Запретный дневник (Новелла) - 1 Глава
— Куда это чертово отродье убежало?
Громкие голоса эхом разносились по трущобам.
— Не позволяй ей сбежать, она принесет нам хорошие деньги!
Я не хочу становиться вашим источником дохода, поэтому, пожалуйста, отпустите меня.
***
Пробегая по темным переулкам трущоб, лишенным большей части солнечного света, я на секунду оглядываюсь назад.
Хорошо, что они меня еще не догнали.
Мысленно проклиная головорезов, я сделала небольшой перерыв, чтобы перевести дух, и села за несколько сломанных бочек. Они не обеспечивали хорошего укрытия, но это определенно лучше, чем ничего.
Как раз когда я вернулась с моей попытки попасть в город, я попала в такую ситуацию. Я была одета в толстую мантию с капюшоном, чтобы скрыть свое лицо и тело, но какой-то идиот врезался сзади, и капюшон упал. Конечно, некоторым хулиганам не потребовалось много времени, чтобы заметить меня и спонтанно решить заработать на мне деньги. Вернее, на моем теле.
Вот почему я ненавижу трущобы. Я могу спокойно смотреть на случайные трупы в переулках, но избавьте меня от изнасилования или превращения в проститутку.
Если бы я обслуживала симпатичных девушек, то могла бы действительно подумать о том, чтобы стать проституткой. Я бы повеселилась, зарабатывая на этом деньги и была бы в несколько более безопасной среде. Но на самом деле мне придется обслуживать стариков, хулиганов и прочий сброд. Одна только мысль об этом вызывала у меня отвращение.
Кроме того, появится проблема возникновения болезней. Я не была уверена, что смогу подхватить человеческую болезнь, но я точно не хотела пробовать. Заболеть сейчас означало бы смерть.
— Неужели вы, никчемные кучки, до сих пор не нашли это проклятое отродье? Если вы не хотите, чтобы я отрезал вам члены, лучше найди ее!
Я услышала, как кто-то кричит совсем рядом со мной. Надо было поскорее убираться отсюда.
Поднявшись на ноги, я огляделась по сторонам и побежала в противоположную сторону от криков.
Я надеюсь, что он отрежет им члены, так как это означает, что меньше мужчин будут смотреть на меня похотливыми взглядами или представлять опасность моему целомудрию.
Еще через несколько минут я добралась до маленькой хижины, служившей мне временной базой. Открыв дверь, я спрыгнула на кучу соломы в углу и тяжело вздохнула.
Наконец-то безопасно.
Все еще тяжело дыша, я легла на спину и уставилась на дыру в потолке. Хижина состояла всего из одной комнаты, и часть крыши отсутствовала. Она выглядела так, будто могла рухнуть в любую секунду, но удивительно хорошо держалась.
Э-э, я проголодалась…
Я схватила маленький мешочек, лежавший в углу, и достала оттуда твердый хлеб и что-то вяленое. На вкус она была просто ужасна, но это была моя единственная еда. Я заглянула в мешочек, но что бы я ни делала, в нем не оказалось ничего съедобнее, чем это. Я начала грызть хлеб и прислонилась к стене, совершенно обессиленная.
Что же мне теперь делать? Откуда я вообще возьму серебряную монету? Даже если бы я это сделала, у меня было такое чувство, что они обвинят меня в том, что я украла ее.
Кража была бы фактически единственным вариантом, который у меня был. В конце концов, это трущобы, если у вас нет сил, вы даже не получите свою зарплату, поэтому легальная работа была практически невозможна.
У меня уже не было выбора. В этот момент мне действительно повезет, и, может быть, я найду какую-нибудь дружелюбную душу, которая возьмет меня с собой в город, или, может быть, я найду кого-то, кто поедет в соседний город, который будет готов позволить мне присоединиться к экипажу.
Да, ничего подобного не произойдёт, кто же захочет взять с собой девушку из трущоб без скрытых мотивов.
Я снова глубоко вздохнула. Если бы только я могла хотя бы скрыть, что я бездомный ребенок. Я посмотрела вниз на свою одежду.
Рваный коричневый халат и длинная дырявая рубашка из пеньковой ткани. На мне даже не было нижнего белья.
В тот день, когда я прибыла в этот мир, меня обманом лишили всех моих вещей. Какой-то купец сделал вид, что покупает их у меня, а потом украл и пытался похитить меня по дороге. Его провожатый растерялся и не совсем понял, что происходит, когда купец приказал ему схватить меня. Благодаря этому мне удалось бежать, но я потеряла все, кроме рубашки, которую мне дали. Почему только рубашка? Я как раз переодевалась, когда торговец попытался напасть на меня. У меня не было самообладания, чтобы схватить штаны или что-то еще в моей панике. Вспоминая об этом, я удивилась, что торговец не запаниковал, увидев мои глаза, а охранник, вероятно, даже не заметил этого.(П.Р. говнюк!)
Этот халат я потом украла в трущобах. Предыдущая владелица не выглядела так, как будто она все еще нуждалась в нем. Он был изодран в клочья и весь в пятнах крови, но, по крайней мере, он закрывал мое тело, и я могла спрятать лицо под капюшоном.
После этого я провела остаток недели, пытаясь найти еду, информацию и крышу над головой. Я сама удивилась тому, как спокойно я себя вела в этой ситуации.
Люди пугающе быстро приспосабливаются к новым ситуациям. Не то чтобы я лучше человека. Не то чтобы у меня был большой выбор в этом вопросе.
Я схватила бурдюк с водой, стоявший рядом с сумкой. Это вода из реки неподалеку от города, и она намного лучше любой воды, которую можно было бы получить в трущобах. Это все еще не делает ее питьевой.
Выпив половину содержимого бурдюка, я встала и выглянула в окно. Несколько птиц возвещали о конце весны, но кроме них на улицах было тихо.
Не похоже, чтобы мои преследователи были поблизости, но я, вероятно, должна подождать еще немного, прежде чем снова уйти. Они наверняка все еще ищут меня.
Усевшись обратно на пол, пришло время прикинуть, какие варианты у меня остались.
Первый — это проституция.
Я отказываюсь. От всего сердца.
Второй вариант — предложить себя в качестве рабыни работорговцу. Но единственные, кто мог бы взять меня, монстра, были подпольные торговцы. Я слышала, что с законными рабами на самом деле обращались хорошо и даже, возможно, они получали шанс освободиться и быть нанятыми должным образом, в зависимости от владельца. Это все еще не гарантировало ничего даже отдаленно, но это было бы лучше, чем моя нынешняя ситуация. Увы, будучи чудовищем, я даже не смогла бы добраться до официального работорговца. Они бы убили меня на месте, как только поняли, что я не человек.
Подпольные работорговцы, с другой стороны, скорее всего, забрали бы меня, но нелегальные рабы жили еще хуже, чем я сейчас.
Как бы то ни было, ни то, ни другое не было вариантом, поскольку я не чувствовала желания предлагать свою свободу и, вероятно, свое целомудрие на тарелке. Шансы снова оказаться на свободе были ничтожны.
Третий вариант состоял в том, чтобы каким-то образом раздобыть серебряную монету и войти в город. Хотя именно этот вариант я предпочитала больше всего, у меня не было возможности зарабатывать деньги. Все, что мне удалось, — это избавить некоторых из самых несчастных обитателей трущоб от нескольких медных монет. В конце концов, они им больше не нужны, и эти несколько медных монет поддерживали мой нынешний образ жизни. За медную монету я могла купить буханку черствого хлеба, а за две монеты-кусок вяленого мяса. Когда я спросила, что это за мясо, мне ответили, что лучше бы я этого не знала.
Вот это меня и пугает. Этого не может быть… Нет, не думай об этом.
Последним вариантом было проникнуть в город тайком. Мне очень повезло, что я подслушала разговор о входе в городскую канализацию внутри трущоб. Но местная группа, контролирующая трущобы, не спускала глаз с этого входа, так что, если что-нибудь не случится, я не смогу туда пробраться.
Есть еще один вход, где река входит в город. Та часть, где река входила в город, была закрыта решеткой, но рядом с ней был небольшой вход. Проблема здесь была в том, что вход охранялся весь день и ночь. Хотя быть пойманным охранниками было все же лучше, чем быть пойманным бандитами, это не меняло того, что это не было вариантом.
Я снова вздохнула. Я сняла халат, обнажив маленький нож, который был привязан тряпкой к моему бедру. Это было больше для облегчения беспокойства, чем для реальной защиты, но в худшем случае я, по крайней мере, могла защитить себя лучше, чем голыми руками.
Тук-Тук.
Внезапные звуки удивили меня, и я уставилась на дверь. Прошло несколько секунд, пока…
Тук-Тук. Тук.
Медленно поднявшись, я подошла к двери и слегка приоткрыла ее, чтобы в худшем случае поспешно закрыть.
Снаружи стояла фигура в мантии, лицо которой было скрыто.
— Эй, это я! — Бодрым голосом произнесла фигура.
— Это что, мошенничество с личными данными?
— Твои шутки не становятся лучше, дорогуша.
— Мне очень жаль, но это была не шутка. Ты же сама сказала мне, чтобы я знала, с кем говорю.
— Ну да, конечно. Я ведь уже говорила тебе об этом, не так ли?
В ответ на мою жалобу фигура слегка приподняла капюшон, чтобы показать свое лицо.
— Удовлетворена?
Я киваю. Из-под капюшона на меня смотрели два серебристых глаза. Широко открыв дверь, я впустила её внутрь.
— Но ты все равно потерпела неудачу. Если бы это была не я, я бы легко распахнула дверь. Я ведь не только просила тебя проверить личность другого человека, но и спрятать свою собственную, не так ли?
— Угу….. Но я позаботилась о том, чтобы в худшем случае немедленно закрыть дверь!
— Неужели ты действительно думаешь, что своими слабыми силами сможешь это предотвратить? Даже я могу легко одолеть тебя, Юми.
Человек снял капюшон, открывая себя. Это была девушка с прекрасными серебряными глазами. К сожалению, это была единственная красивая вещь. Ее волосы до плеч были настолько грязными, что невозможно было разобрать первоначальный цвет волос, а тело и одежда были измазаны грязью.
Она была на голову выше меня, стройная, с умеренной грудью.
Я уверена, что, если бы она помылась, она бы стала очень милой девушкой.
И все же эта девушка взяла на себя смелость буквально прыгнуть в кучу грязи. Я действительно видела, как она это делала.
По ее словам, это было сделано для того, чтобы люди не пытались ее похитить. Сработало ли это на самом деле, я не знала, но сама пробовать не хотела. Возможно, это звучало нелепо, учитывая мое нынешнее состояние, но я действительно предпочитала определенную степень чистоты.
— Мне очень жаль. Я запомню это в следующий раз, Карен.
Эту девушку звали Карен, и она была, в некотором смысле, моим благодетелем, а также, вероятно, единственной причиной, по которой я еще не была поймана случайными головорезами, бандитами, работорговцами и прочими негодяями, бегающими вокруг. Она случайно подобрала меня, когда я слонялась по трущобам в свой первый день здесь и была готова к похищению какими-то подозрительными людьми. С тех пор она научила меня многим вещам, необходимым для выживания в трущобах. Она также не возражала против моих глаз. Учитывая, что она сказала мне, что у полудемона тоже часто бывают такие глаза, это, вероятно, не первый раз, когда она это видит.
— Тебе лучше это сделать.
Карен тяжело вздохнула и села на пол. Она схватила мешочек и взяла оставшийся хлеб. После того, как она некоторое время смотрела на хлеб, ее взгляд переместился на вяленое мясо в моей руке.
— И это все, что осталось?
— НН. Это все. Но, по крайней мере, у нас еще есть немного воды из реки.
— А почему это все, что осталось?
— Очевидно, потому, что мы его съели?
— Тогда выкладывай, я хочу чего-нибудь другого, кроме черствого хлеба или этого ужасного вяленого мяса.
Как неразумно. Как ты думаешь, мне это тоже нравится?
— Вяленое мясо все равно лучше хлеба. Хочешь его получить?
— Нет уж, спасибо.
Мгновенный отказ. Карен действительно ненавидела это вяленое мясо. Это действительно было ужасно на вкус, но все равно лучше, чем большинство других вариантов, на мой взгляд.
Видимо, сдавшись, Карен принялась грызть хлеб.
Несмотря на ее жалобы, она все же больше привыкла к этому, чем я. В отличие от меня, она вполне могла откусить кусок хлеба. У меня не было достаточно сил в челюсти, чтобы сделать это, поэтому мне пришлось медленно покусывать его. Мне было очень больно, когда я в первый раз попыталась откусить кусочек хлеба.
— Кстати, там был какой-то переполох. Какой-то мусор явно искал симпатичную девушку. Это опять была ты?
— НН. Какой-то идиот налетел на меня, и мой капюшон упал. Эти люди, видимо, увидели это и сразу же начали преследовать меня.
Карен перестала есть и уставилась на меня.
— Юми, это не было простым совпадением, понимаешь?
— А? Что ты имеешь в виду?
— Они определенно планировали снять с тебя капюшон, чтобы проверить, стоит ли на тебя нападать. Это для них ежедневная работа.
Теперь, когда она сказала это, они отреагировали невероятно быстро.
— То, что ты все-таки сбежала, впечатляет. Поделись со мной этой удачей, пожалуйста.
— Если бы мне хоть немного повезло, я бы вообще не оказалась в трущобах.
— Наверное, это правда. Может быть, ты использовала свою удачу в другом месте?
Если бы это дурацкое желание на самом деле исчерпало всю мою удачу, это было бы ужасно. Но я все еще надеялась, что мне хоть немного повезет.
С глухим стуком Карен прыгнула на солому, которую я занимала раньше.
— Раз уж ты здесь, то, наверное, твоя прогулка к воротам была бесплодной?
— НН. Они потребовали целую серебряную монету, чтобы впустить меня.
— Ха! Как будто у кого-то здесь было столько денег. Даже если бы ты это сделала, они бы обвинили тебя в том, что ты её украла.
Так что я была права. Я действительно ожидала, что это тоже произойдет.
— Я пыталась взывать к нему, но он назвал меня грязным отродьем. Вчера я даже сходила к реке, чтобы смыть грязь. Так грубо.
— Юми, ты грязная.
— А?
— Как бы я на тебя ни смотрела, ты не похожа на человека, который умылся. Ты действительно грязная.
Невежливо! Я действительно позаботилась о том, чтобы помыться! И несмотря ни на что, я не могу быть хуже тебя!
— Когда ты была на реке, ты даже не пыталась посмотреть на свое отражение?
«…»
Она коснулась жёлтого пятна. Я не смотрела на свое отражение.
Хотя я вроде как прошла ускоренный курс для трущоб и моей новой жизни, мне все еще было неудобно из-за ряда вещей. Одним из них, очевидно, было мое собственное тело. Даже если я не могла ясно вспомнить предыдущий мир, я все еще ощущала себя молодым взрослым МУЖЧИНОЙ.
Дело не в том, что мне не нравилась моя новая внешность и пол. Если быть до конца честной, то мне это действительно нравилось. Я была милой и, если бы могла, немедленно обняла бы себя, хотя и не была нарцисской. Тем не менее, иногда это было немного тревожно. Одной из моих проблем было то, что я видела себя голой. У меня не было никакого намерения найти способ снова превратиться в мужчину, так что мне придется привыкнуть к этому, но на это потребуется время.
Я сказала все это, но все равно бегала по хижине в одной длинной рубашке, которая едва прикрывала мне промежность. Не говоря уже о том, что сама рубашка была уже сильно повреждена и показывала довольно много кожи здесь и там. Если я двигалась небрежно, то сразу же выставляла себя напоказ. Было очень неловко, когда Карен начала улыбаться и назвала мою нижнюю половину милой.
Мне очень нужны штаны.
Сама Карен почти все время была в халате. Я видела ее только тогда, когда она спрыгнула в кучу грязи. Внизу она действительно была одета в приличную рубашку и длинную юбку. Они были явно изношены и грязны, но в гораздо лучшем состоянии, чем моя наполовину разорванная рубашка. Должно быть, они были действительно хорошего качества, учитывая, что она каталась по грязи, все еще нося их. Кроме того, на ней была пара старых, поношенных кожаных туфель.
— Ну, а еще что-нибудь случилось, пока меня не было?
К счастью, Карен не стала настаивать и сменила тему разговора. Как заботливо.
— Если не считать того, что меня отвергли у ворот и преследовали похотливые головорезы, то нет, ничего.
Этого уже было достаточно. Я не хотела, чтобы случилось еще больше.
— А что было у тебя? Есть что-нибудь?
В отличие от меня, Карен уже довольно долго жила в трущобах. Она гораздо меньше колебалась в борьбе за свое выживание, даже если это означало наступление на других, и она четко знала, какой риск был разумным, а какой-нет. Но именно поэтому она и не пыталась сбежать из трущоб. Риск был слишком велик.
— Хорошие новости или плохие-на твой выбор.
— Тогда сначала хорошие новости.
— Я нашла несколько сандалий, которые тебе подойдут.
Сказав это, она бросила мне пару сандалий, которые она волшебным образом раздобыла откуда-то. Обувь на самом деле была довольно серьезной проблемой, потому что-либо у вас были какие-то подходящие вам, либо вы ходили босиком. Бегать в свободной обуви было почти невозможно, и вы всегда должны были быть готовы бежать в любой момент.
Так вот, все это не было бы проблемой, если бы я не была такой маленькой. Мне нужна была детская обувь, и найти ее в трущобах оказалось непросто.
Я поднимаю сандалии, которые приземлились передо мной, и осматриваю их. Они выглядели изношенными, но в основном неповрежденными. Они были маленькие, наверное, женские босоножки, но все равно слишком большие для меня.
Если нам повезет, мы сможем поправить ремни! Больше никаких прогулок по твердым камням без обуви.
Я присела на корточки, чтобы надеть их и поправить ремень. По крайней мере, я хотела этого, но не могла понять как.
После нескольких секунд возни, Карен встала и подошла ко мне.
— Дай мне посмотреть.
Она присела на корточки и начала возиться с ремешками обеих сандалий. Через несколько секунд она закончила и проверила, свободен ли он.
— Попробуй пройтись пешком, может быть, немного побегать трусцой. Скажи мне, свободны ли они. Нет ничего хуже, чем потерять ботинок во время бега.
Я снова выпрямилась и приложила немного силы сначала к правой, а потом и к левой ноге. Убедившись, что это не больно, я пошла, а затем побежала трусцой по кругу.
— Кажется, хорошо! — Заявила я с улыбкой. Наконец-то у меня были туфли. Мои предметы одежды выросли на целых пятьдесят процентов! Если бы я считала каждую сандалию отдельно даже на сто процентов!
Никогда бы не подумала, что настанет день, когда я буду так рада получить новую пару туфель. Впрочем, они не совсем новые.
— Теперь нам нужно только что-то сделать с остальной твоей одеждой. — Сказала Карен с кривой улыбкой. Она пристально смотрела на мои ноги. На самом деле чуть выше. Я проследила за ее взглядом и заметила, что рубашка на мне слегка сдвинулась. Идеально с разрывом прямо над моей промежностью, открывая миру гладкие равнины.
Я пристально посмотрела на Карен, и мое лицо слегка покраснело.
— Извращенка.
Удивительно, но я действительно не стыдилась того, что меня видели. Возможно, это было связано с тем, что я стала монстром. Хотя на самом деле я была совершенно уверена, что вынесла бы божественный приговор, если бы это была не Карен, с которой я была знакома, а развратные мужчины. К счастью, это было не так, потому что даже если бы я хотела вынести божественный приговор, я даже не знала, как бы я это сделала.
— Тогда перестань выставлять себя напоказ. Я не извращенка. Это не похоже на то, что невозможно получить что-то менее откровенное, чем эта рубашка. Если бы ты только перестала быть такой придирчивой.
— После того как ты велела мне снять с мертвеца одежду, я уверена, что ты также скажешь мне прыгать и кататься по грязи, не так ли?
— Если бы ты была готова, я бы тебе это сказала, но ты даже не хочешь носить эту одежду, так что я буду уже счастлива, если мы хотя бы немного укроем тебя.
— Вряд ли кто-то увидит, у меня есть халат для этого.
— Я вижу это, и тебя это устраивает?
— НН, да.
Карен смущенно отвела глаза.
Меня вполне устраивало, что меня видят, но мне было очень неловко видеть себя или других. Я могла быть странной.
Возможно, я была бы в порядке, даже если бы она захотела прикоснуться, как только она смыла всю грязь со своих рук. Хотя я не была уверена ни в чем, кроме прикосновений. Хотя вряд ли Карен сделала бы что-то подобное. На прошлой неделе я узнала, что она на самом деле довольно плоха с пошлыми шутками и эротическими вещами. Она была в порядке, если шутила сама, но ей сразу становилось неловко, если это делал кто-то другой. Она была удивительно чиста в этом отношении, несмотря на то, что жила в среде, где секс и изнасилование были ежедневным явлением.
— В любом случае. Независимо от того, нравится тебе это или нет, ты все равно должна надеть что-то другое. Я знаю, что сейчас ночи теплые, так как приближается лето, но ты никогда не знаешь, когда у нас будет плохая погода или холодные ночи. А одежда — это просто одежда. Это не похоже на то, что мстительный призрак начинает жить в ней только потому, что ты взяла ее у кого-то, кто умер.
— Тьфу… Я… подумаю об этом.
Конечно, она была права. Это было просто мое упрямство. Мне уже понадобилась вся сила воли, что у меня была, только чтобы забрать деньги у мертвых. Раздеть их было бы для меня слишком тяжело. Даже халат забрал всю мою силу воли, и бывшая владелица уронила его примерно на метр, прежде чем рухнуть.
Хотя я и говорю «упал», она, вероятно, сняла его добровольно, так как, похоже, она была убита, когда делала «это» с кем-то.
И если не считать нескольких капель крови, халат был довольно чистым.
Ни для кого не было секретом, что в тот день меня вырвало. Чудовище, которому плохо оттого, что он видит мертвого человека.
Пройдя еще несколько кругов, чтобы привыкнуть к сандалиям, я снова поворачиваюсь к Карен, надеясь сменить тему разговора.
— Так что же это за плохие новости?
Лицо Карен стало кислым. По крайней мере, я так думала, но под слоем грязи это было трудно разглядеть.
— Старики на главной улице такие же… «ушедшие». Это означает, что в настоящее время у нас нет возможности добывать пищу.
— Вот именно… действительно плохая новость.
Старики, о которых говорила Карен, были группой мужчин средних лет, собиравших остатки еды у купцов, посещавших город. Благодаря им мы смогли купить дешевую еду на те немногие медные монеты, которые у нас были. То, что они ушли, было очень плохо. Если бы дело было только в Карен, она могла бы обойтись тем, что таскает еду туда и сюда. Но бремя, которое она взвалила на себя, а именно меня, оказалось проблемой. У меня не было ни навыков, ни силы, ни ума, чтобы выжить самостоятельно.
— Разве мы не должны были тогда сохранить последний кусок хлеба и вяленое мясо?
— А потом? Если мы будем истощены, нам будет еще труднее найти какую-либо пищу.
Это был хороший аргумент. Показать свою слабость хотя бы один раз означало, что все кончено. Хотя на самом деле это не так уж и экстремально, но было принято думать об этом именно так.
— В любом случае, нам нужно как-то обеспечить себе пропитание. Достаточно для нас обеих. Может быть, нам удастся раздобыть немного еды здесь и там, но это не долгосрочное решение. В лучшем случае мы найдем способ доставить тебя в город.
Честно говоря, я не хотела оставаться в трущобах в долгосрочной перспективе, так что город был бы идеальным. Это было моей текущей целью в первую очередь.
— А как насчет тебя?
— А? Отвезти меня в город?
— Это звучит так, как будто ты не хочешь идти в город.
— Это не значит, что я не хочу жить в более безопасном месте… Но я прожила большую часть своей жизни в трущобах, город — это не место для меня, и тут я тебе тоже не помогу. Неужели ты думаешь, что кто-то вроде меня, кто стоит на страже против всех, сможет там жить?
— Но…
— Довольно об этом. Во всяком случае, это гипотетически. Вместо города подумай о еде.
Я хотела, чтобы она пошла со мной, это были мои честные мысли. Выживание было моей текущей целью, но это не означало, что я не хотела, возможно, не просто выжить, а жить правильно, не беспокоясь о еде в течение дня. И это, конечно, включало других людей, которые будут со мной. Я надеялась, что Карен окажется одной из таких людей.
Подумав немного, я все же решилась. Если я найду дорогу в город, то возьму с собой Карен, хочет она того или нет. Это было самое малое, что я могла сделать, чтобы отплатить ей за спасение моей жизни. Это был маленький кусочек гордости, который я хотела сохранить.
При этих мыслях я просто не могла не начать улыбаться.
-Что ты теперь улыбаешься, как идиотка? Ты же знаешь, что наша ситуация действительно плохая.
— НН. Я знаю.
— Тогда перестань улыбаться и подумай о чем-нибудь.
Даже если бы ты попросила меня остановиться, я не смогла бы … если бы не она, я уверена, что уже потеряла бы всякую надежду, и мне хотелось верить, что я смогу отплатить ей за это.
Но я постараюсь придумать какое-нибудь решение. Реально.