эхом перед залом совокупления. Нин Фань знал, что это – звук ищущих себе партнёра сверчков. Думая, что даже сверчки спариваются, на него сразу же накатил прилив тошноты.
В его предсмертный час большая дверь зала гармонии со скрипом распахнулась.
Молодая девушка в одежде слуги, на вид двенадцати-тринадцати лет, держа за пазухой несколько пампушек, крадучись вошла в главный зал.
“Ты в таком возрасте тоже хочешь набраться от меня сил? Хм, молодой возраст, а хорошему не научилась! Есть смелость – дай мне быструю смерть!”
Нин Фань повернул голову. Сжигаемый пламенем гнева, его взгляд уставился на девушку.
“Большой братец, я… я не пришла ‘играть’ с тобой …” – при взгляде на голое тело Нин Фаня её щёчки ярко покраснели. Отвернувшись, она ответила с немного дрожащим голосом.
«Хм, сразу ты, ещё бы посмела играть со мной! Ха-ха-ха! Кхэ-кхэ-кхэ…” – горестно расхохотался Нин Фань, но из-за слабости его смех превратился в кашель.
Девочка спешно подбежала, отпустила помпушки на пол, а изящной ручкой, дабы ему стало слегка комфортней, с осторожностью похлопала Нин Фаня по груди.
“Я не стану благодарить тебя!” – упрямо усмехнулся Нин Фань.
“Я… я действительно не пришла набираться от тебя сил… Большой братец, я тоже была схвачена демоницами… Мой старший брат использовался как динлу, а три года назад – умер… Они считали, что я ещё маленькая, поэтому не убили меня, но когда я вырасту, то также буду должна… также буду должна ‘сломать тело’ с динлу, вступить в демоническую школу…”
При упоминании умершего старшего брата по щекам девочки потекли слёзы. Её невинное личико, содержащее в себе в корне отличное от ведьм чистосердечие, заставило сердце Нин Фаня смягчиться и поверить в ею сказанное.
“Большой братец, ты обязательно должен выжить, обязательно-приобязательно, не умирай…”
Лицо молодой девушки было наполнено скорбью. Она чувствовала, что Нин Фань очень похож на её старшего брата.
Демоническая школа запрещает кормить мужчин-динлу, но несмотря на опасность получить наказание, она все равно тайком принесла пампушки Нин Фаню.
Ею побуждала действительно лишь благожелательность.
“Я тоже не хочу умирать, я хочу отомстить, хочу спасти моего младшего брата…“ — горько усмехнулся Нин Фань.
“Большой братец, кушай, наевшись, возможно, не умрёшь… Ты… ты был ими полностью выжат… нужно обязательно восполнить энергию… К сожалению, я не обладаю ‘бессмертными артериями’ – нет возможности совершенствоваться, в противном случае я бы обязательно словила фазана и приготовила тебе тонизирующий суп…”
“Глупая девочка, у тебя есть руки и ноги – должна бы бежать… бежать из демонической школы и жить обычной жизнью… а не оставаться в этом месте. Здесь слишком грязно, кхэ-кхэ-кхэ…“
Нин Фань сам считал, что обречён на смерть, поэтому не искал возможность спасения. Появление заботящейся о нём девушки в момент перед его смертью позволило ему почувствовать последнюю человеческую теплоту.
Он знает меру, вдобавок тоже не согласен, чтобы эта девочка умерла здесь.
“Они поместили в меня демонический яд – без противоядия нельзя бежать… Братец, не нужно говорить, кушай, я покормлю тебя…“
*********
Наступила поздняя ночь. Дыхание Нин Фаня постепенно затруднилось, а еда уже не лезла в горло.
“Ты… уходи…“
Нин Фань знал, что скоро умрёт, поэтому не хотел, чтобы эта невинная девушка увидела его умерший вид.
“Большой братец…“
Девичье сердце кольнуло. Она тоже разглядела, что Нин Фань скоро умрет. Каждый динлу перед смертью выглядел точно также, как и Нин Фань.
А в том году, у её старшего брата было такое же выражение лица.
“Ты… ещё не ушла!“ — стиснув зубы, Нин Фань попытался её прогнать. Его лицо было наполнено аурой смерти, а тело уже начинало охладевать.
“Большой братец, тогда… я пойду… Этот нефритовый замок я подобрала в горах, если носить на теле, то холод совсем не чувствуется…“
Девочка сняла с груди ещё сохраняющую остаточное тепло подвеску и вложила в руку Нин Фаня. Тихо вздохнув, она вытерла слёзы и вышла из главного зала.
“Тебя… как… зовут…“ — слабо спросил Нин Фань, постепенно утрачивая сознание.
“Меня… меня зовут Чжи Хэ…“ — не поворачиваясь, девушка бросила фразу, а после выбежала из зала.
Большой братец вот так умрет? Я однажды тоже умру? Мы все невезучие люди?
*********
Дыхание Нин Фаня рассеялось. Перед наступлением комы у него оставалось лишь одно ощущение – его сердце, наконец, больше не замёрзшее, в нём ещё остаётся тепло.
Вдруг в его голове всплыло обманчивое чувство – его ладонь, сжимающая нефритовый замок, одинаково очень тёплая.
Ему приснился короткий сон. В этом сне он очутился среди пасмурной пустоты. Перед ним возвышался огненный обелиск высотой в тысячу чжан[!], а в небе плавало наполовину черное, наполовину белое солнце. На обелиске виднелись слова, однако слишком слепящие – не разглядеть.
[!] – 1 чжан = 3.3 метра
В след за этим он сразу почувствовал, как его тело стало мало-помалу согреваться.
Молодая девушка по имени Чжи Хэ похоже не обманула его. Эта старая подвеска, по-видимому, и правда способна согревать тело?
Нин Фань совсем не заметил, что в то мгновение, как только он впал в кому, нефритовый замок, запачканный мужской спермой, выпустил слабое красное сияние, а его изначально иссохшая жизненная сила начала постепенно восстанавливаться.
Древний, трудный для понимания молитвенный голос раздался из нефритовой подвески, резонируя в голове Нин Фаня.
“Драгоценность «Мир Сюань-Инь», замок «Инь-Ян». Воспринимай небеса в качестве жены, землю в качестве наложницы, простой народ как динлу. Великое Дао Инь-Ян – парное совершенствование через слияние тел…“