Воспитание духа лисы в моем доме (Новелла) - 3 Глава
Рoвно в 8:30 утpa Ли Юньдун прибыл в кампус. Bойдя внутрь студенческого городка, он направился в сторону главного учебного здания. Hе успел он и сделать пары шагов, как тут же возле здания заметил девочку в толстых очках с чёрной оправой. Oна прижимала к груди стопку книг и растерянно оглядывалась, будто боялась, что кто-то внезапно выскочит и украдёт её драгоценные книги.
Как оказалось, он был прав насчёт затишья перед бурей. Увидев его, девушка тут же ринулась к нему.
— Ли Юньдун, — произнесла она повышенным тоном. — Tы хоть представляешь, что натворил? Пока ты пропадал не пойми где, к нам в класс пришёл человек из Комиссии по Образованию для проверки! A из-за тебя! Из-за тебя и твоего отпуска наш класс потерял целую кучу очков чести!
Ли Юньдун, пытаясь игнорировать её, просто пошёл дальше, но настойчивая девушка, словно пулемётчик, не спускала его с мушки, продолжая преследовать его по пятам. Ли Юньдуну уже начинало казаться, что ещё немного и этот настырный пулемётчик отстрелит ему ухо. Каждый упрёк, произнесённый её высоким голосом, заставлял его морщится.
«Очки чести класса? — подумал он про себя. — Mы что, в средней школе?»
Слова не прекращали доноситься изо рта девушки ни на секунду. И по мере того, как росла её страсть, так и росло желание Ли Юньдуна закатить глаза.
Дамы и господа, встречайте Сунь Ли, Эйнштейна Факультета Китайского Языка и Литературы Университета Тяньнань. И нет, это совсем не шутка и даже не преувеличение. В конце своего первого года обучения этот головастик в самом деле смог получить самую престижную награду страны среди всех учащихся. Она настолько выделялась среди остальных, что мэр даже пожал ей руку.
Да, она была хороша.
До Ли Юньдуна доходили туманные слухи о прошлом Сунь Ли. В школе она входила в тройку лучших учеников Города Тяньнань, но затем она “завалила” вступительный экзамен в Национальный Колледж, получив лишь второсортные оценки.
Но на самом деле этот экзамен не имел никакого значения, потому что один из самых лучших университетов был готов сделать исключение и принять её к себе. Тем не менее она отказалась от этого предложения, категорически заявив, что не примет никакие подачки. После чего, собрав всю свою храбрость и решительность, она украсила залы Университета Тяньнань своим присутствием.
Сунь Ли можно было назвать чертовски крутой девчонкой. Она была смелой, скорее даже бесстрашной. Она была из тех девушек с настоящим стержнем и стальными яйцами, естественно, к её анатомии это не имело никакого отношения. Она была классическим представителем девушек, которых называли “чили” или “халапеньо”. Стоит укусить её, как во рту становится невыносимо горячо, а ты даже не успеваешь произнести слово “жарко”.
Круглое личико, которое ближе к скулам постепенно сужалось вдоль линии челюсти, напоминая яйцо или же семечко дыни. Для описания черт её лица идеально подходило слово “безупречные”. Если в её внешности и был недостаток, то этим недостатком были её ужасные очки, которые она никогда не снимала. Эти очки ей совершенно не подходили. И, может быть, всё было бы не так уж и плохо, если бы в придачу к очкам она не носила эту давно вышедшую из моды бандану, из-за которой казалось, будто она пришла прямиком из прошлого.
Внезапно Ли Юньдун задумался о том, как бы изменилась эта девушка, если бы когда-нибудь сняла очки и повязку со своей головы.
«В любом случае она не сравнится с той милашкой, которую я видел у себя дома сегодня утром. Это уж точно».
Когда Ли Юньдун подумал о таинственной девушке, в его голове будто открылся какой-то клапан, позволив бесконечному потоку мыслей заполонить его разум: «Да кто же эта девушка? Как, чёрт возьми, она оказалась в моей квартире? Так, стоп… Чёрт! Я же просто оставил её одну дома без присмотра! Она же не станет ничего красть, верно?»
«Ээмм… Вряд ли. Такая красотка попросту не может быть воровкой… я ведь прав?»
«Агх! Чёрт! Если эта симпатичная девушка обворует меня, то я… я просто смирюсь с этим так же, как и с моей дерьмовой удачей!»
Начиная с этого момента, разум Ли Юньдуна начал своё путешествие к другому концу вселенной: «Кто она и откуда? Я что, полностью растранжирил на неё свою виртуальную карту, пока был пьян? Боже, надеюсь, что это не так. Я же не мог, да?»
Представьте себе кастрюлю с кипящей кашей. Именно так сейчас выглядел Ли Юньдун. Запутанно и растерянно.
Сунь Ли продолжала прожаривать Ли Юньдуна уже в течение довольно долгого времени. В какой-то момент она заметила, что он выглядел как-то отстранённо.
«Xоть что-нибудь из того, что я сказала, достигло его ушей?» — задумалась Сунь Ли.
В этот момент гнев Сунь Ли перешёл на новый уровень. Она взяла одну книгу из своей стопки и, стукнув ею Ли Юньдуна по груди, крикнула:
— Эй!
Ну, ей и правда не стоило этого делать.
Тело Ли Юньдуна, усиленное энергией Цзиньданя, было похоже на автоматический защитный механизм, который активировался в момент соприкосновения книги с его телом. Подобная Ци могла выдать силу, способную оттолкнуть хилого человека на целый метр, не говоря уже о книге.
*Хлопок*.
Мгновенное возмездие. У книги не было и шанса. Она, как сюрикен, закрутилась в воздухе и упала на землю. Бедная Сунь Ли тоже слегка пострадала, так как она держала книгу в руке во время удара, и часть Ци перешла на неё.
— Ах! — Сунь Ли на мгновенье потеряла равновесие и выронила все книги из рук.
Присев, она тут же начала собирать упавшие книги. Она даже забыла о том, что недавно ругалась на Ли Юньдуна. Уже это показывало расположение её приоритетов
Всё произошедшее Ли Юньдун списал на неуклюжесть Сунь Ли. С другой стороны, его нельзя было винить в том, что он пришёл к такому выводу. В конце концов, он ничего не знал об изменениях в своём теле. Наблюдая за тем, как Сунь Ли впопыхах собирает упавшие книги, Ли Юньдун внутренне ухмыльнулся: «Что они обычно говорят в таких случаях? Это карма, сука? Интересно, есть ли на этом свете человек, готовый жениться на ней, учитывая её стервозность?»
Несмотря на все противные мысли, крутящиеся у него в голове, Ли Юньдун опустился на колени и помог Сунь Ли собрать валяющиеся книги.
Держа в руках два учебника по психологии, Ли Юньдун встал на ноги и передал их Сунь Ли.
У Сунь Ли, естественно, был свой взгляд на всё произошедшее. Для неё было очевидно, что Ли Юньдун специально оттолкнул её книгу. По этой причине она посмотрела на него и спросила:
— Ну почему ты такой мудак?
Внутри Ли Юньдуна что-то лопнуло.
— Что! Я — мудак!? — закричал Ли Юньдун. — Стал бы я помогать собирать твои книги, если бы был мудаком? Да, верно! Нет, ни за что! О, хочешь узнать, что бы сделал мудак, окажись он на моём месте? А? Хочешь расскажу, что я бы сделал, если бы был мудаком? Я бы растоптал все твои книги!
Сунь Ли так сильно нахмурила брови, что они чуть ли не касались волос на её голове:
— Да пошёл ты и могила твоих предков! Только попробуй!
(Примечание Переводчика: на сычуаньском диалекте в качестве грубого оскорбления часто используется словесное осквернение гроба/мемориальной таблички предка/предков).
Вау, даже её родной диалект выбился наружу в этот момент.
Глаза Ли Юньдуна вспыхнули от гнева, а в его груди что-то сильно сжалось. Пыхтя и задыхаясь, он смотрел на Сунь Ли. Его лицо и шея были сверху донизу красными.
Сунь Ли заметила изменения в состоянии Ли Юньдуна. Его глаза были красными, а кровеносные сосуды выглядели так, будто могли лопнуть в любую секунду. Она бы солгала, если бы сказала, что Ли Юньдун не выглядел угрожающе в этот момент. Однако её это не пугало. Она выпрямила шею и столкнулась с глазами Ли Юньдуна с решительным взглядом на лице.
Вдруг в самый разгар конфликта между ними раздался чей-то голос:
— Эй, посмотри-ка, кто здесь? Разве это не Король Признаний в Любви.
Голова Ли Юньдуна медленно повернулась в сторону голоса, где он увидел двух девушек, насмехающихся над ним.
Красное лицо Ли Юньдуна в одночасье стало темнее на несколько оттенков. Одну из девушек звали Чжоу Цинь. Её можно было назвать секс-бомбой Университета Тяньнань. О, точно, стоит ли упоминать, что это именно ей он признавался в любви тремя днями ранее?
Пышная фигура и гладкая кожа, напоминающая по цвету алебастр. Чжоу Цинь, несомненно, можно было назвать девушкой на миллион. Бледно-жёлтая футболка, неплотно прилегающая к её телу, практически свободно развевалась под порывами утреннего ветра. “Модная” и “молодая” — два слова, которых было достаточно, чтобы описать её внешний вид. В глазах Чжоу Цинь виднелись мягкость и отчуждённость, пока она осматривала Ли Юньдуна. Создавалось такое чувство, будто она не отбривала его с помощью самой шаблонной фразы на всём свете совсем недавно. Тем не менее где-то в глубине её глаз, за толстым слоем безразличия, читалась толика презрения.
Другой же девушкой, которая стояла рядом с ней, была Дин Нань.
Отсутствие ответной реакции Ли Юньдуна вызвало смех Дин Нань.
— Эй, ты оглох? Я к тебе обращаюсь, — сказала Дин Нань, перестав смеяться. — Ты вообще в курсе, что ты теперь знаменитость? У видео с твоим признанием самая большая просматриваемость на университетских форумах!
В миг в груди Ли Юньдуна взорвалась очередная бомба, состоящая из унижения, смущения и шока вместо взрывчатого вещества.
— Что ты сказала только что? Кто снимал меня? — Ли Юньдун закричал на Дин Нань.
В это же время его взгляд остановился на Чжоу Цинь. Его глаза горели яростью.
— Я просто не могу поверить, что ты способна на такое… — сказал он. — Это так подло.
Чжоу Цинь, судя по всему, было всё равно на его обвинение. Об этом можно было понять по неизменному выражению её лица. Её глаза осматривали тело Ли Юньдуна с головы до ног. Она даже не пыталась объясниться и оправдаться. И это лишь в очередной раз показывало, какого мнения она была о нём. Она словно наглядно демонстрировала, что акт объяснения перед ним был для неё сродни унижению.
— Эй, понизь-ка тон, — произнесла Дин Нань. — Если такой крутой, тогда иди и поговори с Хэ Шао! Это он записал видео. Ну и что ты теперь будешь делать, а? — фыркнула Дин Нань. — У тебя хватает храбрости, чтобы признаться в любви, но нет яиц показать своё признание на публику? Какой же ты неудачник. Тебе стоит чаще смотреть на себя в зеркало. Кто ты, вообще, такой? Можешь даже не отвечать. Я и так знаю, кто ты. Ты тупая жаба, пытающаяся попробовать мясо лебедя. Ха! Знаешь что? С твоей-то внешностью даже проститутка не ляжет с тобой в одну постель! Так что никогда больше не смей беспокоить Чжоу Цинь! Ты меня слышишь?
Никто в этом мире не лишён характера. В этом мире можно разозлить даже монаха, который годами медитировал в пещере, если ударить по самому больному месту, что уж говорить об обычном парне. Более того, прямо сейчас Ци Ли Юньдуна находилась на самом пике, выступая в качестве ускорителя разрастания гнева.
Переизбыток жизненных сил делает человека вспыльчивым. Излишне говорить, что вспыльчивые люди — это бомбы замедленного действия. Такие люди не боятся устраивать драки из-за пустяков. По этой же причине чувство унижения, которое сейчас испытывал Ли Юньдун, скорее всего, приведёт к драке.
Сначала он почувствовал что-то в нижней части своего живота, а затем через мгновенье его грудь наполнилась горячим гневом. Словно в его грудной клетке бушевал огненный шторм, сжигающий всё внутри него. После чего произошли ещё две вещи: у себя в ухе он услышал звук, похожий на лопание пузырьков в кастрюле с кипящей водой; а в его груди будто открылись какие-то врата, пропускающие огненную бурю вплоть до макушки его головы!
Ци начала выбиваться из его черепа, из-за чего некоторые пряди его волос встали дыбом, как будто их удерживала некая невидимая сила.
Его глаза были широко открыты, они чуть ли не выпадали наружу, а капилляры в глазных яблоках сильно вздулись. Он раскрыл рот и оттуда, как гром, начала выходить Ци:
— Охх, только повтори это ещё раз, и я, бл*ть, обещаю, что обязательно посмею!
Никакое высокомерие Дин Нань и безразличие Чжоу Цинь не могли выдержать вспышки гнева подобного масштаба. В конце концов, они обе были девушками. Более того, энергия Цзиньданя подняла гнев Ли Юньдуна на совершенно иной уровень. Его глаза, похожие на молнию, казалось, могли мгновенно убить любого, кто в них посмотрит. Дикое поведение, способное заставить тигра чувствовать страх на уровне инстинктов. Даже сильный мачо испугался бы, предстань он перед таким угрожающе выглядящем человеком, не говоря уже о двух слабых девушках.
В страхе Дин Нань и Чжоу Цинь начали пятиться от Ли Юньдуна. Ужас заполнил их глаза. Хотя в глазах Чжоу Цинь также мелькало удивление, оно быстро переросло в отчаяние и злость.
Чжоу Цинь, сама того не осознавая, схватила Дин Нань за руку и сжала её. Дин Нань повернула голову и посмотрела на Чжоу Цинь с пониманием.
Дин Нань закричала во весь голос.
— Эй, ты что творишь! Мы в школе! Помогите! Помогите! Кто-нибудь! Нас пытаются убить!
Скоро должны были начаться первые утренние занятия, поэтому многие ученики только шли в сторону классов. Излишне говорить, крик Дин Нань привлёк всеобщее внимание, и через мгновение вокруг четверых уже собралась толпа.
Ободрённая появлением толпы, Дин Нань высокомерно рассмеялась.
— Ну же, давай! Ты же только что вёл себя как крутыш? Давай! Ударь меня, — начала провоцировать Дин Нань и ткнула своим пальцем себя в щёку. — Давай, прямо сюда! Ударь меня, если ты мужчина! Ха! Да посмотри ты наконец в зеркало на себя и своё жалкое лицо. Готова поспорить, что ты останешься ни с чем, даже если признаешься в любви каждой девушке на свете!
В порыве ярости, Ли Юньдун шагнул вперёд и занёс кулак.
Дин Нань завопила, задрожав от страха. Она зашагала назад, таща за собой Чжоу Цинь.
Как и Чжоу Цинь, Дин Нань была красивой девушкой, под командованием которой был целый легион рыцарей в сияющих доспехах.
Это был лишь вопрос времени, когда кто-то из мужчин, испытывающих какие-либо чувства к этим двум, выйдет вперёд.
— Эй, урод, ты что задумал?
Ву Хуэй, высокий и мускулистый мужчина, появился перед Ли Юньдуном. Этот чемпион был никем иным, как представителем Факультета Физического Воспитания Университета Тяньнань. Лицо парня напоминало Никки Ву, поэтому его фанатки прозвали его: Маленький Никки.
(Примечание Переводчика: Никки Ву — известный тайваньский певец).
Так уж сложилось, что Ву Хуэй был одним из ярых последователей Чжоу Цинь. Если представлялась возможность заступиться за неё, то почему бы и нет?
Тем не менее как только Ву Хуэй договорил, рука Ли Юньдуна сама потянулся к его воротнику. Не понимая, как такое могло произойти, Ву Хуэй обнаружил, что его поднял парень, который как минимум был на полголовы ниже его.
— Что я задумал? — гнев Ли Юньдуна шокировал каждого ученика кампуса. Никто из присутствующих даже вообразить не мог, какой сильной должна была быть рука Ли Юньдуна, чтобы так запросто поднять шестифутового человека.
Какой-то парень едва не трясся от страха:
— Срань господня! Он что, Шварценеггер?
Ву Хуэй задыхался. Его лицо начало багроветь, когда он выдавил из себя:
— Отпусти!
Дикая улыбка Ли Юньдуна превратила его слегка пухлое и нежное лицо в морду кровожадного зверя.
— Хочешь, чтобы я отпустил? Хорошо!
Когда Ли Юньдун уже собирался бросить заступника куда подальше, он внезапно услышал женский голос, переполненный как радостью, так и удивлением.
— Вот ты где!
Голос был таким ясным и отчётливым. Он был похож на голос жаворонка, парящего над пустой долиной. В то же время он был звучным и мелодичным, как звон серебряного колокольчика, колышущегося из-за ветра. Невозможно было подобрать слова, чтобы описать истинную красоту этого голоса. Это было словно заклинание, побуждающее человеческий инстинкт реагировать на этот голос и удивляться: «Кому может принадлежать столь прекрасный голос?»
Ли Юньдун обернулся. От увиденного его глаза распахнулись ещё шире, чем раньше. В мгновение ока его волосы обмякли и вернулись в нормальное состояние.
«Разве это не та самая девушка из моей квартиры?»
Девушка была одета в традиционное китайское кимоно, из-за чего создавалось впечатление, будто она только вернулась с какого-то спектакля. Большинству женщин подобные платья не подходили. Но на ней оно сидело идеально. Эта девушка в кимоно выглядела как ожившая работа художника.
Должно быть бог очень любил семена дыни раз решил создать такое прекрасное лицо на основе их геометрии. Ни одна черта этого лица не имела изъяна. Эти глаза, похожие на цветущий персик, могли загипнотизировать любого. А её тёмные зрачки походили на две одинаковые чёрные дыры, потому что они с непреодолимой силой манили к себе. Когда её пухлые каштановые губы изогнулись в улыбке, появился ряд идеально белых зубов. Ни один из парней в округе не мог удержать слюну во рту, словно на них было наложено какое-то могущественное заклинание.