Жертва принцессы - 1 Глава

— Спасите… Пожалуйста, спасите меня.

Рудис молилась, сцепив руки и стоя на коленях.

Несмотря на то, что на неё было устремлено множество взглядов, она даже не думала о том, чтобы сохранить своё достоинство. По сути её сейчас отправляли на верную смерть. Она – жертва для мира во всей Империи.

Бартольд, император Империи Вицио и отец Рудис, хмуро смотрел на свою дочь, пока она вымаливала спасение.

Как только девушка заметила выражение лица отца, она вздрогнула и испуганно пробормотала:

— Пожалуйста…

Голос Рудис настолько дрожал, что со стороны она казалась жалкой и беспомощной девушкой.

Рядом с алтарём для призыва древних богов стоял молодой жрец. Из всего зала, полного аристократов, только он смотрел на Рудис с жалостью.

В конечном итоге, Императора уже никто не мог остановить. Империя отчаянно нуждалась в силе древних богов. И всё это из-за того, что люди Империи страдают от потопов, что происходили на части территорий Империи. Но ещё большую проблему создавали полчища демонов, что сновали практически по всей Империи и не позволяли выращивать сельскохозяйственные культуры.

Сейчас в безопасности находилась разве что столица и несколько близлежащих к ней городов.

Все об этом знали.

Рудис тоже знала.

Однажды она даже подумала, что отдала бы всё, лишь бы защитить Империю и её жителей. Но сейчас это означало одно – ей надо умереть. Стать жертвой Империи, быть разорванной на части и убитой.

— Я не хочу умирать…

Рудис подалась вперёд и ударилась головой об пол, поцарапав лоб. Кровь заструилась по её белой коже лица и стала капать на каменные плиты. Однако даже так никто из присутствующих здесь рыцарей, вассалов и уж тем более королевской семьи не выказывали ни капли жалости.

Только молодой священник по прежнему был единственным, кто жалел Рудис.

— Если ты станешь жертвой, то в Империи наступит мир и покой. Ты собираешься игнорировать голоса миллионов людей, живущих здесь? — холодный голос Императора разлетелся по залу. — Если мы хотим призвать древнее божество, способное на чудеса, мы должны принести в жертву кровь императорского дома. Ты ведь и сама об этом знаешь, не так ли?

Император раздражённо цокнул языком.

Тело Рудис напряглось от этого голоса. Воспоминания того, как отец избивал её, нахлынули на девушку волной. И хотя сейчас он не занимался воспитанием Принцессы, поэтому в неё не летели вещи, но даже двух его фраз было достаточно, чтобы напугать девушку.

— Но…

Сделав небольшую паузу, Рудис взглянула на сестру, которая дрожащими пальцами цеплялась за отца.

В отличие от неё, Селена, в жилах которой текла чистейшая благородная кровь, являлась настоящим выходцем императорского дома, истинной леди.

Понтифик неоднократно повторял, что Селена будет гораздо более подходящей жертвой, нежели Рудис, в которой половина крови — это кровь простолюдинов. Однако Император даже слушать его не хотел и решил, что вместо его любимой дочери Селены в жертву будет принесена Рудис. Но и этого ему показалось мало. Чтобы защитить Селену, он запретил любое упоминание того, что Селена больше подходит на роль жертвы, чем её единокровная сестра.

— Но если это действительно для людей Империи, разве Селена не подойдёт на эту роль больше, чем я? — спросила Рудис, всё ещё дрожа.

Вся жизнь Рудис была напоминанием того, что она хуже, чем Селена. Она всегда должна была приносить себя и свои интересы в жертву для сестры.

— Ты та, кто всю жизнь была бесполезна. Но зато теперь ты можешь принести огромную пользу для Империи.

Голос Императора немного смягчился, как если бы его волновали взгляды и мнение окружающих и он должен был играть роль страдающего от того, что его любимая дочь вынуждена стать жертвой. Какой отец будет до последнего ненавидеть свою собственную дочь?

— Давай поговорим начистоту, Рудис. Даже если ты выживешь, сможешь ли ты наслаждаться своей жизнью, если ты хромая и кровь в твоих жилах нечистая?

Хромая нога и… Грязнокровка. Любой недостаток, даже та же хромота, был фатальной проблемой для члена имперской семьи. Из-за своей ноги Рудис хромала и горбилась,выглядела ниже ростом, чем является на самом деле. И относились все к ней соответствующе – как к жалкой пародии человека. Члены императорской семьи должны быть идеальными во всём.

Всю свою жизнь Рудис разве что могла мечтать о любви, которую ей подарят. Все жертвы, которые она приносила во имя и вместо Селены, будучи послушной дочерью своего отца, который не упускал ни единого шанса наказать Рудис, были борьбой за крупицу любви от семьи.

Но…

[Рычание]

В этот момент из-за двери послушались звуки, которые издавали дикие звери. От этого рыка становилось не по себе. Следом слышалось, как кто-то своими огромными когтями царапает двери изнутри.

В ответ на жертву, принесённую ему, древнее божество спускалось на землю. Звери за дверью должны были закончить жизнь подношения. И именно поэтому все ритуалы призыва проводились исключительно в пещере.

Рудис вздрогнула от ужаса.

Страшно было даже думать о том, что её разорвут на части за этими огромными дверьми, лишь бы призвать древнее божество.

— Ради Империи.

Голос императора прозвучал твёрдо и повелительно. Словно он даже слушать никаких отказов со стороны Рудис больше не хотел.

— Понтифик, ты уверен в том, что когда ритуал призыва закончится, призванное божество исполнит моё желание?

Священник лишь испуганно кивнул.

А затем Император приказал рыцарям поднять Рудис на ноги.

— Отец! Селена!

Её сестра, названная в честь Луны, лишь отвернулась и сделала вид, что ничего не видит.

— Отпустите! Отпустите меня!

Рудис изо всех сил пыталась вырваться из хватки рыцарей, но как девушка, всю жизнь прожившая во дворце, её силы было недостаточно, чтобы хоть как-то сопротивляться воинам. Попытки Рудис сопротивляться выглядели так, словно это младенец пытается отбиться от обученных рыцарей.

— Отец, пожалуйста…

Рудис не прекращала плакать и умолять Императора.

— Не приносите меня в жертву.

Но Императору было всё равно. По его приказу рыцари открыли огромные каменные двери и бросили Рудис в зал для жертвоприношения. Не теряя ни мгновения, Рудис поползла к двери, но было слишком поздно. Каменная дверь закрылась.

Хлоп.

— Вытащите меня отсюда! Пожалуйста! Спасите меня!

Рудис кричала и царапала дверь. Ногти быстро сломались, пальцы стёрлись в кровь, но девушка не чувствовала боли.

Закрытая дверь не поддавалась и оставалась закрытой.

Единственное, что было слышно в темноте – это голос Императора, который уже начал ритуал.

[О великое древнее божество, мы, люди, взываем к тебе. Нам нужна твоя помощь.]

Магический круг, выгравированный на каменных вратах, начал излучать красный свет.

[Гррррр!]

Рычание зверей стало громче.

Звук, от которого по спине Рудис побежали мурашки, доносился из глубины пещеры.

[Кровь человека, чьё благородное происхождение выше обычных людей, обращается к далёкому миру древних божеств.]

Магический круг мерцал насыщенным красным цветом.

[Внемлите нам и услышьте наши искренние мольбы, древние боги!]

Невероятный рёв разлетелся по пещере.

Рудис кричала и каталась по полу от боли. Её барабанные перепонки словно разрывались от этого звука. Потом Рудис показалось, что её стали бить раскалённым железным прутом, острая боль пронизывала всё её тело.

Эта боль была настолько сильной, что полностью захватила собой сознание Принцессы. Кажется, когда Рудис в очередной раз закричала, только тогда эта боль немного утихла.

Сколько времени прошло с начала ритуала? Когда Рудис открыла глаза, магические круги на каменных вратах исчезли и всё, что осталось – тьма. Всепоглощающая тьма.

Рудис приподнялась на руках и осмотрелась. Перед ней должны были быть каменные врата, однако там ничего не было.

[Грррр.]

Собираясь уже сдвинуться с места, Рудис внезапно услышала за своей спиной рычание.

По всему её телу пробежали мурашки.

Принцесса не сдвинулась с места. Она даже забыла, как дышать. По щекам потекли слёзы.

Зверь медленно закружил вокруг Рудис, заключая её в круг. Звук шагов лап животного словно бы гремел в этой каменной пещере как гром.

Рудис свернулась клубочком, дрожа всем телом.

Постепенно круг, по которому следовало чудовище, начал сужаться.

Рудис казалось, что она способна ощущать движения зверя в том, как двигался воздух вокруг неё.

Неужели она умрёт вот так?

Отвратительная картина внезапно появилась в голове Рудис. Сцена, в которой зверь заживо поедает её плоть и кости. Император сказал, что Рудис должна отдать всю свою кровь, чтобы удовлетворить призванное древнее божество.

‘Пожалуйста, нет…’

Рудис было безумно страшно.

‘Пожалуйста…’

Тысячи вопросов возникали в её голове.

‘Что плохого в том, чтобы быть хорошей дочерью, рождённой от безродной матери?’

В голове возникал голос Императора, что гремел как гром над её головой. Отец был прав. Пусть она и прожила двадцать лет, но в её жизни была только боль. Никто и никогда не любил её, не заботился о ней. Даже если бы её не принесли бы в жертву, всё, что ей осталось бы – это та же боль, которую она чувствовала раньше. Она слишком хорошо это знала.

И ТЕМ НЕ МЕНЕЕ…

— Я не хочу умирать.

Рудис хотела жить, а не умереть, принесённой в жертву Империи.

— Даже если моя жизнь превратится в ещё больший ад, я не хочу умирать.

И в этот момент она почувствовала горячее дыхание зверя на своём затылке. С криком Рудис отскочила. Волосы, что были уложены перед ритуалом, сейчас были распущены. В темноте послушался звук упавшей на землю шпильки.

Рудис чувствовала, как к ней приближаются зубы зверя.

— Я не хочу умирать! — отчаянно закричала Рудис и стала шарить руками по полу, пытаясь найти шпильку.

На её руках остался порез от разбитого драгоценного камня, но ей было всё равно. Она пошатнулась. Ей было тяжело стоять на ногах из-за травмированной ноги, но всё же девушка не сдалась.

‘Я не могу так умереть…’

Рудис зажмурилась и резко взмахнула шпилькой. После нескольких таких взмахов шпилька Рудис, наконец, достигла своей цели пронзила тело зверя. Принцесса ощутила, как по её рукам течёт горячая и липкая кровь.

— Хах… Хах…

Тяжело дыша, Рудис открыла глаза. Она смогла увидеть огромные глаза зверя прямо перед собой. Ей никогда в жизни не доводилось видеть ничего подобного нигде в этом мире. В этих глазах она увидела самое раннее время существование вселенной и примитивных существ, что населяли её. А ещё она увидела что-то, спящее глубоко во тьме. Это было больше похоже на бездну, одновременно всасывающую и выплёвывающую всё одновременно.

Зверь… Нет. «Его» глаза смотрели прямо на Рудис.

— Ааааа! Не приближайся!

Рудис закричала и, вскочив, отбежала, но после пары шагов упала.

— Уйди! — кричала Рудис, направляясь подальше от зверя. Однако больше двигаться она не могла. При падении она вывихнула лодыжку.

‘Неужели я сейчас умру..?’

В тот момент, когда в её голове возникла эта мысль, по её щекам потекли слёзы. Рудис рыдала до тех пор, пока слёзы не перестали течь из глаз. Она внезапно икнула. Впервые в жизни она так много плакала. Но как сильно бы она ни рыдала, ей не становилось легче.

‘Что я сделала не так?’

Рудис часто задавалась этим вопросом. Что плохого она сделала, чтобы отец так возненавидел её? Что плохого она сделала, чтобы люди издевались над ней?

‘В чём была моя ошибка…’

Однако сколько бы она ни задавала себе этот вопрос, ответа она всё равно не могла найти. Однажды ночью, когда Рудис не могла уснуть, ей в голову внезапно пришла мысль:

‘Возможно, это не я была не права, а отец сделал что-то не так? ‘

Но Рудис не могла заставить себя поверить в это. Это было связано с тем, что если бы это было правдой, её сердце изнывало бы от боли не потому, что она перенесла все эти трудности, а потому что всё происходящее являлось бы одной большой несправедливостью.

Ей казалось, что в этом случае из-за кипящего внутри неё гнева, она могла бы уничтожить всё. Ей было проще считать, что всё происходящее – это её вина. Потому что тогда никакой несправедливости нет. Потому что, если подумать, это намного удобнее.

Вся эта жалкая жизнь, страдания и бесконечные насмешки… Рудис считала, что всё это она заслужила, что это нормально, ведь она виновата.

Но её смерть не была её виной.

Она вспомнила своего отца, который всё время улыбался Селене, но в то же время оставался холодным и жестоким отцом по отношению к Рудис. Жестокий отец, который принёс её в жертву, чтобы призвать древнее божество.

‘…Я хочу жить.’

В своих мыслях Рудис кричала и проклинала своего отца.

— Отец, я тоже хочу жить.